Мужик и свобода.

За что люди добрые, бог, хороших людей наказывает. Вот у Ивана Грозного , лучших людей уничтожал, а хлеб родил. Борис на царство - недород, голод, смута - не успел соколик всех тогдашних жертв реабилитировать. Затем Миша Тихий, да Алексей Милый с сотоварищами , по старине правили, а народ как назло непонятливый, то соли нет, то деньги видишь ли медные, то жрать каждый день подавай. Пришлось особо сознательных, по Волге на плотах спускать. Пётр Алексеевич всех бояр, дворян, да людишек простых мало того меж собой смешал, заставил всю жизнь работать, нет не смейтесь не на таблетки, на Россию. Тиран ещё тот. Налогами всю Русь обложил, стонет народ, а недорода ни в одном вшивом документе не зафиксировано. Барин служит, мужик пашет. Идиллия. Барина конечно надолго не хватило. Там замутил, здесь откосил, короче по контракту только, иначе служить не желает. Всё бы хорошо, да мужик от рождения завистлив: « Барин отлынивает и я крепости справлять не стану.» Царя откуда-то себе откопали. Пришлось непонятливых снова на плотах спускать по Волге – Матушке.

Вразумили слава богу. Барам тогда не легко было, о нефти и газе слыхом не слыхивали. Что бы в Парижу или на курорт какой нибудь, хлеба продать нужно. А как тут много продашь, людей чай кормить тоже надо. Живые деньги как ни как. Хороший хозяин скотинку соломой кормить не будет, а умный барин холопа – лебедой.

Себе дороже.

Но вот задули ветры западные. У молодёжи мозги набекрень, книжек дурных начитались. И царь туда же. Уж больно любил когда его хвалят, от туда, забугорные разные. Надумал мужикам, свободу дать. А зачем нам та свобода. Морока с неё одна. Ну суть да дело, разделились мы с мужиками. Им свободу, нам землю. Так после этого мужик ещё пуще ,

завидовать стал. Как будто мы эту землю обрабатывать станем, как Львы Толстые. Кредиты в банке берите, и к нам, вперёд, чай мы не басурмане какие то, сторгуемся.

Ну побузили немного, как сегодня без этого, и по рукам. Лапотю землю ( на какую средства имеются), нам бабки. У нас всё честно, как в банке. Свобода. Мы сразу в Париж, в Крым, а в России недород. Стоит мужика одного оставить, он хлеба себе добыть не в состоянии, на лебеду перешёл. А в бедах своих, нас винит. Сила солому ломит. Переехали мы в свой Париж. Они же себе там, такого ирода нашли, Иван Грозный, близко не стоял. Эх темнота сиволапая. Правда недород прекратился. Будто сглазил кто то. А в последнее время за ум взялись. Гуляют. Ездят везде. Прям мы, вылитые. Ну а над свободой какое то проклятье, скажу я вам. Хлеб он то есть, техника, что от супостатов осталась, ещё работает. Кризисы над Россией стали сгущаться, на вроде тёмных сил. Что говорить, то понос, то золотуха. Нет не будет в России демократии.