Поставит ли кризис жирный крест на российской культуре?

Средства из федерального бюджета, «лишние деньги» меценатов и благотворителей, инвестиции бизнесменов — вот три «кита», на которых последнее время держалось финансирование отечественной культуры.

В различных видах искусства размеры «китов» сильно отличались. Скажем, в финансировании российского кино доля государства была довольно велика: по данным «Общественного доклада о состоянии российской к иноиндустрии, возможностях и перспективах ее развития»,1 государство, например, предоставляло до 70% сметной стоимости «фильмам исторического, военно-патриотического содержания, экранизациям русской литературной классики, произведениям острой социально-нравственной тематики». А вот концертные организации существовали по-иному. «После распада СССР государство умыло руки, сказав, что оно филармонической деятельностью в стране не занимается, — говорит ведущий эксперт Союза концертных организаций России Евгений Дуков. — Государство занимается только федеральными коллективами и организациями, которых не больше, чем пальцев на руках (Московская филармония, несколько оркестров и ансамблей). И до настоящего момента подавляющее большинство концертных организаций существовало в основном с помощью спонсоров и меценатов ».

Сегодня «руки дающих» оскудели: очевидно, что бизнесы, сокращая издержки, прежде всего будут отказываться от благотворительных проектов, уже известно, что сильно похудеют — чуть ли не на 40% — рекламные бюджеты. Пока неясно, как государство будет помогать культуре в условиях кризиса. К примеру, недавно назначенный на должность директора департамента современного искусства и международных культурных связей Министерства культуры РФ Алексей Шалашов считает, что поводов для беспокойства нет. «Говорить о влиянии кризиса на культуру пока рано», — заявил он The New Times. Однако «внутри» этой самой культуры ситуацию оценивают иначе.

Деньги на полку В сфере производства кино — период ожидания. «Сейчас мы стремимся закончить все проекты, которые вошли в съемочный период, — говорит Юлия Куликова, директор по связям с общественностью кинокомпании 

«Централ Партнершип».2 — Пакет на будущий год мы пока только формируем, потому что еще ни у кого нет окончательного понимания ситуации. Мы сейчас рассматриваем разные варианты ее развития — оптимистические, пессимистические».

Причина возможного сокращения рынка кинопроизводства, по мнению главного редактора еженедельника «Кинобизнес сегодня» Александра Семенова, заключается в том, что у продюсеров нет живых денег: «Помимо того, что государство постоянно выплачивало какие-то суммы на поддержку кинопроектов, продюсеры старались еще взять кредиты в банке. А сейчас банки не очень-то дают кредиты, а если и дают, то под большие проценты».

Что касается государства, то оно пока вроде бы на кино деньги дает. Правда, на кино идеологически правильное. Совсем недавно Министерство культуры объявило об увеличении финансирования фильмов «общенационального значения», пропагандирующих нравственные ценности: в 2010 и 2011 годах на эти картины будет выделено по 5,5 млрд рублей. Но никому не известно, во что превратятся к 2010 году эти миллиарды. И кто именно сможет их получить. Эксперты уверены, что «государственная поддержка кинопроизводства оказывает негативное воздействие на отрасль, потому что никакой ответственности кинопроизводителя за результат работы не предусматривается. Получение прокатного удостоверения и печать одной фильмокопии как основной способ отчетности не накладывает никаких обязательств на производителей».3 В результате фильмы, снятые на деньги налогоплательщиков, часто просто кладут на полку.

«При Министерстве культуры существует какая-то комиссия, которая и решает, кто получит финансирование. Основная масса этих денег оказывается прощелканной впустую, — считает Александр Семенов. — Обычно продюсер делит выделенные средства на высокие зарплаты себе и актерам, а дальше — пропади оно все пропадом! Сама схема производства порочная. Сначала раздаются деньги на кино, а потом уже его снимают. А на самом деле нужно наоборот: снять на «негосударственные средства», а потом уже, если кино того стоит, государство может возместить часть расходов. Но в нашей стране, где взяточничество бессмертно, изменить что-либо очень трудно... Мы недавно посчитали: за последние годы только 20 российских фильмов реально принесли прибыль. При этом снимается около 100 фильмов в год, а сейчас, наверное, даже и все 200. И где они?»

Битва за прокат

Если производители пока лишь подсчитывают возможные будущие потери, то для прокатчиков уже все случилось и они пытаются минимизировать проблемы.

«Каро-прокат» и «Централ Партнершип» начали агрессивную борьбу за зрителей однозальных и двухзальных кинотеатров (которых в России больше половины). Обе компании готовы предоставить этим кинотеатрам копии своих громких новогодних премьер лишь при условии определенного количества сеансов — например, не меньше 6 раз в день. Это означает, что небольшим кинотеатрам, чьи технические возможности не позволяют демонстрировать 12 сеансов в день, придется существенно сокращать репертуар. В итоге страдают зрители.

«Как ни странно, кризис не уменьшает потребность людей ходить в кинотеатры, — убежден Александр Семенов. — Более того, эксперты выяснили, что в кризисные годы посещаемость кинотеатров выше».

С другой стороны, прокат картин требует огромных средств на рекламу. (К примеру, затраты на промоушн фильма «Питер FM» составили $1,3 млн при производственном бюджете $1,1 млн!) Не все кинокомпании могут сегодня себе это позволить, и даже битва «Каро-прокат» и «Централ Партнершип» вряд ли стала бы возможной без финансовой поддержки телеканалов: права на премьерный показ «Обитаемого острова» Федора Бондарчука («Каро-прокат») уже проданы каналу «Россия», а «Стиляги» Валерия Тодоровского (прокатчики — «Централ Партнершип») — у Первого канала.

Но накал экономических страстей пока не пугает профессионалов кинобизнеса. Многие считают, что приходит время фильмовсобытий — действительно интересной зрителю продукции, на производство и «раскрутку» которой можно потратить деньги, чтобы затем получить гарантированный доход. «В создавшейся экономической ситуации есть и позитивные моменты, — говорит Юлия Куликова. — С рынка уходят шальные деньги, непрофильные инвесторы озабочены собственными проблемами, а не игрушками в кино... Мы ожидаем, что рынок очистится, уйдут проекты, захламлявшие большие экраны».

Сортировка кумиров

Продолжая ходить в кино, покупать DVD и CD, сограждане пока не перестали посещать и концерты. По словам Марины Ленсу, директора билетных агентств «Партер. ру» и «Контрамарка.ру», за последний год уменьшились продажи лишь на концерты тех западных звезд, которые ездят к нам с завидной регулярностью. Теперь публика не хочет платить 20–50 тыс. рублей (цены в партере), чтобы услышать их в третий раз.

С выбором зрителей соглашаются музыканты: «К нам многие исполнители ехали «зашибать деньгу», — считает певица Любовь Казарновская. — Мне хочется надеяться, что кризис вытеснит из хороших залов эти имена, «шелестящие» оберточкой, так как артист, у которого только деньги на уме, становится неинтересным».

Привлекательными для зрителей остаются концерты с ценовым диапазоном билетов 1000–5000 рублей (а именно столько стоят места на значимых московских концертах академической музыки). «Я каждый день с некоторой тревогой беру сводки о продажах билетов, но вижу, что у нас, к счастью, никаких изменений по посещаемости нет, — говорит директор Московской филармонии Елена Зубарева. — Там, где мы планировали аншлаговую ситуацию, мы ее получаем. Прогнозировать ситуацию на будущее пока очень сложно. Наше финансирование строится на двух больших статьях: первая — это государственная поддержка, вторая — поддержка наших слушателей, сборы от покупки билетов, которые составляют две трети всего бюджета. Мы готовим себя к ситуации, при которой наши доходы не будут увеличиваться, но пока особых оснований для страхов я не вижу. Что касается государственного финансирования, то, скорее всего, оно останется на уровне нынешнего года. В какой-то мере, учитывая инфляцию, это и будет означать его сокращение. Отношения с нашими партнерами (то есть со спонсорами. — The New Times) тоже сохраняются. Их помощь, безусловно, для нас важна, но мы никогда не делали больших ставок на дополнительные спонсорские средства — они составляют менее 1% от бюджета филармонии».

Пастухи в филармониях

Гораздо меньше оптимизма в российских регионах, концертные организации которых не могут себе позволить жить за счет продаж билетов по 2000–3000 рублей — такие деньги там мало кто может платить. Основа их существования — господдержка. Однако, по словам Елены Зубаревой, «уже в декабре некоторые филармонии получили снижение даже утвержденных лимитов со стороны местных властей». (По сведениям The New Times — на 20–30%».)

Ведущий эксперт Союза концертных организаций России Евгений Дуков склонен сравнивать ситуацию, сложившуюся в российских концертных организациях, с 90-ми годами: «Администрации в регионах распределяли деньги концертным организациям по сверхостаточному принципу. И тогда филармонии стали думать, где лежат деньги и как к этим деньгам можно подползти — в основном с помощью натурального обмена. Комбинации получались самые удивительные. Скажем, в Республике Тыва в штатном расписании каждого коллектива существовала единица «пастух». И когда коллективу были необходимы деньги, например, для поездки на гастроли, то обращались к «пастуху».

Тот из имевшегося при коллективе стада выделял овец, которыми музыканты и расплачивались за гастрольные перевозки. Гонорары на гастролях выдавались тем же мясом, иногда «живым», которое передавалось «пастуху». Существовала и иная практика выживания — пропаганда филармонического искусства среди региональных властей. Чтобы получить средства на организацию, надо было изо всех сил пиарить ее успехи и ссылаться на мнение чиновников из центра или гостей из-за границы».

В конце 90-х «пастухов» сменили спонсоры и меценаты. Сегодня они затягивают пояса, и концертным организациям, особенно в регионах, вновь можно рассчитывать лишь на помощь государства либо — снова искать тех самых «пастухов».

Художники улыбаются

«О кризисе в искусстве пока говорить рано, мы еще не чувствуем в полной мере того, что происходит», — говорит главный редактор журнала «Артхроника» Николай Молок. По его словам, художники кризису только рады: «Они говорят: наконец-то мы сможем заняться искусством, а не заработками, как раньше! Они ощущают внутренний подъем, который сродни тому, что был в конце 90-х — начале «нулевых». Ведь как работает художественная инфраструктура? Есть художник, который производит некий «продукт». Этот продукт выставляет на какой-то выставке куратор. Дальше критик пишет про эту картину. Потом появляется галерист (на Западе его называют «дилер»), который выставляет эту вещь на продажу. Ужас в том, что дилеры, естественно, требовали от художников делать то, что хорошо продается, а художники с радостью делали такие продажные вещи. Они устали от этого. А сегодня художник наконец может вздохнуть спокойно: он сможет делать то, что захочет!» Молок утверждает, что хорошие художники за время «тучных» годов себя худо-бедно обеспечили, квартиры купили, есть и сбережения, а потому и спад покупательского бума переживут.

Галерист Марат Гельман, впрочем, считает, что спрос на работы признанных художников вряд ли упадет: «Спросом пользуются работы тех художников (в том числе и современных), которые уже получили широкое признание, стали известными и узнаваемыми. На них сейчас установились достаточно стабильные цены, и эти цены поддерживаются. Люди ищут, куда выгодно и беспроигрышно вложить свои сбережения. А проверенные, признанные ценности изобразительного искусства — хорошее вложение денег».

И все же если раньше у многих имелся «лишний» миллион долларов, который куда-то хотелось вложить, то сегодня ситуация другая. Даже «проверенные» ценности по прежним ценам не продать. На последних аукционах в Лондоне антикварный дом Christie’s заработал €14,8 млн, а Sotheby’s получил €25,2 млн — чуть меньше, чем в 2006 году. А Николай Молок приводит в пример недавние торги в Нью-Йорке: «Там должны были продавать произведение Пикассо, но продавцы решили, что картина не получит желаемой цены и сняли ее с торгов... Вообще я думаю, что выиграют от кризиса, вероятно, те, кто торгует недорогими произведениями искусства». Марат Гельман полагает, что выживут те, кто сумеет правильно выстроить свой бизнес в новых условиях: «Кризис не кризис, но как мы работали, так и будем дальше. Условно говоря, если есть деньги, то делаются каталоги более дорогие, если нет денег, более дешевые. Жить по средствам для нас — привычное дело».

А музейщики волнуются

Жить на минимальный бюджет — привычное дело для музеев, существующих на господдержке. «Мы пока не знаем своего государственного бюджета на следующий год, — рассказывает директор музея «Московский дом фотографии» (МДФ) Ольга Свиблова. — Но кризис, конечно, очень сильно на нас отразится. Пострадают закупки и пополнение фондов. Думаю, что придется выпускать меньше книжек по искусству. Музеи будут делать меньше хитовых выставок, требующих больших транспортных расходов, оплаты страховок, гостиниц и билетов первого класса для знаменитых художников». На данный момент планы МДФ на следующий год сохраняются. Свиблова рассчитывает на партнеров, которые готовы помочь. Экономить директор Московского дома фотографии начала уже сегодня, причем не только на приемах и фуршетах, но и на электроэнергии и канцтоварах.

Обвал

Прогнозы издателей на ближайшее будущее самые мрачные: обвал рынка уже начался, и дальше будет только хуже.

Первой рухнула главная книжная артерия страны — сеть «Топ-книга», которой принадлежит монополия по отправке книг в регионы, и особенно за Урал, в Сибирь. Механизм ее работы таков: она берет у издателей книги, распространяет по регионам, а потом возвращает деньги. Но этот механизм нарушился: 17 декабря «Топ-книга» должна погасить облигационный заем, который был выпущен еще в 2006 году на сумму 1,5 млрд рублей. А 12 декабря компания должна еще рассчитаться по купонным выплатам, это еще около 158 млн рублей. При этом у компании долгов перед поставщиками и подрядчиками на сумму 2,58 млрд рублей (по данным за III квартал). «У нас два пути, — заявил на конференции «Книжный бизнес в России. Где деньги?», состоявшейся в рамках ярмарки Non/fiction, генеральный директор издательства «Астрель» (импринт АСТ) Олег Бартенев, — либо банкротить «Топ-книгу», либо отдать ей часть прибыли. АСТ готов перенести этот удар и отдать прибыль ради того, чтобы не было системного удара». Выступивший следом генеральный директор издательства «Эксмо» Олег Новиков полностью поддержал Бартенева. И это при том, что у обоих издательских монстров (доля АСТ на рынке — 18%, «Эксмо» — 16%) есть свои сети распространения и магазины (сеть «Буква» торгует на 98% книгами АСТ; сеть «Новый книжный буквоед» принадлежит «Эксмо», но торгует книгами всех издательств).

Дело в том, что именно «Топ-книга», по сути, обеспечивает распространение выходящих в Москве и Питере книг по всей России. Кроме того, у «Топ-книги» 600 собственных розничных магазинов по всей стране (сеть включает магазины под брендами «Книгомир», «Литера», «Пиши-читай», «Лас-книгас», BookLexica и «Сорока». Доля на рынке книготорговли, по собственной оценке, 12%). Если она рухнет окончательно, огромная часть территории России останется вовсе без книг.

Но и это еще не самое страшное. Не исключено, что в ближайшем будущем и распространять-то будет особенно нечего. Как объяснил Олег Бартенев, рост книжного рынка в 2008 году (на 15–20%) происходил в основном за счет гипермаркетов типа «Ашан», где можно было, приехав в выходной, закупиться продуктами на неделю и прихватить еще что-нибудь почитать. А поскольку эти торговые сети жили на заемные деньги, то сейчас многим из них грозит скорый крах, чуть-чуть отсроченный долговременной арендой. Так что невыплаты со стороны гипермаркетов грозят банкротством производителям не только мыла или колбасы, но и книг.

Тревожным звонком стало и снижение заказов типографиям. Еще год назад типографии были загружены в две, а летом и в три смены, и издатели регулярно жаловались, что тираж опаздывает. А сейчас, например, в смоленской типографии, где в том числе печатаются книги АСТ, недозагружена даже одна смена.

Издательства идут на превентивные меры: сокращают планы выпуска книг. Например, издательство «Время» выпустило 160 наименований книг, хотя планировалось 172», — рассказал The New Times генеральный директор издательства «Время» Борис Пастернак. То же с покупателями: спрос на книги упал. Так, например, в Нижнем Новгороде, где практически остановился филиал КамАЗа, продажи книг упали на 20%.

Как издательства собираются выживать? Генеральный директор «Эксмо» Олег Новиков полагает, что одно из решений — в «улучшении информационного обмена между участниками рынка»: то есть розничный продавец детально и своевременно информирует оптовика о продажах, а оптовик, в свою очередь, издателя. Другие варианты: сокращение доли низколиквидного товара, урезание выпуска книг на 10–20% и оплата авторам роялти4 не сразу после выпуска тиража, а по результатам продаж.

Насколько эта стратегия выживания может оказаться универсальной и для издательских гигантов, таких как АСТ и «Эксмо», которые выпускают в год соответственно 25 000 и 10 000 наименований, и для «малышей» вроде Ad marginem, у которого в год выходит 24 книги, сказать сейчас трудно. Но, разумеется, маленьким издательствам выжить будет труднее.

Что же касается жанров, то издатели сошлись во мнении, что в период кризиса рука безработного скорее потянется — если вообще потянется — к развлекательной литературе, чем к серьезной, а уж тем более к профессиональной. А потому не исключено, что скоро в метро снова появятся лотки с детективами и любовными романами в мягких обложках: далеко не все книжные магазины окажутся способны пережить кризис. Вперед, в 90-е?

Надежда Старовойтенко, Екатерина Ключникова, Нина Иванова

_______________

1 Доклад подготовлен по материалам конференц-форума кинематографической общественности «Российская киноиндустрия-2008: анонс будущего», состоявшегося в августе 2008 года.

2 Оборот компании «Централ Партнершип» в 2007 году составил $156 млн. По итогам 2007 года компания стала первым независимым дистрибьютором в истории российского проката, вошедшим в тройку лидеров рынка. Компания заняла третье место с кассовыми сборами $85,09 млн и с долей рынка 15,1%.

3 Из материалов «Общественного доклада о состоянии российской киноиндустрии, возможностях и перспективах ее развития».

4 Авторские отчисления с каждого экземпляра книги за вычетом аванса.