России нечего стыдиться своей трагической истории

На модерации Отложенный

От редакции: 5–7 декабря 2008 года в Москве прошла международная конференция "История сталинизма: итоги и проблемы изучения". Впервые в постсоветской России феномен сталинизма заявлен в качестве центральной темы научной дискуссии. В списке участников – крупнейшие историки-сталиноведы из США, Франции, Великобритании, Италии, Германии и других стран. Однако повестка конференции, судя по анонсу, включает и такие не совсем научные проблемы, как работу с общественным сознанием в современной России с целью недопущения "ползучей сталинизации". В оргкомитет конференции наряду с научными организациями входят общество "Мемориал" и Фонд первого президента России Бориса Николаевича Ельцина.

Правомерно ли связывать историческую науку с современной политической ситуацией? Почему Сталин представляет сегодня исторически актуальную фигуру? На чем основывается тезис о "ползучей сталинизации" России? Не приведет ли конференция к обострению внешнеполитических проблем России, учитывая активные претензии к России со стороны многих стран Восточной Европы, которые связаны в первую очередь с событиями сталинского времени? Не идет ли настойчивое продвижение темы сталинизма в обществе вразрез с государственными интересами нашей страны?

На все эти темы корреспондент РЖ побеседовал с руководителем одной из секций известным телеведущим и публицистом Николаем Сванидзе.

* * *

Русский журнал: Какое влияние конференция "История сталинизма: итоги и проблемы изучения" может оказать на политику телевидения в освещении и Сталина, и сталинской эпохи?

Николай Сванидзе: Я не думаю, что большое. Дело в том, что политика государственного телевидения определяется не конференциями, а государством. Конференции – это, скорее, обмен мнениями, в интеллигентской и в значительной степени в академической среде. Это существенно для того, чтобы то, что называется "демонстрация флага". Однако совершенно очевидно, что в последние годы возникало ощущение такой мягкой, ползучей реабилитации сталинизма в глазах общественного мнения. И подобные конференции важны, потому что они демонстрируют обратный подход. А именно – нормальный, разумный, общечеловеческий, когда убийцу не показывают в качестве эффективного менеджера. В этом плане это действительно важно, это всегда имеет смысл. Но насколько это повлияет на политику и телевидение – я думаю, в минимальной степени.

РЖ: В чем она конкретно в последнее время выражалась реабидитация сталинизма? Например, сериалы "Московская сага" или "В круге первом" – антисталинистские.

Н.С.: Безусловно, была "Московская сага", но был и сериал "Stalin-Life", который шел очень долго. И это был определенный посыл обществу. Я где-то читал высказывания автора этого сериала, которые наводят на мысль, что дух этого сериала вполне отражает авторскую позицию. То есть и объективно, и субъективно – я считаю, что этот сериал – реабилитация Сталина. Сталин – такой живой, тёплый, такой добрый человек.

Сегодня, если о Сталине и говориться, то говориться в нейтральных тонах. Это связано не столько даже с пожеланиями нашей высшей государственной власти, потому что, насколько я знаю, оба первых лица нашего государства отнюдь не сталинисты, а с настроением определенных структур, близких к власти и с настроениями значительной части населения. Практика показывает, что, как только появляются какие-то трудности или какие-то проявления нестабильности, сразу же усиливается настроение в пользу так называемой сильной руки, что приводит к очередному всплеску просталинских настроений.

РЖ: Но действительно ли Сталин сегодня исторически актуален?

Н.С.: Он несомненно исторически актуален. Тут же дело не в самом Сталине, тут же никто не занимается гробокопательством. Сталин умер в 1953-м году. Дело не в самом Сталине. С тем же успехом можно обсуждать и Ивана Грозного, который умер вообще в конце XVI века. Дело в образе, в стилистике государственного управления. Потому что сама популярность в нашей стране Сталина – это популярность определенного рода государственных действий.

Это популярность определенного рода стиля государственного руководства. И вот в этом плане Сталин, конечно, опасно актуален.

РЖ: Может ли историческая конференция каким-то образом повлиять на выработку государственного стиля?

Н.С.: Вы знаете, сама по себе, одна историческая конференция разумеется не может повлиять на выработку государственного стиля. Но тем не менее, какое-то определенное воздействие она окажет. Если соберутся достаточно уважаемые люди, ученые, и выскажут определенную позицию, то эта позиция безусловно будет услышана, в том числе – и властью.

Тем более, что на общественное сознание научные конференции никоим образом не влияют. Они влияют на власть. А уже власть и оказывает влияние на общественное сознание через средства массовой информации.

РЖ:Каково внешнеполитическое измерение этой конференции? Не приведет ли она к очередному обострению внешнеполитических проблем России, в первую очередь – учитывая активные претензии к нашей стране со стороны многих стран Восточной Европы? Не идет ли настойчивое продвижение темы сталинизма в обществе вразрез с государственными интересами нашей страны?

Н.С.: Я думаю, что наши государственные интересы состоят в том, чтобы наконец вскрыть этот нарыв и продемонстрировать всему миру то отсутствие у нас страха перед нашим прошлым. Какие-то опасения в отношении собственного прошлого всегда вызывают желание наоборот посмотреть в него и удостовериться, что там все чисто.

Я думаю, что нам нечего стыдиться. Это наша история, наша трагическая история, причем история общая. Лучший ответ тем товарищам в руководстве братской Украины, которые поднимают вопрос об украинском Голодоморе – это вскрыть все нарывы и язвы нашей истории и сказать, что мы все страдали. Страдали одновременно и украинцы, и русские, и казахи, и трудно сказать, кто больше.

Правда – это всегда самый лучший способ повысить свой международный рейтинг.

РЖ: Но не приведет ли это к актуализации темы покаяния? Сегодня в Восточной Европе довольно часто говорят, что России нужно покаяться.

Н.С.: Восточная Европа может говорить все что угодно. Я думаю, что слово "покаяние" не нужно воспринимать как действие, в соответствие с которым необходимо падать на колени и биться головой об пол. А если имеется в виду, что нам нужно сказать правду – в чем сейчас мы должны каяться? Мы же с вами не виноваты в том, что творил Сталин. Поэтому речь идет не о покаянии, а о том, чтобы просто сказать правду. Как канцлер Федеративной Республики Германия, скажем, каялся перед еврейским народом за концлагеря. Он не виноват в концлагерях, он не Гитлер, он не убивал евреев, тем не менее, он покаялся. И что, это как-то унизило его или унизило его страну? Нет, ни в коем случае.

РЖ: Но ведь на рубеже 1980-1990-х годов была активная волна разоблачающих публикаций?

Н.С.: О том, что было в конце 1980-х годов все уже давно забыли. То же самое говорили при советской власти, ХХ съезд разоблачил преступления Сталина, зачем к этому возвращаться. Нет, вы знаете, это уже все забыли, новые поколения выросли, и выросли они в другой атмосфере. Поэтому я думаю, что вернуться к этому, тем более если это сейчас актуально, никто не мешает.

РЖ: Существует много исторических тем, неудобных для различных государств, на официальное обсуждение которых наложен запрет. Например, в Китае такой темой являются преступления Мао в периоды культурной революции. По какой причине России не следует идти китайским путем?

Н.С.: России не следует идти китайским путем по той причине, что это нецивилизованный путь, это путь тоталитарного государства. Иногда, на каком-то коротком историческом отрезке этот путь приносит определенные успехи, потому что такое тоталитарное общество легче управляется. Но на долгой исторической дистанции он всегда является проигрышным. Нужно иметь свободное общество, сильное гражданское общество, свободную прессу, свободные институты власти. А иначе на долгой дистанции ты все равно неизбежно проиграешь, как проиграл Советский Союз.

Любовь Ульянова