С \"финансовыми мародёрами\" разберутся \"комиссары\"

Президент России Дмитрий Медведев в программном Послании Федеральному Собранию не случайно отдельно остановился на чисто технической задаче − устранении "финансовых тромбов" на пути бюджетных денег в реальную экономику. Слишком уж велик для банкиров соблазн "прокрутить" разок-другой средства, выделенные казной на борьбу с кризисом. Но каждый рубль спекулятивной прибыли "финансовых мародёров" грозит обернуться многотысячными убытками в национальных масштабах.

Нехватка у отечественного производителя не только средств на развитие производства, но и просто оборотных средств, возникла из-за глобального финансового кризиса. История болезни такова: российские компании набрали за рубежом кредитов на сотни миллиардов, рассчитывая расплачиваться за счет новых займов, а тут-то деньги на мировых рынках и кончились.

К счастью, к 2008 году государственный бюджет России оказался полон за счёт поступлений от экспорта нефти и газа, включая золотовалютные резервы и средства Стабилизационного фонда. В рамках антикризисных мер уже выделены огромные средства. Вначале общая стоимость анонсированных правительством России антикризисных мер превысила 3,7 трлн. рублей, или 8,5 % ВВП. К настоящему моменту размеры государственной поддержки финансового и реального секторов оцениваются в 5,6 трлн. рублей. Но теперь Дмитрий Медведев сделал акцент уже не на вливании новых денег, а на доведение того, что выделено, до адресатов: ни один рубль, ни одна копейка не должны осесть в шлюзах бюрократического аппарата.

Ранее, чтобы обеспечить банковскую систему ликвидностью, на депозитах "системообразующих банков" "большой тройки" − Сбербанка, ВТБ и Газпромбанка – Министерством финансов РФ были размещены 1,1 трлн. руб. временно свободных бюджетных средств. Теперь этим же банкам на три месяца были выделены 1,5 трлн. рублей, чтобы была возможность оказать поддержку средним и мелким банкам. С середины сентября право претендовать на заключение с Федеральным казначейством договоров банковского депозита на три месяца было предоставлено ещё 25 банкам.

Но дальше дело застопорилось: деньги "застряли" в банках, а конечные получатели, реальная экономика, по-прежнему задыхались от финансового голода. Средства "застревают" не только на конечном этапе, но уже на промежуточных − не доходя вовремя, например, до региональных банков. Как такое могло получиться? Давайте вспомним, что такое этот банковский сектор?

Фактически банки − национальная бухгалтерия, где ведётся счёт в деньгах всей продукции − товарам и услугам, которые производятся в реальной экономике. Промышленные и сельскохозяйственные предприятия, транспорт и связь, сфера услуг производят ощутимые и осязаемые блага, а банки − ведут учёт их финансам. Но не только считают, а ещё и распоряжаются финансовыми потоками, чужими средствами, которые временно находятся в их распоряжении. Решают, кому предоставить кредит, а кому нет, какому инвестиционному проекту дать зеленый свет, а какой придержать.

Производство − первичная и определяющая сфера, а финансы, банковский сектор − вторичны. Грубо говоря, пекарь без бухгалтера худо-бедно проживёт, булку испечёт, а вот наоборот не получится: гроссбухом сыт не будешь. Однако, учитывая важную роль банков в кредитной системе, банкирам свойственно о вопросах первичности-вторичности забывать. Особенно когда маячит призрак сиюминутной выгоды. Собственно, из-за международных финансовых спекулянтов и разгорелся глобальный кризис, так что наши "финансовые тромбы" – лишь слабый отзвук страстей, которые пылают на мировом рынке.

Однако эти самые "тромбы" очень опасны, так как создают дефицит даже посреди изобилия. Как известно, из-за засора бензопровода пустяковой соринкой мотор заглохнет, и автомобиль встанет. Сгусток крови в артерии может перекрыть кровообращение, вызвать остановку сердца, и человек умрёт.

Многие предприятия реального сектора − машиностроения, оборонно-промышленного комплекса, сельского хозяйства, строительства, малого и среднего бизнеса – оказываются без государственной поддержки.

Стопорятся и механизмы расчётов по реализации упрощенных процедур доступа к государственному заказу, и прямая финансовая поддержка. Финансовые тромбы способны обессмыслить самые своевременные государственные антикризисные меры, остановив движение бюджетных средств к конечному потребителю.

Как возможен спад производства при наличии сырья, рабочих помещений, оборудования, работников, рынков сбыта? Ситуация чем-то напоминает 1992 год, когда из-за гайдаровских рыночных реформ − "шоковой терапии" – цены выросли в десятки раз, а нормально работавшие предприятия вдруг остались без денег для взаимных расчётов, в результате чего производство сократилось в разы. Экономист Михаил Делягин напоминает: во второй половине 1992 года Центробанк также вливал в экономику деньги, надеясь поддержать реальный сектор, охваченный неплатежами, но они уходили на спекулятивный валютный рынок, а неплатежи нарастали.

Вот только одна из возможных схем, которая даёт возможность "привилегированным" банкам неплохо нажиться на каждом лишнем дне, а порой и часе, пока в его временном распоряжении находятся бюджетные "антикризисные" деньги. Экономист Сергей Алексашенко описывает её следующим образом. Банки, получая от государства деньги, закупают у Центробанка валюту, неплохо зарабатывая на росте курса доллара США, а потом бегут в Белый дом или Кремль, крича, что на рынке опять не хватает ликвидности.

Такую схему Алексашенко называет "спекулятивной атакой на курс". Банки и финансовые спекулянты наращивают пассивы в атакуемой валюте, курс которой удерживается Центральным банком, и покупают на национальном валютном рынке более сильную валюту − доллар США, добиваясь девальвации атакуемой валюты, рубля. Выходит, что атака на национальную валюту финансируется собственным правительством!

Кроме того, руководители и топ-менеджеры многих банков высказывают в кулуарах опасения, что кризис ликвидности может привести к переделу банковской системы. Очевидно, что небольшим банкам труднее справляться с проблемами, чем крупным. А поддержка Центрального Банка и Минфина распространяется в основном на узкий перечень сильных банков. В связи с чем не меньше, чем кризиса ликвидности, многие боятся возможных поглощений.

Очевидно, не вполне доверяя банкам, правительство Москвы было вынуждено заняться прямой поддержкой строительного комплекса, из-за кризиса оказавшегося под угрозой банкротства. Для выполнения социальных жилищных программ из городского бюджета спешно было решено выделить $ 2 млрд., и в сентябре-октябре у компаний-застройщиков на тендерах уже закупили квартиры на половину этой суммы.

Но совсем обойтись без банков нельзя, и потому требуются структурные реформы внутри "пакета помощи". Одним из механизмов "ликвидации тромбов" должен послужить институт "комиссаров" − специальных кураторов Центробанка. В каждом из банков, получивших кредиты от государства, они будут отслеживать прохождение средств до конечных получателей. Не исключено, что в рамках начинающейся бескомпромиссной борьбы с коррупцией кто-то из чиновников хотя бы должностью поплатится за то, что не довел вовремя деньги до адресата.

При этом антикризисные меры вовсе не должны "отыграть назад" ситуацию, восстановить предкризисный статус-кво. Ибо тем самым будут воссозданы предпосылки кризиса, и всё повторится вновь. Требуется идти вперёд, играть на опережение, переходить от обороны к наступлению. Мир, корчась в тисках глобального кризиса, мучительно пытается освободиться из плена финансово-спекулятивной экономики. Устранение "финансовых тромбов" в России − это символический удар по власти паразитического капитала. Простая техническая мера может послужить элементом перехода к новому типу развития, при котором главным станет реальное производство.

Павел Былевский