Россия и Китай: заклятые друзья

Россия стремится использовать Китай в качестве стратегического противовеса США, но Пекин не считает для себя выгодным 'объединение с Россией против Америки'.

Влияние США, хоть они и остаются самым мощным государством мира - переживает относительный спад. Европа, одолеваемая разногласиями, тоже отнюдь не задает тон на мировой арене. Может быть, будущее принадлежит не демократиям, - 'постаревшим и усталым' - а уверенным в себе авторитарным режимам, таким как российский и китайский?

Именно к такому мрачному выводу приходит сегодня немало ученых, чиновников и экспертов в Вашингтоне, Лондоне и Брюсселе. Некоторые даже заходят дальше, предсказывая образование антизападного военно-политического альянса между Москвой и Пекином.

Бобо Ло (Bobo Lo) с этими пессимистическими прогнозами не согласен. В своей интереснейшей и глубокой книге 'Ось по расчету' (Axis of Convenience) он убедительно доказывает, что 'стратегическое партнерство', с начала нынешнего века связывающее Россию и Китай, не так содержательно, как утверждают обе стороны. Более того, полагает он, со временем Китай начнет играть в этом партнерстве первую скрипку, и будет меньше считаться с российскими интересами.

Австралиец Ло, возглавляющий программы по изучению Китая и России в аналитическом Центре европейских реформ (Centre for European Reform) - в прошлом дипломат, работавший в Москве, а ныне специализируется на российской внешней политике в постсоветскую эпоху. Таким образом, он осознает несостоятельность упрощенческих концепций, рисующих Россию 'державой на подъеме', неуклонно набирающей силу с тех пор, как к власти пришел экс-президент, а ныне премьер Владимир Путин.

В 'Оси по расчету' подчеркивается: в своих отношениях с Китаем Москва делает чересчур большую ставку на экспорт энергоносителей и поставки вооружений. Немало внимания уделяется и надвигающейся демографической катастрофе в России. К 2050 г. численность населения страны может сократиться с нынешних 142 до 100-110 миллионов. Население Китая, напротив, составляет 1,3 миллиарда и постоянно растет.

Этот гигантский дисбаланс - одна из причин, по которым политическое руководство в Москве так беспокоит судьба Дальнего Востока: многие его районы прежде входили в состав Китая и были аннексированы Россией в 19 веке. Из-за динамичного экономического роста в Китае этот регион сегодня теснее связан с южным соседом, чем с европейской частью России.

Российских политиков преследует кошмарная мысль: вдруг когда-нибудь, например, после восстановления контроля над Тайванем, Пекин потребует вернуть ему эти утраченные территории.

Ло приводит весьма красноречивое высказывание Путина на эту тему, относящееся еще к июлю 2000 г.: 'Если в ближайшее время мы не предпримем реальных усилий [по развитию Дальнего Востока], то тогда даже исконно русское население через несколько десятилетий будет говорить в основном на японском, китайском, корейском языках. . . По сути, речь идет о существовании региона как неотрывной части России'.

Ло справедливо отмечает: Россия, где 'антиамериканизм у значительной части элиты заложен буквально на генетическом уровне', стремится использовать Китай в качестве стратегического противовеса США, но Пекин не считает для себя выгодным 'объединение с Россией против Америки'. С точки зрения китайского руководства Россия - по сути второстепенная держава, источник поставок энергоносителей и вооружений, а не потенциальный союзник в ходе каких-то антизападных авантюр.

Некоторым читателям может показаться, что Ло чрезмерно педалирует контраст между задиристостью России и осторожностью Китая на мировой арене. 'Экономический 'взлет' Китая полностью зависит от стабильности в регионе и мире в целом. Российской внешней политике, напротив, необходима некоторая степень неопределенности в международных отношениях, позволяющая Москве делать вид, что она пользуется большим влиянием, чем на самом деле, - отмечает он. - Сегодня у России немного друзей в мире. С Китаем, напротив, другие страны - большие и малые - стремятся сотрудничать. Хотя многие опасаются его усиления и не одобряют его ценностей, это не мешает им выступать за взаимодействие с Пекином'.

Несомненно, вторгнувшись в Грузию и расчленив эту страну в августе нынешнего года, Россия оказала себе медвежью услугу: Китай, исповедующий принцип нерушимости государственных границ, оказался среди тех стран, что сильнее всего оскорблены действиями Москвы. Однако в остальном Россию и Китай сегодня связывают самые близкие отношения за всю их историю. Для остального мира наилучшим вариантом было бы, если бы обе эти станы рано или поздно приняли на вооружение те самые ценности, что сегодня подвергаются такому поруганию: ценности либеральной демократии. Но это, по мнению Ло, не более чем надежда: 'Полностью исключать подобный оптимистический сценарий нельзя, однако он остается весьма отдаленной перспективой'.

Тони Барбер