Программисты говорят о возможном упадке отрасли разработки ПО

Из всей инновационной экономики, о необходимости которой так долго говорили наши власти, ударными темпами развивается только разработка программного обеспечения: рынок увеличивается в полтора раза в год. Но программисты говорят о возможном упадке отрасли, причиной которого, как это ни странно, может стать не мировой финансовый кризис, а российская налоговая политика. 

Программное ужесточение 

"Инновационный путь развития" в речах высокопоставленных чиновников мелькает так же часто, как и "нанотехнологии". Однако в настоящий момент едва ли не единственная наукоемкая отрасль с высокими темпами роста — индустрия разработки программного обеспечения. По словам Валентина Макарова, президента НП "Руссофт", объединяющего основных разработчиков ПО России и Белоруссии, рост экспорта программного обеспечения из России за 2007 год составил более 50%. Речь здесь идет преимущественно об аутсорсинге — работе наших программистов по заказам, поступающим с Запада. То есть состояние отрасли серьезно зависит от самочувствия иностранных компаний, а оно ухудшилось из-за финансового кризиса. Разработка программных продуктов под собственными брендами (такой путь чаще всего выбирают в развитых странах, например в Израиле) выглядит более защищенной от экономических потрясений. Однако российские менеджеры IT-компаний обещают пережить финансовые неурядицы и даже извлечь из ситуации определенную пользу, если только российские власти не нанесут удар с тыла, увеличив социальные платежи. 

Правительство предлагает с 2010 года заменить действующую сейчас регрессивную шкалу ЕСН на взносы в три страховых фонда — пенсионный, медицинского и социального страхования. Для работодателей это означает, что в сумме они будут платить в качестве налогов не 26%, а уже 34% от фонда заработной платы. Для разработчиков ПО, у которых доля зарплатного фонда в общих затратах на производство — 70%, это смерти подобно. Некоммерческое партнерство "Руссофт" даже организовало конференцию, на которой руководители IT-компаний хором заявили: чтобы не работать себе в убыток, после нововведений цены придется поднять на 10-12%. Однако этот шаг сделает наших программистов неконкурентоспособными: отрасль и так испытывает серьезное давление со стороны индийцев и китайцев. 

Не нефтью единой 

Объемы отечественного рынка разработки ПО в сравнении с достижениями сырьевых отраслей, конечно, невелики. Однако успехи этого рынка вселяют оптимизм относительно принципиальной способности россиян конкурировать в "умных" сферах. "Отечественному сегменту разработки ПО лет пятнадцать, активная деятельность ведется последние лет семь,— говорит Сергей Орловский, глава Nival Group, одного из ведущих российских разработчиков интерактивных развлечений.— Для сравнения, в США эта индустрия развивается более 30 лет". Данные "Руссофта": в 2002 году объем экспорта ПО составлял всего $352 млн, а в 2008-м — уже $3,35 млрд. По данным Минкомсвязи, внутренний российский рынок вырос за 2007 год на 40%, достигнув оборота 80 млрд руб. 

Эти успехи находят свое отражение в международных рейтингах. Например, в 2008 Global Services 100 из 100 лучших аутсорсинговых компаний восемь в той или иной степени представляют Россию (Auriga, DataArt, EPAM Systems, Exigen Services, IBA Group, Luxoft, Mera Networks, Reksoft). Они же занимают восемь из десяти мест в категории "Центральная и Восточная Европа". Однако говорить о том, что мы догоняем лидеров, рано. К примеру, доходы Индии от экспорта ПО в 15 раз превышают российские. "В этом году оборот крупного российского разработчика составит около $150 млн, в то время как у индийских компаний этот показатель достигает $4-5 млрд",— говорит старший вице-президент EPAM Systems Анатолий Гавердовский. 

По данным "Руссофта", в России активно работает около 1200 компаний по разработке ПО. "Если к ним прибавить мелких игроков, может получиться 1800",— отмечает Валентин Макаров. Крупные игроки с оборотом от $4 млн составляют менее пятой части участников рынка и производят около 70% всего экспортного продукта. Остальные 30% поделены между средними и малыми компаниями, а также между индивидуальными разработчиками. 

При этом уже несколько лет идет консолидация рынка разработки ПО: крупные компании покупают мелкие, переманивают у них персонал. "Крупной можно назвать компанию со штатом более 2,5 тыс. человек",— поясняет президент "Руссофта". "На постсоветском пространстве я знаю четыре компании с оборотом более $50 млн. Это наши EPAM Systems, Luxoft, Exigen Services и американо-индийско-украинская Global Logic",— говорит Анатолий Гавердовский. Кроме того, он отмечает, что "ощутимый рост достигается за счет работы с более крупными заказами". 

Надо сказать, что стремительный рост доходов России от экспорта ПО не сопровождается потерями для Индии и Китая — он происходит за счет расширения мирового рынка в целом.

Свое и для чужих

Услугами сторонних программистов пользуются практически все — от финансовых структур до автопроизводителей. "Постепенно потребность в IT-аутсорсинге появилась и в России — основными потребителями стали добывающие отрасли, розничная торговля, банки, а теперь и игроки из других отраслей,— рассказывает Валентин Макаров.— К примеру, открывает Ford завод во Всеволожске — ему нужна целая гамма услуг по IT-аутсорсингу". Тенденцию увеличения внутреннего спроса в сегменте отмечает и российская компания ABBYY, представленная в сотне стран: рост продаж в прошлом году — 128%.

От разработки ПО под заказ сильно отличается "продуктовое" ПО — в коробках с брендом производителя. "Продуктовая компания — более рискованный бизнес: нужно вкладывать свои средства, а потом надеяться, что удастся продать продукт на суммы большие, нежели вложенные,— рассказывает генеральный директор ABBYY Сергей Андреев.— Зато потенциальные доходы не связаны с первоначальными затратами и могут их очень сильно превзойти. При разработке ПО на заказ риск не получить оплату минимален, но и прибыль ограниченна". Конек ABBYY, основанной в 1989 году студентом МФТИ Давидом Яном,— распознавание образов, текстов и автоматизированный перевод. По словам Валентина Макарова, другие сферы, где особенно успешно реализуются таланты российских программистов,— информационная безопасность и антивирусные программы ("Лаборатория Касперского"), виртуализация и автоматизация компьютерных систем (Parallels), распознавание голоса (Центр речевых технологий и Speereo), реинжиниринг ПО ("Ланит-Терком"), цифровое телевидение (Elecard). "Мы наиболее сильны в тех направлениях, которые требуют высокого уровня математических знаний,— поясняет Макаров.— В принтерах и сканерах ведущих мировых брендов стоит софт ABBYY, в компьютерах фирмы Apple Computers можно запустить другие операционные системы, используя софт Parallels".

Однако ориентировать свою деятельность на "продуктовое" ПО могут позволить себе далеко не все. "Чтобы пойти по израильскому пути, необходим опыт, который приобретают сервисные компании, или же многолетний госзаказ, который бы проспонсировал такое развитие",— отмечает Анатолий Гавердовский. По данным "Руссофта", сегодня только 22% российских компаний занимается производством "продуктового" ПО.

Доля российского аутсорсинга в совокупном экспорте ПО более чем в два раза превышает долю "продукта" — 57,8% против 24,5% в 2007 году. Остальное дают центры разработки зарубежных компаний в России. "Западные центры разработки, работая для материнских компаний, напрямую не конкурируют с нашими за заказы — только за людской ресурс",— говорит Валентин Макаров.

Поиск кадров становится для компаний большой проблемой: несмотря на то что в наследство от СССР России досталась фундаментальная школа технических наук, практических знаний студенты получают недостаточно. Кроме того, российская молодежь не хочет идти в инженеры, старается устроиться на менеджерские позиции. "В Индии стать инженером — один из способов выбиться в люди",— замечает в связи с этим Анатолий Гавердовский.

Между тем, по данным исследования "Руссофта", средние зарплаты наших разработчиков выросли за 2007 год на 20-30%, а за последние два года — в два раза. В Москве средний месячный заработок составляет $2,2 тыс., в Санкт-Петербурге — $1,7 тыс., в Новосибирске — $1,4 тыс.

Компании сотрудничают с учебными заведениями — организуют лаборатории, проводят мастер-классы, однако потребность в программистах превышает предложение. "В настоящее время в IT-индустрии занято примерно 1,5% населения страны. В развитых странах этот показатель доходит до 3,5-4%",— говорит Сергей Андреев.

Кризис на аутсорсинге

Финансовый кризис приведет к сокращению расходов: предприятия урежут неприоритетные направления, в том числе финансирование разработки ПО для своих нужд. "Банковский сектор уже сворачивает новые проекты, то же происходит в строительстве. За ними последует ритейл, а затем и промышленность",— прогнозирует Валентин Макаров. "Бизнес не будет тратиться на новые IT-решения, но уже интегрированные будет сохранять",— отмечает Сергей Македонский, президент недавно созданного НП "Астра", объединяющего ведущие российские компании IT-аутсорсинга.

Вместе с тем Сергей Македонский считает, что кризис откроет новые возможности для аутсорсеров: компании наверняка будут сокращать расходы, отдавая все больше функций сторонним исполнителям, в том числе и в сфере IT. "Конечно, сейчас будет некоторый спад, но мы его переживем, и наша индустрия не слишком провалится",— оптимистично предполагает Валентин Макаров.

Еще один возможный эффект кризиса — увеличение предложения на рынке труда для IT-компаний. "Из-за сокращений персонала непрофильных подразделений в банках и добывающих компаниях разработчики, которые ранее ушли из нашей индустрии в другие сектора, будут вынуждены искать работу, и мы возьмем их обратно,— говорит Валентин Макаров.— Это позволит несколько уменьшить остроту дефицита кадров, который последние несколько лет был главным сдерживающим фактором развития индустрии".

"Продуктовый" сегмент в меньшей степени зависит от упадка в других отраслях экономики. Разработчики развлекательного софта вообще отмечают, что в период кризиса спрос если и не растет, то по крайней мере не падает. "Фундаментальных проблем у нас нет,— говорит Сергей Орловский из Nival Group.— Они могут возникнуть у розничных продавцов и, как следствие, у оптовиков, но это скорее относится к логистике". По словам Сергея, в кризис сложнее привлекать капитал для развития стартапов. Кроме того, финансовые потрясения могут изменить позиции отдельных брендов.

В то же время Анатолий Гавердовский из EPAM Systems считает, что российские разработчики ПО привлекательны для западных компаний как альтернатива индийским, для которых необходимым условием является способность заказчика исчерпывающе сформулировать требования к результату. "В остальном у нас преимуществ нет: опыта меньше, маркетинг недостаточно сильный, государственная поддержка отсутствует. Наконец, нет влиятельной российской диаспоры, а китайцам и индийцам их диаспоры оказывают большую помощь при получении заказов",— говорит он.

Но чтобы сохранять привлекательность, надо поддерживать конкурентные цены. "В России довольно высок уровень зарплат, поэтому цены снижать сложно,— отмечает Анатолий Гавердовский.— Возможно, кризис изменит ситуацию". Впрочем, зарплатные аппетиты программистов — лишь полбеды. Российским компаниям приходится платить больше налогов, чем их глобальным конкурентам. "Суммарная налоговая нагрузка в Индии — примерно 20%, а у нас — около 50%",— указывает Анатолий Гавердовский.

Налоговые инновации

Если будет принят закон, согласно которому социальные платежи повысятся до 34%, бизнес на разработке ПО станет практически нерентабельным. "Около 70% мы тратим на зарплату программистам, с которой снимается налог,— говорит Сергей Андреев из ABBYY.— В нефтяной отрасли эта доля — максимум 5%, а закон для всех одинаковый".

Глава компании AT Software Андрей Терехов рассказывает, как устроена компания-разработчик ПО: "50% дохода идет на зарплату программистам. Вместе с 26% ЕСН получается 63% только на персонал (правда, если доля поставок за рубеж у компании не менее 70%, действует спецшкала, согласно которой экспортеры ПО платят ЕСН на несколько процентов меньше). Минимум 30% — накладные расходы. Остается 7% прибыли, из них 3-4% уйдет на непредвиденные расходы".

Илья Пономарев, председатель подкомитета по технологическому развитию комитета Государственной думы по информационной политике, информационным технологиям и связи, замечает, что, хотя новый кабинет министров начал свою работу под лозунгом инновационного развития, жизнь высокотехнологичных отраслей в реальности не облегчается. Принятые в первом чтении поправки в Налоговый кодекс, предусматривающие введение специального налогового режима для компаний отрасли инноваций и информационных технологий, уже более полугода тормозятся Минфином, сетует депутат. И это несмотря на положительные заключения МЭРТа, Минкомсвязи и поддержку всех думских фракций.

Согласно поправкам, IT-компании могут перейти на упрощенную систему налогообложения и платить налог 6% с доходов аналогично предприятиям малого бизнеса, объясняет Пономарев. Инновационным бизнесом занимается всего 1% всех российских компаний, поэтому для бюджета страны потери от введения таких налоговых льгот не будут ощутимыми. Менеджеры IT-компаний высказываются в том смысле, что если льгот не дадут, то пусть хотя бы не добивают новыми налогами.

"Если не удастся сохранить хотя бы действующую спецшкалу по ЕСН, наиболее сильные компании замедлят развитие, средние компании будут вынуждены выводить реализацию проектов в другие страны, сокращая рабочие места в России, а слабые, вероятно, просто уйдут в тень",— говорит Сергей Андреев из ABBYY. "Многие станут базироваться в Белоруссии или на Украине, где система налогообложения лояльнее",— добавляет Валентин Макаров. "Почти у каждого разработчика ПО уже разработан план действий по выводу бизнеса в страны с более выгодной налоговой системой",— говорит Сергей Орловский.

Если налоги все же поднимут, такие планы будут выполнены без промедления.

Екатерина Преображенская