Когда мир полюбит Америку?

На модерации Отложенный Мертвых любят намного больше, лучше и качественнее, чем живых. Потому что мертвые не мешают себя любить.

Это особенно было заметно, когда умер Муслим Магомаев, обладатель неповторимого голоса, под звуки которого выросли несколько поколений советских людей.

Много лет о Магомаеве не было слышно почти ничего, умер — и как сразу полюбили.

Заполонили Магомаевым медийный мейнстрим. Не совсем, конечно, бескорыстно заполонили — возможно, в России есть специалисты, которые могут даже подсчитать, сколько именно денег было заработано СМИ на инфоповоде под названием «Смерть великого певца».

Телеканалам нужно обязать показывать престарелым звездам всех видов и рангов заготовленные на случай их кончины пышные фильмы — так хотя бы отчасти будет восстановлена справедливость. Настоящие виновники торжеств смогут получить свою долю славы, умиления и всеобщей любви еще при жизни. Смогут поучаствовать если не в празднике, то в генеральной репетиции.

Но есть в мире быстро стареющая мегазвезда — под названием Америка. Желающих любить ее качественно и без помех становится больше, чем разоряемых кризисом. Почему Америку хотят полюбить разоряемые, легко доступно пониманию. Чтобы понять такие же желания со стороны все еще богатеющих и до сих пор преуспевающих, зададимся вопросом: зачем Америка вообще в нашем мире?

Чтобы делать деньги и превратить это производство в главное свое предназначение.

Чтобы тратить произведенные деньги на безудержный рост живого веса самых свободных в мире граждан США.

Чтобы научить мир самым изощренным азартным играм, перед которыми бледнеет таинственное очко на пальцах.

Чтобы превратить мир в очень сложное казино для посвященных, но при этом всегда быть тайным владельцем игорного заведения и свято блюсти принцип ремесла: у казино никто никогда не выигрывает.

Чтобы вооружиться так, как не умеет никто, и повергать слабо вооруженный мир в бесконечный шок и трепет.

Чтобы у шокированного и трепещущего мира брать в долг деньги, а потом великодушно простить свои долги — всем сразу.

Чтобы мировые и немировые кризисы и войны шли по плану.

Чтобы важные слова «свобода», «правда», «любовь», «бог» замусолить до всеобщего к ним отвращения.

Чтобы однажды надорваться от непосильной ноши и перестать делать деньги, вооружаться, организовывать мировые кризисы и войны, играть в азартные игры и мусолить важные слова.

Чтобы, перестав все это делать, успокоиться и затихнуть.

И наконец дать возможность благодарному миру полюбить себя беспрепятственно…

…Я работал преподавателем в кубинском университете в городе Санта-Клара, когда разразилась война Америки с маленьким, но гордым островом Гренада.

Через три дня после начала войны у коттеджа, в котором обитала наша семья, собралась группа коллег-преподавателей. До них донеслась молва, что я слушал по радио многочасовую речь Рейгана, и коллеги-преподаватели хотели узнать у меня правду: сбросит ли США на Остров свободы, нами всеми тогда временно обитаемый, атомную бомбу. И если сбросит, то когда. До того, как нас заботливо эвакуируют партия и правительство, или все-таки после.

— Все-таки после! — сказал я коллегам, удивляясь их пугливости, но они не поняли юмора и приготовились вырвать из меня правду зубами.

— О чем говорил этот Рейган? — выпытывали шокированные и трепещущие преподаватели диамата, истмата и научного коммунизма у меня, юного тогда преподавателя русского языка.

— Рейган говорил, что на Гренаде победит правда, справедливость, любовь к ближнему… — Я старательно вспоминал мысли Рейгана, которых в его речи было не очень много. — Что Бог благословляет Америку на этот подвиг, что Америка защитит остров Гренаду от кровавого хаоса, в который его ввергли коммунисты…

— А насчет Кубы что говорил? Нападет на Кубу?

— А насчет Кубы — ничего!

Коллеги успокоились и разошлись, на Кубу стали возвращаться сдавшиеся кубинские военные, и Остров свободы наполнился их рассказами о том, как вкусно кормили в американском плену.

Рейган на Кубу не напал. Не напал ни Буш-отец, ни Буш-сын, ни Клинтон. Не нападет и Обама.

Все вообще будет по-другому.

Мир не может ненавидеть Америку бесконечно, мир ее будет любить. Лучше раньше, чем позже.

И когда кубинские танки под предводительством вечного команданте Фиделя с русскими инструкторами внутри появятся на Уолл-стрит, они увязнут в горах когда-то ценных бумаг высотой с покинутые на произвол судьбы небоскребы…

Сергей Хелемендик