Нам кризис строить и жить помогает?

Слово «кризис» навязло в зубах. Что ж, давайте придумаем другое слово. Можно словосочетание. Мы можем даже договориться, что перед нами вовсе не кризис, а «операция по принуждению» к чему-то. Вопрос - к чему? Ответ - к труду.

Их дело и наши дела
Как ипотечно-финансовая операция по принуждению американцев к труду отражается на России - вопрос непростой. Динамика фондового рынка говорит о том, что сильно. Но сильно - еще не значит плохо.
Падение индексов российских компаний связано отнюдь не с падением цен на нефть - точнее, не только с этим падением. Падало, и сильно падало, не только в России - везде, где компании из развитых экономик что-то приобретали и что-то вкладывали. Не мрачные местные перспективы и хмурые мужики с берданками у дверей офисов вынуждали их сбрасывать акции, а необходимость вернуть средства домой. Зачем? А потребовались они дома, причем срочно и в больших количествах, точно так же, как срочно потребовались 700 миллиардов долларов бушевского плана. Вот иностранные инвесторы и продавали те излишки, что имели здесь, причем делали это в кои-то веки без особой выгоды для себя.
И теперь, когда нахватавшие кредитов частные корпорации встали в очередь к государству за гуманитарной помощью, перед последним встает дилемма: либо помогать экономическим структурам сравнительно бескорыстно, раздавая госзаказы и покупая их товар, либо делать то же самое, но предельно корыстно, т. е. поглощая эти самые экономические структуры. В государстве есть сторонники и первой, мягкой, и второй, жесткой, линии.

Город заказывает
Москва как город уже обозначила свою линию. Она ближе к мягкой. Город выразил заинтересованность в том, чтобы ведущие отрасли его реального сектора экономики продолжали свою деятельность, и подкрепил эту заинтересованность материально.
В первую очередь это коснулось строительства - мощности городского стройкомплекса не должны простаивать, особенно когда дешевеют цемент и стройматериалы. Сворачиваются инвестиционные поступления из-за рубежа? Возможно, но остается потребность в социальном жилье, за которое платит город. Правда, город не собирается обеспечивать застройщикам сверхприбыли, к которым многие застройщики привыкли... Что ж, от вредных привычек рано или поздно приходится отказываться, на то они и вредные.
Не менее важна для общества государственная поддержка другого сектора городской экономики - системы розничной торговли продовольствием, которая в настоящее время во многом представлена крупными сетевыми ритейлерами. Еще недавно они вели себя, как настоящие ротвейлеры, - поглощали объекты недвижимости один за другим, злобно огрызаясь друг на друга. Но когда снизился уровень доверия в финансовой системе, им пришлось поджать хвосты. Однако допускать закрытия супермаркетов, в которые ежедневно ходят миллионы москвичей, город не намерен. Сегодня, когда доступ к кредитам затруднен, государство пытается создать систему помощи ритейлерам через контролируемые им банки, хотя куда эффективнее могла бы быть непосредственная бюджетная поддержка в форме кредитов, но она, увы, запрещена легендарным 94-м федеральным законом.
Еще один сектор экономики - банковский - также приобрел в Москве все черты социально значимого. К счастью, быстрые меры федерального руководства по его стабилизации оказались к тому же и эффективными, и сейчас крупные столичные банки работают без сбоев, в обычном режиме. Что, собственно, и является главным условием преодоления кризиса, а именно: спокойная работа и отсутствие паники.

Учет и контроль
Непопулярный ныне классик расшифровывал термин «социализм» двумя словами - «учет и контроль». Свежо как никогда.
Отечественные - и не только отечественные - предприятия славятся тем, что понятие о финансовой дисциплине еще не проникло в их плоть и кровь. Поэтому государство, давая деньги для спасения предприятий, должно иметь возможности - и, главное, желание - отслеживать внутрикорпоративную судьбу этих денег.
Почему это нужно делать, рассказал в программе «Лицом к городу» столичный мэр Юрий Лужков. Он не назвал строительную компанию, с которой ему лично пришлось вести воспитательную работу, но обозначил появляющуюся уже тенденцию нецелевого расходования спасательных средств. Вместо того чтобы поддерживать работоспособность всех звеньев строительной цепочки путем своевременной оплаты деятельности этих звеньев (на что и были даны деньги), компания стала использовать полученные средства на другие цели. Очевидно, она перепутала целевую поддержку и институциональную, а это две совершенно разные вещи.
Государство ведь в такой ситуации, как сейчас, поддерживает компании не потому, что они сами по себе хорошие, у них красивые логотипы и лоснящиеся гендиректора. Все это - их личное дело, государства не касающееся. А вот то, что компании обеспечивают занятость горожанам, платят налоги в городской бюджет, помогают городу в выполнении социальных программ, - это уже дело общее и города, и самой компании. Индифферентно взирать на крушение частного бизнеса государство не может отнюдь не по причине горячей любви к нему, а потому, что частный бизнес стал жизненно важной частью общества, он обеспечивает функционирование экономики.
Так что помощь бизнесу должна быть, но должно быть и лечение бизнеса от вредных привычек - таких, как чрезмерное пристрастие к кредитам, острое желание жить не по средствам и тяга к мгновенному извлечению прибыли.

Задание на дом
Кризис в переводе с греческого - резкий поворот, изменение, решение. Первичный смысл этого слова не подразумевает негативного окраса - поворот может быть и к лучшему, решение может оказаться и правильным. Существенно то, что оно, это решение, принимается человеком, причем осознанно, хоть и не без колебаний. В этом отличие понятия «кризис» от понятия «паника», означающего «бессознательный ужас» (буквально - внушаемый лесным богом Паном).
Поведение россиян и москвичей свидетельствует о том, что нынешний кризис в панику не перерастает и перерастать не собирается. В отличие от 1998 года у страны в целом есть достаточный запас прочности, чтобы миновать опасное время без существенных потерь, есть значительный запас доверия населения к власти и политическая стабильность. Люди стали грамотнее и понимают, что этот кризис может зацепить нас лишь по касательной, сделав нашу экономику менее глобализированно-виртуальной и более приземленно-реальной. Люди понимают, что есть правда и помимо фондовых индексов.
Но возникает и другое, новое понимание. Того, что распространившаяся по планете экономика, основанная на мгновенном удовлетворении желаний, по своей сути ущербна. Равно как и экономика, в которой на первом и единственном месте - прибыль. Перед властью и обществом этот кризис поставил одну большую проблему - проблему стимуляции труда. И у нее, к сожалению, уже нет чисто денежного решения.

Олег Шухов