Россию быстро подготовили к жизни в условиях международной изоляции

В сознании многих, если не большинства, россиян мир снова поделен на «мы» и «они». Что стало тому причиной, на ком лежит большая часть вины - особый и, как ни странно, не самый важный вопрос. Осмысления требует сугубо внутренний механизм происшедшей метаморфозы. Уж больно она стремительна: еще вчера считали себя неотъемлемой частью глобального мира, нынче переполняемся отчаянной гордостью за то, что практически в одиночку идем наперекор Америке и Европе.

Cтрану легко и быстро подготовили к жизни в условиях противостояния потенциальной агрессии, причем исходящей отовсюду, со всех сторон. Сегодня даже недовольные Путиным - кто-то не может простить ему выхолащивание демократии, а кто-то, напротив, что недокрутил гайки и не привел систему в доперестроечное состояние - готовы, как в стародавние времена, голосовать за резолюцию, безоговорочно одобряющую «наш ответ Керзону».

Российское общество консолидировалось вокруг конфронтационной идеи. Оппозиция, встроенная в политическую систему, целиком растворилась во власти, которой уже не оппонирует, а вторым голосом вторит в том, что стране следует мобилизоваться, выстоять и победить.

Внесистемная оппозиция окончательно оторвалась от электората и стращает его тем, что уже не страшит, - международной изоляцией. Общественное внимание целиком сосредоточено на власти, которая сознательно сместила акценты в сторону противостояния с Западом. В результате политическая система практически утратила внутреннюю составляющую. Предстоящие региональные выборы, продолжающая сжиматься многопартийность, пропаганда, подменившая собой информацию, и многое другое, что не так давно представляло для россиян какой-то интерес, ныне почти утратило какую бы то ни было злободневность.

Президент Медведев заявил: после августа 2008  года мир стал иным. Трудно судить обо всем мире, но то, что Россия стала другой, это правда. Тема взаимовыгодного сотрудничества с Западом и ближайшими соседями практически исчезла и из новостных блоков, и тем более из речей российских политиков. Каждодневно страна узнает что-то новое о политическом цинизме американцев и о том, как те всюду и во всем руководствуются двойными стандартами. Россияне, и прежде не больно обольщавшиеся насчет западной демократии (короткий миг безоглядного обожания был разве что на рубеже между Горбачевым и Ельциным), ныне отвергают ее как удавку, как капкан, как смирительную рубашку. Пожалуй, впервые за последние почти 20 лет Кремль заявил, а общество поддержало, что у России свой путь и она не намерена руководствоваться чужими стандартами.

Что это значит, пока трудно судить. Хотя события последних недель дают повод для предположения: наш «свой путь» - почти точная копия американского. И не потому, что Москва заговорила о создании такой же профессиональной и оснащенной высокоточным оружием армии (этим давно следовало заняться, да, видно, Карман подсказывал Голове что-то другое). Теперь мы - «почти как они» по другой причине - также требуем, чтобы с нами считались всюду, где есть хотя бы легкий намек на российские интересы, и поддерживаем любых правителей, даже откровенных мерзавцев, если это «наши мерзавцы». Разница в малости - американское великодержавие зиждется на реальном благополучии регионов страны и их граждан, наше - на благополучии избранных олигархов и тех, кто им милостиво дозволил пребывать в этом благостном состоянии.

Россия - страна нереализованных надежд на лучшую жизнь. Конечно, в последнее время кое-что делается и кое-где становится лучше, но все это так избирательно и так медленно, что едва ли многим россиянам доведется на себе когда-нибудь прочувствовать «американское благополучие». Сейчас, когда пропагандисты слегка ослабили нажим на массовое сознание, появились первые признаки отрезвления - люди заговорили о проблемах. Отсутствие у нынешней России стран-сателлитов (у американцев они есть) не рассматривается как главная из них.

Куда больше беспокоит то, что страна оказалась не готовой к войне: ни к малой, ни уж тем более к большой. Многозначительные намеки военных и штатских начальников насчет «адекватного ответа» обернулись на Кавказе бухающими во все стороны танками и авиабомбами, падающими по принципу «на кого бог пошлет». Так, как россияне воевали в Южной Осетии и в Грузии, американцы уже давно нигде не воюют. Мы не увидели «современной армии современной великой державы». Хорошо хоть солдаты на сей раз не смахивали на партизан и не бегали в стоптанных кроссовках и в шапочках от Adidas, как в первую чеченскую кампанию.

В последние дни президент и премьер сделали немало заявлений относительно того, что укреплению обороноспособности теперь будет уделяться повышенное - и даже более того! - внимание. Что настораживает в их речах? Никто из них не вспомнил изначальную формулу так и не состоявшейся военной реформы: «Армия сильна благополучием гражданского населения». Похоже, российское руководство хочет повторить советский эксперимент - создать сильную армию в полунищей стране. Но тогда из него ничего не вышло - оборонка, на которую была сделана ставка, не стала паровозом, который тащит за собой всю экономику. В итоге все, от сапожных мастерских до промышленных гигантов, сползло в болото экономической стагнации и социальной разрухи. Неужели в Кремле считают, что теперь из этого выйдет что-то путное? Вторично подобный эксперимент Россия не переживет, тем более что на сей раз рассчитывать на гуманитарную помощь со стороны не приходится, уже не пришлют.

Как бы то ни было, но слово сказано: Россия «уже не та» и «отныне с ней придется считаться». Значит, милитаризация экономики, а следом и общественной жизни из области вероятного переходит в область реального. Нефтегазовые доходы, от которых простому человеку и так-то было немного прока, будут тратиться на создание и закупку новейших вооружений. Разумеется, это вдохнет жизнь во многие оборонные предприятия, у их работников появится заработок, а прилегающие территории перестанут напоминать свалку отходов человеческой жизнедеятельности. Но «гражданскую» Россию военно-промышленный бум не затронет. Более того, заберет у нее то, на что та рассчитывала до кавказской войны, ибо все теперь будет подчинено «адекватным ответам» Западу, которые, как во времена холодной войны, придется давать даже за тридевять земель от пограничного столба с российским гербом.

Попробуйте сегодня усомниться в правильности подобных решений - окажетесь с ярлыком коллаборациониста. Кстати, это одна из причин, почему отмалчиваются лидеры российского бизнеса. Их интересы и в России, и на Западе и любое заявление в поддержку или в осуждение кавказской операции и всего, что за ней последовало, отзовется нежелательными последствиями не здесь, так там. Но рядовому россиянину терять нечего. Поэтому он искренен в неприятии американцев, заманивающих наших ближайших соседей, можно сказать, почти родственников, к себе в НАТО. Он уверен: теперь-то, когда Россия вспомнила, как дают недругам по морде, она непременно станет сильной-сильной, богатой-богатой, и все будут ее уважать и бояться. Удивительный феномен «нереализованного патриотизма».

«Нам не впервой», - сказал президент Медведев об опасности международной изоляции, и с этим, похоже, согласились многие россияне. Ныне наше общество живет эйфорией военной победы. Но долго ли она продлится, не подкрепленная внутренними достижениями, и каким будет отрезвление? А пока все напоминает ликование футбольных фанатов, которым отведена на безумства всего одна ночь. Попробуйте-ка им в этот момент сказать: «А ведь команда-то слабенькая!» Завтра они и сами об этом скажут, а покуда, прыгая на крышах чужих машин и размахивая триколором с гербом, будут славить победу, и любой, кто осмелится в ней усомниться, - враг.