Почему белорусская оппозиция не попала в парламент?

Действительно ли Батька желал ввести оппозицию в парламент, или только вид делал? Не в том вопрос. Он пытается доказать европейцам другой постулат. Голосование в Белоруссии прошло под знаком политического оксюморона: как ни старался Александр Григорьевич Лукашенко, белорусская оппозиция не попала в парламент. Не то что 20 человек, чего – тоже вполне себе абсурдно – требовала ОБСЕ, а вообще никто не попал. 

Но вроде и не будет оппонентов президента в парламенте, а признать выборы и забрать политическую черную метку у Лукашенко для ОБСЕ и других западных наблюдателей – момент идеальный. Конечно, можно и покритиковать, разнести за несоответствие лучшим киевским стандартам, вспомнить старое – но шаг навстречу напрашивается. 

Нужные интонации на этот случай в дипломатическом французском были найдены еще до голосования. Вице-председатель Парламентской ассамблеи ОБСЕ Анн-Мари Лизен очень быстро сдалась харизме белорусского режима: «Сейчас ясно, что созданы условия для того, чтобы наблюдатели могли свободно наблюдать за выборами». 

Батька вывернулся ради оппозиции разве что не наизнанку. Разве что сам в ее ряды не пошел. Наверное, он именно это и имел в виду, говоря европейцам: ну чего же вы еще от меня хотите? Главное, что Лукашенко сделал для европейцев – добился интересного внешнего эффекта: его выборы в некоторых щепетильных деталях явно отличались от тех, что недавно прошли в России. 

На тех выборах опять не освободили Ходорковского. Лукашенко выпустил из тюрьмы Александра Козулина, свежего номинанта на всемирную правозащитную премию Сахарова. На 110 избирательных республиканских округов пришли 14 тысяч иностранных наблюдателей. Возможно ли, чтобы такое же количество мониторящих заполнило Москву, численность которой сопоставима с Белоруссией? Невозможно, зачем их столько. ЦИК РФ кого только не снимал с выборов – от Касьянова до тюменских коммунистов. Лукашенко своему ЦИКу вообще запретил снимать оппозиционеров с гонки, даже невзирая на их неизбежные проступки в ходе избирательной кампании. И пусть кого-то из конкурентоспособных оппозиционеров изначально в гонке не было – но ведь не снимали участвовавших! Этому, кстати, огорчился даже глава делегации Госдумы РФ Алексей Островский: «К сожалению, в Белоруссии нарушалось избирательное законодательство, в результате чего некоторые кандидаты от оппозиции сумели дойти до дня голосования». Как говорят представители секретариата Союзного государства, в некоторых избирательных округах оппозиционных кандидатов за руку водили в трудовые коллективы, чтобы торжествовала полная прозрачность. И, конечно, в день голосования в Минске прошел просто показательный митинг оппозиции, на котором было позволительно не все, но многое, например плакаты на английском языке: «Нет российским военным базам в Белоруссии».

Единственный заметный разрешенный митинг за последние годы в Москве прошел вот только недавно – под лозунгом «Они убили Кенни», в защиту совсем уж мультипликационного оппортуниста, явившегося с вещательной сетки канала «2х2». 

Словом, Белоруссия – не Россия. Вот мысль, которую уже давно пытается донести до европейского уха Александр Григорьевич. Российское то ухо куда ближе – до него Батька давно донес, что никакого реального Союзного государства у него с Москвой – в лице хоть Ельцина, хоть Путина, хоть Медведева – не получится.

Лукашенко и не собирался отдавать белорусской оппозиции ни кресла в парламенте. Но что-то, помимо чисто технической выборной этики, он должен был выложить на игровой стол, чтобы выклянчить благосклонность матушки Европы в отношении белорусских выборов. Эта благосклонность нужна Лукашенко, потому что ему всегда была важна легитимность. Вот и говорит он сейчас Европе – без легитимности я – полупризнанное государство, почти что Южная Осетия, считай, почти Россия. Оно вам надо? 

Мысль, конечно, не оригинальная. Но как политический инструмент для Лукашенко выглядит уместной. Да, у меня авторитаризм, но, в отличие от России… Нужная часть логики уже есть, ее можно как угодно развивать в политическом диалоге. Такова уж особая поступь молодой белорусской демократии: «Пьян без вина и без хлеба сыт – это цыганская свадьба мчит!» Лукашенко – изобретательный мастер интуиции. Европе сегодня кровь из носу нужна компенсация за неудобства, доставленные схваткой между Россией и США за Грузию. Его отсылка к новому парламенту вопроса о признании Южной Осетии и Абхазии – верх политической науки в рамках того пространства, в котором царствует белорусский президент. Что-то подсказывает, что вопрос признания Белоруссией новых государств каким-то образом увяжется с признанием белорусских выборов. 

Но то ли раньше надо было строить демократию по законам ОБСЕ, то ли события в Южной Осетии и Абхазии – несколько не тот фон, на котором можно изображать из себя последнего европейского Макиавелли, затея Лукашенко выглядит рискованной. Если отношения с Россией у него испортятся, например, из-за неправильной интерпретации некоторых лозунгов на митинге, а Европа не сможет перебороть в себе известную брезгливость, президент Белоруссии окажется в незавидной роли политической обезьяны, которая одну ветку отпустила, а за другую не ухватилась.

Игорь Рябов