Одноразовому чтиву приходит конец?

Книжная палата опубликовала отчет за 1-е полугодие 2008 года. В этом отчете есть одна очень выразительная строка: тираж среднестатистической российской книги вырос. Если это не сенсация, то что такое сенсация?

На протяжении последних лет тенденция была такова: тиражи падали, а количество книг росло. Выбор огромный, магазины затоварены. Но товар такой, что можно покупать, а можно и легко обойтись. А те литературные события, о которых мы слышим по телевизору или читаем на уличных растяжках, как правило, сымитированы. Чего только не пишут… «Бестселлер», «книга века» , «роман на все времена»… Все времена - понятие относительное. Проходит полгода-год, и никто уже не вспоминает о том, что это бестселлер. И вообще, что такое бестселлер при среднем тираже по отрасли 5 тысяч экземпляров? Сколько это? 15 тысяч? 30 тысяч? Без рекламы и в лупу не разглядишь. Феномена массовой литературы, о котором столько пишут критики-эстеты, на самом деле не существует. За исключением, может быть, нескольких суперавторов. А остальных критики ругают напрасно. Они, может, и хотели бы быть массовыми, но массам неинтересны.

Два примера навскидку. Галина Щербакова. Автор советского хита «Вам и не снилось…», по которому снят одноименный фильм. Фильм помнят до сих пор, а при имени Щербаковой делают круглые глаза. Так вот, все эти годы она книги писала. Непритязательные любовные истории в духе Токаревой. И рекламировали ее в полный рост. Такое ощущение, что Щербакову читает вся Москва, а может, и вся Россия. И вот поднимаюсь я как-то по лестнице магазина "Библио-Глобус". И вижу штабеля щербаковских бестселлеров в отделе уцененных товаров. Как это понимать? Очень просто. Пока шла реклама, продажи были. А когда она прекратилась, писательница Щербакова исчезла из поля зрения. Что не мешает издательствам выпускать ее новые книжки под очередную пиар-кампанию.

Еще пример. Некто Андрей Тургенев. Вы слышали о таком писателе? Не Иван, а именно что Андрей. Под этим псевдонимом скрывается критик Вячеслав Курицын. Его книга «Спать и верить» позиционировалась как лучший роман о ленинградской блокаде, даже в школьную программу ее хотели включить. Книга, между нами, безграмотная. Тут надо сказать спасибо не только автору, но и редактору. Проходит полгода. О книге ни слуху ни духу. Вот я и думаю: если роман действительно «лучший», куда он мог испариться?

Феномен одноразовой литературы, безусловно, имеет свои причины.

Причина первая, социальная

Общество раздроблено, разобщено. Одним интересно одно, другим другое. Нет сейчас в секторе серьезной литературы такой фигуры, которая была бы интересна хотя бы двадцати процентам населения. И нет такой темы. Можно, конечно, на короткое время создать моду. Например, заставить всех покупать книжки о гастарбайтерах или рублевских женах. Что и было продемонстрировано на примере Робски с Багировым. Но именно на короткое время. Если общие интересы отсутствуют, искусственным образом их создать невозможно. А когда серьезного интереса нет, то и отношение к книжке соответствующее. Прочитал и выкинул. Писатель новую напишет. Издатель такого добра напечатает еще целый вагон. Не ставить же на полку все что ни попадя.

И все-таки тиражи растут. Это признак того, что нация действительно консолидируется. Вокруг чего, другой вопрос, но консолидация идет и общие темы появляются. По крайней мере одна: любая книга, у которой в названии есть слово «Россия», сегодня будет иметь успех.

Причина вторая, экономическая

Издательствам выгодно работать валом. Выгоднее выпустить 20 не очень хороших книг тиражом 5 тысяч, чем одну хорошую 100-тысячным тиражом. Потому что большой тираж будет продаваться несколько лет, а деньги должны оборачиваться быстро. Продал одну дешевку, вернул средства и вложил в другую дешевку.

Александр Гаврилов, главный редактор газеты «Книжное  обозрение», объясняет все это последствиями дефолта: «В 1998 году было принято роковое решение - не повышать цены. Крупные издатели пытались таким способом придушить мелких.

В очень большой мере это удалось. С другой стороны - это была единственная возможность сохранить рынок и дать людям возможность покупать книги. Вопрос в том, какие. Из-за низких цен у издателей на долгие годы выработалось пренебрежительное отношение к читателю: наш потребитель бедный, неплатежеспособный, надо ему дать какой-нибудь ерунды подешевле. Но в том и штука, что уже давно никакой неплатежеспособности нет! Люди готовы платить любые деньги за качественный продукт. И цены давно поднялись. Сейчас они выше, чем в США, и уже вполне сравнимы с европейскими. А предложение по-прежнему исходит из логики "попроще и подешевле». В результате книжную отрасль настиг другой кризис - кризис внимания. Читателю неинтересно столько незначительных книг».

Тут тоже не так все просто. Значительные книги в продаже есть, хотя их и на порядок меньше, чем макулатуры в мягких обложках. Потребитель умной литературы ведь тоже разбогател. Под него и сформировался литературный мейнстрим. Пелевин, Сорокин, Гришковец, Юзефович, Прилепин - топовые авторы, 10 лет назад это было представить себе нельзя. Интересно, что почти все они начинали в небольших издательствах, а потом были перекуплены «монстрами». Если у маленького издательства появляется более или менее коммерческий проект, его тут же перекупает «АСТ» или «Эксмо». То есть те, кто имеет свою сеть распространения. В их руках находится около 40% всего рынка. Кстати, кроме них всероссийскими сетями распространения не обладает ни одно издательство. Монополизм в действии. Имея такие сети, совсем необязательно издавать хорошие книги. Можно скачать текст на сайте «Проза.ру», напечатать его тиражом пять тысяч, и эти пять тысяч разлетятся за пару месяцев. Кто владеет прилавком, владеет миром.

С одной стороны, и пусть покупают писателей у мелких издательств. Пусть умных авторов прочитает больше народу. А с другой стороны - ничего хорошего. "Смешны и вредны попытки крупных издательств печатать умные книги. - считает Максим Амелин, главный редактор издательства «О.Г.И».. - Они в принципе не могут производить качественную литературу, поскольку заточены под другое. Напечатают где-нибудь в Смоленске на ротапринте… Один том в одной типографии, другой - в другой. Даже хорошие книги умудряются испоганить".

Ну не умеют, что тут поделать. Чтобы убедиться в этом, достаточно положить рядом любую из книг Вячеслава Пьецуха, выпущенную в маленьком «НЦ ЭНАС», и, например, последний роман Алексея Евдокимова («Эксмо») с серой невнятной обложкой. Впрочем, Пьецух - живой классик, а Евдокимова, пишущего о мобильниках, забудут уже к обеду.
С Амелиным согласен и Сергей Пархоменко, главный редактор издательской группы "Аттикус". Он считает, что издаваться у «монстров» «в лучшем случае бессмысленно, в худшем унизительно. Те, кто пробовал, это знают. Надо отличать работу издателя от работы принтера. Распечатать текст гигантским тиражом может любой дурак. Издать так, чтобы получилась книга, - только профессионал».

Долгие годы писатели бродили по рынку от издателя к издателю в поисках больших денег и тиражей. Сначала все дружно пришли в «Вагриус». Потом в «Эксмо». Потом из «Эксмо» в «АСТ». Куда они пойдут дальше? В «Аттикус»? Но издательская группа «Аттикус» - тоже «монстр». Аналитики предсказывают, что это будет третий игрок на рынке после «АСТ» и «Эксмо». Но рынок давно уже готов к более качественному продукту, чем тот, что предлагают большие издательства. Правила игры изменились.

Лучше всего, по утверждению того же Гаврилова, окупается сегодня индивидуальная ответственность, индивидуальный вкус. А этого в больших корпорациях не может быть по определению. Индивидуальности на конвейере не работают. Время безликой конвейерной литературы про подростковые эсэмэски и гламурных секретарш кончается. Настало время серьезных книг. Дело за малым: написать эти книги и качественно издать.