Что оставили русские после себя в Грузии?

Разрушительная тень Москвы опустошила значительные территории самой России на Кавказе – таковы Чечня и Ингушетия – дабы "оградить" их от нестабильности. Теперь же эта тень сгустилась над Грузией, что возымело обычные последствия. Полная картина варварских действий России в Грузии всплывет, возможно, лишь через много лет; значительная часть доказательств оказалась за линией фронта, на землях, только что аннексированных Россией. Но некоторые подробности уже бесспорны. Помимо ряда зверских преступлений против людей – например, бомбежек и чисток мест проживания мирного населения – захватчики разграбили и уничтожили многочисленные исторические памятники, некоторые из которых глубоко почитались грузинами как священные составляющие их национальной идентичности. Это особенно верно для области близ Южной Осетии, которая служила чем-то вроде колыбели для ранней грузинской культуры. Министерство культуры Грузии составило список из примерно 500 памятников и мест археологических раскопок, которые теперь по большей части оказались в зоне российской оккупации и пропали из виду.

После советской эпохи, казавшейся нескончаемой, грузины начиная с 1990 года прилагали по всей стране особые усилия по вторичному освящению церквей и созданию местных музеев, стремясь возродить прерванную историю нации. Несомненно, этот факт послужил своего рода провокацией для вспыльчивой России, которая тяжело переживает потерю своей империи. Основываясь на снимках со спутников и рассказах беженцев, спасавшихся от августовского вторжения, грузинское правительство сейчас выявляет, какой ущерб был нанесен важнейшим памятникам.

На данный момент известно, что сильно пострадал от бомбежки музей князя Матчабелли, где находились личные вещи местного уроженца, представителя грузинской царской семьи, который был знаменитым борцом против российского владычества. Сгорела в результате поджога Церковь святого Георгия в Свери – редкостная деревянная постройка XIX века; пострадала от обстрела церковь XII века в Икорте, где похоронены уважаемые представители грузинского народа; бомбежка также нанесла большой урон монастырскому комплексу церкви в Никози – он датируется XI веком и является, пожалуй, самым ценным памятником. Это лишь фрагментарный список, но и по нему читатель может понять, почему эта область так важна для грузин и, в извращенном смысле, для вооруженных группировок, которые поддерживает Россия: этим группировкам разрешили мародерствовать после того, как они под дулами автоматов изгнали жителей и, судя по рассказам очевидцев, начали грабить здания. Съемки со спутников свидетельствуют, что сугубо грузинские села активно поджигались, а в некоторых местах вообще сносились бульдозерами.

Тут следует твердо подавить в зародыше все потенциальные аргументы о нравственной эквивалентности, сопоставляющие действия России в Грузии с действиями союзнической коалиции в Ираке или Косово. США, в чем бы ни состояли другие их ошибки, тщательно избегали бомбить древние памятники и никогда не поощряли своих союзников атаковать или уничтожать культурное наследие противников. Скажем четко: США просто не питают таких чувств по поводу чужого культурного наследия.

В августе я провел некоторое время в зоне боевых действий в Грузии и благодаря помощи местных друзей смог попутешествовать по оккупированной территории по проселочным дорогам или переходя горы пешком, – затея весьма опасная, поскольку речь шла о попадании в Южную Осетию без разрешения российских властей. Грузинские беженцы все еще толпами покидали эту область. Мертвые тела и сожженные автомобили валялись брошенные.

Чтобы показать мне, какой ущерб нанесен Никози, друзья в сумерках ненадолго привели меня на склон горы – ненадолго, так как в настоящей темноте нас засекли бы приборы ночного видения и передвижение стало бы самоубийством. Можно было разглядеть руины и следы разрушений в деревне и церковном комплексе. Сама церковь выглядела невредимой, но не менее ценный исторический памятник – епископский дворец неподалеку – по-видимому, лишился крыши и пострадал от пожара. Сумерки сгущались, и рассмотреть что-либо было сложно. Но теперь мои впечатления подтверждены многочисленными свидетельствами очевидцев и другими сообщениями.

История Никозийской церкви восходит к V веку. Грузины называют ее Церковью Первого Мученика. По легенде, святой Радждений – персидский воин высокого ранга, служивший в этих местах в эпоху империи Сассанидов, – принял христианство. Его подвергли пыткам, заставляя снова принять зороастризм. Он отказался и умер под пытками, а его могила стала центром паломничества. Вахтанг Горгасели, грузинский царь, правивший в V веке и основавший Тбилиси, построил над могилой Радждения церковь. В XI веке церковь перестроили, а неподалеку возвели епископский дворец.

Советская власть особенно рьяно искореняла всю церковную жизнь в этом районе, так как из города Гори неподалеку происходил Сталин (кстати, в Гори еще при жизни Сталина создали его музей). После краха СССР Никози снова превратился в центр паломничества грузин. А после возрождения национальной церкви Никози снова обрел своего епископа, который восстановил традицию ежегодно, в середине августа отмечать праздник Св. Радждения.

В нынешнем году 12 и 14 августа деревня подверглась самым ожесточенным бомбардировкам с воздуха. Епископ Горийский Андреа Гвацава, в то время служивший литургию в церкви, позднее рассказал мне, что организовал эвакуацию местных жителей, но епископ Никозийский остался и наблюдал дальнейшие бомбежки. Сведения о состоянии церкви несколько противоречивы – одни говорят, что она частично пострадала от пожара, но в остальном все в порядке – но средневековый епископский дворец был выпотрошен, все внутри него сожжено. Разрушена новая пристройка, где должна была размещаться школа. Епископ Андреа считает, что комплекс наверняка был разграблен, так как в Гори и окрестных селах его и других священников позднее обчистили, угрожая оружием, осетинские ополченцы.

Напротив, музей Сталина в Гори, который я посетил во время оккупации, остался невредим. Пострадал только грузинский флаг, реющий на башне над музеем – снайпер прострелил красные георгиевские кресты на нем. Более того, музей стал центром паломничества для российских военных, которые ежедневно фотографировались на его фоне. Хранительница музея, энергичная пожилая дама, тоже, как и епископ, отказалась бежать. Она рассказала мне, что российские офицеры, смахивая с глаз слезы (как и большинство российских солдат, к вечеру они напивались), постоянно приходили и благодарили ее за заботу о музее. Они обнимали ее и говорили: "Он был великий человек. Он добился, чтобы наша страна была едина".

Упоминали ли они, что для этого он истребил целое поколение грузин и поселил осетин в Цхинвали и его окрестностях – области, которая стала очагом всех нынешних передряг? "Они алкоголики", – презрительно сказала хранительница. Почему она не бежала из города? "Потому что это часть истории, что бы вы ни думали о Сталине, – сказала она, – и наш долг – ее сохранить".

Мелик Кейлен