Чем жестче антинаркотические законы, тем выше смертность наркоманов

Цифры и факты, сообщённые директором Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков Виктором Ивановым, прокомментировал "Избранному"  Лев Левинсон, руководитель программы "Новая наркополитика" Института прав человека.

- Глава ФСКН Виктор Иванов сказал, что наркотики в Россию поступают из Афганистана через Иран и Турцию, а из-за обрыва дипломатических отношений с Грузией у нашего наркоконтроля возникли дополнительные трудности в пресечении наркотрафика. Как эти сведения соотносятся с вашими представлениями о наркотрафике?

- Да, опиаты к нам попадают из Афганистана, с этим никто не спорит. А что касается путей, то здесь, мне кажется, важную роль играет Туркменистан. Более существенную, чем Таджикистан, который принято считать основным коридором наркотрафика. О количествах говорить сложно, но в любом случае эти два коридора – основные. Что касается Грузии, упомянутой Ивановым – это странно. Думаю, что это попытка быть злободневным.

- Иванов много говорил о героине. Действительно ли героин – самый употребляемый в России наркотик?

- Да, я слышал, что было сказано о росте потребления, названы какие-то проценты и цифры. Всё это праздные домыслы, потому что ни одного научно обоснованного исследования наркорынка и наркосцены не проводилось. Именно поэтому все ссылки, данные Виктором Ивановым, безымянны. Никто ничего не считал, и, более того, никто не знает, как это всё можно учесть, поскольку речь идёт о подпольной и очень закрытой области.

- Вы не доверяете данным Минздрава, на которые ссылается Иванов?

- Официальный учёт Минздрава абсолютно ни о чём не говорит. Это признают и все наркологи, и службы наркоконтроля. Мы можем судить о реальной ситуации только по косвенным признакам и некоторой практике, которая тоже не даёт исчерпывающих представлений. Понятно, что в разных регионах разные наркотики не одинаково популярны. Всё зависит от каналов доставки и географии, от социально-экономических условий. Например, в Магадане сейчас вообще нет опиатов, а самый расхожий наркотик – марихуана, гашиш. Все уголовные дела идут по ним – это один из показателей.

- А каковы другие?

- Я довольно давно консультирую в интернете по связанным с наркотиками проблемам, дело идет уже к двум тысячам контактов – это достаточная цифра, чтобы рассматривать нашу практику как социологический источник. У нас нет нарколога, консультируют адвокаты. Обращаются к нам в основном родственники наркоманов – жёны, родители. Пишут со всей страны, но из Москвы, что понятно, больше, чем, скажем, с Алтая. И, насколько можно судить по их рассказам, героин занимает далеко не первое место по распространённости.   

- И кто же лидирует в "рейтинге популярности"?

- На первом месте по распространённости употребления, по нашим данным, производные конопли. На втором – амфетамины. А на третьем – героин и различные кустарные опиаты, вплоть до отвара семян мака.

- Утверждают, что употребление героина растёт. Это действительно так?

- Резких скачков не наблюдается, но по данным, которые мы получаем от наркологов, с 2003 года происходил спад употребления.

Он длился года три, а потом график вроде бы пополз вверх. Но все это лишь  предположения, а не утверждение. Подчёркиваю ещё раз, что достоверных данных на этот счёт в России ни у кого нет.

- А в других странах есть?

- О Дании, Германии, Испании, Голландии и некоторых других европейских странах можно говорить более обоснованно. Там не так закрыта среда потребителей наркотиков, потому что они не преследуются. Поэтому там можно наблюдать динамику и составить представление о реальных объёмах употребления. Как выясняется, все зависит от законодательства.

- То есть?

- Чем мягче законодательство, тем лучше ситуация. Это всем известно. В Голландии, например, средний возраст потребителей опиатов самый высокий. У молодежи героин не популярен, поскольку там легализована марихуана, а героиновые наркоманы получают медицинскую помощь.

- И потому дольше живут, чем в странах Восточной Европы?

- Да, но гораздо важнее, что героиновая наркомания там не молодеет, потому что молодёжь не присоединяется к этой группе. Героин там полностью лишён андеграундного флёра и воспринимается просто как болезнь.

- Если вернуться к России, то каковы у нас основные причины смертности среди наркоманов? Инфекция?

- Нет, прежде всего это передозировка. Хотя и износ организма, и сопутствующие болезни – гепатит и прочее – тоже есть. Но передозировка является причиной смерти гораздо чаще. Ну и, конечно, чем жёстче преследование наркоманов, тем смертность выше. Мне кажется, что цифра, приведённая Ивановым, завышена, но те, кто начал употреблять героин в середине девяностых, я думаю, в основном до сегодняшнего дня не дожили – это правда. Я знал людей разного статуса и образа жизни, но даже среди тех, кто сохранял социальные связи, работал, не терял человеческого облика и самоконтроля, приблизительно семеро из десяти уже умерли. И только один из них умер от гепатита. Остальные – от передозировок.

- И все же существуют ли какие-то объективные критерии, позволяющие судить о масштабах распространения наркомании?

- Нет, не существуют. Когда читаешь официальные документы, можно, например, обнаружить, что цифры одинаковые, а речь идёт о разном. В одном случае говорится, что шесть миллионов россиян имеют опыт употребления наркотиков, в другом - что  шесть миллионов употребляют наркотики, в третьем – что у нас наркозависимых всё те же шесть миллионов. А ведь это совершенно разные вещи – иметь опыт употребления и быть наркозависимым. В середине девяностых опыт был почти у всех, а наркозависимых всё-таки немного. Да и само понятие зависимости неоднозначно - непонятно, кого к ним причисляли и как это делалось.

- Получается, что любые цифры недостоверны?

- Да, но они ведь и не особенно важны. Врач, который ведёт приём в поликлинике, знает, что какое-то количество людей болеет, скажем, раком. Но знать,  сколько таких людей в стране, ему вовсе необязательно – на качестве приёма эти знания не отражаются. Наверное, для каких-то целей знать точные цифры распространения наркомании не помешало бы.  Но чтобы бороться с ней, это необязательно.

Елена Калужская