Финансовые власти впервые действовали логично и без истерик

У экономики в России по сравнению с политикой есть один существенный недостаток. На экономику можно влиять не только из Кремля. Именно действиями спекулянтов и паникой мелких игроков, до сих пор не забывших 1998 год и на десятилетия посеявшую сомнения в любых кризисных заявлениях властей фразу Ельцина «девальвации не будет», и объясняются падения российских индексов на прошлой неделе. Фундаментальных причин для более чем двукратного снижения капитализации российских компаний не было и нет.

Ведь рецессией не пахнет, война кончилась, цены на нефть, хоть и прыгают по 10-15 долларов за баррель чуть ли не ежедневно, но по-прежнему высоки, а инфляция влияет на фондовый рынок весьма опосредованно.

Поэтому не остается ничего иного как связать все проблемы с самым главным экономическим понятием и причиной большинства экономических бед – ожиданиями. Крах Lehman Brothers и проблемы у других крупнейших инвестиционных банков США породили отток ликвидности из России. Но отток иностранных инвестиций лишь одно из следствий. Более важным, на мой взгляд, оказалось мало связанное с законами рыночной экономики соображение мелких и средних инвесторов: «если в США так все плохо, то что же скоро будет в России? Надо продавать».

Вместе с тем лучшим доказательством отсутствию фундаментального долгосрочного спада служат вчерашние сообщения о двух крупных сделках: покупке Александром Мамутом «Евросети» и Михаилом Прохоровым 50 процентов «Ренессанс Капитала» Вряд ли два крупнейших российских бизнесмена стали бы вкладывать средства, если ожидают дальнейшего падения российских биржевых индексов и, как следствие, увеличения рисков.

Именно эти две сделки вкупе с общим трендом, связанным с явной недооцененностью акций многих российских компаний (в особенности, банковского и нефтяного секторов), и послужили причиной продолжившегося роста индекса РТС (напомню, что рост за 22.09.2008 составил 1.05%).

То, что кризис в обиходном понимании этого слово уже позади - ясно. Дальнейших двадцатипроцентых падений не будет. Вся остаточная нестабильность российского рынка заключена в двух вещах: в «устаканивании» новой банковской системы в США и в высокой волатильности цен на нефть.

Другими словами, русская мечта «чтобы у нас все было» после недельного провала продолжит, не торопясь, сбываться. Сложнее ответить на вопрос: «что нам теперь за это будет?» Вопрос же риторический «кому все это было выгодно?» позвольте оставить за скобками как имеющий отношение не к экономике, но зачастую к политическим популистским лозунгам.

Вброшенная ЦБ ликвидность в размере около 700 миллиардов рублей и снижение норм обязательного резервирования, совершенно однозначно, разгонят инфляцию. Кудрин даже уже озвучил свои оценки (+1-2% к докризисному плану). С цифрой можно соглашаться или нет – всё скоро увидим на прилавках. Важно в этих действиях Центрального Банка другое: наметившаяся независимость принимаемых решений.

В России в понимании людей Центральный Банк и Правительство – это абсолютно одна и та же организация, действующая в определенных интересах. В развитых странах это совсем не так. Например, Алан Гринспен – человек, который более 10 лет руководил Федеральной Резервной Системой, перед «перевыборами» Джорджа Буша-старшего не пошел на поводу у президента (хотя оба были республиканцами), не напечатал денег, что послужило одной из причин поражения отца нынешнего американского президента на выборах. У нас такое представить тяжело – недаром в нынешнем «выборном» году инфляция растет как на дрожжах.

Но сейчас мы в России, наверное, впервые пронаблюдали хотя бы некое подобие независимости: Центральный Банк, несмотря на основную задачу, провозглашенную Правительством «остановить инфляцию во что бы то ни стало», не стал рисковать стабильностью всей банковской системы и решил дать экономике таблетку на начальной стадии, чтобы исключить риск госпитализации в дальнейшем.

Вместе с тем, мера по снижению обязательных норм резервирования весьма неоднозначна. С одной стороны высвободятся дополнительные средства, что разрешит кризис ликвидности, с другой – снижение этих норм увеличивает риск банковских паник. Впрочем, мало для кого секрет, что власти были бы даже рады тому, чтобы некоторые банки тихо-мирно были бы поглощены более крупными. Поэтому комплекс мер ЦБ и не вызывает никаких непониманий.

То есть во всей истории (пока, конечно, не закончившейся, но пережившей главный пик спада – в дальнейшем вероятна лишь коррекция), мы хотя бы впервые можем признать, что денежные власти действовали логично и без истерик. А вот обывателям до этого пока далеко.

Евгений Сидоровский