Ода «холодной войне», или Один прогноз и два рецепта

Странно устроен человек. Он видит, например, ряд событий, логично выстраивающихся в одну цепочку, но упрямо утверждает, что это — невозможно. «Война с Грузией невозможна», — со снисходительной улыбкой говорили еще в июле маститые журналисты и проницательные политологи. И очень убедительно объясняли, почему именно невозможна.

«Холодная война» невозможна», — говорят они сейчас и очень убедительно объясняют, почему: нет противостояния двух систем, есть большая взаимная заинтересованность, да и вообще «холодная война» никому по-настоящему не нужна и не выгодна.

«Реставрация советского режима невозможна», — убеждают они настолько горячо, что перестаешь верить собственным глазам, которые видят признаки такой реставрации чуть ли ни каждый день и на каждом шагу.

Интересно, игнорировать очевидное — это исключительная черта живого и поныне homo sovetikus или она в той или иной мере свойственна всем людям? Как тут не вспомнить старый советский анекдот про пациента, пришедшего в поликлинику и потребовавшего записать его к ухо-глазу. На недоуменный вопрос регистратуры, чем же он болеет, что требует такого странного врача, пациент отвечал, что у него очень редкая патология: он слышит одно, а видит совсем другое.

Но то, конечно, были времена тотальной советской пропаганды, а что же теперь? Может быть, мы больше чувствуем себя политическими игроками, чем аналитиками, и поэтому стремимся создавать действительность, а не анализировать ее? Все перепуталось в нашем доме, в наших профессиях и в наших душах.

Невозможная, как считали многие, война с Грузией, тем не менее, произошла, подняв мутную волну гадости, подзабытой с советских времен. А именно — тупую пропаганду вместо хотя бы минимальной информации. Откровенное вранье о военных потерях и «зверствах врага». Циничное пренебрежение международным правом и собственными законами. Хамское отношение к международному сообществу. Инфантильную браваду по поводу собственной значимости и исключительности.

И что, может быть, не самое страшное, но самое показательное: власть опять держит нас за дураков. Как когда-то на каждом шагу плакаты убеждали, что «партия — это ум, честь и совесть нашей эпохи» и что «советское — значит, лучшее», так и сегодня власть, не стесняясь, пытается сделать из нас идиотов. Ибо только идиот может признать, что государственное решение, принятое задним числом, есть юридически безупречное решение. Именно так, по сообщениям прессы, охарактеризовал спикер СФ Сергей Миронов решение Совета Федерации от 25 августа, разрешающее президенту Медведеву использовать российские войска за рубежом, начиная с 8 августа.

Это наглое пренебрежение здравым смыслом и есть самый показательный признак возрождающегося совка. Власть как бы обращается к нам: «Мы будем вам откровенно врать, а вы будете послушно делать вид, что верите».

Так почему же невозможно возрождение квазисоветского режима? Налицо многие его приметы: монопольная власть одной политической группы, полная зависимость от этой группы судебной системы и парламента, имитация выборов, безнаказанность чиновников и политической элиты, а также ее опоры — силовых и правоохранительных органов. Агрессивная внешняя политика, прогрессирующий изоляционизм, разбавленный готовностью сотрудничать с диктатурами и любыми средствами противостоять западной демократии. Отсутствие свободы легальной политической деятельности, свободы митингов и демонстраций. Еще жива, но уже до предела скукожилась свобода слова.

Мы уже теперь живем в полусоветском государстве и погружаемся в это болото все глубже и глубже под лицемерные речи политиков о демократии и праве, под убаюкивания высоколобых аналитиков о невозможности возвращения в советское прошлое. Да, мы уже одной ногой в этом прошлом, и скоро будем стоять в этой помойке твердо на двух ногах, полагая, что это и есть наше светлое будущее.

Разумеется, можно успокаивать себя тем, что, вот, нет же коммунистической идеи, что Конституция не такая плохая, как советская. Как будто важна идея, а не механизмы государственной и общественной жизни. В нацистской Германии и коммунистическом СССР существовали очень разные направления социализма, но государственные механизмы были схожи и результаты, соответственно, тоже.

Сегодня много говорят о «новой холодной войне». На Западе к ней относятся с опасением. У нас по многолетней советской привычке ее клянут последними словами и надеются, что ее не будет. Я надеюсь, что она будет. «Холодная война» — это благо для свободных стран и тех, кто хочет видеть свою страну свободной. «Холодная война» — это предпоследнее средство сдерживания агрессивных режимов. Последнее — война настоящая, горячая.

XX век подарил миру два замечательных рецепта вегетарианской политики, бескровной, в соответствии с эпохой смягчения нравов, но эффективной, как того требует время. Если революция — то «бархатная», если война — то «холодная». Воевать, побеждать и сокрушать жестокие режимы оказалось возможным без кровопролития. Бархатные революции доказали свою эффективность в 1989 году в Восточной Европе, а позже — в Сербии, Грузии и Украине. «Холодная война» оказалась эффективной в противостоянии с коммунизмом, благодаря чему и была почти полностью демонтирована международная коммунистическая система.

Теперь, ввиду возрождения в России автократического режима по образцу советского тоталитаризма, возвращение к «холодной войне» становится не только необходимым, но и желательным.

Это последнее мирное средство международного сообщества в борьбе с зарвавшимся агрессором и угнетателем свободы собственных граждан. Этой войны, естественно, боятся те, кто исповедует ложь и сеет насилие, но ее будут только приветствовать те, кто отстаивает гражданскую свободу ценой своей собственной свободы или жизни.

К сожалению, осторожный и благоразумный Запад принимает решения с большим запозданием. В результате свобода отступает там, где могла бы утвердиться. Уже давно понятно, что Россия отвернулась от демократии, а у Запада открываются глаза на это только сейчас, после российской агрессии на Кавказе. Уже давно стало понятно, что Россия поставила крест на сотрудничестве с НАТО — уже тогда, когда на должность российского представителя туда назначили приблатненного мальчика, не имеющего отношения ни к обороне, ни к дипломатии, а Североатлантический блок задумался о разумности сотрудничества с Россией только сейчас. Уже давно стало понятно, что России не место в ВТО — еще когда громили ЮКОС, сажали Ходорковского и шантажировали соседей поставками нефти и газа. Уже давно понятно, что России не место в G8, поскольку она очень хочет стать «своей» в этом престижном клубе, но категорически не хочет становиться демократической.

Уже совершенно понятно, что Кремль ведет Россию к изоляции от внешнего мира. Совершенно неуместны стенания наших политических аналитиков, хватающихся за головы от того, что власть, якобы, не предвидит грядущей международной изоляции страны, не может оценить ее последствий, не понимает значения интеграции. Предвидит, может, понимает. Это осознанная кремлевская политика, абсолютно оправданная теми идеями и ценностями, которыми руководствуются кремлевские деятели. Максимально возможная изоляция страны от свободного мира — это одно из главных условий бесконтрольного нахождения у власти ее сегодняшних руководителей. Ради этого они пожертвуют чем угодно — не только военной безопасностью России, ее политической стабильностью и экономическим процветанием, но, может быть, даже и собственной возможностью отдыхать на благополучном Западе от тягот российской жизни и складывать в их банках нажитые в России средства. Они оставят Россию пустой, голодной и замерзающей, если от этого будет зависеть их нахождение у власти.

Логика погружения в авторитаризм требует не только вечного внутреннего и внешнего врага, но и мер по надежной изоляции страны от контравторитарного влияния. Именно поэтому вся массированная антизападная риторика последнего времени, начиная с мюнхенской речи Путина, не была случайностью, бездумным фрондерством или плохо просчитанной политикой. Россия ясно обозначила свои приоритеты и не увидеть их может только тот, кто желает видеть не то, что есть, а то, что хочется. Очевидно все же, что абсолютная изоляция страны не оставляет для нее шансов на выживание, да и вряд ли это возможно, но кремлевское руководство будет вести ее на этом пути до конца.

Сегодня мы по всем статьям постепенно, но уверенно скатываемся в наше прошлое, и «холодная война» была бы достойным ответом Запада на неизбежную новую угрозу демократическому миру.

Прогноз очевиден и неутешителен. В России умирает свобода и укрепляется авторитаризм, а будущее западной демократии зависит от способности Запада проявлять жесткость в отношениях с авторитарными государствами. Теперь уже нет почти никаких сомнений в том, что Россия и впредь будет использовать сепаратистские конфликты у соседей для нагнетания обстановки и фактической аннексии территорий.

Для выживания в России демократии рецептов нет. Не назвать же рецептом единственную оставшуюся возможность отчаянно, безнадежно и жертвенно сопротивляться наступающему насилию в стране, совершенно равнодушной к своей свободе. Кто-то, конечно, пойдет этим путем, так всегда было в России, даже в самые мрачные времена.

Однако у Запада еще есть свобода маневра и возможность противостоять возродившейся российской экспансии. Прежде всего, необходимо ясно определять ситуацию в России, не полагаясь наивно на заверения российских политиков, а оценивая действия власти с точки зрения их соответствия демократии и правам человека. Это очень прагматичная позиция, если учесть, что внешняя политика является продолжением внутренней, а внешняя экспансия является закономерным проявлением авторитаризма. Только своевременная и жесткая реакция Запада на авторитарные тенденции в России могла бы помочь удержать страну на демократическом плаву, а мир — уберечь от глобальной военной конфронтации.

Другой рецепт — тактического свойства. Международному сообществу необходимо начать создание универсальной процедуры получения независимости, основанной на праве народа на самоопределение. Продолжать и дальше игнорировать эту проблему — значит подвергать мирную жизнь рискам стихийного сепаратизма и пограничных войн, согласиться с постоянной угрозой аннексии под видом помощи сепаратистам, смириться с возможностью глобализации военных конфликтов. Сепаратизм должен быть легализован и введен в законные международные рамки.

Не сказать, что эти два рецепта непременно станут панацеей и гарантируют международную безопасность, однако — это были бы шаги в правильном направлении. По крайней мере, это лучше, чем растерянное бездействие или политика соглашательства.

Александр Подрабинек