Кому нужно было убийство Евлоева?

То, что произошло в Ингушетии – демонстративное убийство – объяснить с политической стороны и с точки зрения человеческих ценностей, невозможно. Публичность произошедшего может объясняться только провокацией.

Она нужна силам, желающим обострения. Эти силы есть с обеих сторон.

Всё длится уже полтора года. Была логика в этих событиях: убийства русских семей в Ингушетии, похищения людей неизвестными лицами, ответный террор против работников правоохранительных органов... Было видно, что экстремисты не главные действующие лица – они только пользуются ситуацией.

Ингушской власти надо было доказывать свою дееспособность, демонстрировать федеральным властям, что менять ее не надо.

Оппозиция испытывала ностальгию по более или менее сносным временам – когда республику возглавлял Руслан Аушев. Это прекратилось два года назад.

Существовала, очевидно, и третья сила. Ее трудно определить, но ясна природа ее устремлений: предельно дестабилизировать ситуацию. Здесь возможны самые разные конфигурации интересов, самые разные игроки – и в России, и заграницей.

Но больше всех от такого хода событий выиграло экстремистское подполье в Ингушетии. На самом деле сбылась заветная мечта Шамиля Басаева и Доку Умарова.

Дополнительная опасность, исходящая из Ингушетии, состоит в том, что отделить эту республику от Чечни в частности и Северного Кавказа в целом невозможно.

Можно представить себе самую легкую реакцию федеральной власти на происходящее: ограничение прав и свобод, жесткая реакция на любые проявления нелояльности. Это будет расценено общественностью как оправданная мера – люди устали от правового вакуума.

Важно понимать, что как Ингушетия неотделима от Северного Кавказа, так и весь этот регион составляет единую систему с Южным Кавказом. События в Южной Осетии и Абхазии и их перспективные последствия отзовутся на Северном Кавказе, и наоборот. Теперь у тех сил за рубежом, которые хотели бы накалить обстановку на Кавказе в целом, появляется смысл вкладывать средства в подобную дестабилизацию.

Помимо видимых горячих точек, на Северном Кавказе есть еще примерно 12-14 "спящих" конфликтов. Разбудить их – дело нехитрое. Речь идет об осетино-ингушском конфликте, о желании лезгинского народа преодолеть свою разделенность.

Самое страшное, что может произойти на Кавказе – конфликты, имеющие в анамнезе вопрос о принадлежности территорий. Это объясняется высокой плотностью населения, ограниченностью ресурсов и главное – генетической привязанностью к земле предков.

Происходящее сейчас в Ингушетии – шаг к тому, чтобы вместо решение реальных проблем в регионе началась война всех со всеми.

Абдулла Истамулов