Джон Маккейн и Барак Обама: дуэль из-за России

После ввода российских войск в Грузию было пролито немало чернил в попытке проанализировать, чем различаются реакции сенатора Джона Маккейна и сенатора Барака Обамы на резкий шаг Москвы. Все это замечательно, однако за кадром остался более важный вопрос. Вопрос о различном отношении к дипломатии.

По результатам бесед с ведущими советниками обоих кандидатов по внешней политике складывается впечатление, что более интересен иной вопрос: что сделали бы кандидаты до начала российских действий? Чей подход к России – и к дипломатии в целом – смог бы предотвратить события в Грузии?

Проще говоря, помогло бы стремление Маккейна к конфронтации и изоляции России, ведущей все более активную экспансию, продемонстрировав ей решимость Запада? Или же русских смогло бы сдержать стремление Обамы глубже взаимодействовать с Россией, дать ей достаточное место в новой международной системе, из-за которого она бы не рискнула предпринять подобный шаг?

Если вы пытаетесь понять, в чем заключается подлинная разница между двумя кандидатами в инстинктивном и философском отношении к дипломатии, то именно ее мы и попытаемся объяснить.

Однако вместо этого споры сейчас сосредоточились на том, как кандидаты отреагировали на произошедшую катастрофу. С точки зрения сторонников Маккейна, ответ Обамы на российское вторжение оказался запоздалым и мягким. С точки зрения соратников Обамы, ответ сенатора Маккейна был воинственным и опрометчивым.

В действительности, однако, оба кандидата заняли сходные позиции по поводу случившегося. Они считают, что следует пересмотреть все аспекты отношений с Россией, поддержать план по вступлению Грузии и Украины, также бывшей республики СССР, в Организацию Североатлантического договора, чтобы оградить их от новых российских вторжений.

Но более показательно то, каким путем могли бы пойти кандидаты, скажем, год назад.

Маккейн уже давно говорит, что России нужно дать затрещину, чтобы та изменила свое поведение. Вспомним статью, которую он написал в прошлом году для журнала Foreign Affairs и в которой четко выразил свой взгляд на мир:

"Сегодня мы видим, что в России сокращаются политические свободы, в ее руководстве доминирует клика бывших офицеров разведки, что эта страна пытается притеснять своих демократических соседей наподобие Грузии и манипулировать Европой, используя их зависимость от российских нефти и газа. Западу нужен новый подход к реваншистской России".

В этой статье и в последующих выступлениях Маккейн заявлял, что Россию следует исключить из "большой восьмерки", пока она не исправится. В то же время он призывал включить в группу Индию и Бразилию, что должно было сделать оскорбление России еще более явным. Но еще провокационнее, вероятно, было его заявление о том, что России необходимо показать: "единство НАТО от Балтийского до Черного моря нерушимо, и двери организации по-прежнему открыты для всех демократических стран, стремящихся защищать свободу".

Кроме того, он призывал создать более масштабную организацию – Лигу демократических государств, которая должна объединить демократические страны всего мира и, предположительно, не включать Россию.

Он не говорил напрямую, что США обхаживают Россию Владимира Путина, но до таких заявлений оставался всего один шаг. В нынешней ситуации, утверждал сенатор Маккейн, у России есть причины верить, что ввод войск в Грузию сойдет ей с рук, поскольку Запад слишком охотно терпит ее вновь активизировавшиеся националистические и экспансионистские выпады.

"Мне не кажется, что России послали четкие сигналы", – комментирует Рэнди Шенеманн, ведущий советник Маккейна по вопросам внешней политики.

В лагере Обамы считают, что проблема заключалась в недосмотре, а не в каких-то действиях, предшествовавших шагу России. Сторонники сенатора-демократа утверждают, что администрация Буша в последние годы попросту упустила шанс превратить Россию в ответственного игрока на мировой арене, имеющего четко отведенную роль в системе международных отношений – а такая страна не рискнула бы столь безрассудно действовать в отношениях с Грузией.

Отсутствие взаимодействия, по мнению Обамы, привело к тому, что в критический момент рычагов для давления на русских оказалось недостаточно – а теперь недостаточно рычагов, чтобы заставить Россию отступить.

Что же касается консультаций и обсуждений с Россией, "мы использовали их реже, чем в разгар холодной войны", сетует Тони Лэйк, бывший советник Клинтона по национальной безопасности, а ныне – ведущий советник Обамы. "Поэтому в отношениях с нами у них было меньше возможности что-то потерять, чем могло бы быть. То, что нам нужны все доступные рычаги для влияния на них – это факт, потому что их действия возмутительны, и они должны заплатить".

В своей прошлогодней статье для журнала Foreign Affairs – в одном из первых и наиболее полных рассказов о своем взгляде на мир – сенатор Обама объяснил, что выступает за усиление связей с Россией, хотя и в другом вопросе – в борьбе с ядерным распространением.

"Это потребует активного сотрудничества с Россией, – писал он. – Хотя мы не должны стесняться добиваться от России развития демократии и открытости, нам нужно работать совместно с этой страной в областях, представляющих общий интерес, – в первую очередь, в обеспечении безопасности ядерного оружия и материалов".

Если говорить прямо, то Обама критикует приоритеты республиканцев и Маккейна во внешней политике за то, что их одержимость войной в Ираке помешала наладить отношения с Россией, благодаря которым исход мог бы оказаться иным.

Однако еще важнее то, что здесь заметно различное отношение к выгодам дипломатии и преимуществам конфронтации. Спор на эту тему вполне стоило бы провести. Рекомендуем взять на заметку ведущим осенних дебатов перед президентскими выборами.