О чем сегодня нужно говорить и о чем нужно молчать

Я попытаюсь поговорить не об ошибках российской политики середины 90-х и 00-х, и не о том, как мы дошли до такой жизни, что оказались ввязаны в грузино-югоосетинский конфликт, а о вещах более конструктивных, о вариантах выхода из создавшейся ситуации, которые в наличии есть сейчас, о том, что можно было бы сделать непосредственно в ближайшее время.

Что нам делать нельзя и нельзя делать сегодня в особенности

Недавно мне довелось беседовать с одним очень ответственным экспертом, достаточно известным в политических кругах. И этот человек, всегда проявляющий действительно сдержанность и взвешенность, меня потряс одной рекомендацией. Он утверждает, что именно в тот момент, когда мировое цивилизованное сообщество все более последовательно разворачивается против России и фактически становится на путь сатанизации нашей страны (точно так же оно сатанизировало и Сербию десять лет назад), в тот момент, когда осенью вопрос о принятии Грузии в НАТО почти неизбежно встанет со всей силой (причем Грузию непременно попытаются принять как жертву именно русской агрессии), сейчас единственное, что остается - это действительно переть всей массой на Тбилиси, свергать режим Саакашвили и создать там свой вассальный режим (хотел бы я знать: где, из каких грузин мы сейчас наберем вассальный режим?!) - и провозглашать, что мы всецело стоим за единую Грузию и видим ее этакой вассальной России Грузинской Федерацией с автономными членами из Абхазии и Осетии.

Вот такая светлая идея: пока мировое цивилизованное сообщество не успело двинуть свои войска, надо срочно покорять Грузию до конца. И если через несколько месяцев какое-нибудь американо-турецкое войско захочет высадиться на грузинском побережье, то наши должны уже крепко это побережье контролировать. Эта идея ужасна. Кроме того, товарищ наверняка знает, что наше воинство фактически уже делает то же самое: мы уж вышли за границы, которые существовали в ночь с 5 на 6 августа, мы рвемся вперед, к священному городу Гори. Также он уверен в том, что возвращение в состав России священного города Гори, несомненно станет залогом возрождения великой России. Представляете себе: победоносные войска вступают с поклоном во двор горийского музея...

В ответ на это я могу сказать следующее: этого эксперта подводит одна мысль, которая сегодня прочно сидит умах многих - мысль о том, что сейчас наступило время для окончательного решения кризиса. Именно эту мысль нам сумел навязать Саакашвили. Это единственная победа, которой он смог добиться. Если он хотел окончательного решения для себя, то он сумел внушить и нашим экспертам мысль, что окончательное решение абхазского и югоосетинского вопроса наступило.

Я считаю, что сейчас совершенно невозможно и бессмысленно так ставить вопрос. Во-первых, в Грузии мы не наберем своего лобби ни в коем случае. Мы никогда не хотели понять только одну вещь, которую надо было понять уже с конца 80-х и на этой основе строить всю нашу политику в отношении Грузии: какими бы ни были милыми отдельные грузины, Грузия в целом - это антироссийское государство, антироссийское по всем установкам своей элиты. У нас очень сильное лобби в Армении, у нас было кое-какое лобби в Азербайджане, если бы мы его не окончательно погубили в свое время, но никакого лобби в Грузии у нас нет, и не может быть. Надежда, что мы выстроим сейчас какую-то вассальную Грузию, - это полный абсурд. Это тот абсурд, который когда-то погубил Ельцина, когда он сначала в 93-м году заморозил гигантское наступление северокавказцев - от чеченцев до казаков - на Грузию, а потом попросту бросил североосетинский проект, так называемый проект объединенной Осетии как государственности Главного Кавказского хребта. Бросил ради идеи вассального покровительства другу Шеварднадзе, ради той самой идеи единой вассальной Грузии.

Сейчас мы должны твердо исходить из того, что Грузия - это последовательно враждебное нам государство. Никакой суверенной Грузии под нашей лапой никогда не будет. Если бы мы вошли сейчас в Тбилиси, то в лучшем случае это привело бы только к одному: мы получили бы правительство в изгнании, а весь цивилизованный мир проклял бы нас - что он, правда, и без этого будет делать. Правительство в изгнании приняли бы в состав НАТО, причем руководство альянса исходило бы из официальных на сегодняшний день границ Грузии и фактически выступило бы гарантом восстановления пронатовской Грузии в этих границах. Вот к чему привела бы попытка такого наступления.

Итак, что нам делать сегодня действительно нельзя. Нам необходимо решительно отказаться от какой бы то ни было идеи подведения итогов сейчас. Нам надо просто заречься от идеи окончательного решения. Все, что можно было бы сделать сейчас, это попытаться, прежде всего, во-первых, законсервировать ситуацию на рубежах, достаточно близких к рубежам 5 августа, то есть действительно согласиться с Бушем, который заявил, что он за этот "нулевой вариант". Нам необходимо заявить, что мы, в общем-то, тоже за нулевой вариант. Но при этом мы должны сделать следующее. Мы должны поставить вопрос перед миром: где гарантии этого "нулевого варианта", кто может выступить его гарантом? Предположим, мы выводим нашу тяжелую технику из Осетии - кто будет гарантом, что завтра не повторится вторжение, аналогичное событиям 8 августа?

Мы не можем быть безразличны к судьбе осетинского народа просто потому, что основная масса осетин живет все-таки в России. Мы потеряли Северную Осетию как самостоятельный политический субъект, очень интересный субъект, с очень интересными перспективами в 90-х. Мы ее поистине похерили, и в этом смысле осетинская обида на Россию очень велика, а после Беслана просто огромна! Но, так или иначе, мы ее перечеркнули. Теперь уже не Осетия, а Россия будет заниматься восстановлением Южной Осетии. Она объявила, что вбухает миллиарды рублей в восстановление разрушенного Цхинвали. Простите, где у нас гарантии, что эти деньги не полетят на ветер, если Саакашвили завтра захочет повторить подобную авантюру? Вот в чем дело.

Мы должны попытаться создать в мировом общественном мнении некоторую смуту и заварушку, которая позволит избежать самого опасного и самого тяжелого для нас варианта: повторяю, - это вариант, который недопустим! Это вариант принятия Грузии в НАТО как государства, подвергающегося агрессии, как государства, для которого НАТО станет гарантом восстановления его границ. НАТО в любом случае выступит гарантом Грузии, но нам надо избежать, чтобы оно объявило себя гарантом этих границ.

Что нам делать необходимо, и делать необходимо сегодня в особенности

А необходимо представить в мировую дискуссию две идеи.

Первое, что надо обозначить, - это вопрос о том, почему и зачем НАТО нужно вмешиваться в войну Грузии собственными средствами? Зачем встревать НАТО в эту войну? Почему грузинам, если им так хочется в НАТО, не принять лозунг: НАТО в обмен на независимость Абхазии и Южной Осетии? Потому что совершенно очевидно,если бы Тбилиси признал независимость этих республик, то в этом случае никто ни в России, нигде не мог бы ничего возразить против того, что суверенное грузинское государство выбирает для себя своих союзников. Почему грузины не хотят выбрать этот вариант? Почему, если им так хочется в мировой клуб, они не хотят пожертвовать этими периферийными территориями ради столь великой задачи? Во всяком случае, я думаю, что в натовских кругах найдутся люди, которые, если им представить эту идею, задумаются: и вправду - почему?

Вторая мысль: в ответ на грузинские требования о том, что, поскольку Россия стала фактически воюющей стороной, то миротворческий контингент уже не может состоять из российских войск, и миротворческий контингент должен быть международным, мы могли бы выдвинуть следующий тезис: да, мы согласны на международный миротворческий контингент при том, что эти международные силы состояли бы, скажем, из сил России и Германии, представляющей Евросоюз.

Это был бы вероятно, удачный выход из положения, учитывая, что Германия занимает сейчас наиболее взвешенную позицию в этом вопросе. Германия наиболее далека от сатанизации России. Нужно учитывать еще и тот факт, что среди осетин чрезвычайно распространена идея их особой, так сказать, арийской выделенности на Кавказе, особого их места на Кавказе в окружении кавказских автохтонов, что делает их фактически расположенными к контактам с немцами, о чем осетинские идеологии писали неоднократно. И в этом случае, я думаю, что германский контингент не столкнулся бы со стороны осетин с теми проблемами, с которыми американский контингент столкнется непременно, и которые американцы уже себе представляют немного по афганским и иракским событиям. Нам надо было бы помимо первого предложения - НАТО в обмен на независимость национальных республик Грузии - выдвинуть и второе: мы готовы к международному контингенту, представленному ВС Евросоюза, в лице, прежде всего, Германии.

Вот эти два предложения должны были бы быть выдвинуты, они должны создать серьезное, на мой взгляд, замешательство и повод для раздумий в западных кругах, что позволило бы, в конечном счете, вернуть ситуацию к той, которая была до 5 августа. В случае, если бы мы не получили позитивного отклика ни на первое, ни на второе предложение (на первое мы, конечно, такого отклика не получим, потому что грузинам НАТО нужно сейчас исключительно для того, чтобы оно их защищало в рубежах их претензий), то, по крайней мере, мы сможем удержать свою тяжелую технику на территории Южной Осетии, обороняя эту территорию, и имея, по крайней мере, некоторое подобие законного предлога для этого. Я считаю, что это тот максимум, которого мы сейчас могли бы добиться. Это тот максимум, который был бы действительно для нас реален. 

О чем нам необходимо молчать и о чем необходимо сегодня молчать в особенности

Конечно, существует масса всяких вопросов, которые с неизбежностью встают у российского политика и у российского геостратега, и о которых лучше пока не говорить. И у западных геополитиков и геостратегов тоже встают вопросы, о которых тоже лучше пока не говорить. Например, совершенно ясно, что с точки зрения, скажем, натовской стратегии, что отказ от Абхазии как части территории Грузии, потенциального члена альянса, означает отказ от части черноморского побережья. А отказ от Южной Осетии - это отказ от куска земли, который через славный город Гори просто-напросто "нависает" над Тбилиси. Тогда де-факто может оказаться, что Южная Осетия - это такой клин с русской стороны, врубившийся в южнокавказское пространство. Но об этом действительно сегодня лучше не говорить - сегодня лучше молчать о стратегической ценности этой земли.

Точно также, если против нас попрут, сатанизируя нас, и в то же время будут постоянно, как сейчас, питаться нашей нефтью и сидеть на ней как на игле, должен неизбежно в сознании русских политиков встать один вопрос. В конце-то концов, сколько раз тот же самый Запад, - как в случае с тем же самым Ираком, как в случае с Саудовской Аравией, - начинал галдеть о том, что мы не можем зависеть в нашем нефтяном потреблении от режимов с сомнительным политическим курсом, зависеть от сомнительных политических лидеров? Казалось бы, почему такая несправедливость, почему такая диспропорция между производителями и потребителями? Почему, в таком случае, мы не можем сказать: с какой стати мы должны поставлять наше сырье в страны, несущие для нас опасность и видящие в нас империю дьявола? С какой стати мы должны быть гарантом их стратегической безопасности? Гарантом стратегической безопасности тех, кто отказывает в такой безопасности нам? Неизбежно этот вопрос когда-то должен встать.

Существует замечательный роман писателя Максима Жукова "Оборона тупика", где прямо ставится вопрос, как вести себя России с ее нефтяными запасами в случае изменения климата и резкого похолодания в Западной Европе. Нужно ли "брать Европу" ценовой политикой на углеводороды и додавливать ее до конца, до радикальных политических уступок? Но это все - пока еще лишь только возможное будущее. Об этом точно так же нельзя говорить пока. Точно так же, как нельзя говорить пока об этом цхинвало-горийском клине, врубившимся в Грузию. Точно так же, как нельзя говорить о том, что сухумская бухта - это лучшая возможная стоянка для нашего флота - неизмеримо лучшая, чем севастопольская, несравнимо лучшая, чем новороссийская. Эта бухта действительно то, что мы могли бы получить от независимой Абхазии. Мы можем взять ее в аренду на определенный срок, если назначат приемлемую цену. Есть масса вопросов, которые пока нельзя вводить в игру. Но их нужно оставить для будущего.

А сегодня самое главное для нас - это законсервировать конфликт в его нынешнем состоянии посредством этих двух идей, о которых я написал выше.