Почему малоимущие в России и в Европе – это далеко не одно и то же

На модерации Отложенный Вчера Росстат сообщил: рост потребительских цен с января по конец мая составил уже 7,7%. Цифра нерадостная, а для малоимущих граждан и вовсе трагическая: даже по официальной статистике минимальный набор продуктов питания подорожал за пять месяцев на 20%. А ведь этот набор и есть основной рацион питания бедных. Правда, как уверяет нас государство, их доля постоянно сокращается. Сейчас это 13,4% населения страны. Но смотря как считать. Если брать за основу европейскую методику, то за чертой бедности окажутся целых 30% россиян. И дело тут не только в уровне зарплат.

Бедность – это явление, в оценке которого очень многое зависит от измерения. Один и тот же человек в зависимости от критериев оценки может оказаться и нищим, и не очень. Мировая практика знает три основных подхода к определению бедности: абсолютный, относительный и субъективный. Если пользоваться первым, то устанавливается минимальный набор необходимых человеку жизненных благ, а доходы среднего гражданина сравниваются со стоимостью этого набора. Относительный подход зачисляет в ряды бедных тех, чей доход существенно отличается от среднего уровня обеспеченности в том или ином обществе. С субъективным методом еще проще: беден тот, кто себя таковым считает.

Первый метод – наш. «Нынешний прожиточный минимум (ПМ) – это те нормативы, которые дают человеку возможность жить на минимальном физиологическом уровне, не умирать, – пояснила «НИ» заместитель руководителя Центра проблем доходов и потребительских бюджетов Всероссийского центра уровня жизни Алевтина Гулюгина. – Нормативы разрабатываются специалистами. Наиболее чувствительный момент ПМ –продуктовая корзина. Ее определяет Институт питания, который рассчитывает, сколько необходимо человеку для жизни белков, жиров и углеводов».

Помимо еды, в корзине еще несколько видов одежды, обувь, постельное белье, школьно-письменные товары, предметы бытового назначения, лекарства, коммунальные и транспортные услуги и минимум расходов на культуру. Расписано все, вплоть до самых интимных подробностей туалета. Женщинам, например, достаточно две ночные сорочки на три года и шесть пар колготок на два года.

Наибольшие нарекания специалистов вызывает именно непродовольственная часть корзины. «Если по потреблению продуктов питания существуют четкие нормы и физиологические ограничения – например, больше определенного количество белка в день просто не съешь, то по непродовольственным товарам таких ограничений нет. Что носить и сколько времени носить – это уже выбор самого индивида. По какому принципу рассчитывается необходимое количество одежды – понять сложно», – рассказала «НИ» директор научных программ Независимого института социальной политики Лилия Овчарова.

Как бы то ни было, в России бедным официально считается тот, чьи доходы ниже прожиточного минимума, который на данный момент составляет 4005 руб. в месяц в среднем по России. И при этих денежных, продуктовых и вещевых нормах до этого уровня не дотягивают 13,4% населения. Это по нашим расчетам. А если брать за основу европейские нормы, бедных будет почти в 2,5 раза больше.

Потребительские корзины есть и в других странах. Например, в Великобритании в ней, помимо расходов на продовольственные товары, оборудование жилья и жилищно-коммунальные услуги, есть и такие статьи расходов, как организация отдыха, путешествия и содержание автомобиля. Но дело не столько в содержимом корзины, сколько в подходе к определению бедности. Большинство европейских стран используют относительный метод. Это означает, что черта нищеты соотносится со средним доходом гражданина. В большинстве государств Старого Света граница относительной бедности соответствует половине среднего дохода, а в Скандинавии – 60 %.

Кстати, и мы считали своих бедных иначе. Прожиточный минимум появился в России в 1992 году, а до этого страна ориентировалась на минимальный потребительский бюджет, который также представлял собой набор материальных благ и услуг. А разница двух минимумов как раз и заключается в наполнении корзины. У потребительского бюджета она куда разнообразнее и богаче. «Минимальный потребительский бюджет – это то, что в советские времена называлось корзиной воспроизводства рабочей силы, – пояснил «НИ» научный руководитель Центра социальной политики Института экономики РАН Евгений Гонтмахер. – При таком уровне жизни человек не просто сыт, но ест вполне прилично. Он может думать не только о хлебе насущном, но и вести культурную жизнь, заботиться об образовании».

Несмотря на очевидное преимущество европейских малоимущих над нашими, перейти на относительный критерий бедности нам в ближайшее время не суждено. «Для этого нужно хорошо считать доходы, а у нас уровень теневых зарплат гораздо выше, чем в Европе, – отмечает Евгений Гонтмахер. – Поэтому лучше все же пользоваться потребительской корзиной, только уровень ее должен быть другой». С ним соглашается и Лилия Овчарова, которая отмечает, что в отличие от нас Европа давно преодолела барьер физиологического выживания. «Там проблема абсолютной бедности была решена в 70-х годах прошлого века, когда ее уровень достиг 5%. Сейчас в Старом Свете отслеживают уже не минимальный уровень потребления, а неравенство», – сообщила эксперт. По ее словам, на другие стандарты можно переходить, когда минимальная зарплата и минимальная пенсия поднимутся хотя бы до уровня прожиточного минимума, а доля бедного населения опустится ниже 10%.

По мнению специалистов, наиболее разумным выходом из сложившейся ситуации стал бы пересмотр потребительской корзины и методов оценки прожиточного минимума. «Надо перейти на минимальный потребительский бюджет, – считает Евгений Гонтмахер. – Конечно, его необходимо пересмотреть, сделать более современным, но основные стандарты там уже заложены. При таком переходе официальный процент бедности у нас возрастет до 30%, чего и опасаются политики, но зато в список малоимущих попадет много работающих людей, и это укажет на необходимость реформ в экономике. Нынешние удобные показатели к таким реформам не подталкивают».

А профессор Высшей школы экономики Овсей Шкаратан предлагает перейти от физиологического прожиточного минимума к социальному. «Нынешний прожиточный минимум – это уровень нищеты и социальной деградации. Человек в таких условиях теряет свой социально-гражданский облик, – считает эксперт. – Если вы используете физиологический критерий, вы получаете физиологическое существо, если социальный – человека. Нам нужно учитывать необходимость воспроизводства нормального населения и для этого не отворачиваться от культурных и образовательных потребностей людей».

ГРУЗИНЫ СЧИТАЮТ ТАК, КАК НАУЧИЛ ВСЕМИРНЫЙ БАНК

Потребительская корзина в Грузии подсчитывается местным Департаментом статистики на основе рекомендаций Минздрава страны. Последние по времени изменения в обязательное содержимое корзины были внесены в мае 2003 года. «Минималка» составляется в расчете на одного трудоспособного мужчину и по рекомендации грузинских медиков включает 40 наименований продовольствия. В ней скрупулезно просчитаны белки, животные и растительные жиры, углеводы, указаны суточные дозы. Общий набор продуктов соответствует 2300 килокалориям. Помимо этого, в корзине учтены и непродовольственные товары и услуги.

На основе потребительской корзины статистики рассчитывают показатели прожиточного минимума. Данные меняются ежемесячно, в зависимости от колебания цен. «Однако с показателем инфляции эти данные не совпадают, так как для определения инфляции учитываются до 280 продуктов и услуг, а в корзине – только 40. Хотя общие тенденции, конечно, налицо», – пояснил «НИ» председатель Департамента статистики Григол Панцулая. По данным на апрель 2008 года, прожиточный минимум трудоспособного мужчины составил 125, 9 лари (2070 руб.), а средней семьи – 211,2 лари (3473 руб.). В 2004 году в пересчете на российскую валюту это было 1582 и 2654 руб. соответственно.

«Если несколько лет назад уровень бедности подсчитывался по тому, сколько людей живут ниже прожиточного уровня, то теперь по рекомендациям Всемирного банка мы стали оперировать двумя показателями – острота бедности и ее глубина», – рассказал г-н Панцулая. При помощи этих двух показателей статистики определяют, как по отношению к среднему потребителю в зависимости от своих доходов расположено остальное население страны. Острота бедности отражает удаленность бедных от критической черты.

Ирина БАРАМИДЗЕ, Тбилиси


ШВЕДСКИЙ МИНИМУМ УЧИТЫВАЕТ ДАЖЕ СТРАХОВКУ

Государственное социальное управление Швеции ежегодно разрабатывает таблицу прожиточного минимума, куда входит длинный перечень всего необходимого человеку: от еды до домашней страховки и оплаты телевизионной лицензии. Самые высокие нормы – для одиноких взрослых, чуть ниже – для семей и детей. Норма взрослого «бедняка» на 2008 год – около 400 евро в месяц. Почти 300 евро из этой суммы отведено на еду. Продуктовой корзины в российском понимании с перечислением установленного количества хлеба, яиц и прочего продовольствия у шведов не существует. Государственный институт питания производит расчет, исходя из необходимого человеку количества калорий, углеводородов и витаминов. Составляется множество видов ежемесячных меню, прикидывается их стоимость, она и дается в конечной рекомендации Социальному управлению. В норму прожиточного минимума не входит оплата жилья, поскольку средства на него неимущим выделяются отдельно.

По закону, все шведы, доходы которых ниже прожиточного минимума, имеют право на полную или частичную доплату. Этим занимаются Государственная страховая касса и коммуны по месту жительства. Примерно 5% жителей страны получают социальное пособие – это наиболее очевидные бедняки, не имеющие нормального дохода. Доминируют в этой группе молодые люди до 18 лет, матери-одиночки и иммигранты. Примерно 20% шведов существуют на уровне минимального прожиточного уровня, но за доплатами не обращаются. Это в основном студенты – люди действительно бедные, а также фермеры и мелкие предприниматели. У последних двух категорий официальные низкие доходы чаще всего объясняются «налоговыми играми» с властями и не отражают их реального уровня жизни.

Алексей СМИРНОВ, Стокгольм

В ПОЛЬШЕ ЕСТЬ ДВУХУРОВНЕВАЯ ШКАЛА НИЩЕТЫ

Благодаря одним из самых высоких в Европе темпов роста экономики в Польше в прошлом году доходы граждан увеличились, по официальной статистике, на 8,6%. Средний предприниматель получает сейчас в переводе на российскую валюту чуть более 46 тыс. руб., фермер – около 41 тыс. Средняя пенсия по выслуге лет поднялась до 21,2 тыс. руб., по инвалидности – до 16 тыс. В сравнении с предыдущим годом больше всего выросли доходы крестьян – на 20%. А у представителей малого бизнеса – на 11%. В целом же по стране доходы на одного человека составляют в рублях 10, 2 тыс. до уплаты налогов.

Снизилось и число поляков, живущих в бедности. Социальная статистика использует здесь двухуровневую шкалу нищеты: относительную и абсолютную (ее называют экзистенциональной), предполагающую прозябание на грани выживания. За чертой бедности живут 6,6% граждан от общей численности населения. Относительно нищими считаются 17,1% поляков. Ежегодно вычисляемая с поправкой на инфляцию потребительская корзина в нынешнем году была определена в размере 776 злотых (около 8,5 тыс. руб.), минимальный набор – 386 злотых (4,2 тыс. руб.). Главные статьи расходов – это квартплата (45,4%) и питание (42,3%). На одежду и обувь приходится 3%, на гигиенические средства – 2,7%, на лекарства – 1,9%. Но это официальная статистика. Простые поляки все больше сетуют на стремительно растущие цены и не поспевающий за ними рост зарплаты, и особенно пенсий.

Виктор ШАНЬКОВ, Варшава