Что делать, если вас обокрали на отдыхе?

Ежегодно тысячи туристов во всем мире становятся жертвами уличных краж. Однако, как правило, никто не знает, что нужно делать, если у вас украли сумку с документами и деньгами. Специальный корреспондент "Денег" Ольга Владимирова, вернувшись из Италии, делится с читателями своим опытом.

Свидание с Флоренцией
Это произошло на третий день моих прогулок по чудесной стране Италии, точнее, по ее самому романтичному городу — Флоренции. Сначала я смотрела на "Давида" Микеланджело. Потом — разумеется, под впечатлением от этого идеального мужчины — отправилась в церковь Данте, ту самую, где поэт встретил Беатриче, где женился на мадам Донати, где обе эти дамы похоронены. Для закрепления достигнутого эффекта я выстояла очередь в галерею Уффици — к Боттичелли — и наконец на высоком эмоциональном подъеме направилась к мосту Веккио, где несколько молодых людей из России бросали монетки в реку Арно, чтобы когда-нибудь вернуться во Флоренцию.

— Бросьте монету,— весело крикнул мне один из них.

Я подумала, что и так вернусь во Флоренцию, если захочу. И бросать монету не стала. Наверное, за это Флоренция меня и наказала.

Заплатив администратору за проведенную в отеле одну и предстоящую вторую ночь и предупредив его о своем утреннем отъезде, я отправилась спать, а наутро за мной приехал туристический автобус компании Gartour, на котором я должна была уезжать в Рим. Но сесть в него мне не дали. На рецепции меня остановили: оказалось, что ночного администратора сменил другой, и ему показалось, что я не оплатила свой ночлег. Бросив сумки в кресло, я подошла к стойке и приступила к объяснениям. Администратор попался упрямый и ни в какую не соглашался с тем, что я уже все оплатила. Наконец, позвонив куда-то, он успокоился, покраснел и принес свои извинения, которые и были с радостью приняты.

Однако уже через секунду радость сменилась другими чувствами. Повернувшись к креслу, я обнаружила, что дамской сумки, в которой я хранила свои документы и деньги, там нет. В холле только сиротливо стоял мой небольшой чемодан. В одну минуту я лишилась не только денег, обратного билета в Москву и паспорта, но также кредитных карт и нового телефона, подаренного мне на 8 Марта. Я уж не говорю про фотоаппарат, очки от дальнозоркости и очки солнцезащитные — Hugo Boss, между прочим. Ну и конечно, в эту самую минуту я перестала быть гражданкой России, а превратилась в обычного бомжа. Я не знала, что делать, на что жить и как вернуться в Россию.

И разумеется, я сделала то, что делает любая женщина в такой ситуации: я расплакалась.

Свидание с карабинерами
Дальнейшее чем-то напоминало фильм "Приключения итальянцев в России". С той только разницей, что это были приключения русской журналистки в Италии. Миниатюрная девушка Мэнди, гид из Gartour, бросив автобус и полсотни русских туристов, жаждущих увидеть красоты Рима, отправилась со мной на поиски полицейского участка, в котором должны были засвидетельствовать кражу моих документов. Ближайшее отделение карабинеров, расположенное в двух кварталах от гостиницы, мы искали минут сорок: никто из местных жителей не знал, где оно находится. К тому же встреченные нами флорентийцы не понимали английского. В отделении, куда мы все-таки дошли благодаря говорящей по-итальянски Мэнди, меня долго расспрашивали о том, какие вещи находились в моей сумочке, кто их производитель и какого все это было цвета. Разумеется, вся процедура происходила на итальянском языке, поскольку по-английски карабинеры не говорили. Сидя в этом участке, я вспомнила о том, что собиралась ехать в Италию самостоятельно и лишь в последний момент решила взять тур. Эта мысль принесла некоторое облегчение.

В это время Мэнди принялась набирать номер моего украденного телефона — на том конце ответили. "Верните хотя бы паспорт, мы заплатим!" — крикнула в трубку Мэнди. В ответ помолчали, посопели и сбросили звонок. Потом ей перезвонили. И снова помолчали.

— Вы можете что-то сделать? — спросила я карабинеров. — Ведь они где-то рядом — возможно, в гостинице!

— Это невозможно,— невозмутимо сообщил полицейский.

Самым странным во всей этой ситуации было то, что карабинеры даже не направили в гостиницу своего представителя. Я, например, по ряду причин была совершенно уверена в том, что сумку взял кто-то из постояльцев отеля и она находится в здании, в одном из номеров. Однако карабинеры не только не выразили желания осмотреть место происшествия, но и сообщили мне, что гостиница вряд ли будет нести ответственность за случившееся.

— Почему? — спросила я.

— Потому что это, скорее всего, сделали туристы,— лаконично ответили мне.

Я, впрочем, не поняла, при чем здесь туристы: кража произошла в вестибюле отеля, который вообще-то должен охраняться.

Свидание с соотечественниками
Наконец мы вернулись в гостиницу, забрали ожидавший меня чемодан и сели в притихший автобус. Мне явно сочувствовали. Это стало понятно примерно через час езды, когда Мэнди, собиравшая с туристов деньги на экскурсии, подошла ко мне со стопкой десятиевровых купюр и сообщила, что эти пожертвования предназначены мне. Мои протесты не помогли. Мне, конечно, проще было занять у кого-нибудь денег, чтобы потом вернуть в аэропорту в Москве, однако автобус категорически воспротивился возврату денег.

В тот момент я во второй раз поняла, как хорошо путешествовать с группой. И еще — что мои сограждане, которых я до сих пор не жаловала, довольно милые люди. Да, они все время чем-то недовольны и ругаются с гидами, требуя больше внимания и услуг за "уплаченные деньги". Да, они не умеют говорить ни на одном языке мира, кроме русского, и, обращаясь к итальянцам, искренне удивляются, когда те их не понимают. И — да, отправляясь на экскурсии к колокольне Джотто, они смотрят на витрины магазинов нижнего белья (я, конечно, имею в виду преимущественно женскую часть этого сообщества). Однако в сравнении с тем участием, которым меня окружили, все это показалось совсем не важным. На собранные для меня €120 я в общем-то могла прожить ближайшие три дня до отъезда. А один молодой человек даже купил для меня экскурсию по ночному Риму, хотя я на нее вообще не собиралась, так как уже была в Риме два раза.

Следуя за гидом мимо фонтана Треви, я увидела спящего у стены дома, прямо на земле бомжа. Закутавшись в какие-то грязные лохмотья, он сладко причмокивал и, казалось, был счастлив. В ту минуту я отчетливо представила себя на его месте (а я там непременно оказалась бы, если бы не мой автобус и не Мэнди) и в который раз за этот день возблагодарила небо.

Свидание с консулом
Новый день в Риме начался с очереди у российского консульства на улице Namentana. Очередь стояла с шести утра и категорически не слушала никаких доводов о том, что завтра у меня самолет, а документов никаких нет. Очередь нервничала, потому что консульство начинало работу в 9.00, а заканчивало в 11.30 — так было написано на воротах. То есть выбор у меня был небольшой: пробить оборону консульства за эти два с половиной часа или ближайшие ночи провести у фонтана Треви.

— Мы тут уже знаешь сколько стоим,— вздохнула яркая блондинка, одетая в Gucci и Valentino.— Пятый день! И все потому, что у меня срок паспорта вышел, мне его заменить надо.

Оказалось, что российские граждане, живущие в Риме, страдают от бюрократии ничуть не меньше, чем их земляки в России.

Простояв в очереди полчаса и поняв, что она не сдвинулась ни на одного человека, моя спутница Мэнди пошла на штурм. Подавляя сопротивление обладательниц Gucci и Valentino, она бросилась к окошку охранника с криками: "У нас украли документы! Завтра самолет! Вы должны нас принять!"

— Успокойтесь,— флегматично сказал охранник.— Если у вас украли документы, вы можете пройти без очереди.

И открыл заветную дверь.

Так мы оказались в святая святых, в маленьком особнячке в романском стиле, пределе мечтаний нескольких десятков прекрасных обладательниц итальянских мужей и сумочек Gucci. Здесь, конечно, тоже была очередь. Глядя на этих русских женщин с итальянскими детьми, я подумала, что они, наверное, заняли очередь в пять утра, чтобы оказаться сейчас внутри.

Прождав около часа, я попала наконец к вице-консулу — веселому молодому человеку, который, выслушав мою историю, искренне удивился: "Повезло же вам! Никогда не видел, чтобы гиды ходили сюда с туристами. Обычно туристы сами по себе".

А потом вице-консул объяснил мне, какова процедура получения документа на возвращение в Россию. У меня с собой должна быть ксерокопия моего украденного загранпаспорта. Если ее нет, то за меня должны поручиться два российских гражданина, которые под страхом уголовной ответственности подтвердят, что я — это я, а не какая-нибудь итальянская нелегалка, рвущаяся в Россию на ПМЖ. Если же таковых не найдется, то меня придется проверять через ГУВД Москвы. На вопрос, сколько это займет времени, вице-консул ответил: "Месяца два". И увидев мое побледневшее лицо, улыбнулся: "Ну я пошутил". Я, конечно, на всякий случай спросила этого веселого человека, предоставляет ли консульство место для ночлега таким, как я, на случай, если у них нет ни документов, ни свидетелей, а нужно ждать подтверждения из ГУВД. Вице-консул ответил на это, что такие услуги не предусмотрены.

В общем, меня опять спасли мои соотечественники из туристического автобуса, которые подъехали к консульству и подтвердили, что я — это я.

Потом меня отправили фотографироваться на первый этаж консульства — автомат требовал €4 за фото, но делал при этом большие портреты, а не требующиеся маленькие. Съев в результате €12, только с четвертой попытки он выдал то, что мне было нужно.

Завершающим этапом процедуры стал взнос в размере €60 в кассу консульства. "Поймите меня правильно,— смущаясь, сказал вице-консул.— Я все понимаю, но наша Госдума приняла такой закон, и я обязан взять с вас €60". Тут, конечно, обалдела не только я, но и моя группа поддержки. Все мы живо представили себе, что бы я делала, не будь у меня на руках собранных моими соотечественниками €120.

Наконец заветная бумажка с фотографией и штампом была у меня в руках. Теперь я снова стала человеком и даже гражданином. Уходя из консульства, мы с моими новыми друзьями завели старый русский разговор о бумажке, которая важнее человека.

Свидание с Маурицио
Завершающим этапом моих приключений было возвращение билета. Дело в том, что утерянные на чартер билеты восстановлению не подлежат — так мне сообщили в авиакомпании "Сибирь". И в этой ситуации можно только купить новый билет. "Но ведь у меня куплено там место,— пыталась убедить я консультанта "Сибири" по телефону.— Как же я могу купить новый? К тому же рейс забит под завязку, мне просто не продадут билет". Но уговоры были бессмысленны. А мораль, по сути, сводилась к назидательной фразе, назойливо крутившейся у меня в голове: "Летайте регулярными рейсами".

Выход опять подсказала Мэнди. Она позвонила в московскую турфирму, в которой я покупала тур. Рассказав о моих приключениях, Мэнди между делом сообщила, что я — журналист. Не знаю, что подействовало, но в турфирме пообещали выписать дубликат моего билета и выслать мне его тем же рейсом из Москвы в Римини, которым я должна была улететь в Москву.

Честно говоря, ожидание этого рейса было не очень приятным. Регистрация заканчивалась, а самолет еще не прилетел. Мои новые друзья — из Сургута и Новосибирска — преданно пили со мной кофе в ожидании рейса, тогда как остальные пассажиры нашего рейса активно помогали итальянской экономике в зоне duty free.

Наконец самолет сел, и буквально за пять минут до завершения моей регистрации мне вручили билет.

И вот я стою в очереди к паспортному контролю. Передо мной — с десяток сочных блондинок, обвешанных сумочками с ярлычками и ценниками. Возвращение налога с продаж tax free находится уже за линией погранконтроля, и эти дамы почему-то решили, что при возвращении денег сумочки нужно демонстрировать (на самом деле демонстрировать товар нужно было только на таможне, сразу после регистрации). Глядя на соотечественниц, я даже порадовалась тому, что осталась без денег и теперь не обвешана сумочками и коробочками с обувью.

Ожидание на этом этапе моего возвращения домой тоже затянулось. Всякий раз, когда до моей встречи с пограничником оставалось два-три человека, откуда-то сбоку пристраивалась целая делегация спелых блондинок, а их представительница, стоявшая передо мной, сообщала, что она "занимала очередь на всех своих". Ладно я, привыкшая к субкультуре российских очередей, но за моей спиной стояли пожилая американская пара (зачем им в Москву?!) и итальянка с грудным ребенком, которые при всей их толерантности в какой-то момент не выдержали и громко сказали: "Стоять в очереди надо!" Их, впрочем, не услышали.

Внимательно осмотрев мою бумажку из консульства и даже ощупав ее с разных сторон (осталось только на зуб попробовать), пограничник лучезарно улыбнулся: "Паспорт!" И тут мне стало ясно, что он не понял ничего из написанного в этой бумажке: дело в том, что свидетельство на возвращение было на русском и немного на английском, а итальянцы, как я уже поняла, с английским не дружат. И я произнесла сакральную фразу, подсказанную мне на прощание моей спасительницей Мэнди и записанную мною на огрызке бумажки по-русски. "Ми ано рубато э документи",— сказала я. Пограничник понимающе кивнул и крикнул кому-то в соседнее окошко: "Маурицио, рубато паспорт!" Для тех, кто еще не понял: "рубато" — это значит "украли".

Маурицио подошел, сочувственно улыбнулся и, сказав что-то вроде "это все чертова румынская мафия" и тем самым отстояв честь своей страны, поставил штамп в мой новый документ.

После этого я совершенно расслабилась и уже вполне благодушно смотрела на своих белокурых соотечественниц, опустошающих прилавки duty free, хотя из динамиков в пятый раз — уже по-русски — прозвучало: "Посадка на рейс закончена! Самолет вылетает!"