Интеллигенция - совесть или же \"г...о нации\"?

Два десятилетия реформ подточили основы российской духовной жизни. В миллионной армии интеллигенции одни не приняли происходящих в стране изменений, замкнулись в себе, замолчали, другие, оценив открывшиеся экономические перспективы, увлеклись коммерческими проектами.

Какой быть России - с интеллигенцией, искренней и неподкупной, не желающей мириться с пороками и будящей в душах всё самое светлое, или же машина шоу-бизнеса подомнёт под себя то, что веками создавали лучшие умы России? Об этом спорят музыкант Юрий Шевчук и художник-реставратор, заслуженный деятель искусств РФ Савелий Ямщиков. 

Что бы ни говорили, а интеллигентного человека в Питере всегда видно. Если передвигаться по городу пешком (а он для этого именно и предназначен - в отличие от той же Москвы), то мы в том или ином пожилом господине, нервном, лохматом бородаче, немолодой благородной даме или в пылких глазах романтичных юношей и девушек каким-то шестым чувством угадываем интеллигентного человека. Мы его узнаём по мягкой походке, внимательному, созерцательному взгляду, по недорогой, но гармоничной одежде, по деликатной улыбке, приветствующей вас. И я рад каждой этой случайной встрече. Питерская интеллигенция - стражи времени, ангелы во плоти.

Это именно то золото, которое не ржавеет в разинутой, ухмыляющейся пасти цивилизации.

Помню свой первый приезд в Питер. В лавке у винного отдела ко мне подошли два удивительных старика: «Милостивый государь, третьим будете? Давайте рубчик, и мы замечательно поговорим!»

Замечательно поговорим! Интеллигенция - уютный кабинет, кухня с горячим чайником. Заваленный книгами и нотными знаками островок тепла между дантевскими кругами ада. Посреди бушующего взломанного асфальта страстей, меркантильного, суетливого, беспринципного мира.

Нынешние безумные нувориши-чиновники, снося эту архитектуру благородства, терпения и порядочности, не ведают, что творят. Они лишают нашу страну последней надежды на возрождение.

Незаметная, некичливая, ненаглая, но весомая сила исчезает на пространствах нашей с вами страны. И мы, не замечая её смысла и важности, как воздуха, которым живы, увлёкшись покорением ледяных пиков стабильности, вдруг замечаем, что уже нечем дышать.

Да, интеллигенция беззащитна, у неё вечные проблемы борьбы со злом, она теряется, бесконечно изумляется хамству, цинизму и расчёту. Она не пиарит себя, не участвует в развлекательных шоу, не дискутирует о неважном. Стойкое отвращение к власти - внутреннее (на генном уровне) понимание вечной порочности системы.

Недоумки, говорящие, что она - анахронизм, что бесконечное нытьё про совесть и грех уже неактуально, что противоречие между художником и властью в нашей «демократической» стране не стоит и ломаного гроша, мягко говоря, неправы.

Стабильность личности и государства возможна только в фундаментальном значении этого слова. Для государства стабильность - конституция, подошва демократии, т. е. право всех на развитие и мирное сосуществование. Для личности - это свод моральных и этических законов. Это жизнь.

Жизнь - мучительное нащупывание земли-истины голыми пальцами ног в кромешной темноте болот времени и пространства.

То, что сейчас гнёт спины в коридорах власти, выбивая деньги на «проекты» и, самое печальное, потом политически отрабатывающее их, - не интеллигенция. Будь они хоть трижды режиссёры, писатели и артисты балета. У художника хозяин один - Бог. Этим халдеям от искусства никогда не понять, не почувствовать настоящего, как атеисту не испытать высот благодати, несмотря на все его экстремальные виды спорта.

Понятие «интеллигент» происходит от лат. intelligens - «понимающий, знающий». Интеллигенция в нашем, сегодняшнем представлении - это умирение ненависти. Интеллигенция, культура - это тот предохранитель, который в смутные времена перегорает первым. Интеллигентность - дар, данный не всем образованным и борющимся за правду.

Интеллигенция - стыд во всех его многомерных чувствованиях.

Интеллигентность и есть наша национальная идея.

Интеллигенция всегда беременна новым, жаждущим света и гармонии. Наблюдать эту вечную беременность, это движение без конца, участвовать в нём и есть смысл человечьего мира. Без учителей и докторов, выходящих в Уфе и Вологде поговорить с морозным, звёздным небом, читающих Чехова и Цветаеву, Хайдеггера и Ле Гоффа, Россия погибнет быстро, мерзко и отчаянно.

Помню встречу с Д. С. Лихачёвым. Как осторожно вошёл в комнату этот огромный мир, смотря на нас живыми, молодыми глазами. Он вернулся в Питер после встречи с президентом Ельциным, с коим договорился тогда об открытии нового телеканала «Культура».

- Ну как вам Ельцин? - спросил я его.

Он пожевал губами, посмотрел куда-то вдаль и тихо произнёс: «Могло быть и хуже».

Могло быть и хуже. Многое в этой фразе. Революции, войны, взлёты и падения империи, понимание истинного масштаба происходящего. Знание, уравновешивающее плоское, сиюминутное нынешней жизни. Потом он рассказал, как интеллигенция в 60-х гг. спасала город. Залпами тысяч горластых инфарктов ленинградская профессура отвоевала, вырвала из лап модерниста Хрущёва и Ко Летний сад, Невский проспект, десятки храмов и многих других памятников архитектуры. Странно, но, несмотря на жесточайший режим, интеллигенция имела тогда какую-то моральную и духовную силу, чиновники её ненавидели, но побаивались. Не то что сейчас.

Видя, как циники раз рушают Питер, понимаешь, что деньги оказались сильнее ЦК КПСС и всей его идеологии. Зло стяжательства и вульгаризм нового капитализма родили равнодушие, исковерканную молодёжь, не помнящую родства своего, окончательно закатало в бетон небоскрёбов систему духовных и эстетических ценностей.

Опять же, некоторые наши умники говорят, что в Америке нет интеллигенции со всеми её соплями, но при этом она впереди планеты всей!

Во-первых, в США существует огромный пласт профессуры, которая так же критически относится к своей власти.

Во-вторых, в Америке за триста лет существования всё-таки не было такой чудовищной деспотии, как у нас в разные слепоглухонемые времена. Не было в этой стране ситуации, когда дух, порядочность и достоинство стали бы последней линией гражданской обороны перед апокалипсисом того или иного тоталитарного режима.

Мы любим Россию, болеем за неё и все без исключения мечтаем видеть её сильной, справедливой, образованной, свободной. Интеллигенция растёт медленно, как ценные породы деревьев, которые мы безжалостно вырубаем. И кого будем выращивать? Какую молодёжь?

Пьянь, невежественную пустоту образца «Дома-2», «новых комсомольцев» типа «Наших» или ищущее гармонию, тонко чувствующее правду, доброе поколение?

Которое не нас..ыт на наши с вами могилки.

Граждане, поклонитесь доброму чудаку, идущему навстречу. Спасайте свои города. Без этого Россия станет обычной «Animal farm» - фермой животных.

С уважением, Юрий Шевчук, группа «ДДТ» 

-Слово «интеллигент» я, как ученик Льва Николаевича Гумилёва, не очень люблю употреблять, потому что под этим понятием может скрываться и истинный художник, и старушка с прекрасными манерами, которая когда-то работала надзирательницей в ГУЛАГе.

Я предпочитаю определение «Профессионал своего дела». Такие профессионалы - художники, писатели, актёры, которые готовы работать не на собственную славу, а ради развития культуры, просветительства, - слава богу, у нас ещё есть. Есть учителя, научные сотрудники музеев, реставраторы, которые, несмотря на нищенскую зарплату, не уходят искать более жирный кусок, а делают своё дело.

Мы прекрасно понимаем, что культуру, если она утеряна, восстановить практически невозможно. А у нас именно к этому всё и идёт. Положение, в котором мы с вами сейчас оказались, аховое. Наша так называемая творческая интеллигенция вся изошлась в тусовках. Дня не проходит, чтобы где-нибудь не устроили какой-нибудь громкий банкет с подробным перечислением в СМИ, кто и с кем там был и что ел и пил. Или шикарные юбилеи творцов накатывают на нас, словно «Девятый вал» Айвазовского, - банкетные залы с тысячами приглашённых, тонны подарков. Юрию Любимову подали ко входу золочёную карету. Вы можете себе представить, чтобы Станиславского возили по Москве в золочёной карете? Я лично нет! А ведь все наши творцы считают себя продолжателями его дела. Или вот Ярмольник сцепился на «Дуэли» у Владимира Соловьёва с редактором какой-то жёлтой газетёнки, сетуя на то, что папарацци лезут в его личную жизнь. А кто папарацци родил? Возможно, ярмольники первыми гостеприимно распахнули перед ними двери своих спален, а теперь жалуются! Почему же фотографы не лезут в кровать актёров Володи Гостюхина, Вали Гафта или Васи Ливанова, балетмейстера Володи Васильева? Потому что понимают: их туда и на пушечный выстрел не подпустят.

А как творцы пользуются дивидендами от своего так называемого диссидентства?! Ах, господин Войнович пострадал из-за Чонкина, жил на чужбине… Но при этом почему-то забывают о том, что несколько лет назад всё тот же Войнович написал книгу-пасквиль на Солженицына. Не понравился ему писатель, искренне заботящийся о том, как обустроить Россию. Или Юрий Любимов - упомяну его ещё раз. «Я прошёл советскую голгофу», - говорит он о себе. Мы все знаем, что такое голгофа, - это бичевание и Распятие. Но Любимова никто не распинал. Да, его журил Гришин, бывший тогда секретарём МГК КПСС, после чего Любимову построили суперсовременный театр, а Андропов расцеловал его за спектакль «Десять дней, которые потрясли мир». Очень странная голгофа получается!

Наша интеллигенция вспоминает о том, что она - духовная элита нации, только тогда, когда нужно за хороший гонорар сбацать на выборах в очередной акции «Голосуй или проиграешь». Нынешняя творческая верхушка получает званий, премий и орденов столько, сколько ненавидимые ими в советские времена Софронов или Михалков и вообразить себе не могли. Их награждают и правительство, и Березовский, и всевозможные благотворительные фонды. Но я хочу спросить: а как же совесть? А «быть знаменитым некрасиво»?.. И почему никто из них, получая премию из рук власти, не выступит в поддержку художников, которых сейчас выселяют в Москве из их мастерских? Или студентов Гнесинки, которых выставляют на улицу? Почему бы не стукнуть грозно по столу члену Совета по культуре и искусству при Президенте РФ Андрею Макаревичу и потребовать разобраться в ситуации? Нет, молчат. Состав этого Совета - отдельная тема. Вы скажите мне, пожалуйста, что может насоветовать президенту режиссёр Александринского театра Валерий Фокин, у которого актёры во время спектакля плюют в зрительный зал?

Если с экрана ТВ нас будет учить жизни «великий писатель» Виктор Ерофеев, книги которого - сплошная матерщина, если наши культуртрегеры всерьёз будут обсуждать, являются ли музеи кладбищем культуры, если в качестве самых главных экспонатов на московских биеннале будут выставлять замёрзшие сосульки из мочи, тема, какой быть российской интеллигенции, станет неактуальной. Просто потому, что исчезнет сам объект дискуссии.

Глас народа

Демократия у нас не приживётся?

У читателей «АиФ» тоже есть своя точка зрения на то, какой быть России. Мы приводим выдержки из наиболее интересных откликов, пришедших в редакцию.

«Самая жгучая беда сегодня - углубление пропасти между власть имущими и остальными россиянами. Поэтому гражданский контроль за деятельностью чиновников любых рангов должен быть более жёстким. Все кандидаты должны предъявлять избирателям планы-графики с конкретными мероприятиями. Если по истечении срока чиновник план не выполнил, уходит в отставку. И раз в полгода необходимо публиковать декларации о доходах не только чиновников, но и их родственников».

Александр Ярмола, Санкт-Петербург

«Делать из нас «азиопов» не надо - мы и так уже ими стали. Наш парламент, который годами не может принять закон о коррупции, - это же Азия в чистом виде! Именно в азиатском менталитете сохранился «культ подарков» при совершении сделок. Вы, авторы многочисленных нацпроектов, полагаете, что социальное зло уйдёт само под напором растущих экономических показателей? Так что ж оно в США не ушло? Там ведь показатели повыше! Может, хватит уже заниматься словопрениями и вспомнить, что эффект дают только дела?»

Владимир Никаноров, Санкт-Петербург

«А. Солженицын обоснованно обращает внимание на проблему местного самоуправления. Оно у нас не приживается, потому что эта форма организации общества многомиллионной армии чиновников не нужна. Без реформы государственного устройства мы к демократическому государству не продвинемся. Нужно создавать органы, которые были бы вправе принимать на местном уровне любые решения и подкрепляли бы свои решения финансово. Необходимо принять закон о государственной этике, регулирующей нормы морали и чести. Ложь у нас получила прописку во всех органах власти и стала нормой поведения».

Владимир Байзель, с. Каратузское, Красноярский край

«Для России характерна сильная власть. Это заложено в традиции, эта форма доказала свою эффективность в кризисных ситуациях (Пётр I, Сталин). Демократия - это индивидуализм, а на Руси на первом месте всегда был коллективизм. Демократия у нас не приживётся».