Анджей Вайда привез в Россию главный фильм своей жизни, но россияне его не увидят

На модерации Отложенный В переполненном Большом зале Дома кино состоялась долгожданная премьера фильма Анджея Вайды «Катынь». Картина посвящена его отцу, расстрелянному в Катынском лесу, и матери, ждавшей любимого мужа всю оставшуюся жизнь. Великий режиссер назвал эту работу главной в своей жизни и имел право так сказать, потому что исполнил давний гражданский и человеческий долг. Как перед Польшей, так и перед Россией, ответственной за это преступление.

Многие фильмы Вайды были не только замечательными произведениями киноискусства – это были фильмы-поступки, фильмы-трагедии, фильмы-памятники героям и жертвам своего времени. «Канал», «Пепел и алмаз», «Пепел», «Человек из мрамора», «Человек из железа», «Без наркоза», «Дантон», «Корчак» обращались к кровоточащему материалу, прикосновение к которому требовало не только большого таланта, но и большого мужества. Неважно, шла ли речь о девяностых годах XVIII века, десятых годах XIX, сороковых или восьмидесятых годах XX – Вайда всегда выбирал такие моменты истории, которые отзывались в сердцах не только современников, но и потомков.

Катынский расстрел до сих пор является, может быть, самым больным аспектом истории и, во всяком случае, – самым больным аспектом российско-польских отношений. Несмотря на то, что Горбачев признал вину СССР, а Ельцин встал на колени перед монументом офицерам, убитым в Катыни, остается вопрос о признании геноцида. Все расстрелы ужасны, но за этим убийством невиновных и ни в чем не обвиненных людей явно стояло желание обезглавить нацию, уничтожив ее цвет – дворянство, офицерство и интеллигенцию. Гитлер и Сталин сговорились разделить Польшу и, вряд ли сговариваясь, решили истребить гордый польский дух, несносный для всякого тоталитарного режима. «Польское дворянство… необходимо уничтожить повсеместно», – говорил Гитлер. Того же мнения придерживался Сталин, имевший счеты с польским воинством еще со времен неудачного рейда Красной Армии на Варшаву в ходе Гражданской войны. Для фюрера это был первый опыт геноцида (до холокоста еще не дошло), для советского вождя – привычное дело: он уже приложил руку и к истреблению царского офицерства, и к голодомору украинских крестьян, и к обезглавливанию собственной партии, и к физическому устранению прочих классово-чуждых элементов. Геноцид – не только тотальное уничтожение нации, но и целенаправленный отбор путем вырезания определенных генетических типов, способных к воспроизводству себе подобных. С этой точки зрения геноцидом следует признать не только жуткий польский эпизод, но и всю «политику» советской власти с 1917-го по 1940 год.

Рука мастера видна в «Катыни» с первых же кадров – нельзя было сильнее и ярче показать положение поляков в 1939 году, чем столкновением двух толп беженцев, одна из которых бежала от фашистов, другая – от коммунистов. Нельзя было выразительнее снять унижение Польши, чем кадром, в котором советский солдат разрывает красно-белое знамя, чтобы водрузить обратно кроваво-красный кусок, а белый взять на портянки. Нельзя было отчетливее высветить тотальную симметрию двух тоталитарных режимов, нежели столкновением двух циничных документально-пропагандистских фильмов о Катыни: германского, в котором одни мерзавцы с наигранным негодованием обличали других мерзавцев, и советского, где обличенным мерзавцам пришлось с еще более наигранным негодованием сваливать свое мокрое дело на бывших друзей, а ныне злейших врагов. Не привел Вайда только одной символической детали (видимо, из-за ее чересчур откровенной символики): что пули, которые советские палачи посылали в затылки поляков, были немецкими.

Но фильм, конечно, не о символах – он о людях. В его многофигурной композиции находится место профессору Краковского университета, которого со всей остальной профессурой отправляют в немецкий концлагерь. Польскому офицеру (чьим прототипом был майор Адам Сольский, расстрелянный, вероятно, 9 апреля 1940 года – в этот день обрывается его цитируемый в фильме дневник). И его семье, верящей в то, что он уцелел, и русскому военному, укрывающему от кромешников из НКВД жену этого офицера с дочерью, и двум сестрам, которые выбирают разные пути в послевоенной жизни – показного смирения и духовного сопротивления, и другим, как сломавшимся, так и выстоявшим. Вайде не нужно много экранного времени и много пленки для того, чтобы охарактеризовать каждого из них – он из тех режиссеров, которые и в мгновенном кадре могут создать такой портрет человека, на который многим его товарищам по профессии не хватило бы и целого фильма.

Анджей Вайда свое дело сделал. Остальное за нами, потомками тех, кто расстреливал, кто был расстрелян, кто радовался убийствам, кто страдал, и кто оставался равнодушным ко всему, кроме своего покоя. Прокат этого фильма в России – не дело вкуса, не дело бизнеса, а дело совести и нашего национального достоинства. Не говоря уже о том, что это лакмусовая бумажка тех перемен, которые произошли в России с 1940 года.

«КАТЫНЬ» ВРЯД ЛИ ПОПАДЕТ В ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ ПРОКАТ

Несмотря на то, что в Москве уже прошла премьера фильма, организованная Польским культурным центром, на которую пан Вайда приехал лично (в самой Польше фильм идет с сентября), в настоящее время ни одна прокатная компания России не купила фильм для проката. «Российские прокатчики «Катынь» не приобрели и сомневаюсь, что приобретут, – рассказал «НИ» Антон Мазуров, креативный директор компании «Кино без границ». – В кинопрокате она своей цены не оправдает, поскольку основная часть посетителей кинотеатров – люди до 25 лет, которым ее проблематика совершенно чужда. Затраты мог бы окупить телепоказ, но на телевидение путь «Катыни» закрыт по политическим причинам, как закрыт он для наших собственных фильмов «Сволочи» и «Кремень». Такова нынешняя ситуация. Чтобы ее знать, не надо туда и соваться». В Федеральном агентстве по культуре и кинематографии вчера «НИ» сообщили, что с просьбой о выдаче прокатного удостоверения фильму «Катынь» к ним никто не обращался, но со своей стороны они не видят препятствий к тому, чтобы его выдать. С запросом на получение прокатного удостоверения в агентство может обратиться любая российская компания, имеющая лицензию и готовая показывать ленту.