Ислам гаражей и подвалов: российская версия

На модерации Отложенный Похоже, что в России появился новый тип мусульманских общин, ранее известный только в Европе. Правда, во Франции и Бельгии «ислам гаражей и подвалов» характерен только для иммигрантов, страдающих из-за своей изолированности. А у нас он развивается среди вполне местного населения, поэтому объяснить его появление нашествием чужаков нельзя.

В европейском варианте «ислам подвалов и гаражей» — это мусульманские общины, не признающие, скажем так, ислам «официальный». Дело в том, что большинство исламских учителей прибывают в Европу из-за границы, например, из Саудовской Аравии. У них нет реального знания проблем, с которыми сталкивается исламская молодежь из эмигрантской среды, часто они не знают даже местного языка. Понятно, что молодежь их не признает, обвиняет в проповеди «ислама для богатых» и идет в те самые мечети, которые организуются в подвалах и гаражах.

Там проповедуют люди, чье знание Корана не всегда на высоте, зато радикализма им не занимать. Чувствуя себя париями в обществе, молодые мусульмане начинают сопереживать всем «мусульманским жертвам в мире», убеждая себя, что их собственное положение и преследование их братьев имеют одни и те же корни: наступление на мусульман.

Характерно, что в России такой тип общины появился не на Северном Кавказе, где с начала 90-х в медресе преподавали образованные арабы, а в Татарстане.

Новую тенденцию выявил закончившийся на днях судебный процесс в Казани над большой группой мусульман. В общей сложности 23 человека, среди которых были и подростки, признаны виновными в организации незаконного вооруженного формирования (НВФ) «Исламский джамаат» и подготовке терактов по всему Поволжью. И хотя десятка «стволов» и 500 граммов взрывчатки, изъятой в ходе следствия, явно недостаточно для подрыва Казанского вертолетного завода и КАМАЗа (в чем их обвинили), процесс не укладывается и в рамки привычных фабрикаций уголовных дел против мусульман по политическим мотивам.

Милиционеры Татарстана, расследуя убийства влюбленных парочек в лесу под Набережными Челнами, меньше всего ожидали, что выйдут не на очередного Чикатило, а на Хафиза Раззакова, человека, убивавшего за «оскорбление норм ислама». Отработав его связи, осенью 2004 года силовики задержали около 50 мусульман, половину, правда, потом отпустили. В результате на скамье подсудимых оказались очень разные люди, которых объединяла вера и желание что-то на этой почве делать. Эти мусульмане жили в нескольких городах Татарстана, в каждом из которых существовала своя община или джамаат. Строгой вертикальной иерархии не было, хотя все сообщество объединялось вокруг нескольких лидеров, побывавших в лагере Хаттаба «Кавказ» в конце 90-х. Собирались члены джамаата не только в мечетях, но и на квартирах.

На этом сходство этой групппы с джамаатами Северного Кавказа заканчивается. В отличие от Кабардино-Балкарии, где лидеры местного джамаата, поучившись на Ближнем Востоке, вступили в борьбу с Духовным управлением мусульман, у джамаата в Татарстане не было открытого конфликта с официальной мусульманской общиной, никто из группы не обучался исламу в арабских странах.

Вообще высшее образование было только у одного из участников, почти все были людьми небогатыми и перебивались случайными заработками.

Джамаат также не имел никакой поддержки из-за рубежа: его не финансировали благотворительные фонды, никто не подвозил им оружие (изъятые автоматы хранились у одного из членов общины, в прошлом криминального авторита, с середины 90-х). И очень сомнительно, что даже у тех, кто побывал в лагере Хаттаба, остались хоть какие-то связи с чеченским подпольем. Например, силовики утверждают, что группа получила в 2003 году задание от Хаттаба, но к тому времени тот уже год как был отравлен.

Верующие имели разные точки зрения на то, что такое джихад, надо ли его вести и стоит ли мусульманину жить в неисламской стране. Никакого обязательного членства не существовало, джамаат был открыт для новых людей, среди которых были и совершенно законопослушные граждане. Очень важно, что общине был совершенно чужд национализм.

При этом кроме серийного убийцы Раззакова в джамаате были и другие отморозки. Например, накануне арестов двое молодых мужчин вместе с женами бежали в соседнюю Башкирию, где увели из табуна лошадей, надеясь таким образом перейти границу, чтобы воевать за братьев-мусульман в Афганистане или Ираке. А когда обнаружили погоню, открыли огонь и застрелили нескольких человек.

Силовики Татарстана, столкнувшись с этим новым типом исламской активности, поступили по шаблону: «закрыли» всех за терроризм и участие в НВФ. Там, где группа в схему не укладывалась, меняли не схему, а характер группы: так в деле появился приказ от Хаттаба (должна же быть связь с подпольем) и финансирование НВФ — шесть тысяч рублей, которые один из членов общины дал товарищу, отцу шестерых детей.

Но это конечно же не выход. Во-первых, многие остались на свободе, и ничто не мешает им встречаться и дальше, хотя бы для молитвы, пока не появятся новые лидеры или не изменится обстановка. Во-вторых, такие группы будут появляться вновь и вновь в тех регионах, где гонения на мусульман усиливаются. Кроме того, экономическая ситуация в таких республиках, как Татарстан и Башкирия, улучшается далеко не для всех. И самое главное, такому типу общин не нужен ученый наставник, закончивший авторитетные университеты, — они «заряжаются» в точности, как их европейские собратья, прямо от телевизора, где видят сюжеты из Афганистана, Ирака или Гуантанамо. Показательно, что пятеро подростков, арестованных по этому же делу, пришли в мечеть 13-летними мальчиками по призыву уличного проповедника.

Если в России будут упекать за решетку на 10-15 лет членов таких джамаатов поголовно, включая тех, кто не совершил никакого преступления или только обсуждал возможность преступных действий, то не исключено, что эти люди начнут объединяться на зонах. А учитывая, что по всему Поволжью последние несколько лет пачками сажают всех членов «Хизб-ут Тахрир», запрещенной в России исключительно в угоду Узбекистану, возможно, у нас появится и еще одна европейская проблема — вербовка на зоне. Только уже в реальные террористические ячейки.