Что ждет пенсионную систему России

Госдума на пленарном заседании приняла в первом чтении поправки в закон “Об обязательном пенсионном страховании в РФ”. Законопроект устанавливает единый тариф страховых взносов на обязательное пенсионное страхование для всех страхователей — тариф снизится с нынешних 20% до 14%. Поправки не повлекут увеличения налоговой нагрузки на налогоплательщиков — сельхозтоваропроизводителей. Таким образом, новая Госдума сделала первый шаг в реформе социального налогообложения.

Крылатая фраза Рональда Рейгана “следите за моими губами: никаких новых налогов”, обеспечившая ему победу на президентских выборах в США в 1980 году, могла бы полностью соответствовать предвыборной программе кандидатов в президенты. В стране, не знающей, как потратить все еще обильный приток нефтедолларов, идея повышения хотя бы одного налога выглядит политическим самоубийством. 

Единый социальный налог (ЕСН) — это часть нашей зарплаты, которую работодатели вносят за нас в фонды обязательного страхования. (Исключение составляют индивидуальные предприниматели, сами перечисляющие страховые взносы). Сегодня 26% ЕСН распределяются так: 20% идут на обязательное пенсионное страхование, 3,1% — в Фонд обязательного медицинского страхования, 2,9% — в Фонд обязательного социального страхования. Из 20% пенсионной части ЕСН 6% поступают в федеральный бюджет на финансирование базовой части трудовой пенсии, 10% идут в Пенсионный фонд (ПФР) на формирование страховой части и 4% — на пенсионные накопления.

Из всех фондов концы с концами более или менее сводит лишь Фонд соцстраха. Фонд обязательного медицинского страхования обеспечивает менее половины всех расходов на медицину, а остальную часть с горем пополам финансирует государство. Но в самом худшем положении находится ПФР. Однако говорить о том, что пенсии малы из-за недостаточности социального налогообложения, было бы ошибкой.

Большинство организаций-налогоплательщиков платит ЕСН по базовой ставке 26%. В настоящее время около 11% работающего населения трудится на селе, а еще 3,5% являются индивидуальными предпринимателями. В то же время порядок начисления, индексация, базовая часть пенсий для всех категорий работников одинаковые. Справедливо ли это?

Действующий Налоговый кодекс в части социального налогообложения предполагает наличие регрессивной, или понижающей ставку налога шкалы. Незначительное уменьшение взносов начинается с годового дохода от 280 до 600 тыс. рублей, а существенное уменьшение наступает при годовом доходе свыше 600 тыс. рублей. Такой порядок был введен в начале десятилетия и преследовал цель вывести крупные заработки из тени. По данным Всемирного банка, 49% российской экономики по-прежнему находятся в “сером” секторе. Тем не менее регрессивная шкала живет и не тужит.

В наши дни периодически раздаются призывы отменить плоскую шкалу подоходного налога. Якобы увеличение поступлений от богатых позволит уменьшить социальное неравенство и направлять дополнительные средства на материальную поддержку социально незащищенных. Но никто почему-то не вспоминает, что подоходный налог поступает в бюджет, а сборы от ЕСН — напрямую в фонды социального страхования, откуда идут на выплату пенсий, пособий, оплату медицинских услуг. Если уж заботиться о малоимущих, так в первую очередь надо отменять регрессивную шкалу ЕСН.

Есть еще один нюанс, связанный с регрессивной шкалой. При расчете пенсии прежде высокооплачиваемый застрахованный столкнется с тем, что его пенсия будет замещать не весь заработок, а только часть. Потому что взносы на формирование пенсионного капитала, от суммы которого рассчитывается трудовая пенсия, поступали в меньшем объеме.

По данным Мосгоркомстата, среднемесячная заработная плата в Москве за январь — август 2007 года составила 22,0 тыс. рублей (по России — в среднем всего 12,8 тыс.). Уже в этом году ЕСН за среднестатистического москвича будет перечисляться по льготной ставке. Это значит, что, когда работающий москвич пойдет на пенсию, ее размер будет покрывать заработок лишь частично. Еще один вывод — основное налоговое бремя лежит на тех, чьи доходы незначительны, то есть менее 23,3 тыс. рублей в месяц. 

Самое простое, что можно предпринять для повышения пенсионного обеспечения пожилых сограждан — отменить или значительно повысить планку регрессивного налогообложения, например, до 1 млн рублей. Другим несложным вариантом могла бы стать отмена привилегий для некоторых категорий налогоплательщиков. Очевидно, что стимулировать развитие отдельных отраслей и производств необходимо снижением ставок по другим налогам: налогу на прибыль, налогу на добавленную стоимость или налогу на имущество. Наконец, государство может себе позволить отказаться от 6% ЕСН, собираемых для выплаты базовой части трудовой пенсии. А высвободившиеся проценты перераспределить между ПФР и Фондом обязательного медицинского страхования.

Это самые простые варианты, не предполагающие повышения ставки ЕСН. Да, определенная часть работников будет платить больше, но на менее обеспеченных это никак не отразится. Повысить ЕСН — значит, ввести дополнительное налогообложение наших доходов, а такое предложение способно обрушить рейтинг любого кандидата в президенты. Кроме того, любое повышение налогов — это рост цен, а они в России и так зашкаливают.

Нынешние изменения в пенсионной системе, готовящиеся в обстановке строжайшей секретности, сравнимой с разработкой плана военных действий, скорее всего включат набор из представленных мер. Воплощать их станет новый председатель ПФР, назначение которого совпадет с избранием нового российского президента. Нововведения будут касаться улучшения жизни нынешних пенсионеров. У государства просто нет другого выхода — цены в обозримом будущем продолжат рост, тарифы на ЖКХ увеличиваются ежегодно, пенсионеров становится все больше, а работающих — все меньше.

Посмотрим, поможет ли чекистская скрытность Минздравсоцразвития учесть международный опыт пенсионного страхования будущих пенсионеров. 

Ухудшение демографической ситуации характерно не только для России. Например, в США в 1950 году на 1 пенсионера приходилось 16 работников, в настоящее время — чуть больше 3, а через 20 лет их число сократится до 2. К 2030 году доля американцев старше 65 лет превысит 20%. В Германии, где четверть жителей уже пенсионеры, коэффициент замещения средней зарплаты трудовой пенсией, составляющий ныне 48%, из-за ухудшения демографии к 2030 году уменьшится до 40%. Впрочем, в России дела обстоят похуже. Пенсионеров в стране почти 28% от общей численности населения, коэффициент замещения составляет не более 24%, количество работающих на одного пенсионера — 1,7 человека, а к 2030 году на одного пенсионера будет приходиться ровно один работающий.

Что же делать? Мировой опыт подсказывает, что выходом может стать введение накопительного пенсионного страхования как ведущего элемента пенсионной системы с частичным снятием пенсионной нагрузки с государства. По этому пути идет не только большинство развитых стран, но и наши бывшие собратья, например, Латвия или Казахстан.

Основной смысл проводимых реформ заключается в привлечении к формированию пенсионных накоплений и работников, и работодателей. В тех же США граждане, родившиеся в 1950 году и позже, получили право направлять на индивидуальные накопительные счета две трети своих страховых взносов. Оставшаяся треть выплачивается работодателями на финансирование действующей системы пенсионного страхования.

В Германии страховой взнос в систему обязательного пенсионного страхования составляет 19,5% и делится поровну между работником и работодателем. Работники предприятий, на которых созданы добровольные пенсионные кассы, могут рассчитывать на корпоративную пенсию при наличии страхового стажа всего в 10 лет. В ближайшем будущем немецкое правительство за счет развития индивидуального и корпоративного накопительного пенсионного страхования надеется снизить пенсионную нагрузку на федеральный бюджет с нынешних 80% до 66%.

В Латвии в дополнение к солидарной пенсионной системе также добавлена накопительная часть, взносы в которую могут аккумулировать как государство, так и частные пенсионные фонды. Пенсионный возраст в Латвии определен в 62 года. Если работник отложит выход на пенсию с 62 до 68 лет, коэффициент замещения трудовой пенсии составит 1 к 1.

Заметим, что ни в одной стране государство не финансирует формирование дополнительных пенсионных накоплений. Слишком велика ответственность и значительны риски: сегодня в бюджете деньги есть, а завтра? Завтра их может не быть, а это подорвет доверие граждан к обещаниям, раздаваемым властями.

Законодательство разных стран предполагает различный возраст выхода на пенсию. Однако ни в одной развитой стране мира увеличение пенсионного возраста не планируется. Россия — не исключение, хотя меры по добровольному увеличению пенсионного возраста должны внедряться и поощряться.

До сих пор разговор шел вокруг “стандартных” пенсионеров. Однако российская экономика, природные условия, в которых мы живем, требуют заострить внимание на тех, кто по действующему законодательству имеет право на досрочную или повышенную пенсию. Сегодня никаких специальных механизмов для пенсионного обеспечения таких граждан нет. Пенсии этим людям платятся из общего котла, а точнее, из ПФР. 

Профессиональные пенсионные системы или ППС — распространенная в мире форма накопления и выплат пенсий работникам вредных и опасных профессий. Суть ППС проста: предприятия с особыми условиями труда перечисляют в пенсионные фонды дополнительные взносы, обеспечивающие своим работникам досрочный выход на пенсию. Конечно же, существует ряд дополнительных условий вроде страхового стажа, порядка расчета профессиональной пенсии или проведения аттестации рабочих мест. Но главное — человек, работающий с риском для здоровья и жизни, знает, что через определенное количество лет он сможет досрочно уйти на пенсию и получать достойное пенсионное обеспечение.

Сейчас в РФ существует два списка вредных и опасных профессий (оба утверждены еще во времена СССР в 1991 году). В первый список входят производства, профессии и должности с особо вредными и особо тяжелыми условиями труда, во второй — показатели просто вредных и опасных профессий. В обоих списках значится более 1 700 (!) профессий и должностей, причем многие из них уже не встречаются — научно-технический прогресс не стоит на месте.

Поэтому нужно провести аттестацию рабочих мест и ревизию списков 1 и 2. В наши дни значительная часть профессиональных рисков застрахована в Фонде обязательного социального страхования, требования к технике безопасности значительно ужесточились, а часть профессий попросту исчезла. Вместо людей работает автоматика.

Наконец, нужно определиться с тарифами на дополнительные пенсионные взносы, которые будет платить работодатель. Это на его производстве условия труда вредны и опасны. Расчеты показывают, что средний размер дополнительных взносов будет составлять 5—6% от фонда оплаты труда. Сразу возникает вопрос: на сколько вырастет себестоимость продукции? Вы не поверите: в масштабах предприятий — это копейки, рост себестоимости составит не более 1—1,5%.

Пока же досрочные и повышенные пенсии выплачивает ПФР, тем самым обделяя простых пенсионеров. В такой ситуации государство вместе с базовой частью трудовых пенсий должно взять на себя обязательства по выплате льготных пенсий тем, кто уже заслужил на них право. Ведь ППС ориентированы прежде всего на будущих пенсионеров. Если оставить все как есть, в недалеком будущем вдруг обнаружится, что пенсии не только “северянам”, металлургам или горнякам, но и десяткам миллионов простых граждан платить будет нечем.