Очередной передел собственности в России будет идеологически либеральным

Выступая на форуме РСПП в Краснодаре, кандидат в президенты Дмитрий Медведев еще раз сделал акцент на том, что государственный капитализм в XXI веке невозможен, а госкорпорации явление необходимое, но временное. Этот фрагмент выступления преемника прокрутили в новостях центральных каналов. Особенно мило смотрелись в кадре ошарашенные промышленники и предприниматели, которые совершенно отвыкли слышать нечто подобное от без пяти минут главы государства.

Медведев, между тем, последователен, начиная со своего прошлогоднего выступления в Давосе (помните «демократию без прилагательных»)? Можно, конечно, предположить, что его либеральный имидж работает исключительно на предвыборную кампанию и что слова о преодолении избыточного вмешательства государства в экономику так и останутся словами. Но структура момента такова, что многое из заявленного Медведевым может свершиться.

Экономика, как известно, циклична. Российская — в том числе. Только у нас свой особый цикл, связанный со сменой — если хотите, переделом — собственности.

При Ельцине передел был идеологически либеральным. То есть политическая элита на определенных условиях раздавала государственную собственность преимущественно близким людям. Потом пришел Путин и увидел, что ничего не осталось, нечего дать людям из своей команды. Можно было только отнять то, что было роздано раньше.

Но как? Нельзя же в послании к Федеральному собранию сказать: «Друзья! Мне Сечин куда симпатичнее Ходорковского. А не отдать ли нам «Юганскнефтегаз» «Роснефти»?». Требовалось идеологическое прикрытие. И оно было найдено в державнических лозунгах, равноудалении олигархов и лишении некоторых из них собственности под видом восстановления социальной справедливости и соблюдения интересов государства. Все это, кстати, органически соответствовало имиджу Путина в целом.

А теперь — Медведев. Он, конечно, может продолжить политику всеобщего дербана, но для этого ему придется построить альтернативный силовой аппарат, потому что имеющийся в наличии ему никто не отдаст.

Для молодого преемника при находящемся в силе и у власти предшественнике это может означать политическое самоубийство. Или как минимум затяжную кровопролитную войну, не слишком эффективную в экономическом плане.

Другое дело — альянс с частным бизнесом. Бизнес прекрасно абсорбирует людей, которых новый президент может делегировать из числа своих друзей, их друзей, родственников и знакомых, что обеспечит реализацию их материальных и карьерных потребностей. При этом бизнес имеет возможность оставаться в стороне от большой политики, как завещал уходящий Путин. Частные компании могут взять медведевцев на своеобразную ренту в обмен на гарантии защиты прав собственности и как вариант — на получение части накопленных государством финансовых резервов (что, в общем, вытекает из краснодарского выступления, где Медведев много говорил о том, что государство должно поддержать бизнес).

Кстати, часть ныне государственных активов, в том числе госкорпорации, в обозримой перспективе вполне могут быть приватизированы или иным способом превращены в частную собственность лиц, в настоящее время расставленных Путиным в качестве «смотрящих». Путину, кстати, отдавать их в собственность своим как-то неловко, а вот либеральный преемник может сделать это легко, без ущерба для имиджа.

Смена экономических циклов внутри России может совпасть и с глобальной конъюнктурой. Так уже было: «бархатная реприватизация» при Путине проходила в период безудержного роста цен на нефть, который естественным образом вызвал в обществе желание взять все и поделить. Медведеву же предстоит приступать к новым обязанностям в разгар мирового кризиса, с которым не справятся ни Басманный суд, ни налоговая инспекция. А делить убытки и вовсе не интересно. Здесь нужны творческие менеджерские решения и опыт антикризисного управления, которыми обладает только частный бизнес.