Навстречу закату. Куда уходят политические лидеры?

На модерации Отложенный В этом году Жак Ширак и Тони Блэр в числе прочих вступили в клуб 'эксов', уйдя с высших постов Франции и Британии, чтобы стать политическими пенсионерами, не отказывающимися от амбиций. В течение 2008 г. главами государств перестанут быть Джордж Буш и Владимир Путин. У каждого из них более богатый выбор, чем у их предшественников.

Немногие монархи и диктаторы, вошедшие в анналы истории, познали вкус отставки. Как правило, они умирали, находясь у власти, или свергались - в таком случае их публичная деятельность резко прекращалась. Даже многие избранные лидеры в более демократических режимах старались удержаться у власти как можно дольше, а потом просто исчезали из центра внимания. Это произошло с Маргарет Тэтчер после того, как ей был присвоен титул баронессы.

Но все больше успешных политиков уходят со своих постов относительно молодыми, энергичными, готовыми в будущем сделать еще больше - к этому их подталкивает опыт предшественников и возрастающие шансы на укрепление собственного наследия и оказания влияния в дальнейшем.

Некоторые строят доктрины, чтобы увековечить и прославить свои прошлые труды, другие создают фонды, чтобы иными способами продолжать и улучшать их; чаще всего бывшие лидеры мечтают вернуться к власти, и лишь немногие элегантно раскланиваются. Возвращение из высших эшелонов власти легко не дается никому.

'Президенты США обычно писали книги, играли в гольф и ездили на похороны, - говорит Бенджамин Хафбауэр (Benjamin Hufbauer), ассоциированный профессор Университета Луисвилля. В своей книге 'Президентские храмы' (Presidential Temples) он показывает, как бывшие президенты США, начиная с Франклина Д. Рузвельта, возводили все более грандиозные здания и вели все более активную деятельность. - Их центры становятся все больше и больше, и лесть достигает здесь границ приличия'.

Строительство - одна из опробованных стратегий после ухода в отставку. Начиная с эпохи пирамид, правители древних цивилизаций строили масштабные комплексы, чтобы продолжить свою земную власть и закрепить свой статус в истории, если не в посмертной жизни.

Со временем формы менялись. В ХХ веке тоталитарные государства были в числе самых активных строителей памятников, но лидеры сосредоточивались на культе личности своих предшественников, увековечивая мифы ради укрепления собственной легитимности. Ярчайшие примеры тому - мавзолеи Владимира Ленина, Мао Цзэдуна и Хошимина.

Сравнительно недавно Сапармурат Ниязов, диктатор постсоветского Туркменистана, строил себе при жизни эгоцентрические памятники, в том числе, огромную башню, увенчанную его золотой статуей, которая вращается на протяжении суток так, что Ниязов всегда обращен к солнцу.

После краха диктатур Бенито Муссолини и Адольфа Гитлера европейские лидеры какое-то время остерегались грандиозных архитектурных проектов. Президент Франции Шарль де Голль после отставки держался в тени: отказавшись от президентской пенсии, он вернулся в свой дом и до конца жизни писал мемуары.

Но его преемники направляли государственные ресурсы на амбициозные монументы, еще находясь у власти. Всех в этом перещеголял Франсуа Миттеран, чьи grands projets включают в себя 'Опера Бастиль', Большую арку Дефанс, пирамиду во дворе Лувра и национальную библиотеку, названную его именем.

Безусловно, такой монументализм вдохновил Феликса Уфуэ-Буаньи (Felix Houphouët-Boigny), 33 года правившего Кот д'Ивуаром. Он потратил сотни миллионов долларов на строительство гигантской базилики в своем родном городе Ямусукру, освещенной папой Иоанном Павлом II в 1990 г. Созданная по образцу собора св. Петра в Риме, она имеет большую площадь и больший купол.

Не остался в стороне от этой тенденции и Ширак, который накануне отставки завершил строительство музея 'межкультурного диалога' на набережной Бранли (Quai Branly) и фонда, служащего этой же цели.

Если французские президенты часто приходили к власти как авторы книг, а, уходя в отставку, уничтожали секретные документы, то послевоенные президенты США использовали архивы для создания собственных святилищ. Хафбауэр считает, что США являются образцом 'имперского постпрезидентства', когда бывшие лидеры строят все более дорогостоящие библиотеки для своих документов, а также музеи, увековечивающие их достижения и замалчивающие провалы. 'Это разорительные для бюджета храмы пропаганды', - говорит он.

Не все библиотеки одинаковы. По его мнению, новаторами здесь выступили демократы, а их примеру последовали республиканцы. Так ФДР [Франклин Делано Рузвельт - прим. пер.] первым выступил с идеей библиотеки; Трумэн построил огромную библиотеку с копией Овального кабинета, что с тех пор стало стандартом, а Джон Кеннеди пытался увековечить себя в университете, хотя Гарвард отказал ему из опасения перед нашествием туристов, поэтому первым бывшим президентом, построившим себе здание на его территории, стал Линдон Джонсон.

Вдова Кеннеди первой настояла на приглашении архитектора мировой величины - Бэй Юймина (I. M. Pei), который позже построил Миттерану пирамиду в Лувре. С тех пор о планах создания собственных библиотек объявляли и президенты других стран, в частности, Висенте Фокс в Мексике и Олусегун Обасанджо - в этом году - в Нигерии. В их родных странах эти планы не всем по душе.

Джимми Картер, еще один демократ, предложил другую модель для непоседливых политических пенсионеров, забросив свой музей ради программы постпрезидентской деятельности. Картер пробыл президентом только один срок (не самый удачный) и в 1980 г., когда он проиграл выборы, ему было всего 55. Он был полон решимости сделать больше и создал центр, принесший ему уважение. 'Когда я уходил в отставку, у меня было два основных принципа, - говорит он. - Не повторять то, что делают другие, и заполнять вакуум'. В результате, он стал часто выступать посредником при решении международных конфликтов и на выборах, а также заниматься лечением запущенных болезней за рубежом и развитием гражданского общества в стране.

'Когда мы начинали, у нас не было аналогов, - говорит директор Центра Картера Джон Хардмэн (John Hardman). - Мы занимались вопросами, которым обычно не уделяется достаточного внимания, всегда отдавая приоритет действию и фиксируемым результатам. Прекрасно осознавать, что этот подход в некоторой степени оправдался, и что с тех пор были созданы другие центры'.

За последнее десятилетие в России свои фонды, призванные решать разнообразные задачи, учредили Михаил Горбачев и Борис Ельцин, а в Южной Африке - Нельсон Мандела, чьи доверенные лица в прошлом году одобрили новый план, предусматривающий, что бывший лидер будет восхваляться меньше, а больше внимания будет уделяться продолжению его деятельности.

Все эти лидеры пытались создать капитал на своем престиже и личных контактах. По сути, они продолжали правление другими средствами. Да, власти у них было меньше, но они были свободны от тех неприятностей, которые ограничивали им свободу действия в годы правления: оппозиции и высокого уровня общественного контроля.

Картер настаивал на том, что его фонд является надпартийным, хотя - несмотря на то, что он информировал преемников о готовящихся миссиях - не раз раздражал своими поездками Белый дом, недовольный его попытками выступать в роли квазиофициального американского посредника. Но он считает, что его связь с Центром Картера упростит последнему решение текущих вопросом после того, как он отойдет от дел. А Элу Гору, вице-президенту Билла Клинтона, неудача на президентских выборах, возможно, позволила довольно легко переквалифицироваться в пророка катастрофы глобального потепления - после того, как он мало чего добился, находясь у власти.

Примеру Картера последовал Клинтон, создавший собственный фонд и организацию 'Глобальная инициатива', занимающиеся, прежде всего, вопросами здоровья, межрелигиозного диалога и окружающей среды. Он также проиллюстрировал третью стратегию для политика в отставке: поддерживая свою жену Хиллари в борьбе за президентский пост, Клинтон надеется остаться публичной фигурой, превратившись из бывшего президента в первого в истории супруга президента США.

Другие политики, поступившиеся самолюбием, смогли воспользоваться своей деятельностью по окончании срока полномочий в качестве платформы для возвращения к власти. Карл Бильдт, премьер-министр Швеции в начале 1990-х, вернулся в большую политику в 2006 г. в качестве министра иностранных дел, несколько лет проработав посланником Европейского Союза и ООН в бывшей Югославии.

Но такой подход может сыграть злую шутку - как говорил покойный депутат британского парламента Инок Пауэлл (Enoch Powell), 'все политические карьеры заканчиваются неудачей'. Многие лидеры этой страны - в том числе, Эдвард Хит, Гарольд Вильсон, леди Тэтчер и сэр Джон Мейджор - не имели большого влияния, уйдя с поста премьер-министра.

Ален Жюппе, недолго бывший премьер-министром Ширака во время забастовок 1995 г., оказался достаточно смиренным для того, чтобы стать мэром Бордо, а затем, в мае этого года, при президенте Николя Саркози, вернуться в правительство на пост министра экологии и устойчивого развития - и месяц спустя вылететь из него после поражения на парламентских выборах.

Еще один вариант для политиков - сменить карьеру, вернувшись в юриспруденцию или перейдя в бизнес. Сэр Джон [Мейджор] и Джордж Буш-старший устроились на работу в частную инвестиционную компанию Carlyle Group. Бывший премьер-министр Испании Хосе Мария Аснар является директором News International. Но Питер Брин (Peter Breen), старший партнер кадрового агентства Heidrick & Struggles, считает, что в бизнесе бывают нужны вовсе не те навыки, которые предлагают стареющие политики, часто ассоциирующиеся с 'налетом скандала'. 'Лучшие из государственных деятелей могут внести весомый вклад как лидеры, умеющие управлять конфликтами, - говорит он. - Но в политическом мире о людях судят больше по риторике, чем по делам. В бизнесе все наоборот'.

Поэтому многие бывшие высокопоставленные деятели довольствуются решением конкретных задач - так, бывший президент Франции Валери Жискар д'Эстен и бывший премьер-министр Испании Фелипе Гонсалес организуют встречи по обсуждению будущего Европы. Одна из главных задач, поручаемых лидерам - это сбор денег. Казалось, что у леди Тэтчер, поборницы приватизации и свободных рынков, не будет проблем со сбором средств для партийного фонда, созданного для увековечивания ее идей. Однако - потому, вероятно, что ее идеи стали доминирующими - у британского фонда Тэтчер в 2005 г. кончились деньги. Ее имя живет лишь благодаря дочернему фонду в США - где Джордж Буш, скорее всего, легко соберет более 500 млн. долларов на создание своей библиотеки и научно-исследовательского 'института свободы' при Южном методистском университете в Далласе.

Проблема в том, что почетные обязанности, выполняемые лидерами в обмен на неназванные обязательства и пожертвования, могут стать для них причиной постоянной головной боли - это понял Герхард Шредер, согласившийся занять высокую должность в компании, строящей северный газопровод "Газпрома". Все помнят, как Шредер, будучи премьер-министром, заискивал перед Владимиром Путиным.

Блэр, если он не читает лекции, работает посредником на Ближнем Востоке, а недавно создал фонд по развитию спорта на северо-востоке Англии. В следующем году планируется создание отдельной организации по межрелигиозному диалогу. Что касается Путина, то он, похоже, решил, что лучший способ сохранить свое наследие - это просто остаться у власти, если не на посту президента, то хотя бы премьера.

Но Боб Браер (Bob Brier), египтолог из нью-йоркского Университета Лонг-Айленда, сомневается в том, что многие из монументов современных президентов просуществуют хотя бы двести лет. Между тем, поныне стоящий в Луксоре 'храм миллионов лет' Рамзеса III остается крупнейшим памятником, когда-либо поставленным одному человеку. 'Каждый фараон хотел увековечить свое правление двумя способами: войнами и строительством', - говорит он.

Похоже, с тех пор мало что изменилось.