Нефти и газа в той части Ледовитого океана, права на которую доказывает Россия, нет

Августовская арктическая экспедиция российских политиков к Северному полюсу наделала много шума в России и мире, однако за ее обсуждением мало кто обратил внимание на один принципиальный вопрос. Многочисленные комментаторы походя повторяли тезис о том, что цель российских претензий на оспариваемый сектор Северного Ледовитого океана — получить контроль над богатыми запасами нефти и газа, якобы расположенными здесь. При этом мало кто задался вопросом: а есть ли в этом регионе вообще нефть и газ?

Ответ лежит на поверхности: в той части Ледовитого океана, права на которую наши власти вознамерились доказать, нефти и газа нет. В любом учебнике по нефтегазовой геологии написано, что основные океанские нефтегазовые залежи сосредоточены на окраинах континентов, то есть в пределах того самого континентального шельфа, который, согласно Конвенции ООН по морскому праву, и так принадлежит России. Глубоководные равнины океанических котловин глубиной 2500 — 5000 км и срединно-океанические хребты геологи считают заведомо лишенными промышленных залежей нефти и газа — такова геологическая специфика образования нефтегазовых отложений.

Простого взгляда на физическую карту Северного Ледовитого океана достаточно, чтобы понять: практически вся его территория к северу от 80-й широты (то есть за пределами российского континентального шельфа) характеризуется глубинами в 3000 метров и более. Здесь расположены котловины Амундсена, Макарова, Нансена, океанические хребты, где нефти нет и не может быть. Все перспективные, по оценкам специалистов, запасы нефти и газа находятся в пределах континентального шельфа прибрежных государств и территорий Арктики — России, Канады, Норвегии, Гренландии, США. Права на эти ресурсы и так уже законно принадлежат соответствующим странам согласно Конвенции ООН по морскому праву. Не вполне определенная правовая ситуация сохраняется только с США, которые, убежден, допускают большую глупость, отказываясь ратифицировать Конвенцию (кстати, весной 2007 года президент Буш предложил-таки Конгрессу ее ратифицировать). Делить здесь ничего не надо — все уже поделено. На глубине, куда с помпой спускались герои-подводники, нефть и газ отсутствуют.

Сколько ресурсов в Арктике?

Даже нефтегазовый потенциал арктического шельфа довольно спорен. Когда-то его оценки были весьма радужными, но эти представления меняются. В частности, в ноябре 2006 года авторитетные консалтинговые компании Wood Mackenzie и Fugro Robertson выпустили в свет получившее широкий отклик исследование "Будущее Арктики" (Future of the Arctic), где утверждается, что предыдущие оценки нефтегазового потенциала Арктики серьезно завышены. По их расчетам, нефтегазовый потенциал североамериканской части Арктики и Гренландии составляет лишь 25% от предыдущих оценок; в частности, неоткрытые нефтегазовые ресурсы района северного побережья Аляски составляют всего 6 млрд баррелей нефти против прежней оценки US Geological Survey в 50 млрд баррелей, датированной 2000 годом (потенциал неоткрытых нефтегазовых ресурсов шельфа Гренландии оценен несколько выше — примерно в 10 млрд баррелей).

Другой важный вывод состоит в том, что подавляющая часть углеводородных ресурсов — 85% открытых запасов и 74% потенциальных — является ресурсами газа, а не нефти, причем почти 70% газовых ресурсов находится в зоне российской юрисдикции. Особенно богаты ресурсами газа, по оценкам западных экспертов, Южно-Карский бассейн и восточная часть Баренцева моря: потенциал запасов углеводородов оценивается здесь в 100 млрд баррелей. Это примерно совпадает с российскими официальными оценками, в частности, содержащимися в разработанной пару лет назад Министерством природных ресурсов программе освоения нефтегазовых ресурсов континентального шельфа России. Лишь 8 —10% этих запасов относительно изучено. Потенциал Восточно-Арктического шельфа (море Лаптевых, Восточно-Сибирское и Чукотское моря) вообще практически не изучен — разведка там не проводилась даже в советское время. Между тем именно такие районы — окраины континентов вблизи дельт крупных рек, которые становятся областями тысячелетнего накопления сносимых с континента осадков, геологи считают наиболее перспективными с точки зрения потенциальных залежей нефти и газа.

Все эти ресурсы уже находятся в нашей юрисдикции — на принадлежащем нам континентальном шельфе. Тут не надо никому ничего с помпой доказывать, отправляя Чилингарова на Северный полюс. Эти запасы нужно просто разведывать и разрабатывать.

Освоение откладывается

И вот тут придется поговорить о неприятном — о том, что за шумихой о "приращении национального нефтегазового богатства" стоит весьма позорное отсутствие какихлибо успехов в освоении тех арктических ресурсов, которые и так уже принадлежат нам по закону. До сих пор Россия, к огромному сожалению, не располагает ни технологиями глубоководной морской разведки и добычи нефти и газа, ни опытом организации крупномасштабной добычи нефти и газа на шельфе. Те два шельфовых проекта, где уже добываются нефть и газ, были разработаны под 100-процентным контролем иностранных инвесторов — это пресловутые "Сахалин-1" и "Сахалин-2", где, несмотря на не идеальные условия соглашений о разделе продукции и некоторые экологические проблемы, все же удалось произвести многомиллиардные инвестиции и вывести добычу нефти и газа на промышленный уровень.

Достаточно сказать, что половину прироста российской нефтедобычи в первом полугодии этого года — 4,6 млн тонн из 7,2 млн — обеспечил один только проект "Сахалин-1". Если бы не этот проект, темпы роста нефтедобычи в России в 2007 году составили бы не три, а всего полтора процента.

Другими успехами в освоении шельфа Россия пока похвастать не может. Попытки освоения первого месторождения на арктическом шельфе — Приразломного — длятся с 1993 года, и менявшиеся операторы проекта ("Росшельф", "Роснефть", "Газпром") до сих пор не смогли обеспечить начало добычи нефти на месторождении. В этом году срок начала добычи нефти вновь перенесен — на 2009 год. Особенно затянулись работы по строительству платформы для освоения месторождения на северодвинском оборонном судоремонтном предприятии "Звездочка". Платформу "Арктическая" изготавливали в течение примерно 12 лет, в мае 2001 года она частично затонула в Северодвинском порту, после чего ее пришлось поднимать со дна.

Вокруг другого месторождения — Штокмановского — вместо реальных дел вот уже много лет идут какие-то сомнительные игры: торг с иностранными компаниями вокруг долей в месторождении, постоянные переносы сроков освоения. Еще в 2000 году казалось, что в течение года-другого к его освоению все же приступят. Однако скоро наступит 2008-й, а на месторождении еще ничего и не начиналось. Этим летом пришли две неприятные новости: во-первых, из-за разыгравшихся аппетитов "Газпрома" по скупке разнообразных активов (подробнее автор писал об этом в The New Times № 27 от 13 августа 2007 года) сумма инвестиций в освоение Штокмана на этот год была урезана с 17,1 млрд до 8,6 млрд рублей. Такими темпами месторождение придется осваивать в течение 50 с лишним лет, так как общая сумма необходимых инвестиций оценивается более чем в 460 млрд рублей в текущих ценах. А в конце августа стало известно, что "Газпром" разместил заказ на производство первых двух платформ для Штокмана стоимостью $2,3 млрд на Выборгском судостроительном заводе. Во-первых, многие специалисты сомневаются, что платформенный способ освоения Штокмана уместен в сложном регионе с дрейфующими льдами и штормовой обстановкой. Например, норвежские компании уже разрабатывают арктические нефтегазовые месторождения (в том числе знаменитую "Белоснежку") с применением бесплатформенной (полностью подводной) добычи. "Газпром" же решил действовать по старинке.

А во-вторых, Выборгский завод уже 10 лет не имел крупных заказов, и непонятно, каким образом он справится с таким непростым проектом. Зато, правда, завод этот принадлежит небезызвестному банку "Россия", владельцами которого являются ближайшие друзья президента Путина.

Судя по всему, освоение Штокмана опять надолго откладывается и его ждет примерно та же судьба, что и Приразломное месторождение.

Get your filthy hands off my desert

И вот в этой ситуации, вместо того чтобы заставить наши нефтегазовые компании взамен сомнительных сделок заняться наконец своей прямой обязанностью — освоением принадлежащих России на законных правах богатых ресурсов шельфа, создать благоприятный режим доступа к разработке нашего шельфа иностранным компаниям, располагающим передовыми технологиями в этой области, мы пускаемся шумно доказывать права на ту часть Северного Ледовитого океана, где нефти и газа нет и в помине, объясняя это якобы имеющимся там нефтегазовым потенциалом, которого на самом деле не существует.

Смысл этого мне, человеку, немного знакомому с нефтегазовой сферой, глубоко непонятен. Не видно смысла и в том, чтобы сегодня ворошить муравейник притязаний на Арктику. Российская экспедиция уже всколыхнула серию ответных заявлений и действий со стороны властей Канады, США, Норвегии, Дании, Исландии. Не хватало нам только крупномасштабного конфликта в борьбе за передел безжизненной арктической пустыни (как у Pink Floyd в альбоме 1983 года: "Get your filthy hands off my desert" — "Руки прочь от моей пустыни").

В этом отношении образцом поведения для России и других арктических стран может служить Договор об Антарктике, блестящий пример того, как нации сумели поступиться своими суверенными амбициями, заморозить территориальные претензии и сделать антарктическую зону полноценной сферой международных наднациональных интересов. Подписанный в 1991 году Протокол об охране окружающей среды к Антарктическому договору запрещает разработку минеральных ресурсов Антарктики. Хотя корпорации и лоббисты внутри правительств уже подбивают клинья под антарктический шельф, государства нашли в себе мудрость и мужество отказаться от претензий на ледяной континент.

России в отношении Арктики следует действовать подобным же образом — предлагать другим странам выработать наднациональный правовой режим для Северного Ледовитого океана во избежание конфликтов и нанесения ущерба экологии этого региона. Тем более что нефти там все равно нет. Целесообразность деления Арктики на сферы влияния не очевидна, а попытки такого деления чреваты серьезными и ненужными конфликтами.