Как будут править Россией после Путина

Пытке неизвестностью подвергает Владимир Путин российскую политэлиту. До появления в нашей стране нового президента остались считаные месяцы. А ни у кого до сих пор нет окончательной ясности, кто же им станет. Иногда отдельные смельчаки в неофициальной обстановке все-таки рискуют задавать ВВП вопрос в лоб: мол, кто же счастливчик? Иванов? Медведев? А может быть, Якунин? Но получаемый ими ответ неизменно оказывается достойным Сфинкса.

Путин говорит лишь, что ему очень нравится, как работает и Иванов, и Якунин, и Медведев. А потом делает прозрачный намек, что зря из пула претендентов исключают губернаторов. Впрочем, понять Путина можно. У него есть более важные занятия, чем удовлетворение любопытства политиков. ВВП должен принять как минимум два решения, которые определят будущее России на долгие годы вперед.

А времени на раздумья у президента остается все меньше и меньше.

Перед прыжком

Осень 2007 года предоставляет массу возможностей желающим поиграть в “политических Шерлоков Холмсов”.

Спикер Совета Федерации Сергей Миронов собирается проводить круглые столы, на которых будут разносить в пух и прах национальные проекты. Но означает ли это, что лидер “Справедливой России” хочет атаковать Дмитрия Медведева? Или речь идет об упреждающем ударе по какому-то еще не известному публике потенциальному кандидату в президенты?

По-настоящему серьезные люди подобными играми в политическую конспирологию предпочитают не заниматься. В ближайшие три-четыре месяца Владимир Путин располагает почти абсолютной свободой маневра. В любой момент, исключительно в зависимости от своего желания, ВВП может полностью изменить политическую конструкцию. Сегодня фаворитом президентской гонки считается Сергей Иванов. Может быть, в качестве такового Сергей Борисович дойдет и до финиша. Но соверши сейчас Путин один-единственный неожиданный шаг — и через неделю фаворитом будет считаться совсем другой человек.

То же самое относится и ко времени и манере обнародования имени кандидата в президентские сменщики. В зависимости от решения ВВП кандидат может быть “пламенным партийцем”. Ведь в России надо развивать партийную систему! Но он может быть и “принципиально беспартийным”. Ведь лидер страны должен быть президентом всех россиян!

Потенциальный наследник может быть всего один. Нельзя же раскалывать административный ресурс! Но их может быть и несколько. Надо же продемонстрировать всем, что Россия не является “президентской монархией”! Есть шанс, что нового лидера стране представят еще до парламентских выборов. И есть шанс, что после. Одним словом, все это лишь вопросы политической технологии, которая зависит только от степени фантазии главного обитателя Кремля.

Однако наслаждаться полной свободой маневра Владимир Путин сможет не бесконечно. Откладывать принятие важнейших решений он сможет максимум до конца нынешнего — начала следующего года. Причем определиться ВВП предстоит не только с личностью наследника, но и со степенью своего будущего участия в российской политике. При всем богатстве внешних форм вариантов у Путина, по сути, только два. И каждый из них подразумевает преемника с совершенно определенным типом личности.

В мировой истории достаточно примеров, когда политики руководили государствами, формально не занимая при этом высших постов. Генерал Омар Торрихос в 1970-х годах правил Панамой из кресла командующего национальной гвардией. Другой бывший панамский лидер — переезжающий сейчас из американской тюрьмы во французскую генерал Мануэль Норьега — в период своего правления имел титул главы вооруженных сил. И все это при том, что пост президента с его конституционными полномочиями никто в Панаме не упразднял.

Есть подобные примеры и в современном мире. Формальный глава африканской Республики Намибия Хификепунье Похамба терпеть не может, когда непонятливые иностранцы обращаются к нему “г-н президент”. “Не называйте меня г-ном президентом! Я г-н Похамба”, — неизменно просит этот скромный африканский политик. Причина подобного поведения банальна. Все важные решения в стране принимает сохранивший за собой пост главы правящей партии бывший президент Сэм Нуйома. И верный Похамба считает настоящим президентом не себя, а его.

Многие российские политики убеждены, что у нас в стране подобный вариант невозможен. “В России президент фактически является главой не только исполнительной, но и законодательной, судебной и всех других мыслимых ветвей власти, — считает, например, известный оппозиционер Иван Стариков. — Подобные полномочия не могут делиться на двоих. Только на одного!”

Однако в России все зависит от того, кто считается “царем горы” не по закону, а по понятиям. Например, Сталин в свое время правил государством, формально являясь всего лишь одним из нескольких “простых” секретарей ЦК. В 1934 году Иосиф Виссарионович отказался от упраздненной высшей партийной должности генсека. А высший правительственный пост председателя Совнаркома он занял лишь семь лет спустя.

Разумеется, сейчас государство устроено по-иному, чем при Сталине. Однако если ВВП вдруг твердо решит поступить по методу Нуйомы, намибийский вариант в России в принципе возможен. Для этого достаточно найти политика, готового стать и оставаться “Похамбой”.

Другое дело, захочет ли на такое пойти сам ВВП? Большинство экспертов сейчас склоняются к мысли, что нет.

“Путин уходит, и уходит по-настоящему, — убежден тот же Иван Стариков. — Владимир Владимирович очень устал за последние восемь лет. Ему важно сохранить хоть какое-то уважение Запада. Ну и, наконец, Путин прекрасно осознает, какое количество отложенных и нерешенных проблем накопилось в стране. Пусть лучше за все это с новыми силами возьмется полноценный преемник!”

Никто точно не знает, что творится в голове у ВВП. Поэтому подобное мнение всего лишь версия. Но допустим, что Стариков прав. Что тогда?

Если бы наша страна была заселена не русскими, а китайцами, у Владимира Владимировича были бы все шансы стать “кремлевским Дэн Сяопином”. Что может быть приятнее положения верховного лидера-наставника? Все загрузные сиюминутные политические проблемы разруливают другие. А к тебе обращаются лишь по вопросам высшей государственной стратегии!

Когда Путин в следующем мае передаст президентскую эстафету наследнику, у многих возникнет ощущение, что дело именно так и обстоит. Даже Ельцин первые несколько лет после отставки считался человеком, способным подкорректировать курс государственного корабля. А положение Путина в 2008 году будет несравненно более сильным, чем положение Ельцина в 2000-м.

“Ельцин уходил на нижней точке своей популярности, больным и ненавидимым большинством общества человеком. Путин, напротив, будет покидать пост президента на пике”, — суммировал для меня эту разницу один крупный знаток околокремлевских нравов.

С такой точкой зрения полностью согласен и политолог Станислав Белковский: “Одно дело, когда рейтинг твоего предшественника составлял 2%, как у Ельцина. И совсем другое, когда он равняется 70%, как у Путина. ВВП в 2000 году выигрывал хотя бы потому, что в глазах населения он казался антиподом Ельцина. К тому же Путин воспринимался как человек, выигравший чеченскую войну. Стартовые условия сменщика Владимира Владимировича будут, менее комфортными. И первоначальная степень психологической зависимости преемника от ВВП окажется крайне высокой”.

Ясно также, что эта зависимость будет не только психологической. Никто не сомневается, что перед своим приходом в президентское кресло Путин согласовал с прежними хозяевами Кремля фамилии обладателей нескольких ключевых должностей. У ВВП, конечно, было право вето. Например, по данным информированного источника, Путин отказался принимать рекомендацию ельцинской “семьи” о назначении премьером Михаила Зурабова.

Однако, как известно, главой правительства тогда стал такой абсолютно чуждый для Путина, но близкий к “семье” человек, как Михаил Касьянов.

В отношении своего сменщика ВВП, разумеется, поступит аналогичным образом. Крайне вероятно и то, что список согласованных чиновников в 2008 году будет несравненно более длинным, чем аналогичный документ восьмилетней давности. Поэтому на какой-то момент вполне может возникнуть иллюзия, что новый президент — генерал без армии.

Однако эксперты убеждены, что сходство Путина с Дэн Сяопином все равно будет чисто внешним. “Вариант Дэн Сяопина возможен только в Китае и странах со сходной культурой, — считает специально изучавший политический опыт Поднебесной империи Станислав Белковский. — В Китае издавна существовал институт великих мудрецов, оказывавших мощное воздействие на официальную светскую власть. Но российской политической культуре подобная китайская особенность глубоко чужда”.

На практике это может означать, что с течением времени политическая элита будет все меньше считать себя воспитанниками Путина. Если новый президент не полный ноль, то с каждым месяцем он будет привыкать к своему новому статусу и преисполняться психологической уверенности. Прочие “верные путинцы” тоже могут задышать по-другому и вспомнить, что до конца 1999 года они вовсе не считали Владимира Владимировича “безальтернативным великим вождем”.

Что же до торжественных клятв и обещаний преемника, то с этим совсем все просто. “Первый год-полтора все еще будет идти по инерции. Но затем Путин сможет рассчитывать только на порядочность своего сменщика, — ставит диагноз Белковский. — В отношении первого лица юридические обязательства и ограничения в России не работают. В глазах народа он стоит и над политической, и над правовой системой”.

Конечно, ситуация 2008 года будет уникальной в нашей истории. Никогда еще лидер в расцвете сил и обладающий такой мощной поддержкой элиты и народа не оставлял добровольно российский престол. Поэтому чисто теоретически нельзя исключать, что Путину все-таки удастся стать первым российским “великим мудрецом”.

Однако логика исторического развития — упрямая вещь. Если принять за аксиому, что двух царей в России быть не может, то для Путина выбор невелик. Альтернативой варианту с “верным Похамбой” может стать либо одномоментный, либо постепенный уход с российского политолимпа.

Описывая свои чувства после смерти Сталина в марте 1953 года, многие мемуаристы называют в первую очередь ощущения потерянности и беспомощности. Разумеется, Путин — лидер совсем другого порядка. Но если он уйдет, то следующей весной очень многие россияне будут испытывать острое чувство потери.

Оказавшись вдруг без присмотра “отца народов”, советская верхушка образца 1953 года сочла за лучшее сомкнуть ряды. В течение нескольких месяцев внешнему миру всячески демонстрировалось железобетонное единство обитателей Кремля. Но уже к середине года между членами “коллективного руководства” началась сначала скрытая, а затем явная борьба за власть.

События весной 2008 года должны развиваться по похожему сценарию: сначала внешнее единение и благолепие, а затем разборки, “кто есть ху”. Предсказать, как именно они будут идти и кто из них выйдет победителем, сегодня, естественно, нереально. Все зависит от личности следующего президента.

Зато уже сейчас ясны вопросы, которые будут главными в 2008 году. Сможет ли новый президент стать безусловным авторитетом в глазах элиты? И сумеет ли он завоевать народную популярность, по масштабу сравнимую с путинской? Ведь популярность с помощью заявлений о полной и безусловной поддержке не передается. Более того, чтобы ее прибавилось в одном месте, ее должно поубавиться в другом.

Именно поэтому в Мексике старых времен процедура передачи власти очень часто проходила по одному и тому же сценарию. Сначала уходящий президент подбирал себе наследника. А приняв присягу, “благодарный преемник” через некоторое время начинал очернять наследие своего предшественника. Произойдет ли нечто подобное и в России?

Будут ли неизбежные схватки кремлевских кланов за власть вестись с новым президентом в качестве верховного арбитра? Или свежеиспеченному официальному главе государства придется участвовать в них в роли политбойца, защищающего собственные позиции? Короче, весна и осень 2008 года будут предельно интересными.

Очевидно и то, что рано или поздно новым российским лидерам придется отвлечься от борьбы за собственность и влияние и взглянуть в лицо стоящим перед страной проблемам.

Сегодня, на волне высоких нефтяных цен и в состоянии предвыборного возбуждения, политики предпочитают делать вид, что они знают некие “волшебные рецепты”. Типичным, например, является подход власти к окутывающему страну демографическому кризису. По данным “МК”, секретарь Совета по нацпроектам и замминистра здравоохранения Александра Левицкая нашла предельно простое решение. В Концепцию демографической политики было велено записать, что уже через 5—7 лет показатели рождаемости и смертности почти сравняются. Ситуация в этой сфере настолько запущена, что подобный прогресс невозможен даже теоретически. Но на все недоуменные вопросы подчиненных у ранее известной в качестве исключительно компетентного чиновника Левицкой был только один ответ: “Выполняйте указание!”

Но ведь кризис подстерегает Россию не только в области демографии. Темпы роста ВВП пока остаются сравнительно высокими. Однако диспропорции в экономической сфере все равно увеличиваются. А избранный Кремлем способ излечения экономических болячек — создание мощных госхолдингов во главе с “проверенными людьми” — весьма сомнителен. Как недавно язвительно заметил авторитетный британский журнал “Экономист”: “Силовики знают, как захватывать активы и заключать в тюрьму своих врагов, но не как управлять настоящими предприятиями”.

Особо трагическая ситуация складывается в сфере отношений России со своими соседями. “Нет ничего незаконного в желании видеть Россию сильной, — описал суть наших проблем тот же “Экономист”. — Неправильно то, что именно силовики подразумевают под понятием “сила”.

Точнее, к сожалению, не скажешь. Внешняя политика должна основываться на хладнокровии и долговременном стратегическом расчете. У нас же все слишком часто строится на голых эмоциях и желании во что бы то ни стало наказать обидчика. “МК” уже писал, что сохранение эстонского нефтяного транзита полностью отвечает российским национальным интересам. Однако вместо защиты завоеванных позиций наша власть, напротив, выдавливает российский бизнес из Эстонии. Мол, чтобы досадить премьеру-русофобу Ансипу, нам ничего не жалко! Но ведь Ансип и его западные друзья от нашего добровольного ухода только выигрывают. Оставляемые россиянами “высоты” сразу же занимают их прямые конкуренты из США и Европы!

И ведь Эстония не исключение, а часть общей картины. Чтобы наказать “плохого” Саакашвили, Россия порвала почти все связи с Грузией. Или, иными словами, полностью отдала эту республику на откуп американцам. А ведь кроме Тбилиси есть еще и Минск, Киев, Кишинев...

Впрочем, один “маяк надежды” все же виднеется. Если Путин не выберет “вариант Похамбы”, в России впервые пройдет плановая ротация на верхушке власти. Западный опыт свидетельствует, что в зрелых странах подобная процедура абсолютно необходима для государственного здоровья. Ведь глаз любого лидера замыливается. И то, что упорно не получается у одного, вполне может получиться у другого. Отказавшись нарушать Конституцию, ВВП дает России шанс. И если страна сумеет им воспользоваться, в историю России Путин войдет с безусловным знаком плюс.