Чем отличается мужской юмор от женского

У нас с мужем недавно чуть было не случился межличностный конфликт. На почве юмора и чувства. То есть чувство юмора как такового, и чувств вообще. Между нами.
Он тут у меня, ненаглядный мой, зуб наконец-то вставил. Три года ходил-свистел, как тот ежик резиновый – дырочкой в правом боку. А вот вчера, наконец-то, приходит от дантиста – и сияет.
О, говорю! Здорово. Ты теперь прям как новенький – можно опять жениться! Кого-нибудь уже присмотрел? А он обиделся. А я ж пошутила! Нет, ему, значит, можно, а мне, выходит, нельзя?! Прихожу как-то домой с работы, усталая – сил нет. И что-то мне мороженого безумно захотелось. Со мной такое раз в два года бывает. Но когда оно твердое, из морозилки – не могу есть. То есть грызть не люблю.
Вот и говорю ему: милый, достань эскимо и пусть степлится, подтает немножко.
Угу, отвечает. Могу даже на сковородку положить. Для тебя – все что угодно! О-о-о-чень, говорю, смешно. А с тебя станется и в микроволновке погреть. Такой ты у меня хозяйственный.
О-о-о-чень, говорит он, смешно. А кто мокрую шоколадку на батарее центрального отопления сушил – не ты? …Вот так, с шутками-прибаутками чуть было до драки дело не дошло.
Ведь в шутках семейного юмора самое главное – что? Самое главное – вовремя остановиться! …Нет, я же не утверждаю, что это бог весть какое остроумие – но для дома-то, для семьи?

Смотри в ухо!
А вообще, давно и не нами замечено: рассмешить женщину – это почти ее завоевать. Вон один ухарь расстарался для Несмеяны-царевны. И каков результат? Богатая невеста сама в руки упала – раз. Папаша счастлив до безумия – дочка от депрессухи вылечилась – два. Ну и там прочее: дворец, прописка столичная, полцарства в придачу… А что они потом – по разным версиям – то ли сами удрали на лоно природы, не захотели в роскоши жить, то ли предку полцарства жалко стало – так это уже мелочи второстепенные. Главное – девушку рассмешил! И завоевал.
А вот насчет того, что, развеселив мужчину, можно его захомутать – такого я что-то из классики не припомню. Да и в жизни не часто встретишь.
Интересно, почему бы это? Ну, вероятно, все из той же серии: потому что женщина любит ушами, а мужчина – глазами. Хотя мужчине, конечно, тоже можно «надавить на слух», что-нибудь такое нежно-льстивое напеть, чтобы он растаял. Но если при этом у певуньи ноги или зубы кривые…
Нет, что ни говорите, а видеоряд для мужчины важнее. А для женщины все же – саундтрек. И потому, как в той старой шутке: самая сексуальная поза, это когда ОН СМОТРИТ ЕЙ В УХО!
…А кроме смеха – наверное, потому, что природа женского и мужского остроумия все-таки разная. Как и вообще – все у нас.
Мишка, давай! И все-таки, по определению: нам юмор жить и любить помогает. Хотя бывают и разночтения. Если оба-два супруга радуются как дети шуткам Петросяна и жены его Степаненки – этот брак обречен на счастье. Тут все в полном консенсусе и гармонии! Но представьте, что жена смакует тонкий английский юмор а-ля Вудхаус, а мужу подавай «гы-гы-гы» типа позднего Винокура.
Или наоборот: муж тащится от «Городка», а жене каждый сюжет надо растолковывать – что там, собственно, смешного, и в чем соль, и когда начинать смеяться: на слове «лопата» или на слове «черенок»? И что тут хорошего может быть, куда такие отношения заведут? В тупик, правильно.
Оно, положим, непонятно, как эти двое, такие разные, вообще ухитрились сойтись? Это ж похлеще «льда и пламени» будет, такая нестыковка! Но мало ли, чего между близкими людьми не бывает. Может ей (или ему) юмора «на стороне» хватает. А в доме (или, например, в постели) у них все «на полном серьезе» – и нормально? Кто знает…
Недавно была в гостях и познакомилась с одной парочкой. Приветливые такие, приятные и приличные люди среднего возраста-достатка.
Ну, посидели-выпили, дальше по программе веселье началось.
Так этот чужой муж просто забурлил остроумием! Душа коллектива, анекдотами (не бородатыми, что особенно приятно!) сыплет налево-направо – фейерверк, одним словом! В общем, через полчаса все бабы на него смотрят влюбленными глазами (и я в том числе), все кричат «Мишка, давай!» И Мишка «дает» – бисирует и вообще «весь вечер на арене».
А у жены, гляжу, уже скулы сводит. Как от кислого. Жена, смотрю, уже зубами скрипит и искры из глаз мечет.

И успеху бурному супруга своего никак не радуется, а вовсе наоборот. И мне тоже как-то становится не по себе – а тут, гляжу, уходит она на кухню покурить.
Ну, и я следом.

Тяжелый случай
– Что-то не так? – интересуюсь осторожненько.
И тут ее как прорвало – видать, наболело:
– Веришь, – говорит, – вот каждый раз такая история! На людях – гвоздь программы, хохмач-остряк и все такое. А дома – слова клещами не вытянешь, этому шуту гороховому зрители, понимаешь ли, аудитория нужна! А меня одной ему мало, на меня тратиться не хочет, ну, не обидно ли?! Расцветает только в обществе, а вот сейчас пойдем домой – заноет, занудит – то не так, это не эдак… Другой человек, понимаешь?! А если я начинаю шутить – так он рычит от злости!
– Н-да, тяжелый случай, – говорю я. – С мужчинами вообще шутить опасно.
– И не говори, – вздыхает.
– Все они таковы, – продолжаю я ее утешать, – это ж для них просто нож острый – если жена в чем-то выше него! Если умнее, остроумнее, талантливее… И вообще – как говорится – шутка жизнь продлевает. Но не всем – тому, кто смеется, продлевает, а кто острит – укорачивает..
И тут она сердито гасит окурок в пепельнице и озадаченно смотрит на меня:
– И что?
Я тоже озадаченно смотрю на нее и переспрашиваю:
– Что – «что»?
– Ну, это ты к чему сказала-то? Про что?
– Вообще-то – это цитата. Из фильма «Тот самый Мюнхгаузен».
– Какой-какой Мюнхгаузен? – переспрашивает она. – Я, знаешь ли, в этих модных кутюрье не больно-то разбираюсь…
И тут я сигарету роняю изо рта. И бормочу:
– Ка… какие кутюрье?! Мюнхгаузен Карл Иероним! Он барон!
– Ну да? – заинтересовывается она. – И что же?
Я подбираю сигарету и сую ее не тем концом в рот:
– Фильм такой! Тьфу ты… И пьеса! Сначала пьеса, потом фильм, а еще раньше – книга! Распэ!
– А это еще кто? – хмурит она бровки.
Я – в полном обалдении – пытаюсь прикурить от пепельницы - и продолжаю втолковывать:
– Янковский играл! И Броневой! Помнишь? «Грудь оставим на месте? Нет, грудь возьмем с собой! А почему тогда все это выросло у оленя?!» И… Да господи, ты притворяешься, что ли?!
– Почему притворяюсь, – обижается она, – ну, не видела. Я вообще телевизор редко смотрю. Он вредный. Даже ученые говорят.
– При чем тут это?! При чем – телевизор? Ведь «Мюнхгаузен» – это же классика! Это же – Горин!! Это же… это же… Нет, ты правда, не видела???
Она безмятежно пожимает плечами, а я чувствую, что сейчас зарычу…
…Боже, благослови ее мужа, этого святого человека!!! Да. Вот это – коллизия так коллизия. Вот это я понимаю – а я еще на своего супруга иной раз обижаюсь! Нет, что ни говорите, а самое главное в этом юморном деле – вовремя остановиться.
Или – вообще не начинать.
Как там в старой рекламе говорилось? Иногда лучше жевать, чем говорить? Вот-вот.

ФРАЗЫ
Говорил, говорил один умник: мол, язык дан человеку чтобы скрывать свои мысли! Ну, правда, бывает, что и скрывать-то особенно нечего. А еще бывает, что говорим мы одно, имеем в виду совсем другое, а понимают нас вовсе уж «по-третьему». Ну, вот сами посудите: нижеприведенные фразы - это комплименты отдельным представителям мужского пола? Или оскорбления? Да бросьте вы мучиться: это просто шутки!
- Я с вами себя такой умной чувствую!
- Вы такой серьезный, задумчивый - наверное, из заключения?
- Красивая у вас помада на рубашке.
- А что это у вас такое вкусное в бороде осталось?
- А я даже и не знала, что красные носки выпускают...
- А у вас все тело такое волосатое или только ноздри?
- А вы рубашечку под мышками специально намочили?
- А пальто у вас с коротким рукавом или просто старое?
- Руки у вас такие шершавые! Вы, наверное, писатель.
- Какой вы интеллигентный, даже шляпа на башке!
- А вы и вторую бутылку сможете выпить?
- Вы так на меня смотрите, как будто я уже голая.
- Хорошо с вами, надежно, а у вас еще много денег осталось?