Ликвидация сельских школ приняла в стране массовый характер

На модерации Отложенный На Псковщине в эти дни бушуют страсти из-за двух сельских школ в Себежском районе, которые решено закрыть. Всего за последние два года в области ликвидировано более 100 таких «малокомплектных» школ. Подобное происходит и в других регионах страны при горячей поддержке Министерства образования и науки РФ. Там утверждают, что это делается в интересах учащихся.

Потерявшие работу учителя, однако, уверены: «малые школы» необходимо не закрывать, а модернизировать. Их массовое уничтожение может повлечь за собой волну безграмотности. Да и села перейдут в разряд вымирающих.

Постоянные читатели «НИ» должны помнить опубликованный четыре года назад материал о том, как в подмосковном селе Никульском решено было сохранить школу для единственной ученицы – семилетней Наташи Шуваловой. Школу не раз хотели снести, но жители села смогли отстоять ее право на существование. Как выяснилось, ненадолго – всего на один год. Наташа тяжело заболела, и бабушке пришлось ее увезти в другое село, где можно было и лечиться, и учиться. Школу закрыли, при том, что есть кому в нее ходить. В Никульском сейчас живут восемь детей школьного возраста. Каждое утро им приходится ездить в поселок за 14 километров от дома. «Ребята просыпаются в пять утра, в полшестого уже стоят на остановке, – рассказала «НИ» жительница села Катерина Сторчевая. – Автобусы ходят не по расписанию, поэтому ждать иногда приходится больше часа. Много времени уходит и на обратную дорогу. Ребята не высыпаются, не успевают выполнять домашние задания».

О том, что государство в таких случаях должно предоставлять специальные автобусы, в Никульском не слышали. Как, впрочем, и о том, что согласно федеральному закону «Об образовании» ликвидация так называемой малокомплектной школы допускается только с согласия схода жителей села.

«Мы защищаем интересы ученика»

Сельские школы в ХХ веке трижды стояли на грани полного исчезновения. Первые два раза – в годы Гражданской и Великой Отечественной войн. В третий – когда в 70-х партийное руководство объявило войну «неперспективным» деревням.

Сегодня с ними ведет войну руководство Министерства образования и науки. Побывавший недавно в Пскове министр Андрей Фурсенко заявил о поддержке инициативы областного руководства по массовому закрытию сельских малокомплектных школ. Мало того, г-н Фурсенко – за то, чтобы примеру псковичей последовали и другие регионы. «Там, где в школе учатся пять ребят, невозможно дать достойного образования, учесть интересы всех учеников, – считает министр. – Поэтому мы всецело за создание базовых школ... Главный человек в школе – это ученик, и все реформы направлены на защиту его интересов».

За последние два года в Псковской области было уничтожено более 100 «малокомплекток». Сделали это, невзирая на протесты родителей и общественности. Председатель областного совета профсоюзов Леонид Табаков убежден: сокращение сельских школ – следствие финансовой политики областной администрации. Г-н Табаков напомнил, что согласно закону «Об образовании» нормативы финансирования малокомплектных сельских школ не должны зависеть от количества учащихся. Принимая решение о закрытии в этом году Малаховской и Дубровской школ, власти Себежского района не учли мнения населения, не приняли во внимание и то, что обе школы всегда были на хорошем счету.

Последствия массовой ликвидации «малых школ» на Псковщине уже дали о себе знать. Из 5 тыс. ребят, переведенных в крупные учебные заведения в других поселках, сейчас лишь треть получает среднее образование – у остальных нет возможности добираться до места учебы. Если же говорить о России в целом, то, по данным Росстата, число сельских школ за минувшие шесть лет сократилось на четверть. И учеников поубавилось – ни много ни мало на 1,5 млн. Если учитывать, что в России 2 млн. безграмотных людей, новой реформе Минобраза тем более важно быть действенной, а не просто действующей. Многие эксперты в этом пока сомневаются.

«Этой проблеме уже больше двадцати лет, – рассказал «НИ» заслуженный учитель РФ, депутат Мосгордумы Евгений Бунимович. – И лично я не вижу путей ее решения на данном этапе. Главное, чтобы не стало еще хуже».

«У нас тут каждому внимание уделяют»

В поселке Фабричный Раменского района Подмосковья всего одна школа – правда, почему-то под номером 3. В этой самой третьей школе учится двадцать два ребенка. Хотя с виду школа неказиста, внутри по-домашнему уютно и трогательно. «Сельская школа по-другому и не должна выглядеть, я даже больше скажу, не будет выглядеть никогда, – поделилась с «НИ» учительница чтения Галина Локтева. – Зато учить ребят мы стараемся не хуже, чем в любой московской гимназии. У всего нашего преподавательского состава, а нас четырнадцать человек, высшее образование, все мы окончили столичные и петербургские вузы. Хотим, чтобы и наши дети получили пусть и не престижное, но достойное образование. Мне кажется, мы способны им его дать».

В классах здесь в среднем четыре человека. Где-то больше, где-то – один-два. «Я пойду в пятый класс, – рассказала «НИ» Женя Кузнецова. – С нами хорошо здесь общаются, каждому внимание уделяют, и мы редко ругаемся, потому что на уроках интересно».

Разговоры о том, что школу могут закрыть, идут уже несколько лет, но пока никаких конкретных действий районные власти не предпринимали. И потому, что процесс ликвидации – хлопотный, и потому, что родители и учителя будут возмущены. Хотя живется малокомплектной школе трудно. «Проблема у нас не в том, что кто-то кого-то не учит и кто-то кого-то не слушается, – рассказала «НИ» мама выпускницы этого года Лидия Истомина. – У нас плохо с оборудованием, плохо с партами и стульями, но образование в полном порядке. А ближайшая к нам большая школа – в сорока минутах на автобусе. Кому захочется, чтобы его ребенок ездил каждый день непонятно с каким водителем по непонятно каким дорогам. Лучше уж тогда в Москву, полтора часа на электричке».

С дорогами не легче

В связи с резким сокращением числа малобюджетных школ возникла необходимость в дополнительных транспортных средствах. За последний год было закуплено 4 тыс. школьных автобусов – и это на всю страну. Мало того, что эта цифра должна быть увеличена в десятки раз (пока детям приходится ездить чаще всего на рейсовых автобусах, на «попутках»), новой системе образования на селе предстоит столкнуться еще с несколькими трудностями. Главная из них – плачевное состояние российских дорог. «По дорогам в отдаленных регионах страшно ездить не то что зимой – даже после маленького дождя, – рассказали «НИ» на кафедре строительства и эксплуатации дорог МАДИ. – Весной и осенью эти дороги превращаются в болото. Где в глубинке найдут столько «водителей-экстремалов»? Кто будет финансировать ремонт автобусов после каждого сезона? Ведь ездить по таким дорогам без потерь могут только танки».

Родители учеников некоторых малокомплектных школ уже задумались над проблемой безопасности и пришли к выводу, что легче детей обучать самостоятельно. В поселке Краснолесье Калининградской области в прошлом году взбунтовавшиеся родители решили не переводить детей – а их 63 человека – в новую школу. Теперь ребята рискуют остаться без обязательного среднего образования, если местными властями не будет найден более гуманный выход из положения.

Острая ситуация сложилась в Волгоградской области. В 2008 году там намечено закрыть 26 школ, в 2009-м – 21 школу, в 2010-м – 16. В одном только Клетском районе за два года планируется ликвидировать 13 начальных школ. Узнав об этом, родители «неперспективных» школьников засыпали чиновников коллективными письмами, оборвали все телефоны. По словам главы комитета областной Думы по делам семьи, материнства и детства Ирины Гусевой, «сельские жители обеспокоены, в частности, тем, что при закрытии школ их дети будут вынуждены каждый день преодолевать многокилометровый путь в другую школу пешком, что особенно сложно в зимний период». О возможных последствиях такой «оптимизации» образовательного процесса шла речь на «круглом столе», куда были приглашены все заинтересованные стороны. Решено было пока с такой масштабной реформой «погодить». В Томской области после шквала родительских протестов была создана межведомственная комиссия по вопросам малокомплектных школ. Ее работа продлится до 1 сентября, когда она, проанализировав ситуацию, должна будет представить предложения по системе финансирования «малых школ» и по изменению их учебного планирования.

Мал золотник, да дорог

Российское село – особый мир, и чем оно меньше, тем специфичнее в нем атмосфера. Перевод в большую школу, да еще и вдали от дома, для ребенка не может быть безболезненным. «Проблема детей, обучающихся в малокомплектных школах – неумение жить в коллективе, – пояснила «НИ» детский психолог Ольга Меженина. – Им будет сложно не только ужиться на новом месте, но и привыкнуть к нему. Поэтому не факт, что сокращение малокомплектных школ резко повысит уровень образования, что количество перейдет в качество. Чтобы образование шло успешно, нужно, чтобы дети чувствовали себя максимально комфортно».

Пустить под нож «малую» школу – это значит окончательно подорвать престиж сельского учителя. Закрыть школу – значит лишить учителя работы. А значит, и село – одного из последних очагов культуры.

Никто из экспертов, даже среди горячих защитников малых школ, не отрицает: с малокомплектными школами что-то делать надо. Закрыть – легче всего. Но это не выход из положения. «В России около пяти тысяч школ, учеников в которых не больше десяти, – рассказал «НИ» президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков. – Это 40 процентов школ российской глубинки. Дать ребятам, которые учатся в них, качественное образование практически невозможно – и из-за нехватки кадров, и из-за отсутствия учебных пособий. Обучает в этих школах детей зачастую единственный учитель – математик и филолог в одном лице. Причем не каждого по отдельности, а всех вместе, в одном классном помещении. Можно ли рассчитывать, что выпускники будут обладать полноценным объемом знаний, смогут поступить в вузы?» Эксперт считает, что малокомплектные школы заслуживают кропотливой возни с ними. «Уничтожение образования в селах означает фактически уничтожение села, – убежден Сергей Комков. – Оно сначала опустеет, а потом и вовсе забудется. Российское село всегда держалось на маленьких школах. Это реликвия, потерять которую мы не имеем права».

Впрочем, кое-кто из выпускников «малокомплекток» уже сегодня готов поспорить с тезисом о некачественном образовании. Студент факультета журналистики МГУ Максим Еримеев приехал из деревни Озерки. В тамошней школе вместе с ним учились 7 человек. Окончили школу в позапрошлом году трое. Остальные еще доучиваются. «У меня на протяжении учебы не было ни одной четверки, – рассказал «НИ» Максим. – Хотя и золотой медали не было, просто не привезли ее. И не было для меня какой-то непосильной задачей поступить в университет. В этом заслуга моих учителей, которые весь 11-й класс меня «натаскивали». Это было практически индивидуальное обучение. Главное в таких школах то, что педагогам твоя дальнейшая судьба не безразлична».

ДЛЯ ЗАПАДНЫХ ШКОЛ ВВЕЛИ «НАЛОГ РОБИН ГУДА»

Программа обязательного бесплатного двухступенчатого среднего образования в Германии является одной из самых продолжительных в мире – 13 лет, сообщает собкор «НИ» в Берлине Сергей ЗОЛОВКИН. 5% немецких детей учатся в 2 тыс. частных школ, остальные – в государственных, католических или коммунальных. А малокомплектных школ нет вовсе. Во-первых, потому что в стране великолепно развита коммуникационная сеть. Это позволяет вовремя доставлять ребят в школы из самых отдаленных деревушек на автобусах, принадлежащих как учебным заведениям, так и сельским коммунам. И, во-вторых, потому что учитель в ФРГ – профессия престижная, высокооплачиваемая. Тратить его время и знания всего на 5–6 учеников считается здесь крайне нерациональным. К тому же немецкие педагоги полагают: из любой «глухомани» ребенка надо регулярно вывозить в «свет», не допускать его отставания в чем-либо, тем более в знаниях, от более «продвинутых» городских сверстников.

В 70-е годы прошлого века по Швеции прокатилась волна закрытия сотен небольших сельских школ, передает из Стокгольма наш корреспондент Алексей СМИРНОВ. Связано это было с сокращением числа учеников и с прекращением деятельности многих производств. Страна переходила в постиндустриальное общество. Как теперь и в России, в каждом случае решение принималось на местном уровне, и не обошлось без драматических событий. Дети бастовали, отказываясь являться в «укрупненные» учебные заведения, педагоги из солидарности приезжали в заброшенные школы, сбивали замки на дверях и учили детей-«протестантов» бесплатно. С тех пор коммунальные власти стали проводить более взвешенную политику в отношении малокомплектных школ. Как выяснилось, вслед за школой часто гибнет и населенный пункт. Взрослые отказываются от работы в селах, где нет возможности для обучения детей. Тем не менее политика укрупнения школ продолжается. Обычно школу стараются расположить так, чтобы ученикам не приходилось преодолевать более 40 км в один конец. Развозят детей бесплатные школьные автобусы. Самая неприятная альтернатива для коммунальных властей – создание школ-полуинтернатов. Дети, приезжающие из отдаленных сел, живут при школе, а домой возвращаются на выходные. Финансирование переездов детей и их размещение на жительство осуществляется с помощью так называемого налога Робин Гуда. Богатые городские коммуны передают часть своих доходов в малонаселенные бедные регионы страны, поскольку по закону все жители Швеции должны получать одинаковый базовый пакет инфраструктурных услуг.