Портрет эпохи в исполнении Сергея Борисова

Один из самых известных фотографов конца ХХ столетия, Сергей Борисов оказался весьма заметной фигурой в культурной жизни перестроечной эпохи. "Борисов один из первых показал "новый", гуманистический взгляд на человека, максимально индивидуализировав его, – пшут кураторы проекта. – Имперское мышление, помноженное на диссидентский опыт, смягченный, в свою очередь, извечной московской тусовочностью, – все это позволяет Борисову максимально четко показать процессы, проходящие в социуме, без ухода в репортажность или же гипертрофированную художественность".

Проще говоря, фотографии Сергея Борисова вызовут отклик у поколения, чья молодость пришлась на годы перестройки. Причем социальный бэкграунд зрителя не имеет никакого значения. Те, кто не сможет оценить по достоинству девические прелести Айдан Салаховой, пустят ностальгическую слезу у фотографии, сделанной в фойе питерского рок-клуба, вспомнив поездки в Питер в копеечном сидячем вагоне, обязательную чашку кофе в "Сайгоне" и прочие атрибуты альтернативной советской юности.

Сергей Борисов начал фотографировать знаменитостей задолго до появления в нашей стране культуры глянца. Именно поэтому "гламурной" болезнью страдают лишь самые поздние его произведения, сделанные уже в новом тысячелетии. Впрочем, специалисты утверждают, что даже в этой области фотограф был пионером – его рафинированные герои и холеные героини в свое время стали откровением для отечественных зрителей, не искушенных подробностями красивой жизни.

Как всякий настоящий художник Борисов далек от идеологии. На выставке фотография Аллы Пугачевой, сделанная в 1981 г., висит рядом с портретом юного Виктора Цоя 1984 г.

и типичной массовкой с рок-концерта в Лужниках конца 80-х. Рядом с Борисом Гребенщиковым предперестроечной поры (еще лишенным ауры профессионального "гуру") расположилась юная Наташа Королева – простодушная провинциалка, какой она и сама себя едва ли уже помнит.

Соседний раздел экспозиции посвящен московской арт-тусовке. Почти худой Марат Гельман, еще шокирующий неожиданной экстравагантностью Адрей Бартенев и даже Ольга Свиблова, пьющая шампанское "из горла" на открытии Московского дома фотографии, напоминают о тех счастливых временах, когда российское современное искусство, лишенное европейского лоска, еще хоть как-то претендовало на оригинальность.

Впрочем, если бы Борисов фотографировал только знаменитостей, он едва ли вошел бы в историю как летописец целой эпохи. Дело в том, что даже неодушевленные герои его произведений, будь то старый автомобиль, покосившийся прогулочный пароходик или заброшенный Зеленый театр, не менее красноречивы, чем людские лица. Даже фотографируя расхожие туристические виды художник ухитряется подцепить незамысловатую деталь – неведомо откуда взявшихся птиц, парящих среди небоскребов Манхэттена, или ленту американских флажков, растянутых посередине живописной венецианской улочки, которая сразу одушевляет композицию, заставляя ее балансировать между гениальным репортажным кадром и тщательно выстроенным художественным снимком.

"Дух времени протекает через все его работы, дату на этикетке можно не смотреть. Семидесятые, восьмидесятые, девяностые, двухтысячные – они проходят через лица людей, через их одежду, особенность их жестикуляции", говорят организаторы проекта. Потому и назвали выставку "Люди и время".