Клоунада в политике – это не диагноз, а хитрое оружие в борьбе за избирателя

На модерации Отложенный Когда речь заходит о неадекватных и неуравновешенных политиках, то на ум приходят в первую очередь Владимир Жириновский, бросающийся в драку прямо во время заседания Госдумы, или же экс-депутат Вячеслав Марычев, который мог позволить себе появиться в здании парламента с накладной женской грудью. Психологи утверждают, что на самом деле большинство подобных выходок – часто не более чем маска пусть экстравагантных, но вполне нормальных по состоянию здоровья людей. Основная цель таких личностей и их вызывающих поступков заключается в том, чтобы с помощью яркого образа увеличить свою популярность и добиться конкретных политических целей.

Согласно теории психолога Карла Леонгарда около половины всех людей являются акцентуированными личностями, то есть людьми с ярко выраженными психологическими особенностями. По Леонгарду – это «нечто, промежуточное между психопатией и нормой». Но эти качества не следует рассматривать в качестве патологических, успокаивают психологи. Правда, эксперты при этом оговариваются, что в случае воздействия некоторых неблагоприятных факторов эти особенности личности могут все-таки приобретать патологический характер.

Вообще грань между психическим расстройством и акцентуацией иногда крайне зыбкая. И разобраться, где у человека просто сильно выраженное качество, а где расстройство психики, иногда может только специалист. Обывателям остается лишь гадать, насколько вменяем Владимир Жириновский, обзывающий всех вокруг и рвущийся в драку со всеми подряд, или же какой-нибудь чиновник, с умным видом предлагающий безумные проекты.

Система фильтрует

Кстати, в США, например, президент каждый год проходит обязательное медицинское освидетельствование, результаты которого публикуются в прессе. В России психологические отклонения движению к власти не мешают. По закону тем же депутатом не может стать только человек, который признан недееспособным по судебному решению. В российском парламенте есть даже депутаты, имеющие справки с диагнозом «шизофрения». Правда, довольно трудно разобраться, насколько справка соответствует действительному состоянию народного избранника, или же он ее получил, чтобы «откосить» от армии, как делают многие россияне.

В начале 90-х годов в российские органы власти и в парламенты стали проникать люди, мягко говоря, с некоторыми особенностями характера. А попросту – неуравновешенные типы. В стабильном обществе такие люди занимают, как правило, невысокие места, часто даже ниже, чем предполагают их квалификация и образование. В действительности неадекватных личностей, страдающих некими психологическими отклонениями, в сфере политики немного, считают эксперты. Совсем сумасшедшие политики во власть все-таки не попадают. Такие неадекватные личности, как Вячеслав Марычев, прорываются наверх в определенные моменты истории, полагает заведующая кафедрой политической психологии МГУ Елена Шестопал. «На рубеже 90-х годов в политику рвануло много людей, которым потом нигде места не нашлось, – говорит «НИ» психолог. – Когда политическая ситуация становится стабильной, эти люди отсеиваются». «К счастью, таких неадекватных политиков не так много, иначе для нас была бы очень большая беда», – радуется художник-карикатурист и психиатр по образованию Андрей Бильжо.

Люди в масках

Экстравагантные, демонстративные личности в политике – это совсем другое дело. Здесь в качестве примера можно привести Владимира Жириновского, грозящего то обмыть сапоги в Индийском океане, то угрожающего коммунистам всеми немыслимыми карами, то обещающего каждой женщине по мужчине. В качестве учеников и последователей выступают его товарищи по партии – Алексей Митрофанов, Олег Малышкин, Сергей Абельцев, уже бывший товарищ Николай Курьянович. Для них Владимир Вольфович – идеальный пример для подражания. Г-н Малышкин однажды рассказывал, как он разговаривал с вороной. Г-н Курьянович надевает на заседание парламента шутовской колпак. Что касается Митрофанова, то иногда кажется, что он почти полностью копирует поведение и манеры своего шефа. Создается полное ощущение сумасшедшего дома в парламенте.

В большинстве случаев та или иная степень экспрессии, нестандартность поведения используются как имиджевый и политический инструмент, который приносит в политику плюсы, считает эксперт НИИ социальных систем Дмитрий Бадовский. Он позволяет не только формировать образ, повышать узнаваемость и привлекательность, но и расширять политические возможности, решать конкретные политические задачи. «В этом смысле Жириновский – достаточно классический пример, – говорит эксперт. – Его образ помогает ему более свободно высказываться по многим темам, по которым не могут высказаться другие политики. Ему позволено чуть больше, чем другим. Он может также менять свою позицию быстрее, чем другие. Но этот образ не больше, чем маска».

Андрей Бильжо тоже говорит, что те, кто ведут себя, на взгляд обывателя, как городские сумасшедшие, в действительности прячутся за масками. Художник полагает, что, глядя на Жириновского, можно увидеть, как ведет себя большая часть народа. «Таким образом, Владимир Вольфович становится ближе к народу, его народ любит, – говорит он. – Это не неадекватность, это умение использовать свои актерские данные, умение хорошо приспосабливаться». По тому, сколько Жириновский набирает процентов голосов, можно приблизительно определить, столько у нас таких людей, делает вывод г-н Бильжо.

В нормальном состоянии такие политики знают, как себя вести, и прекрасно контролируют свое поведение. Человек же с патологией контролировать себя не может. «У меня был опыт общения с Жириновским, – вспоминает политический психолог Елена Шестопал. – На презентации одной книги меня посадили рядом с ним, и я хотела пересесть, так как не горела желанием, чтобы в меня плеснули соком. Но меня успокоили, объяснив, что Владимир Вольфович совершенно адекватен. Действительно, он спокойно общался со всеми, пил шампанское, мило шутил».

Феномен Жириновского ученый объясняет тем, что «при нашей серой политической жизни это – развлечение». Но таких клоунов от политики не может быть много. Если таких личностей у нас будет много, то это будет значить, что у нас общество сходит с ума.

Истерические радикалы

Давая характеристики политикам, Андрей Бильжо отмечает, что в силу того, что «политик – личность публичная и требует аудитории, то для представителей этой профессии характерны истерические черты, как и для актеров». Они близки, как «говорят психиатры, к истерическим радикалам, но это не патология, а особенность». Впрочем, политика часто становится сферой самореализации для людей с комплексами и проблемами. Вообще политическая психология началась с политической психиатрии, рассказывает г-жа Шестопал. В середине 70-х годов прошлого века была целая группа американских психиатров и психологов, которые изучали неадекватность политиков. Они обнаружили, что 26% всех американских конгрессменов страдают от тех или иных неадекватностей. В психологии это называется акцентуацией. В книге психолога Лассвела объясняется, что стремление многих политиков к власти обусловлено теми или иными комплексами, которые подталкивают человека к действиям. Политики используют власть не по прямому назначению, а в качестве компенсации неких психологических травм, которые они получили еще в раннем детстве. Получается, что власть выступает в качестве лекарства?