Время практики?

...Статья написана в октябре 2008 года.

Время   практики?

       Выступление Д.А. Медведева  в Эвиане не вызвало серьёзного отклика в средствах массовой информации ни у нас в стране, ни на Западе. Возможно причины этого в  той дежурности и заданности  выступлений двух мировых лидеров на эвианской конференции.  Да и не вдумывался никто особо в то, что  было высказано Президентом России. А зря!  Те проблемы,  с которыми развитые страны мучаются сегодня, Россия на практике  преодолевала  последние 15 лет. Фактически Медведев  предложил признать как свершившийся факт то, что уже и так практически повсеместно явочным порядком в развитых странах  практикуют государственные структуры.

      Речь идёт об отказе, при попытках обуздать кризис, от следования глобальным концепциям и теориям экономического развития в пользу примитивной точечной практики, основанной на методе «попробуем: – получится хорошо -  продолжим, не получится – попробуем другое» (по-русски – «метод тыка»).     Математики, физики уже давно, а вот теперь и экономисты, отказались от роли пророков и покаялись в том, что много лет вводили публику  в заблуждение относительно своих возможностей. Действительность оказалась намного непредсказуемей, чем им виделось с высоты своих теорий.  Ничего хорошего в этом нет. Лицам принимающим решения как раз хотелось бы иметь  внятный инструмент подготовки управленческих акций, эдакую   понятную «объяснялку» вся и всё.  Поскольку в обозримом будущем такого не будет объективно, то хочется хотя бы договориться с коллегами о формальном соблюдении некоего свода правил, которое дало бы возможность хоть как-то планировать на перспективу. И нельзя откладывать это в долгий ящик – кризис. 

      Сегодня, как и всегда в периоды кризисов, вопросы социальной теории стали очень актуальны. Научная примитивизация действительности в виде противопоставления различных «-измов» только запутывает,  добавляет искажений в и так неясную картину происходящего.  Учёные публично расписались в своём бессилии дать рациональные рекомендации политикам. Что делать последним? Делать то, что понятно, что умеют, что, на конец, в голову взбредёт. Причем, кто в лес, кто по дрова. Имеются даже случаи, когда научные приемы при разработке государственных решений и прогнозов развития территорий  заменялись литературными.   Естественно, что лидер быстро набирающего на мировой арене вес государства призвал обратиться к разуму и опыту народов планеты.

      Конечно, выбор государственной идеологии следствием исключительно субъективных настроений  голосующего электората и правящей элиты.  Возможно ли, что на длительном историческом отрезке развития страны, выбор пути развития определялся без приведения его в соответствие с естественными условиями существования населения? Но тогда, что определяет соотношение субъективных желаний и естественных возможностей в государственном управлении?

     Обычно, определённое, часто субъективно завышенное и лишь внешнее декларируемое, преобладание товарно-денежных экономических отношений в жизни людей, принимает гипертрофированную  и во многом неоправданную  значимость в сфере государственного управления. Видимо в силу того, что общепризнанной теории бескризисного управления рыночной экономикой на данный момент нет, руководство нашей страны долгое время кидалось во все тяжкие, пытаясь одновременно и укреплять рынок и разваливать плановое  хозяйство. Самая мощная в мире система государственного планирования СССР на своём пике  позволяла населению страны потреблять в четыре раза больше продуктов, чем это население его производило. (Куда там современным США, где потребляют только в два раза больше, чем производят, да и то, только за счет печатанья ни чем не обеспеченных долларов!) Правда, в целом и производилось немало – 20% МВВП.   Чтобы сломать такую махину изнутри много сил не потребовалось, но вот чтобы достичь  былого уровня предстоит работать и работать.

      Систему глобального государственного  планирования в ельцинские времена  реформаторы решили заменить системой самоорганизующегося рынка (по Хайеку), которая была во всем мире отвергнута еще в 30-е годы ХХ столетия. Уже тогда практика показала, что либеральная идеология на государственном уровне как господствующая парадигма при разработке внутренней политики возможна только в случае доминирования страны на мировой арене. Для того, чтобы иметь возможность осуществлять либеральную политику в условиях жесткой международной конкуренции, государство должно иметь возможность «быть уверенным», что национальные компании в обозримом будущем будут доминировать на мировом рынке. В противном случае в самом «либеральном» государстве экономика, а вслед за ней и уровень жизни могут упасть настолько, что для их поддержания в рамках  приемлемого возникнет необходимость введения системы  жесткого государственного ограничения частных инициатив.

      Для России старые рецепты подправили, подновили и пустили в дело  под маркой окололиберальных, прилиберальных, либертарианских, полулиберальных, неолиберальных, квазилиберальных, либерально-протекционистских  и т.д. подходов. Во всех них эксплуатировалась аксиома о естественной природе либерализма, то есть стремления каждого нормального человека самостоятельно решать свои проблемы (свободная практика свободных людей). И на первых порах это находило поддержку у населения России.

     Действительно, в условиях плюрализма идеологий, стремление активной части населения государства  к либерализации экономики и общественной жизни естественно сдерживается противоположным стремлением значительной части населения,  не проявляющей по разным причинам общественной активности – внедрения обязательных социальных (защитных)   государственных стандартов.  Когда оказалось, что одного желания хорошо жить мало, а трудности всё растут, начались поиски «своего пути».

      Прежде всего, реформаторы попытались ещё раз обратиться к классике. И тут выяснилось, что классические схемы и понятия в современных условиях утратили былой смысл.

       К примеру, термин «Консерватизм» не так давно служивший для обозначения направления во взглядах политической элиты, объединявшего сторонников естественного ограничения нововведений, и в чём-то близкий определению «ортодоксальный»,  сегодня всё чаще употребляется для описания сторонников решения всевозможных  споров силовым путём.

      Термин «Капитализм», как и термин «Коммунизм», в последнее время на бытовом уровне практически потеряли свое первоначальное значение.  Еще лет двадцать назад термин «капиталистический коммунизм» выглядел как абсолютно абсурдный, а сегодня – это повседневная практика некоторых  политических партий.

       Идеи Маркса, Вебера, Зиммеля, Дюркгейма, Ясперса (перечень может составить каждый  по личным предпочтениям) и других мыслителей-социологов не то чтобы потеряли своё значение, но приобрели черты частного случая более обширной теории развития человечества, теории,  которой пока нет, но которая вызревает на стыке множества наук, давно преодолев ограниченность политэкономических методов оценки действительности. 

        История человечества по Марксу есть история освобождения человека от биологической, природной  зависимости от наличия в окружающей среде средств его существования.  Сегодня человечество технологически готово полностью обеспечивать себя с помощью небиологических по происхождению предметов и продуктов.  То, что в определенных условиях они приобретают свойства товара, совсем не означает отсутствие возможности их получения индивидом без посредства обмена (купли – продажи).  Например, попытки использования при объяснении феномена «гуманитарной помощи» аргументов типа «скрытый обмен», «восстановление и сохранение людских ресурсов на перспективу» лишь затуманивают реалии – складывающиеся при этом отношения выходят за рамки рациональных товарно-денежных теорий.   

      Реальные угрозы человечеству на последнюю четверть века значительно возросли. Чего стоит только, например, угроза реализации опасностей  «глобального потепления», которая не только вынуждает мировое сообщество выделять ресурсы для предотвращения возможной катастрофы, но и ставит вопрос о возможном массовом переселении жителей планеты из мест, где исчезнет  естественная среда обитания человека.  Естественная граница существования своего биологического вида по сравнению с другими живыми существами Земли человеком была существенно  расширена и охватила практически всю планету. Другое дело, что сама окружающая среда не везде воспроизводит  достаточное для массового включения в местный биоценоз (без его разрушения) количество биомассы.  Тем не менее, численность населения на  малопригодных  для жизни территориях весьма значительно превышает естественные пределы, что связано с разработкой полезных ископаемых и потребностями государственного и производственного обустройства.  Обширность России, многообразие климатических, этнических, географических, исторических и многих других особенностей  её становления, развития и сегодняшнего существования позволили наработать огромный опыт разрешения таких противоречий и конфликтов, о существовании которых  западные «руссологи» (прошлые  советологи) даже не подозревают.  А чего стоил России великий социалистический эксперимент?          

       Или вот вопрос унификации права, сомнительная универсальность общечеловеческих норм, приемлемость толкований и нелегитимность законов. К примеру, «знатоки» обвиняют россиян в отсутствии правовой культуры, в засилии местных неформальных правил, которые не позволяют иностранным предприниматеям эффективно развивать в России своё производство.  Конечно можно было бы напомнить про «чужой монастырь…», или там про латинский Рим, но… На самом-то деле,  то состояние, которое сложилось в России, воистину общемировая ценность, высочайшее достижение самобытной культуры столетиями вырабатывавшей алгоритмы уважительного сосуществования столь разных народов в столь многообразных условиях.  Так же как сосуществует, взаимно дополняя и поддерживая друг друга, естественная и искусственная составляющие быта населения на большей части территории страны, также сосуществуют неформальные правила и формальные законы. Одними законами не обойтись именно потому,  что чрезвычайно многообразны условия, в которых их приходится применять.  Попытка же унифицировать, привести к единому стандарту  правоприменение  на всей территории страны даже кое-как работающих законов, может быть реализована только при условии приведения к единому стандарту и уровня и условий жизни населения.  

         Вопросы мировой финансовой системы, глобализации…       

         История распорядилась так, что в России как ни в какой другой стране уживаются, сохраняют самобытную культуру и видят перспективы своего развития десятки  малочисленных народов, которые в других давно бы исчезли. Фактическим, сегодня Россия представляет собой уменьшенную копию, модель тех социальных противоречий, которые будоражат весь мир.  Поэтому мы тоньше чувствуем нюансы отношений, видим дальше, и многое из того, что мы делаем, сторонним наблюдателям кажется несоразмерным, неадекватным,  непропорциональным. Но… только до тех пор, пока эти же проблемы не приходят к ним.

           Серьёзно к предложениям Д.А. Медведева отнеслись только в США. Но не потому, судя по всему, это связано совсем не с пониманием растущих опасностей для  человечества, а исключительно с боязнью  потери мирового доминирования.  Ведь признание невозможности добиться определённости в оценке ситуации – это косвенное оправдание виновников кризиса.  И совсем  не случайно США активизировались, когда Медведев со всей определённостью дал ответ на извечный русский вопрос «Кто виноват?». Поэтому, как ни прискорбно, от ноябрьского саммита мировой двадцатки в Вашингтоне трудно ожидать чего-то действительно перспективного. Скорее грядёт очередная апология американской практики.