Наши темы

Говорухин сказал глупость про памятник Леонову. Калягин сказал скользковато-мерзкую глупость про речь Путина в ООН. Прилепин подхватил тему. Носик тут тоже, кажется, что-то сказал, но уже удалил. Что именно сказал, я не знаю, но читавшие недовольны – мало удалил. Впрочем, с его интернет-ником это и не так интересно. Как его не покритикуешь? Ведь...

Что еще? А вот миловидную крымскую генеральшу от прокуратуры застукали на делах не царских. Или не ее, а кого-то очень похожего. Или не застукали. Но народ обсуждает.

Еще? Еще какие-то эстеты не нашли лучшего способа продемонстрировать уровень своего личностного развития, как выпустить туалетную бумагу с портретом Обамы. Бездна вкуса. И как точно нанесен удар – и по пиндосам, и по черным... Бумагу продают в книжном магазине. Это нам тоже положено обсуждать.

Нам бы другое обсудить. Что из продукции нашей книжной кроме как на использование в качестве туалетной бумаги не годится процентов эдак... ну, вы знаете сколько процентов. Но это мы как раз обсуждать не хотим. Тема уж больно горячая: чем отличаются слова, заслуживающие только туалетно-бумажного носителя, от слов, которые нужно гравировать на граните или хотя бы выпускать в интернет. Тут, с такой темой можно много до чего договориться. Ее ведь еще великий Пушкин обозначал. Помните ""Сыны отечества" и Вестники Европы" полезны для ума..."? Интересно, чтобы он о нашей публицистике сказал бы.

Но эти темы мы не обсуждаем. А вот стоит какому-нибудь, простите на грубом слове – а впрочем, и без меня грубиянов на наших просторах достаточно, но вы поняли, что я имею в виду – так вот стоит какому-нибудь... сморозить какую-нибудь очередную... так тут мы оживляемся. А знаете – почему оживляемся? Потому что нам приятно осознавать, что сами мы не такие... и что текстовая наша продукция тоже качеством повыше. Это нас возвышает.

Оно, конечно, приятно, что нам хочется возвысится, что есть у нас тяга к высокому. Неприятно только, что в качестве эталонов для сравнения в силе нравственного чувства, мы выбираем доверенных лиц Путина.

Тут ведь дело какое. Если лицу такому доверили, а оно, лицо то есть, доверие приняло и, тем более, оправдало , то лучше искать в качестве эталона совести, с кем себя сравнивать, кого-то другого, менее доверенного. А то, ведь получается, как легкоатлет, гордящийся тем, что обогнал колясочника.

Есть, конечно, и другой момент. Мы их любили. И Калягина, и Михалкова, и Табакова, и Говорухина даже... Талантливыми они были. И много радости нам подарили. Причем, высокого качества радости. В небеса нас поднимали. Но ведь это когда было! Вспомнила бабка... И самим нам тогда в небеса хотелось, а не мордой в грязь. И они это чувствовали. Да, и умом понимали, что без этого в профессии им не жить – только существать можно будет. А потом времена поменялись. И мы поменялись. И они.

Для них так это вообще трагедия – когда талантливый человек осознает, что дар его оставил. А ведь он всегда оставляет – стоит тебе только начать служить не Богу, а маммоне – и всё, готово дело, пишите письма – вот она была, и нету. А -знаете, какая это беда! Такой кризис мало кому пережить удается, а уж как он искажает личность – об этом тома писать. И не такие богатыри под этот каток попадали. Вспомните Гоголя...

А для нас это измена. То, что мы любили за высоту души, обернулось, прости господи, не хотется говорить чем. Очень обидно!.. Ты помнищь, изменщик коварный, как я доверялась тебе...

И всё же не это, не обида главное в выборе нами тем. В конце концов, и Прилепин не Гоголь, и Поклонская не Хаматова. А главное – стремление выбрать такую такую глубокую яму, по сравнению с которой твоя впадина уже будет казаться чуть ли не небом.

В этом проблема – мы смотрим не вверх, а вниз. И не вперед, а назад. И темы себе выбираем соответственные.

И в результате самым светлым, что можно найти в наших социальных сетях, оказываются котики.