Pro Южный Берег. Часть 2

Окончание, начало ЗДЕСЬ

Идём в Ливадийский дворец, вернее, в Новый Ливадийский дворец – если и не самый красивый на ЮБК, то уж точно – самый "историчный". Поэтому потерпите: впереди будет немного истории. Началось с того, что Александр IIв 1860 году купил у Льва Потоцкого имение для своей болезненной (и далеко уже не любимой) супруги, перестроил виллу Потоцкого в дворец (Большой) и выстроил Малый (для цесаревича). Не уверен, что большинству "подпиндосников", равно как и большинству "ура-патриотов", известен тот факт, что летом 1867 года в Старом Ливадийском дворце на приёме у Александра II побывал молодой американский журналист Самюэль Клеменс; письма, написанные им в путешествии по Европе, впоследствии вошли в книгу "Простаки за границей", а саму сцену царской аудиенции интересующиеся могут найти в её 10-й главе.

Цесаревич, став Александром III, в 1891 году докупил соседнее поместье Ореанда, в итоге Ливадия стала самым большим парком Крыма, и одним из его любимых мест отдыха; здесь же, в октябре 1894 года, Царь-Миротворец скончался от нефрита, и здесь же, в Крестовоздвиженской церкви, новый (и последний) российский император принёс присягу на верность престолу.

В 1909 году Николай II гостил у Виктора Эммануила III, был очарован итальянской архитектурой и пожелал иметь и у себя нечто похожее. Местом постройки была выбрана территория Старого Ливадийского дворца, который к тому времени уже лет 5 планировали снести из-за его ветхого состояния. Проект доверили местному архитектору Николаю Краснову, ранее уже строившего для Романовых: для дяди императора, великого князя Петра Николаевича он возвёл в 1898 году в Кореизе дворец в мавританском стиле, "Дюльбер". Новый Ливадийский дворец, сложенный из белого инкерманского камня, обработанного по поверхности специальным составом, был торжественно открыт 14 сентября 1911 года.

В этот дворец царская семья приезжала четыре раза — осенью 1911 и 1913 и весной 1912 и 1914 годов. 12 июня 1914 года они выехали из Ливадии, не подозревая, что навсегда простились с ней: через две недели 19-летний сербский террорист приведёт в движение адские жернова, которые поглотят десятки миллионов жизней, обрушат четыре империи, и романовская развалится первой.

Герб династии над входом:

Вензель последнего императора: настолько небросок, насколько же, увы, никчёмен был его хозяин в роли самодержца.

Весной нынешнего года у главного входа был установлен бюст Николаю II, и во время церемонии его открытия из уст очаровательного крымского прокурора прозвучали слова о нелегитимности отречения монарха, которые при всех нынешних манипуляциях термином "легитимность" способны ошарашить даже дилетанта от истории.

Чтобы ослабить хруст французской булки, замечу в скобках, что в самом центре Ялты совершенно спокойно располагается улица, названная по имени одного из убийц царской семьи, наркомана и садиста Войкова.

В 1925 году во дворце был организован санаторий для крестьян, в июле 1942 года командующий 11-й армией Эрих фон Манштейн обмывал здесь взятие Севастополя и свой фельдмаршальский жезл. А в феврале 1945 года в Ливадийском дворце проходила Ялтинская конференция, где "большая тройка" принимала решения о будущем разделе мира.

Знаменитая фотосессия в "итальянском дворике":

Троих-то вы точно знаете. А остальных? Так и быть, помогу, второй ряд, слева направо: первый морской лорд, адмирал флота Эндрю Каннингхэм, главком ВМС, адмирал флота Эрнест Кинг, начальник штаба ВВС, маршал авиации Чарльз Портал, начальник личного штаба президента, адмирал Уильям Леги (он закрывает начальника штаба, генерала армии Джорджа Маршалла, ага, того самого, от него на фото с этого ракурса остался лишь меховой воротник), далее - генерал-майор ВВС Лоуренс Катер (не в фокусе), зам. начальника Генштаба, генерал армии Алексей Антонов. О! Третьего справа вы можете и не знать, ибо расстрелян в 1950-м: начальник штаба ВВС, маршал авиации Сергей Худяков (Арменак Ханферянц), дальше - начальник штаба ВМФ вице-адмирал Степан Кучеров и (могу ошибаться) маршал авиации Фёдор Фалалеев.

У одного из корпусов санатория громоздится отлитый в бронзе десятитонный фотошоп "большой тройки" от Зураба Константиновича:

Симпатичный вентиляционный колодец, "Арабский дворик":

Стол переговоров:

Бывшая парадная столовая - Белый зал, - в нём проходили пленарные заседания делегаций Ялтинской конференции:

Люстра муранского стекла:

Пропуск Черчилля:

Ещё одна деталь декора дворца, относительно которой ходит множество домыслов: якобы на восточной стене Белого зала, над нишей со статуей Пенелопы, Краснов разместил барельеф сатанинского божества Бафомета.

Вот это изображение, как по мне – так обычная химера, которую в геральдике иногда изображают с головой и грудью женщины и хвостом дракона.

Ещё одна химера (существует поверье, что химеры отгоняют злых духов) восседает на перилах:

По соседству с ней на память фоткаются девушки:

Не забудем подловить Panthera pardus palatiumus:

...и Panthera tigris palatiumus:

Ливадийский парк и интерьеры Большого дворца многим знакомы, например, по этому фильму:

Увы, но нельзя не сказать о грустном. Печальное зрелище являет собой одна из достопримечательностей Южного берега, - Царская, или Солнечная тропа, проложенная в 1861 году до Гаспры. Предоставленная самой себе по меньшей мере четверть века, она деградировала (вернее, конечно, её довели) до состояния, к которому применим лишь термин "разруха".

Все знают, что один из главных символов Крыма, если не главный, - Ласточкино гнездо в Гаспре, на мысе Ай-Тодор. Является объектом массового паломничества, но по мне - подобно итальянскому спорткару: красиво, дорого и бесполезно.

По дороге к Мисхору, на Южнобережном шоссе был замечен ГАЗ-51 под советскими регистрационными знаками, настоящий раритет - таксист уверял, что самосвал работает у ялтинских дорожников чуть ли не с 50-х годов.

Нам - вон туда, наверх:

В Мисхоре, на нижней станции канатной дороги до плато Ай-Петри (трёхкилометровая канатка, строившаяся 20 лет, сегодня принадлежит главе администрации Кореиза Лери Сванидзе), вас могут одолеть муки выбора: либо отстоять нехилую очередь на фуникулёр, либо поддаться уговорам местных бомбил, обещающих за те же 300 рублей доставку к верхней станции на микроавтобусе по серпантину, с остановкой у водопада Учан Су (подойти к водопаду стоит ещё 50, денег не жалко, но знайте, что воды в нём нет: летом он практически пересыхает, так что и смотреть-то особо не на что). 

Обнаруживаем Panthera pardus sanctuspetrus:

На плато сразу же оказываешься в хаотично сколоченном крымско-татарском бизнес-кластере, где сувенирные палатки и бессчётные дастарханы с непременными коврами и зазывалами соседствуют с прокатом лошадей и верблюдов.

Проходим этот шалман насквозь: обед ещё предстоит заработать, поэтому пешочком карабкаемся по скале к туристической мекке - зубцам и обзорной площадке вершины 1-2-3-4. По дороге натыкаемся на 250-летний крымский эндемик – клён Стевена (Acer stevenii):

Поднялись на Корону Ай-Петри.

За 500 рублей можно прогуляться по подвесным мостам, переброшенным между самыми высокими зубцами. Отказаться было нереально, чего и вам желаю: когда ещё доведётся вдоволь поглазеть на пропасть километровой глубины?

Вид на Ялту и Аю-Даг:

Вид на Гаспру и Мисхор:

На верхней площадке фуникулёра вьётся неиллюзорная очередь, поэтому перед тем, как её отстоять – заправляемся в крымско-татарской кафешке. Совет – выбирать заведения, где казаны накрыты крышками, тогда это будет и экзотично, и отменно вкусно, и безопасно (для ЖКТ). Шурпа из баранины на ребре, со сладким перцем, картошкой, помидором, ещё чем-то, каре ягнёнка на гриле, кофе в турке – всё это просто объедение.

А сувенирные лавки помогут с раскрытием извечной темы:

Едем несколько километров к западу от Мисхора – в Алупкинский (Воронцовский) дворец.

Заказчик и первый владелец дворца, летней резиденции - генерал-фельдмаршал князь Михаил Семёнович Воронцов, трижды георгиевский кавалер: низшего Георгия получил волонтёром в армии князя Цицианова за храбрость при осаде Еревана, 3-ю степень – генерал-майором за действия за Дунаем в ходе русско-турецкой войны (1806-12), 2-ю степень – за сражение в Пикардии. Участник наполеоновских войн: Пултуск, Фридлянд, Смоленск, Бородино (его гренадёрская дивизия защищала Семёновские флеши, а сам Воронцов получил тяжёлое ранение), Лейпцигская Битва народов, командир русского оккупационного корпуса во Франции. С 1823 года – генерал-губернатор Новороссийского края и бессарабский наместник, а позже – ещё и главнокомандующий на Кавказе и кавказский наместник. Человек с блестящим образованием, прогрессивными взглядами и выдающимися организаторскими способностями, в общем, настоящая глыба-астероид на фоне сегодняшних одноклеточных политиканов и администраторов-мародёров. Выросший в Лондоне Воронцов поручил проект Эдуарду Блору, которому удалось создать подлинное украшение Крыма. Блор выигрышно обыграл рельеф и удачно скомбинировал несочетаемое: "тюдоров" и "мавританию".

Неоготику вспоминаем отсюда:

…а арабский стиль – отсюда (кадр фильма "Печки-лавочки"):

Panthera pardus palatiumus:

Лирическое отступление № 3. Кулинарное.

Многим, должно быть, известно, что те из макспаркеров, кто не занят на общественно-полезных работах по решению глобальных проблем человеческой цивилизации и спасению страны от либерального адЪа, в общем, те из них, кто не склонен предаваться коллективному умопомешательству в политических блогах, время от времени балуют нас репортажами о собственноручном приготовлении шедевров haute cuisine. Я что, рыжий? Но поскольку торчать у конфорок и разделочных досок мне доводится от силы десяток раз в год, то я поневоле стал исповедовать в кулинарии стиль "пареной репы", т.е. минимализм. Нет, я, конечно, зачитывался у Похлёбкина списком ингредиентов вустерского соуса, однако мысль воспроизвести нечто подобное непременно сопровождалась потерей воли. В концовке предыдущей части я не зря упомянул рынок - было невозможно удержаться от покупки парной ягнятины и охлаждённой камбалы: в наших суровых краях импортозамещение оказалось неспособным заместить эмбарго на австралийскую и новозеландскую баранину, а с камбалой и палтусом в порте пяти морей можно легко нарваться на унылых жертв многократной заморозки-разморозки.

В общем, всё будет исключительно просто: берём седло ягнёнка, режем на порции и маринуем с оливковым маслом и сладким ялтинским луком. Задвигаем всё это в холодильник, а вечерком – бросаем на сковороду жариться. Никаких пароварок, мультиварок, рукавов и духовок, тем более что ничего этого нет. Соль, перец, чуть поработали лопаткой, и вот результат.

С камбалой – ещё проще. Отрезаем ей голову и хвост, отстригаем плавники, режем на порции, солим, обваливаем в манке, швыряем на сковородку. Никаких трудозатрат – и готово.

В общем, да здравствуют калории, холестерин, и, то ли мононенасыщенные, то ли полинасыщенные, жирные кислоты.

***

Очередные пункты программы-минимум - Балаклава и Севастополь. Здесь придётся чуть потрудиться: находим в сети с десяток предложений по индивидуальным экскурсиям, обзваниваем, излагаем предпочтения, уточняем условия и выбираем наиболее интересное. Получаем - комфортабельный минивэн с кондиционером, за рулём - водитель-экскурсовод.  

Двигаемся по Южнобережному шоссе, восхищаемся бесподобными красотами:

Пока едем, пару слов об асфальте Южного берега. Конечно, описывать его состояние превосходными степенями было бы глупо. Да, второстепенные дороги, за которые отвечают местные власти, в большинстве своём выглядят, мягко говоря, неказисто.

Но основные артерии ЮБК – Симферополь-Алушта-Ялта и Южнобережное шоссе, - очень неплохи, даже без скидок на горный характер местности.

Намного хуже обстоит дело с теми, кто по ним передвигается: обгон по встречке через сплошную разметку, который в наших суровых краях драконовскими мерами затабуирован вплоть до уровня ДНК, здесь – обычное дело. Впрочем, как мне объяснили, это – не проявления хамства, просто люди торопятся, ну, жена, там, рожает или у тёщи прыщик вскочил. В целом же – отношения к соучастникам по движению – достаточно доброжелательные, единственное, что показалось – напряжённость по адресу "иксов" и "кайенов" с донецкими номерами.  

Балаклава. Маленький греческий посёлок преобразила Крымская война: в сентябре 1854 года он стал базой британских войск. В гавани стояли сотни кораблей, англичане построили набережную, склады, бараки, открыли магазины, гостиницы, проложили из Варны подводный телеграфный кабель, а для доставки орудий, боеприпасов и провианта к позициям под Севастополем была протянута первая в Крыму железная дорога (называлась - ни больше, ни меньше, Великая Крымская Центральная железная дорога!!!). Вообще Крымская война уникальна по своей мемичности, посудите сами: "граф Кисельвроде", "тонкая красная линия", "атака лёгкой бригады", "гладко вписано в бумаге, да забыли про овраги", "у англичан ружья кирпичом не чистят, пусть чтобы и у нас не чистили", "не беспокойтесь, Ваше сиятельство, шапками закидаем неприятеля", и своей галантерейности: "реглан", "кардиган" и, конечно, "балаклава".

И наконец, легенда о "Чёрном Принце" – в ноябре 1854 года на внешнем балаклавском рейде невиданным ураганом разбило о скалы свыше 30 торговых судов, среди которых был транспорт "Prince".  После окончания войны начались поиски места крушения этого судна из-за возникших слухов о якобы находившихся в его трюмах на момент катастрофы бочонках с золотом, армейским жалованием, произносились и суммы – от 200 тысяч до полумиллиона фунтов стерлингов. Многократные попытки отыскать на дне бухты бочки с монетами или хотя бы останки "Принца" успехом не увенчались, что только подогрело энтузиастов-кладоискателей. Один из них, инженер Владимир Языков, тщетно обивал пороги кремлёвских кабинетов, в частности, зампреда РВС Эфраима Склянского и комиссара ВМС Вячеслава Зофа, до тех пор, пока в 1923 году его приём начальником особого отдела ГПУ Генрихом Ягодой не привёл в итоге к образованию легендарного ЭПРОНа (Экспедиция подводных работ особого назначения) – родоначальника аварийно-спасательных водолазных служб нашей страны.

На фото здание с синей крышей – бывший военно-морской водолазный техникум ЭПРОН, сегодня – балаклавский ДК.

Небольшой город долгое время был "закрытым" и находился в ведении военной администрации, поэтому выглядит соответствующе: уж если, как заметил один неглупый человек, "война - слишком серьёзное дело, чтобы доверять её военным", то доверять им строительство мирной жизни - ещё более опрометчиво. Но вот бухта... Уникальным пейзажем балаклавской бухты, её неповторимым изгибом, кажется, можно любоваться бесконечно.

Бывшая база подводных лодок, секретный подземный ремонтный завод ,"Объект 825", в 90-х закрыта, охрана снята, всё разграблено на металлолом. С 2003 года - восстановлена как музей:

У подножья горы Кастрон с развалинами башен генуэзской крепости Чембало - Новая набережная, - застраивалась младшим Януковичем под элитный яхт-клуб и развлекательный комплекс. Исторические здания начала прошлого века снесены, на их месте – новострой.

А вот и история: охотничий домик князя Юсупова, правда, никто из Юсуповых здесь не жил. Как видите - пребывает в жалком состоянии.

Каяки:

Потомки купринских листригонов были депортированы из Балаклавы летом 1944 года, и о романтике их рыбацких будней сегодня напоминают лишь опоры рыболовных сетей неподалёку от законопаченного выхода "Объекта 825" и Матросского пляжа…

Едем в сторону Южной Бухты Севастополя, гид везёт на Исторический бульвар, к Панораме и реконструкции 4-го бастиона. Орудия – настоящие, корзины с корабельными канатами - из бетона.

Шрамы Второй обороны на памятнике участникам Первой:

Не знаю, прав я или нет, но мне показалось, что в роли француза, взятого в плен легендарным матросом Кошкой, Рубо изобразил Наполеона III.

Скрытаясъёмка Panthera Pardus Panoramus:

Это – не сладкая вата, запутавшаяся в кроне, а атака дерева американской белой бабочкой (Hyphantria cunea):

Один из самых заметных пямятников в городе - выдающемуся военному инженеру Эдуарду Тотлебену, буквально из ничего организовавшего укрепления южной оборонительной линии города:

По Ленина движемся к площади Нахимова, и для человека, впервые оказавшегося в Севастополе, не нужно быть сверхчувствительным, чтобы мгновенно осознать, что тебе посчастливилось попасть в совершенно особенный, ни на что не похожий город: его исторический центр, Городской холм, дважды обращённый в руины во время Первой и Второй обороны, терпеливо и тщательно восстановлен, а белый инкерманский камень его зданий, с архитектурными ампирными "излишествами", с колоннами, лепными фризами, пилястрами, башенками, лестницами и балкончиками с непременными балясинами, - выглядит, словно парадный военно-морской китель, чьему обладателю без видимых усилий удаётся сохранять достоинство, невозмутимость и некоторую отстранённость на фланге шумной и пёстрой опереточной ватаги своих южнобережных соседей.

Самый первый памятник, установленный в Севастополе (1839) – в честь подвига капитан-лейтенанта Казарского и брига "Меркурий" – у парадной лестницы Матросского бульвара. Деньги на его строительство были собраны по подписке, автор – брат Карла Брюллова, Александр.

Новенький памятник, установлен в прошлом году – адмиралу Дмитрию Сенявину.

Крымский камуфляж купертинофонов:

Центральная площадь города - Нахимова.

Рядом с площадью – мемориал героям Второй обороны, три штыка символизируют три штурма: ноября и декабря 1941 и июня 1942 годов.

Сдвоенная колоннада Графской пристани, автор - приглашённый на русскую службу графом Воронцовым инженер-архитектор Джон Уптон (принято именно такое написание, хотя правильнее - Аптон, его сын Самуил - пошёл по стопам отца, и много всего построил на Кавминводах).

Пристань именуется так в честь графа Марко Войновича, командовавшего Черноморским флотом в 1786-1790 годах. 

Табличка в память о Крымской эвакуации 11-16 ноября 1920 года 150 тысяч человек - войск Русской армии Петра Врангеля, офицерских семей и беженцев. Десятки тысяч из тех, кто не решился отправиться в добровольное изгнание, вскоре имели несчастье познакомиться с палачами Куна и Самойловой-Землячки несмотря на обещанные Фрунзе жизнь и свободу.

Напротив Графской - Павловский мыс и "Адмиральский" корпус военно-морского госпиталя имени Пирогова. Рядом с мысом – место, где дважды гибли флагманы Черноморского флота: в октябре 1916 года в результате взрыва порохового погреба затонул линкор "Императрица Мария". Спустя 39 лет, на этой же "линкорной бочке" взорвался "Новороссийск".

На Северной стороне – ракетный крейсер "Москва" (бортовой номер 121), оснащён 8 спаренными пусковыми установками противокорабельных ракет.

Доминанта Северной стороны - храм Святого Николая на Братском кладбище  - крайне нетипичной для православной архитектуры пирамидальной формы.

Опять "американка гадит". И куда только смотрят коммунальщики, дерево-то – историческое:

Главный символ Севастополя – памятник Затопленным кораблям (1905) на набережной Приморского бульвара:

Драконий мост, соединяющий бульвар с набережной:

…и дореволюционный герб Севастополя с грифоном:

Набережная Артбухты и мыс Хрустальный. Главный архитектор города, завизировавший проект этого сине-стекольного уродца в историческом месте, на мой взгляд, заслуживает по меньшей мере люстрации.

Дворец пионеров:

Камаро в Севастополе:

Очень редкий окрас детектед, Panthera Pardus Cobaltinus.

Заправляемся крымскими блюдами: бараньи языки на гриле и стейк из катрана. Оба – обязательны для дегустации!

Никуда не деться от этого чёртова Стаса, но кто это там у нас рядышком? Ватник Тёрнер, хм.

Едем в Херсонес.

Ловим Panthera Pardus Chersonesus:

По соседству с византийскими развалинами, в Карантинной бухте – ракетные катера, слева – Р-71 "Шуя".

Возвращаемся в ночную Ялту. Последний ужин – в полюбившемся панорамном заведении. Мидии в томатном соусе, стейк, неожиданно интересное розовое полусухое из относительно новой винарни Бахчисарайского района.

Будильник на 4 утра, или 4 ночи – подъём, рысью на пляж, завершающее, ритуальное омовение, в 6 – чемодан-вокзалтакси. Где-то в районе Алушты сквозь деревья мелькнула почти неосязаемая граница между небом и морем. Вот, вкратце, и всё. Но уже почти возле логова в каменных джунглях Энска, ехидно подмигнул напоследок своей леопардовой эмалью Panthera Pardus Corsas.