Минфин «подогрел» Госдуму рублем Кризис не мешает «правящей корпорации» заботиться о себе

В проекте федерального бюджета на следующий год, подготовленном Минфином России, содержится весьма любопытный пункт, согласно которому содержание Госдумы в следующем году подорожает на 40%, с 7 миллиардов рублей до 10 миллиардов.

Согласно документу, пишут «Известия», основной рост расходов на содержание нижней палаты парламента планируется по статье «Расходы на выплаты персоналу в целях обеспечения выполнения функций государственными органами», то есть зарплаты чиновникам аппарата Госдумы. Как отметил замруководителя аппарата Госдумы Юрий Шувалов, речь может идти о выравнивании зарплат сотрудников аппарата парламента и других госорганов.

Конечно, можно порадоваться за сотрудников аппарата Госдумы — скоро они смогут получать зарплату не менее достойную, чем в правительстве. Однако, вот ведь незадача. Согласно данным Росстата, по итогам первого полугодия 2015 года средняя зарплата сотрудника Госдумы составила 113 тысяч рублей. Конечно, можно посочувствовать работникам Госдумы, ведь в аппарате правительства РФ она составила куда больше — 195 тысяч.

Кроме того, Минфин «вошёл в положение» самих депутатов и их помощников. На 16% выросли расходы на оплату их труда, с 3,4 млрд рублей до почти 3,94 млрд. Также почти в два раза повышены и суммы на накладные расходы: оплату билетов, телефонных переговоров и т. д.

Содержание Совета Федерации также увеличено в проекте бюджета — на 35%, с 4 миллиардов рублей до 5,34 миллиарда.

Если бы не экономический кризис в стране, подобное повышение депутатских и «околодепутатских расходов» могло бы показаться делом рядовым.

Однако сегодня средняя зарплата по России составляет 32 тысячи рублей. В три с половиной раза меньше, чем у сотрудников аппарата Госдумы. А если брать, например, такие регионы, как Рязанская область или Алтайский край, то там средний размер получки не дотягивает и до 20 тысяч рублей. При этом речь о том, чтобы «индексировать зарплату» подавляющему числу бюджетников не идёт. Не потерять бы ту, что есть. Можно вспомнить и том, как в правительстве, составляя бюджет, всячески изощрялись, урезая статьи на социальные расходы. А еще на память приходят бурные дебаты по поводу индексации пенсий…

В такой ситуации демонстративное повышение зарплат сотрудникам Госдумы будет выглядеть, мягко говоря, странно.

— Я думаю, за данным решением стоит желание власти сохранять лояльность элит, — говорит старший научный сотрудник Института социологии РАН, кандидат экономических наук, член Научного совета ВЦИОМ Леонтий Бызов. — А также близких к ним сотрудников тех самых государственных структур, от которых в гораздо большей степени, чем от рейтингов народного доверия зависит устойчивость этой самой власти. В первую очередь, это силовики и чиновники правительственных органов.

Конечно, аппарат Госдумы не самый важный орган для власти. Казалось бы, чего его подкармливать, и так сделают всё, что нужно за те приличные деньги, которые там платят сотрудникам. Но в данном случае, видимо, играет роль принцип корпоративной идентичности.

«СП»: — В чём он состоит?

— Есть правящая корпорация и все остальные. Для всех, кто входит в эту корпорацию условия особые. Это касается как зарплат, так и абсолютно всех социальных льгот и пособий, возможностей отдыхать в привилегированных заведениях и т. д. Для большинства россиян, находящихся за пределом этой корпорации, подобная жизнь, конечно, недоступна. Так построена наша государственная система, к сожалению. Именно номенклатура у нас ещё с советских времён, а, пожалуй, и с более ранних времён, является «становым хребтом» власти.

Номенклатура это усвоила и держится за власть, получая всевозможные бонусы. Это для чиновников важнее самой сути власти, важнее, чем-то, куда власть ведёт страну.

В то же время общество получает крохи «с барского стола», которые в условиях кризиса ещё и урезаются. Замороженная индексация пенсий может показаться мелочью для человека, получающего зарплату больше 100 тысяч рублей. Но для старика с пенсией в 14 тысяч рублей — даже пятьсот рублей прибавки были бы подспорьем.

«СП»: — Видимо, подобный принцип действует и в других государствах.

Но там стараются всё же не акцентировать внимание на разнице между «правящей корпорацией» и остальными гражданами. Почему же у нас в условиях кризиса, когда урезаются многие социальные расходы, замораживаются зарплаты, в российских министерствах анонсируются подобные документы? Разве в том же Минфине не понимали, какую реакцию вызовет эта информация на фоне общей ситуации в стране?

— Я думаю, чиновники подобные вещи понимают, но недооценивают. К народу, особенно к его самой бедной части, относятся как к безликой покорной массе, от которой вряд ли стоит ждать каких-то неприятностей. Социальные бунты, угрожающие власти, в нашей стране сейчас маловероятны. Последний раз чисто социальный всплеск недовольства был вызван так называемой монетизацией льгот. Тогда протестующим удалось добиться некоторых послаблений. Людей возмутило, что у них отнимают льготы, которыми они привыкли пользоваться годами. С той поры многое в стране изменилось, и просто из-за повышения зарплат служащих в Госдуме или правительстве никто перекрывать дорог не будет. Поэтому власть не очень утруждается тем, чтобы скрывать от общества такие «мелочи». Считают, что обычные люди вытерпят, а вот элиту и даже приближённых к ней служащих лучше «не обижать».

— Этот законопроект мог бы не вызвать практически никакой реакции общества, если бы сегодня зарплаты и пенсии индексировались у всех россиян, — считает директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий. — Однако, в условиях, когда зарплаты у большинства работников фактически заморожены, происходит сокращение социальных расходов, такая серьёзная индексация зарплат «своим», выглядит вызовом по отношению к обществу. Для приближённых к власти делается исключение, как будто они живут не в нашей стране и не в наше время.

«СП»: — Разве во власти не могли просчитать негативную реакцию на такую «заботу» о служащих Госдумы?

— Я думаю, что могли. Но их это не очень заботит.

«СП»: — А как же рейтинг, поддержка «народных масс»?

— Власть считает, что как бы она себя ни вела, чтобы ни делала, её рейтинг всё равно будет выше, чем у нынешней оппозиции. При этом у власти, как таковой, рейтинг довольно низок. Высок рейтинг конкретно у Владимира Путина. До тех пор пока это так, считают чиновники, общественное мнение можно игнорировать. Делать самые неприятные для общества вещи, прячась за президента. До определённого времени подобная тактика будет срабатывать.

«СП»: — То есть можно сказать, что «социальная нечуткость» власти обусловлена тем, что чиновники чувствуют себя в ней временщиками?

— Как раз большинство чиновников уверены, что они будут нужны любой власти. Я уверен, что если придёт к власти нынешняя либеральная оппозиция, то новые руководители страны не удвоят, а утроят зарплаты чиновникам, чтобы заполучить их лояльность.

«СП»: — Если сравнить с другими государствами на Западе или Востоке, там правящий класс тоже находится в особом положении?

— Да, нечто подобное имеет место во многих государствах. Другое дело, что у нас этот класс более откровенно и нагло противопоставляет себя остальным гражданам. Российская политическая система не так уж уникальна в своей «антидемократичности» и коррумпированности. Но наши чиновники не просто воруют, они ещё едва ли не хвастаются в этом публично.

Только после того, как наша новая элита столкнётся с серьёзными социальными потрясениями, она поймёт, что надо вести себя осторожней. Почему в той же Европе правящий класс более-менее осторожен? Да потому что в их подсознании отложилось, к чему приводит откровенное пренебрежение интересами простых людей. А вот наших элитариев революция 1917 года, похоже, ничему не научила. Наверно, потому что среди свергнутых тогда аристократов почти не было предков нынешних представителей власти. Наша власть наивно уверена, что для того, чтобы не повторился 1917 год, достаточно неких политтехнологических уловок. Хотя в последние два десятилетия западные элиты тоже стали терять осторожность. Видимо, сказался распад СССР. Пока он существовал, надо было стараться показать справедливость своего государственного и социального устройства. Теперь необходимость в этом уменьшилась. Тем не менее, там традиционно власть оглядывается на общественное мнение и ведёт себя осмотрительнее.