АЛЕКСИЕВИЧ – БАБУШКА БЕЛОРУССКОГО МАЙДАНА

В.СУНГОРКИН: Алексиевич не получила бы премию, если бы не была так яро настроена антироссийски

 

М.Королёва― Ну хорошо. Ладно. Давайте мы снова чуть ближе к нам, то есть в Белоруссию в данном случае уже в связи с, действительно, значительным таким событием как Нобелевская премия по литературе. Светлана Алексиевич. Ну, вот, вы сами сказали здесь в перерыве, что отдали целую полосу в „Комсомольской правде“, в своей газете, да?

В.Сунгоркин― Да.

М.Королёва― И как я понимаю, поздравили Светлану Алексиевич с присуждением Нобелевской премии.

В.Сунгоркин― Да, конечно.

М.Королёва― Ну, вот, вас это событие, скажем так, порадовало? Или, может быть, удивило присуждение Светлане Алексиевич Нобелевской премии?

В.Сунгоркин― Не могу сказать, что порадовало, потому что, безусловно…

М.Королёва― Почему?

В.Сунгоркин― Ну, безусловно, событие политическое. Безусловно, никогда в жизни Алексиевич не получила бы Нобелевскую премию, если бы она не была так яро антирусски настроена, антироссийски.

М.Королёва― Ой, вы серьезно?

В.Сунгоркин― Абсолютно серьезно. У нас такое, взаимное удивление. А что?

М.Королёва― Ну, правда, да.

В.Сунгоркин― А вы считаете?.. Подождите, а вы считаете…

М.Королёва― Это русскоязычный писатель, Владимир Николаевич.

В.Сунгоркин― Ну и что? Ну и что?

М.Королёва― Столько лет русскоязычный писатель не получал премию.

В.Сунгоркин― Да что вы говорите?

М.Королёва― Да.

В.Сунгоркин― И ей дали именно за невероятное талантище и за то, что она удивительный русский писатель.

М.Королёва― Ну, она серьезный документалист. „У войны не женское лицо“ написала.

В.Сунгоркин― Слушайте, я ее тоже читал. „У войны не женское лицо“...

М.Королёва― „Цинковые мальчики“.

В.Сунгоркин― ...всё это написано в 80-е годы, да? Но на самом-то деле…

Хорошо, от обратного: а вы считаете, она получила Нобелевскую премию именно потому, что она выдающийся, великий писатель?

М.Королёва― Она документалист. Она, действительно, очень серьезный писатель-документалист.

В.Сунгоркин― Вы знаете, там в статусе самой премии (я специально заглянул и посмотрел), там в статусе премии написано „За…“ Там что-то такое, в общем: „За литературные произведения…“ Ну, старинный же статус, да? „...идеалистической направленности“. Там, между прочим, очень интересно написано. Посмотрите.

М.Королёва― Да, я обязательно посмотрю.

В.Сунгоркин― Посмотрите. Там никакой документалист за интервью пройти не может, понимаете?

М.Королёва― Ну, все-таки, XXI-й век.

В.Сунгоркин― Ну, это журналистика.

М.Королёва― Ну, все-таки… Нет. Ну, все-таки, нет, это писатель.

В.Сунгоркин― Нет, подождите… Вы остаетесь при своем мнении, я – при своем.

М.Королёва― Да, конечно.

В.Сунгоркин― Мое мнение абсолютно категоричное. Безусловно, это чисто чистейшей воды политическое решение. Это не Бунин, это не Шолохов и это не Бродский…

М.Королёва― Ну, не Толстой, допустим, да.

В.Сунгоркин― Я имею в виду наших лауреатов.

М.Королёва― Да.

В.Сунгоркин― У нас же интересный список русских лауреатов, да? Бунин, Солженицын (кстати, тоже политизированная была премия: „Архипелаг ГУЛАГ“ — явно не художественное произведение было), и Шолохов, и Бродский, да? Ну вот список.

М.Королёва― Хорошо.

В.Сунгоркин― И Алексиевич – за интервью, значит, документальное. Это, все-таки, не идеальная литература, которая по статусу должна награждаться. Но то, что Алексиевич, безусловно, сейчас будет разыгрываться как некая бабушка белорусского Майдана, это можно в этом не сомневаться.

Я думаю, сейчас… Я думаю (уверен даже), что сейчас Александр Григорьевич Лукашенко сидит, значит, и чешет затылок: „Чего ж делать?“ Он ее должен поздравить, поддержать.

М.Королёва― Он поздравил ее.

В.Сунгоркин― Да. Ну, конечно. Это же, все-таки, политес надо соблюдать. Но Алексиевич все последние, скажем так, 15 лет – она занималась активной такой политической деятельностью в своей публицистике. Она не любит установившийся в России режим, она не любит установившийся в Белоруссии режим, она постоянно проклинает Путина и Лукашенко. Она, значит, стояла на стороне украинцев в ситуации с Крымом и так далее. Самое то дать ей Нобелевскую премию. Просто самое то.

М.Королёва― Владимир Николаевич, ну, все-таки, я вас хочу спросить. Человек пишет по-русски, да? Она – русскоязычный писатель, она всегда писала по-русски. Значит, сейчас Нобелевская премия у русскоязычного писателя.

В.Сунгоркин― Да.

М.Королёва― Вот, для России сейчас вот это, на ваш взгляд, скорее плюс или скорее минус? И стоит ли, например, Владимиру Путину поздравить Светлану Алексиевич?

В.Сунгоркин― Я думаю, Путину не стоит ее поздравлять. Ну, я бы на месте Путина не поздравлял. Хотя, Путин – добрый человек, он поздравляет регулярно своих политических противников. Вот.

Ну а то, что сейчас ей дали премию, сие означает, в частности, еще и то, что лет 10 крупным русским писателям премий не видать. Потому что там же как? Ну, раз русские получили (русские в кавычках в данном случае)...

М.Королёва― То есть это минус, вы считаете?

В.Сунгоркин― Я думаю, это минус. Я думаю, это девальвация премии. Я думаю, девальвация премии.

М.Королёва― Да! Вот, в связи с этим, в связи с тем, что 10 лет-то не видать, как раз вопрос тоже тут от Дмитрия: „А кто из современных российских писателей мог бы претендовать на Нобеля?“ Ну, если вы говорите, что жаль.

В.Сунгоркин― Ну, у каждого свой список, да? У каждого свой список из ныне живущих. Ну, вот, только что умер Распутин (несколько месяцев назад). Конечно, это был великий писатель, безусловно. Если идти по другому какому-то перечню, да можно, если уж говорить про писателей и чтобы они были современные, можно и Пелевину дать. Почему нет? 

М.Королёва― Угу.

В.Сунгоркин― Пелевин – очень сильный, интересный писатель, если говорить о литературе. А дальше у каждого, кто интересуется, есть свой список.

М.Королёва― Ну, то есть вы считаете, что претенденты есть, а выбрали по политическим мотивам.

В.Сунгоркин― Абсолютно.

М.Королёва― Поняла. Тогда… Ну, просто еще короткий вопрос, связанный с Нобелевской премией мира. Ну, не могу не спросить, потому что 4 общественные организации Туниса получили.

В.Сунгоркин― Да я думаю Нобелевскую премию мира можно уже забыть и вообще на нее не обращать внимание, потому что ее получал Обама, только придя на пост президента, вообще по какому-то… Такое ощущение, что его с кем-то спутали.

М.Королёва― И за это можно уже списать Нобелевскую премию мира.

В.Сунгоркин― Там периодически какие-то такие, достаточно странные персонажи. Ну и в данном случае, ну, Тунис. Ну, что? Это как-то влияет?

Ведь, Нобелевская премия мира – это некая премия для людей, которые очень серьезно определили некий там характер развития мировых процессов. Все-таки, Тунис – такая, маргинальная история.

М.Королёва― Опять-таки, а вы бы кому сейчас дали Нобелевскую премию мира?

В.Сунгоркин― А вот там в коротком листе был, в коротком списке там была, например, Меркель. Можно было бы даже Меркель – я бы так, спокойно бы отнесся. Вот, мне мнение. Потому что она достаточно много челночила тут между странами, пытаясь, например… Ну, с переменным успехом, но искренне работая над миротворчеством, например, в донецком конфликте, да?

М.Королёва― Ну да. Вот, Минское соглашение. Понятно.

В.Сунгоркин― Но это было видно, что она ночей не спит. Она бы могла бы с таким азартом не заниматься этим. Но она занималась этим, и Минские соглашения, все-таки, во многом благодаря ей состоялись. Пожалуйста.

Сунгоркин, Владимир Николаевич

. Главный редактор газеты «Комсомольская правда».