ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ИМЕЕТ ПРАВО ЗНАТЬ И ВЫБИРАТЬ СВОЕ БУДУЩЕЕ.

В науке глупостей, как правило, нет, правда, перефразируя известное изречение, «глупость, повторенная тысячи раз, становится истиной». То есть многократное повторение превращает заученные стереотипы в аксиомы. Один из таких стереотипов – «прогнозы – дело неблагодарное!».

Действительно, в научной сфере, лишь в некоторых областях точных наук, мы можем не только объяснить происходящие явления, но и с определенной вероятностью такие явления предсказывать.

Общественные науки, такие как экономика, политология, история подобные методы только нарабатывают. Нет, безусловно, кое-что мы определенно знаем и понимаем. Скажем, если включить на полную мощность печатный станок, то мы получим инфляцию. Если растет безработица – жди социальной напряженности. Если все время брать в долг, то это закончится дефолтом. Но это все примеры линейного характера: действие – отклик. А как быть с глобальными подходами? Не менее проблематично предугадать ситуации, когда на объективные процессы «накладывается» субъективные действия отдельных политиков.

Почему прогнозировать сложно – достаточно понятно. Люди, и ученые прежде всего, привыкли оперировать причинно-следственными связями. Но в сложных системах, а общество именно такой системой и является, действия и отклик разорваны во времени. Например, та же инфляция может иметь около десятка причин: это и излишек денежной массы, и дефицит товаров, и государственное потакание в повышении тарифов монополиям, и рост цен в результате определенных ожиданий. Попробуй здесь найти истинную причину. Еще труднее бывает понять, где причина, а где следствие. «Здравый смысл» нам подсказывает, что Солнце каждый день огибает Землю, чтобы утром был восход, а вечером – закат. Но вот оказывается, что все происходит с точностью до наоборот: Земля вращается вокруг своей оси, да еще и вокруг Солнца.

Означает ли сказанное, что в своих прогнозах мы только и можем, что полагаться на астрологов да предсказателей типа Нострадамуса и Ванги? Ни в коем случае не хочу иронизировать над людьми, верящими в эти прогнозы. Я просто думаю, что эти люди согласятся со мной, что такие прогнозы туманны, спорадичны и не дают инструментов избежать негативных потрясений. Да и понимать эти предсказания мы, как правило, начинаем лишь после того, как они уже произошли.

Однако, наука не стоит на месте. С разницей в полгода в продаже появились две книги разных авторов с почти одинаковыми названиями. В августе 2014 г. была издана книга автора данной статьи: «Основы предсказуемой экономики. Экономика в свете Общей теории систем» [Гельцер, 2015]. А в январе 2015 г. издал свою книгу В.В. Гущин – «Умение предвидеть. Как этому научиться. Практическая методика научного прогнозирования политических процессов» [Гущин, 2015].

Авторы этих книг работают в разных областях знания об обществе, и их методики скорее дополняют друг друга, чем совпадают. В чем оба автора едины, так это в том, что цель прогноза не предсказать, какое-то негативное событие, а предупредить о возможности его появления. Успешность негативного прогноза заключается в том, что его удалось избежать. Лавры предсказателя мы оставляем Нострадамусу и Ванге. Нам же хотелось бы избежать участи Кассандры.

В.В. Гущин хотел бы, чтобы его произведение вошло в научный обиход, как «Прогностический Кодекс Виктора Гущина» [Гущин, 2015: 19]. Так вот, желание предупредить о возможных негативных последствиях – пожалуй, первый постулат этого Кодекса.

В первых трех главах своей книги, но в основном – в Приложениях, В.В. Гущин дает обзор своего творчества за последние 25 лет. На конкретных примерах своих публикаций он показывает, как он пытался воплотить в жизнь этот первый постулат. Даже некоторый неполный перечень его предупреждений-предсказаний впечатляет:

- В марте 1991 г. он предсказывает крах перестроечной политики М.С. Горбачева, увязывая его с назначением Янаева Г.И. вице-президентом страны и с противостоянием им всем Ельцина Б.Н.

- В ноябре 1993 г. им дается критический анализ деятельности Геннадия Бурбулиса, после которого тот исчезает с политической сцены страны.

- В начале 1996 г. он предрекает победу Ельцина Б.Н. на выборах, но при этом утверждает, что он уйдет со своего поста до конца срока.

- В мае 1999 г. он критикует принципы выборности и излишней самостоятельности губернаторов, по сути, предрекая путинскую вертикаль власти.

- В апреле 2000 г. он определяет деятельность Путина В.В. на ближайшие 4 – 7 лет как имитационную. Приход его к власти был не чем иным, как результатом сговора Семьи и олигархов. Связанный обязательствами, он ничего кроме имитации деятельности предложить и не мог.

- За год до выборов Президента России 2008 г. Гущин В.В. заявил, что на третий срок в нарушение Конституции Путин В.В. избираться не будет, но вернется к власти в 2012 г.

- Провидческими видятся его статьи «Быть России имперской» (июль 1993 г.) и «И все-таки имперской России быть» (сентябрь 1993г.), а также целый ряд статей относительно «лебединой песни демократии».

Здесь я перечислил только некоторые важные предсказанные события. Главной же заслугой В.В. Гущина все-таки является не это, а улавливаемые им процессы и тенденции, которые определяют не только ближайшее будущее, но и более далекую перспективу. Более того, эти процессы, в конечном итоге, складываются у него в концептуальную идею, которая и является основой всех его прогнозов. Четвертая глава книги так и называется: «Что в прогнозе главное? Концептуальная идея…».

В этой главе изложены даже не одна, а две концептуальные идеи. Одна сформулирована еще в 1999 г. и является констатацией сегодняшней политической ситуации в России (Увы, за 16 лет в России ничего практически не изменилось, и, как читатель сможет убедиться далее, негативные моменты даже усугубились). Вторая – попытка дать перспективу политического развития.

Привожу эти концепции в изложении их автора.

Первая. В.В. Гущин обозначил ее так: «Теперь в России не осталось места ни для политики, ни для политиков». «Для кого-то может прозвучать странно, но так оно и есть: политика себя в России изжила, окончательно исчерпана. Для нее не осталось ни социальной базы, ни идейной основы, ни исторических ориентиров. В России уже давно все перепробовали, не оставили не дискредитированной ни одной здравой политической мысли, ни одной продуктивной идеи. А главное, в стране поставлен под вопрос смысл борьбы за власть. В 1996-м году Г. Зюганов уже не захотел победить Б. Ельцина по сугубо конъюнктурным соображениям, боюсь, в 2000-х годах за власть в России не станет бороться ни один сообразительный, тем более уважающий себя порядочный человек. Слишком перспективы будут открываться мрачные. Интересуетесь, почему? Отвечаю.

Я уже не раз высказывал мысль и делаю это вновь: политика начинается не там, где правительства, парламенты, министры, президенты, а там, где миллионы. Но не денег, конечно, а людей. Политика начинается там, где затронутыми оказываются жизненные интересы этих миллионов. Правительствами, парламентами, депутатскими и президентскими креслами, миллионными банковскими счетами, открытыми благодаря пребыванию у власти, политика заканчивается.

В сегодняшней России, где интересы миллионов людей оказались по одну сторону, а интересы властей по другую, истоки традиционной, классической, не утратившей смысла политики пересохли, ресурсы для взаимного доверия между властью и народом, исчерпаны. Теперь для продуктивного управления страной надо бурить новые артезианские скважины. Не от политики, не от борьбы за власть возродится Россия…

Те же, кто в борьбу за власть все-таки вступит, тоже знают и понимают, массовое общественное сознание, отягощенное удручающими результатами деятельности российских властей, во всех их ипостасях, ветвях и мастях, будет активно откликаться только на различные модификации лозунга «Долой» [Гущин, 2015: 106-107]. Э

та литературно-красочная цитата требует более серьезных пояснений. Историческая особенность современности, и не только в нашей стране, заключается в том, что политика оказалась в идеологическом тупике. Для России этот тупик оказался наиболее болезненным.

Начиная с середины XIX века капитализм начал демонстрировать свою ограниченность в возможностях динамичного развития человечества. В ХХ веке он еще продемонстрировал и то, что представляет собой реальную угрозу для его безопасности.

Термин «общий кризис капитализма» вовсе не идеологический штамп, выдуманный коммунистами. Это реальность, которую мы можем отследить на протяжении последних 150 лет. Этот кризис давно признали и западные учёные, окрестив его как цивилизационный.

Следует признать, что на протяжении 150 лет это формационное развитие находит новые и новые резервы для трансформации и модернизации. Но происходит это в основном на экстенсивной основе путем расширения глобализации и вовлечения в эту систему новых и новых рынков. Последний такой скачек произошел на основе развала социалистического лагеря и вовлечения в орбиту капиталистических отношений бывших республик СССР, стран Восточной Европы, Китая, частично – Индии.

Однако, география роста глобализации все больше сужается, а методы неоклассических и либеральных идеологов все больше себя дискредитируют.

Прорывом в поиске иных путей развития общества могла быть, и в определенной степени стала, Великая Октябрьская революция. Однако, монополия одной партии на власть, идеологическое нетерпение к инакомыслию, стремление управлять обществом диктаторскими методами закрыло дорогу поиску гармоничного развития общества. Социализм потерпел поражение.

Россия, не справившись с лидерством при движении в одном направлении, оказалась в хвосте того направления, от которого она когда-то отказалась.

Это вовсе не значит, что даже на этом пути у нее нет ресурсов для более динамичного движения. Они есть. Но люди, пришедшие к власти в 1993 г., встав на путь системной коррупции, навсегда отделили себя от интересов народа, населяющего эту страну. Вся их идеология проста и примитивна: удерживать власть любой ценой и набивать карманы.

Поскольку всем очевидно, что это не политика, а люди, проводящие такую идеологию – не политики, то очень кстати оказываются такие постановки, как «Украина в огне». Вот уже год как все ветви власти усиленно «доят» эту тему, совершенно забыв о собственной стране.

В ситуации идеологического вакуума народный протест может сформироваться только на лозунгах «Долой! Мы против!». Кроме этого оппозиции нечего предложить, а поэтому – нет оппозиции. На протесте ничего нового построить нельзя. Смена «зажравшихся» на «голодных» - это просто процесс воспроизводства той же власти, желающей быть еще более «зажравшейся».

Вот так приблизительно выглядит идея, на основе которой и строятся прогнозы В.В. Гущина.

Вторая концептуальная идея, к которой неизбежно должна прийти Россия, у него изложена следующим образом: «Представительная демократия умерла! Да здравствует народное самоуправление. Начиная с собственного дома, заканчивая всей страной».

Здесь все достаточно прозрачно. Но именно отсюда начинаются наши противоречия с В.В. Гущиным. Точнее, это даже не противоречия, а различие в широте подхода. В.В. Гущин – политолог, и ему это кажется достаточным для концептуальной идеи. Для меня же, как экономиста и системщика, такой подход выглядит достаточно упрощенным. И, прежде всего, возникает вопрос: с какого же перепуга мы от монархии вдруг развернемся и дружно пойдем самоуправляться.

В.В. Гущин немало страниц в книге и статьях, вошедших в ее приложения, посвятил критике действительно изжившей себя представительной демократии. Критике острой, умной и справедливой. И как филолог по своей первой профессии сделал он это мастерски.

К сожалению, он видит движение к самоуправлению в деятельности путинской администрации по ликвидации демократических свобод. Наивность здесь кроется в том, что ломая старое, мы должны создавать нечто новое, тогда это будет движением вперед. Когда же на месте этих прав и свобод возводятся авторитарные вертикали, то в этом нет ничего нового. Вектор движения направлен не к самоуправлению, а к диктатуре.

К концептуальной идее будущего мы еще вернемся во второй части нашей статьи. А сейчас – ограничимся сказанным.

Пять ключевых прогностических принципов.

Сформулировав концептуальную идею будущего и настоящего, В.В. Гущин в дальнейших своих действиях руководствуется пятью ключевыми прогностическими принципами. Скажу сразу, если читатель надеется, что ознакомившись с ними, заучив их, он овладеет пророческим даром, то он глубоко ошибается. Это не самоучитель игры на балалайке. Политический прогноз по В.В. Гущину – это не только и не столько наука, это еще и искусство. Но самое главное, это определенный образ жизни, целостно посвященный этой задаче. «Все, что достижимо, должно быть постижимо», - пишет автор книги. Этой наукой и искусством в одном флаконе можно овладеть. Для этого и написана его книга. И новому гущину не придется в течение 30-летнего периода нарабатывать методику, которой он может воспользоваться, прочитав эту книгу. Но рассчитывать на быстрый и легкий успех не следует.

Принцип первый: принцип прогностического предназначения.

Название принципа не совсем соответствует тому, что изложено в книге под таким заголовком. Скорее, это прогностические заповеди от Гущина В.В. Я их насчитал восемь. Как видим, их меньше, чем у Моисея, и в противовес известному анекдоту, запрет на прелюбодеяние сюда не попал, что, надеюсь, не может не порадовать некоторых читателей.

Итак, заповедь № 1: Берясь за тот или иной прогноз, исследователь должен ответить на вопрос: «Кому он может или должен послужить?» При этом, не следует ориентироваться на чей-то заказ, дабы избежать конфликта интересов.

Моя интерпретация этой заповеди такова. Исследователь должен дать ответ самому себе на вопросы: «Есть ли социальный заказ на данный прогноз? Чему он может послужить? Кого он может от чего-то предостеречь, или наоборот, мобилизовать свою деятельность ради какой-то цели?»

Заповедь № 2. «Нельзя прогнозировать мировое развитие как таковое». [Гущин, 2015: 131]. Как увидит читатель во второй части данной статьи – это ограничение имеет отношение только к политологии. Прогнозировать мировое развитие можно и нужно.

Заповедь № 3. «…Предвидению поддаются лишь явления и события, имеющие динамические факторы развития, зафиксированные точки отсчета и определившиеся направления движения». То есть, прогнозная методика Гущина предполагает, что предсказывать можно только те события, которые лежат на определенной траектории развития политического процесса. На прилет «черных лебедей» эта методика не рассчитана. Под «черными лебедями» сегодня с легкой руки ливанского ученого Нассима Талеба [Талеб, 2013] понимаются негативные события, которые невозможно предугадать в связи с их редкостью или даже одноразовостью.

Заповедь № 4. Исследователь, делающий прогноз, должен быть внутренне свободным, честным и беспристрастным. При этом ему необходимо осознавать, что со стороны руководства страны на таких исследователей нет и не будет спроса. Ему (руководству) нужен только такой прогноз, который бы оно хотело слышать. Поэтому изначально смиритесь с ролью Кассандры.

Заповедь № 5. На конкретные факты и имена можно выйти только через понимание траектории происходящих процессов.

Заповедь № 6. Не следует вообще браться за позитивные прогнозы. Интуиция человека заточена на негатив, на опасность.

Тут я с Гущиным тоже готов поспорить. Будущее все-таки вариантно, иногда даже многовариантно и даже при обозначенной траектории. Конечно, главной целью научного прогноза является возможность предупредить людей об ожидаемых негативных последствиях. Но это никогда не исключает и иного развития событий. А для чего вообще делать прогнозы? Просто для того, чтобы прослыть пророком? Не думаю, что это может доставить кому-то радость.

Заповедь № 7. Не стоит ввязываться в коллективную работу по прогнозированию. Вы либо будете везти воз один, упираясь за всех, либо увязните в бесконечных спорах. Возможно, в политике так оно и есть. Что же касается экономики и развития общества вообще, о чем мы поговорим во второй части статьи, нужен не только коллективный разум, но и индустрия прогнозирования. Хотя, науку сегодня, как и тысячу лет назад, во многом двигают исследователи-одиночки.

Заповедь № 8. «… Научный прогноз не должен быть обременен соблазном получить выгоду в любом виде…» [Гущин, 2015: 134]

Ну, очень сурово! Думаю, что желающих стать пророком резко поубавилось. Выгода – понятие довольно многозначное. Речь не обязательно должна идти о деньгах и должностях в государственной иерархии. Каждый человек хочет просто самореализоваться. И, зная В.В. Гущина лично, могу сказать, что ему вовсе не чуждо это стремление.

Принципы прогностической градации.

Внимательный исследователь способен вычленить будущие события из событий прошлого или настоящего. Эти события происходят на наших глазах в пяти градациях: случайность – вероятность – тенденция – закономерность – неизбежность.

Самое сложное для исследователя это вычленить из множества политических событий, случающихся ежедневно, некие ключевые, которые в основных своих характеристиках имеют свойство повторяться. Количество повторений определяет их место в прогностической градации. Например, один раз наступить на грабли – это случайность, три раза, это уже даже не вероятность, а тенденция. На седьмой раз идите к врачу проверить зрение. На десятый – либо у вас переизбыток грабель, и с этим надо что-то делать, либо что-то не так с головой. С каждым разом, как видите, прогноз упрощается, сводя его к очевидному.

Рекомендации здесь просты: ведите картотеку по лицам, по процессам, по событиям. Математизируйте и систематизируйте ее. Периодически просматривайте ее, перетряхивайте и размышляйте. Уверяю: будущее вас ужаснет и без заповедей В.В. Гущина.

Принцип прогностической интуиции.

«Энциклопедические словари свидетельствуют – интуиция является прямым выходом на истину без предъявления доказательств» [Гущин, 2015: 186]. На первый взгляд, этот дар либо у человека есть, либо его нет. Но, по-видимому, эта способность все же поддается тренировке. Вот, что пишет про себя В.В. Гущин: «Примерно года три – четыре я кропотливо и тщательно накапливал эмпирический материал, анализировал не только содержание, но и целенаправленно формировал композиционную составляющую публикаций, хотя бы слегка посягавших на научное предвидение или предсказание. Стараясь, прежде всего, самому себе доказать, что внутренние подсказки, идущие от интуиции, меня не обманывают, что на них можно полагаться не только в ощущениях, но и в научных суждениях» [Гущин, 2015: 192].

Предполагаю, что первые успехи могут вселить в вас излишнюю самоуверенность и излишнюю смелость в прогнозах. Говорю это по собственному опыту. Будьте аккуратны и ответственны в своих прогнозах. Легкомыслие наказуемо и, в конечном итоге, отторгает интуитивное предвидение даже тогда, когда к нему следовало бы прислушаться.

Следует безоговорочно признать, что В.В.

Гущин этим принципом овладел в совершенстве. За последние 25 лет его творческой деятельности, которую мне довелось изучить, я не могу припомнить у него ни одного серьезного «ляпа» в прогнозах. Он постоянно предлагает всем политологам пари на жестких условиях по составлению практических прогнозов на тот или иной срок. Увы, пока готовых принять его вызов в российской четвертой власти не обнаружилось.

Принцип прогностической альтернативы.

Вот что по поводу этого принципа пишет сам В.В. Гущин: «Решив заниматься научным прогнозированием профессионально, я всегда подходил к анализу ситуации, прежде всего, с точки зрения предвосхищения препятствий, способных помешать достижению намеченной цели. В большинстве случаев реально существующих или же по ходу развития предполагаемых событий.

Но и этим я предпочитаю не ограничиваться. В тех случаях, когда посягая на политическое прогнозирование в условиях реализации уже принятых властями решений, но, по моему мнению, заведомо, ошибочных, не ведущих к достижению цели, я выстраиваю альтернативную прогностическую версию, оснащая её соответствующими аналитическими аргументами и доказательствами» [Гущин, 2015: 209-210]

В общем-то, ничего загадочного в этом принципе нет. Многие критикуют власть за ошибочно принятые решения и предлагают свои альтернативы. К кому-то власть прислушивается, в большинстве же случаев она все пропускает мимо ушей. К Гущину же она прислушивается почти всегда.

Такое явление вызвало в журналистских и политических кругах подозрение, что В.В. Гущин является «рукой Кремля». Подобно Жириновскому он вбрасывает в общество порой скандальную информацию, полученную сверху, и как бы зондирует почву на предмет выявления общественного мнения. Об этом эпизоде в своей жизни с юмором и достаточно подробно пишет в своей книге сам Гущин, поэтому я останавливаться на этом не буду. Впрочем, и самые лучшие работы, проигнорированные властью, такие как «Ломать надо судьбу, а не менять политиков», «От самодержавия к «самоуправлению», минуя демократию» написаны В.В. Гущиным именно по принципу прогностической альтернативы. Просто их следует отнести к более долгосрочному прогнозу.

Принцип прогностической регистрации.

Это одна из самых кропотливых и постоянных составляющих прогностической деятельности. Ранее она состояла из ежедневного прочтения газет, политических журналов и собирания вырезок из них по ключевым фактам и любым мало-мальски высказанным прогнозам. Периодический просмотр накопленного материала, его сортировка, анализ ошибочных и состоявшихся прогнозов. Лет 5 ушло у В.В. Гущина на то, чтобы писать свои прогнозы «в стол», пока не появилась уверенность в том, что их можно предавать публичности.

Сегодня, с появлением компьютеров и сокращением бумажных носителей, эта работа может осуществляться в электронном виде. И хотя В.В. Гущин против коллективной работы по прогнозированию, на мой взгляд, определенная часть этой деятельности может быть переложена на специально обученный персонал.

То, что умные люди в России мало когда были востребованы, известно всем. Некоторое внимание привлекают лишь те, кто так или иначе связан с военными технологиями. В этом смысле безразличие власти к деятельности В.В. Гущина поражает вдвойне. Общеизвестно, что 90% добываемых разведкой материалов находятся в доступном всем информационном поле. Если на сбор этого материала наложить методологию, предложенную В.В. Гущиным и привлечь к этой работе талантливых аналитиков, вполне можно было бы предугадывать действия влиятельных политиков, экономя на этом миллиарды, и может быть даже не рублей. Да и самим было бы не грех взглянуть на собственное изображение в политическом зеркале. Иначе грабли так и останутся любимым изделием для наших политиков.

II

В своей книге «Основы предсказуемой экономики…» я ставлю более широкую задачу, чем просто предвидение будущего. Я исхожу из того, что человечество в состоянии не только предугадывать будущие события, но и само целенаправленно формировать свое будущее.

В основе этого воззрения лежат постулаты Общей теории систем (в дальнейшем – ОТС), которые в настоящее время игнорируются, или даже воспринимаются в штыки основной частью научного сообщества.

В частности, бывшим российским гражданином, а ныне – американским ученым врачом-системщиком М.А. Гайдесом высказана следующая идея [Гайдес, 2005: 25]: «Сегодня цель трактуется как один из элементов поведения и сознательной деятельности человека, который характеризует предвосхищение в мышлении результата деятельности и пути его реализации с помощью определённых средств. Цель выступает как способ интеграции различных действий человека в некоторую последовательность или систему. Таким образом, цель трактуется как чисто человеческий фактор, присущий только человеку.

Осталось всего ничего – приложить понятие «цели» не только к психологической деятельности человека, но и к самому понятию «система», потому что основным отличительным признаком любой системы является её предназначенность какой-либо цели. Любая система всегда предназначена для чего-то, целенаправленна и служит для какой-то определённой цели, и цель ставится не только перед человеком, но и перед каждой системой, вне зависимости от её сложности».

Таким образом, ОТС предлагает рассматривать развитие, в том числе и общества, на базе следующих аксиом:

1). Каждая система имеет свое предназначение, которое определяется системой более высокого уровня;

2). Тем самым, предназначение системы определяется извне;

3). Предназначение во многом определяет поведение системы;

4). Предназначение объективно и имеет глобальный долгосрочный характер;

5). Поиск обществом (субъективной системой) своего предназначения (это явление имеет императив объективного закона и не зависит от нашего желания) выливается в субъективные цели;

6). Цели должны носить конкретный характер и учитывать историческое время их постановки и условия, в которых они формируются;

7). Совокупность поставленных целей предстает перед нами как желаемая модель будущего.

8). Последовательная цепочка некоторых состояний развития общества к своему предназначению есть не что иное, как генетический код эволюционного развития общества.

Эти аксиомы должны лечь в основу нашего планирования и прогнозирования, о которых и пойдет дальше речь.

Одной из наших генетических особенностей является сменяемость поколений. На основе этого факта, в свое время, В.Н. Вернадский вывел понятие биологического времени. Опираясь на его выводы, такое биологическое время для человечества мною определено с периодом в 25 – 30 лет.

Однако, проверяя свои расчеты на практике, я столкнулся с совсем удивительной вещью, сложившейся начиная с ХХ века. Я предположил, что смена поколений и кризисы должны быть взаимосвязаны между собой. Для этого я все кризисы разделил на две категории: кризисы-предупреждения и кризисы-революции. Они отличаются по силе, глубине и общественной значимости. И если первые происходят довольно стохастически, то вторые действительно регулярно сопровождают смену поколений.

Итак, если в XIX веке эта периодичность действительно укладывалась в рамки 20 – 25 лет (рассмотрено мною отдельно в предисловии к книге В.В. Гущина, с. 9), то с начала ХХ века эта периодичность выглядит так:

1 августа 1914 г. – начало Первой мировой войны;

1 сентября 1939 г. – начало Второй мировой войны:

14 октября 1964 г. (в действительности, ключевые события происходили с первых чисел октября) - Октябрьский пленум ЦК КПСС и освобождение Н.С. Хрущева со всех занимаемых постов. Важность этого события в том, что оно означало отказ от назревшей перестройки общества и образование «застоя».

9 ноября 1989 г. – крушение Берлинской стены. За этим последовал развал СССР и социалистического лагеря.

Эти наблюдения позволили сделать вывод, что кризисы-революции резонансно синхронизировались, приобрели мировой характер, и их период, по неведомым нам причинам, установился в 25 лет и 1 месяц. Это позволило мне (за год до прогнозируемых событий опубликовано в четырех журналах [Гельцер, 2014]) предсказать начало нового кризиса в России во второй декаде декабря 2014 года. Основной особенностью его, на мой взгляд, стал первый отвод тяжелых вооружений на Украине в период с 9 по 14 декабря 2014 г. То, что события там не переросли в крупномасштабную международную войну, вселяет оптимизм относительно достаточно мирного протекания всего кризиса.

Анализ предыдущих исторических событий позволяет мне утверждать, что кризис продлится 6 – 7 лет, и его пик придется на 2016 – 2018 годы.

Планирование и прогнозирование будущего, как единовременный акт целепостижения и целеполагания не есть удел одиночек – это государственное мероприятие, требующее вовлеченности не только научных институтов, не только институтов планирования и прогнозирования, правительственных учреждений, но и всего общества в целом.

«Для познания будущего не достаточно одного желания. Нужны смелость и свобода общества, чтобы поставить под сомнение свои писанные и неписанные законы существования. Общество должно осознать, что это не только его право, но и благо, которого необходимо добиваться любой ценой.

Тиранам и автократам эта дорога не нужна. Их будущее – это идеологизированные цели, не подлежащие сомнениям и обсуждению. Но свобода сомнения, свобода выбора пути развития – это одна из свобод, которая далеко не реализована человечеством» [ 2015: 242].

Общество не свободно в выборе целей. И оно ограничено не только пониманием своего предназначения и ресурсной базой. Необходимо понимать, что выше целей – общественные ценности. Только коридор ценностных ограничений может спасти человечество от постановки целей фашистского или коммунистического толка.

Сегодня преобладает технологический подход к развитию. Вот создадим новые технологии или закупим их на западе, и вырвемся вперед. При этом, в очередной раз не желают видеть повсюду разбросанные грабли. На протяжении двух столетий российское государство остается невосприимчивым к своим же научным открытиям и новым технологиям. Они отторгаются, «уходят» на запад и возвращаются к нам под чужими именами и в изделиях, которые мы так и не смогли произвести.

Определенным исключением является сталинский период, но и то только в части, касающейся военно-технического направления, для которого вопросы экономической эффективности выводились за рамки ограничений.

В 1970 – 80 годы десятки институтов работали над программой научно-технического развития страны. Но при этом игнорировалась необходимость социально-экономических преобразований. В результате, все эти планы так и остались грудой бумаг.

Отставание и проблемы, стоящие перед страной, можно разделить на две большие категории: структурные (конструктивные) и системные. В зависимости от преобладания первых или вторых существуют и два подхода к их решению. Первые решаются за счет модернизации, улучшения того, что есть. Вторые – требуют концептуальных изменений.

Модернизация, провозглашенная Д.А. Медведевым в бытность его президентом, изначально была обречена на провал, так как модернизировать нашу отсталость бессмысленно и бесперспективно. Наше общество требует системных изменений.

В нашей стране планирование ассоциируется с Госпланом, фондированием ресурсов до каждого болтика, с принятием встречных обязательств.

Все это мы пережили, и достаточно осознать этот багаж как накопленный негативный опыт. Государство должно планировать и стимулировать развитие лишь прорывных и социально значимых направлений. В остальном планирование должно идти снизу. За государством должны остаться лишь регулирующая и информационная функции. Если кто-то берется развивать самолетостроение, то за этим должно последовать развитие производства алюминия и сплавов из него, приборостроения, изготовления двигателей и т.д. Если кто-то развивает деревообработку, тратя сотни миллионов долларов, то он должен знать, что параллельно с ним не осуществляют такие же вложения еще 2 – 3 предпринимателя. Иначе рынок окажется перенасыщенным.

При таком планировании отпадает вопрос совместимости рынка и планирования. Планирование всегда рассматривалось как антипод рынка. При этом, рынку отводилась роль быть урегулированным планом. И, наоборот, до сих пор либеральными экономистами рынок преподносится как таблетка от всех болезней экономики. И та, и другая точки зрения при глубоком рассмотрении не выдерживают критики.

Планирование – это лишь одна из управленческих функций. Но это такая функция, которая определяет действие всех остальных функций. Комплексное планирование – это не просто сбалансированность целей и средств. Это, прежде всего, выстраивание экономики как целенаправленной системы.

Период планирования в советском Союзе определялся эмпирически – 5 лет, с ежегодным его уточнением и корректировкой. Комплексное планирование – это и есть государственная экономическая политика.

В процессе планирования мы сталкиваемся с вариантностью целей и с вариантностью способов их достижений. Это порождает элементы неопределенности. Парадокс предсказуемой экономики заключается в том, что она признает элемент неопределенности как объективную составляющую предсказуемости. Если не учитывать этот парадокс, то нас ожидает следующее: после составления плана и ознакомления с ним, план предается забвению, а людей захлестывает пучина неотложных дел. Составление плана – только начало работы по его выполнению. Только ежедневное отслеживание его выполнения может позволить достичь поставленных целей.

Горизонт прогнозного предвидения не может быть, на наш взгляд, длиннее цикла смены поколений, то есть, 25 – 30 лет. К тому же, нам кажется, что в этом и нет потребности.

Будем честны перед собой: столь длительный срок превращает элементы неопределенности в объект Неизвестности. Эта неизвестность становится для некоторых причиной полного отказа от прогнозов. Но при этом происходит непонимание того факта, что наше представление о будущем имеет свойство влиять на настоящее с неменьшей силой, чем влияет на него прошлое.

Прогнозируя, мы создаем концепции будущего, формулируем проблемы, определяем и оттачиваем целевые установки, перебираем варианты желаемого и способы его достижения. Находим такие пути развития, которые без прогнозирования могли бы не появиться вообще, или появиться с большим опозданием.

Приведу пример. Представим, что наше уважаемое государство вдруг реально озаботилось транспортной проблемой в стране. И вот, оно делает прогноз, сколько нужно ему построить автомобильных дорог и как дальше автомобилизировать страну. Но, поскольку мы рассматриваем проблему в долгосрочном плане, имеет смысл сформулировать проблему иначе. А что должно прийти на смену автомобилю? Не существует ли более экологичного и более эффективного способа решения проблемы? Не следует ли рассмотреть человека, транспортное средство, дорогу и окружающую среду как единую систему? Изначально могут быть предложены самые фантастические идеи: например, двигаться должна дорога, а не автомобиль; движение должно осуществляться не по земле, а под землей; городской транспорт требует одних решений, а междугородний – других, и т.д., и т.п. Из множества концепций должны быть отобраны 2 – 3 наиболее реалистичных варианта. Формулируется техническое задание. По ходу его выполнения наука вам выдает столько побочных технических решений, что даже если в установленные сроки основная идея не будет реализована, побочные результаты смогут окупить все произведенные затраты и вывести на такое решение, о котором на начальном этапе и не задумывались.

Прогнозирование имеет целую палитру методологий для построения будущего. Один из таких методов я называю «прогнозом свободного архитектора». Этот метод и взят из архитектуры. В этой деятельности бывают ситуации, когда заказчик просит архитектора создать архитектурный проект, не отвлекаясь на проблемы, из какого материала объект будет построен, какие в нем будут использоваться конструкции, технологические решения, с помощью каких механизмов он будет возведен. Это не проблема архитектора. Это проблема инженеров, которые будут воплощать его проект в жизнь. Образец такого проекта – гостиница «Бурж аль араб» в Дубае.

Такой метод вполне реально применить и к любым техническим и социальным проектам. Не надо бояться утопий. Мир всегда развивался на утопических идеях. Идея утопична только до тех пор, пока не находятся люди, движущие силы, готовые воплотить эту утопию в жизнь.

Получив идею, мы определяем пороги сложности – социальные, технические, технологические. Преодолевая эти пороги, мы достигаем реальности. Но той реальности, которая без прогнозирования никогда бы не появилась.

Существуют и другие методы прогнозирования, такие как моделирование по принципу «белого» и «черного» ящика, сценарные подходы и т.д.

Важным принципом прогнозирования является анализ последствий событий, которые уже произошли. Речь идет о будущем, которое наступило уже сегодня. Люди, которые должны занять свои рабочие места через 20 лет, должны родиться уже сегодня. Они должны получить образование, а им понадобятся детские сады, школы, спортивные сооружения, университеты. Помимо демографии – культура, политика, промышленные и рыночные структуры, фундаментальные знания изменяются очень медленно, и тенденцию этих изменений можно определить достаточно точно на длительный срок.

Многие тенденции в экономике предопределены сегодняшними проблемами – это и поиск альтернативной энергетики, проблема переработки отходов, создание не только технологической сборки объектов, но и технологической их утилизации.

Формирование прогноза, как и плана, не конец, а только начало работы. Проработка вариантов, просчитывание моделей, отслеживание продвижения к целям, превращение Неизвестного в Возможное, а затем и в Очевидное – таков непростой путь к предсказуемой экономике. Предсказуемая экономика – это прежде всего предсказуемость процессов и процедур. Понимание не только учеными и политиками, но и простыми обывателями – что делается и для чего. Цель всегда выступает как ожидаемый результат. Предсказуемость результата всегда условна. Но значимость этой условности несоизмерима с безусловным неведением вектора движения, а точнее, я бы сказал, с невежеством бесцельной экономической политики, проводимой нынешними руководителями государства.

Поиск будущего – это не только вопрос методологии. В стране должна сложиться индустрия будущего. Не ангажированные и прикормленные «специалисты», способные только «пилить» бюджет, должны определять «Стратегию – 2020», а в целом Академия наук во всех аспектах своей деятельности.

На будущее должны работать не только научно-исследовательские институты, но и все экономические структуры, включая крупные, средние и малые предприятия. Для этого они должны иметь прибыль свободную от налогообложения, которую они могли бы направить на эти цели. По сути, это обычные, и даже может быть самые важные затраты предприятий, и только нашему чиновничьему аппарату здесь видятся прибыли и, соответственно, дополнительные налоги. В результате – вся страна вот уже полвека расплачивается научно-техническим и экономическим застоем. Народ обречен, если он лишен возможности знать свое будущее и возможности плодотворно в нем трудиться.

Библиография