Буран

  Однажды среди зимы начальник радиоцентра, где я работал дежурным техником, предоставил мне два отгула. По такому случаю созваниваюсь с приятелями и предлагаю поехать на озеро порыбачить. Очень быстро нашлись желающие и подготовка к походу началась. Все было хорошо до тех пор, пока не началась метель. На улице стало бело от снежной круговерти. В такую метель даже выходить на улицу опасно. Пройдешь несколько метров и уже не знаешь, куда идти дальше. Вспомнилась история соседа. Однажды в буран он потерялся и несколько часов ходил вокруг круглой водонапорной башни, боясь от нее оторваться. Такие метели бывают редко, но они запоминаются.

  С радиоцентра позвонил дежурный техник, Андрей. Спрашивает, могу ли я его заменить? Он в одиночку дежурит уже вторые сутки, устал и сильно проголодался. Его сменщик живет в городе, приехать не может, надежда только на меня. Я сочувствую ему и готов помочь. Мы с ним обсуждаем маршрут будущего моего похода длиной в пять километров. Хорошо обдумав, приходим к заключению - дойти можно. Трудность в том, что по пути будут огромные сугробы и сильный встречный ветер при нулевой видимости. Идти надо будет под высоковольтной линией, ориентируясь по натянутым проводам. Они немного видны, если глядеть вверх. Андрей предлагает зайти к нему домой и взять лыжи.

  Хозяйка долго и подозрительно расспрашивает, для чего нужны мне лыжи и куда это я собрался, потом звонит Андрею на работу и уточняет мою просьбу. Убедившись, что разговор идет о спасении ее мужа, она решилась и выдала их мне. Полчаса инструктирует, объясняет, какие они дорогие и где куплены. Я клятвенно обещаю, что буду беречь их как зеницу ока. Закинув на спину рюкзак, отправляюсь в путь. Пешком или на лыжах, согласно нашим с Андреем прикидкам, добрел до шоссе, где проходит высоковольтная электролиния.

  Подойдя к опоре, смотрю вверх на провода. Они видны метров на три вперед и столько же назад, дальше все скрыто метелью. Эта линия заканчивается напротив радиоцентра и кабелем уходит в землю. Вот это и будет моим ориентиром. Главное, регулярно посматривать вверх и не прозевать последнюю опору. Медленно иду вперед. Сколько их, этих опор? Надо бы пересчитать в тихую погоду. А впрочем, надо ли? Когда будет тихо, то и опоры не нужны. Интересно, сколько я иду? Ветер толкается, набивает снег под куртку, засыпает глаза, дальше лыж ничего не видно.

  Прохожу мимо какого-то квадратного куска жести, рядом торчит черная труба. Долго не могу понять, что это такое и лишь внимательно приглядевшись, узнаю крышу кабины трактора "Беларусь". Он полностью засыпан. Поковыряв снег, заглядываю внутрь. В кабине никого нет, тракторист ушел. Изучив находку, продолжаю идти, выкинув из головы все посторонние мысли. Встречный ветер яростно толкает, засыпает глаза снегом и сбивает с дороги. Хорошо, что я на лыжах, благодаря им да ветру, что дует в правую скулу, меня никуда не заносит.

  Так проходит много времени. Я не могу обходить заносы и переметы. Я как на привязи следую за проводами и поэтому приходится карабкаться на сугробы и форсировать переметы. Хорошо, что не сильно холодно да и разогрелся сильно. В такую погоду можно легко простыть. Я стараюсь ни на что не обращать внимания, да и не видно ничего в этом молоке, и хочу быстрей добраться до радиоцентра.

  Вдруг мне в ноги бросается что-то лохматое и большое. Инстинктивно выставляю палки и останавливаюсь. Это курай, перекати-поле. Вот же напугал. Толкнул его палкой, и он весело покатил дальше. Наверное, со степи прибежал, иначе был бы глубоко под снегом. Я продолжаю идти, надеясь, что скоро конец пути. Гляжу вверх и от неожиданности останавливаюсь. Провода исчезли! Сразу стало жарко. Пытаюсь вспомнить, когда последний раз их видел? Делаю в обратном направлении несколько шагов и снова гляжу вверх. Немного сзади, смутно виднеется траверза конечной опоры. Я чуть было не промахнулся. Она что, в прятки решила со мной поиграть? Я подхожу к ней вплотную и убеждаюсь, это именно она, последняя опора.

  Теперь надо повернуться лицом строго на юг. Через двадцать метров будет забор, за ним находится антенное поле с мачтами. Тросы оттяжек мимо пройти не дадут. Ну, кажется, ошибки быть не должно. Насчитал двадцать шагов, а изгороди нет. Наткнулся на верхушку елочки, что рядком стоят вдоль забора. По ней видно, что снега намело выше изгороди. Иду дальше и натыкаюсь на трос оттяжки антенны. Прошел еще несколько шагов. Впереди появился смутный силуэт здания радиоцентра. Ну вот, пришел. Каких-то двести метров от дороги, а страху натерпелся больше чем надо. Захожу в тамбур, набитый снегом и стучу. Дверь открылась, я вместе с сугробом вваливаюсь в помещение.

  Переход от воя метели к уюту в помещении не передать словами. Тишина, тепло, негромко шумят вентиляторы, трудолюбиво перемаргиваются огоньки индикаторов. Ощущение как на подводной лодке. Радость Андрея беспредельна - смена пришла! Он включает чайник и рассказывает как он тут одичал, даже привидения стали его посещать. Я интересуюсь, какие они из себя, но Андрею не до разговоров. Он усердно жует и пьет чай. Почувствовав себя бодрым, собирается идти домой. Я даю советы как надо идти.

 -Не учи, - отвечает Андрей, - у меня свой маршрут, я, как ты, опоры не считаю.

- Ну, если ты такой «проходимец», то вот тебе палки в руки. Как придешь домой, не забудь сообщить.

Он звонит домой. Я тоже сообщаю, что добрался нормально. По громкоговорящей связи говорю дежурному инженеру службы о том, что произошла смена. Андрей сейчас уходит домой, на радиоцентре все в порядке.

  Сменный инженер удивляется тому, как это у нас получилось. Он дежурит уже третьи сутки. Ни машины, ни автобус из города пробиться не могут. В аэропорту скопилось много пассажиров. В буфетах, столовой и ресторане заканчиваются продукты. Город пытается прийти на помощь, но техника или безнадежно застревает в снежных заносах, или просто боятся ехать – на дороге много брошенных автомобилей. Они занесены снегом выше крыши как тот "Беларусь", который я видел. Снова звонит жена Андрея. Я подтверждаю, что он ушел и ехидно добавляю: лыжи целы, я их нес на руках и даже краску не поцарапал.

Трепетно относится хозяйка к своей «мебели». Я затратил на дорогу около двух часов. Андрей будет идти меньше, ветер ему попутный.

  Теперь надо заняться работой. Проверяю радиостанции и дизеля - это резервный источник электропитания. Если сеть пропадет, один из них через пятнадцать секунд запустится в автоматическом режиме и обеспечит электричеством аппаратуру. Когда заступаем на дежурство, проверяем их состояние. Дизеля должны быть разогреты и полностью готовы к работе. Наконец, раздался звонок Андрея. Он прибежал домой даже быстрее, чем я предполагал. Его лыжный маршрут лежит между посадками деревьев  значительно короче и там тише. Он предупреждает, что оставил на столе обручальное кольцо и часы. Я их вижу и подтверждаю наличие. При работе с аппаратурой всегда надо снимать с руки часы иначе намагнитятся и перестанут идти.

  Ну, вот и все. Дальше будет рутина – перестраивать радиостанции на ночные частоты, отвечать на звонки радиобюро и телеграфа, прочие текущие дела. Я включаю одни радиостанции и отдаю их в работу, на других меняю частоты и предупреждаю об этом. Обычная, штатная работа. Со всеми делами управился, теперь можно выпить чаю и передохнуть. Не успел об этом подумать, как потух свет и зажглись лампочки аварийного освещения. Установилась неприятная тишина. Пока я мысленно считаю до пятнадцати, автоматика дизеля включила подготовительные процессы. Загудел мотор насоса масла, открылись жалюзи, защелкали реле, запустился стартер, зарычал дизель-генератор. Вспыхнул свет, потухло аварийное освещение.

  На душе отлегло, все отработало нормально. Я вновь запускаю радиостанции, что были до этого включены, докладываю о происшествии и записываю в журнал. Проходит минут двадцать, сеть восстанавливается. Автоматика подключает нагрузку на основную сеть и выключает дизель. Кто-то громко постучал в дверь. Странно, может это привидения за Андреем пришли? Посмотрел на часы – около восьми вечера, для привидений рановато, на улице буран, гостей не жду. Открываю дверь. Вместе со снегом в помещение вваливается много людей, мужчин и женщин с вещами. Все в снегу, как Деды Морозы. Я стою и ничего понять не могу - откуда они взялись?

  Как выяснилось, еще позавчера вечером прилетели из Степногорска. Движение закрыто, все ждут, когда уймется стихия. Мои гости договорились с шофером на ГАЗ-66 и попытались ехать в город. Семь километров от аэропорта до радиоцентра они ехали очень долго, вернуться назад уже не могли. Напротив радиоцентра застряли окончательно. Когда я работал с аппаратурой, то везде включил свет. Одно из окошек они увидели и это их спасло. Как же все-таки люди рисковали, собираясь в это путешествие... От аэропорта до города около четырнадцати километров. Если бы не свет в окошке, то неизвестно, чем бы эта поездка для них закончилась.

  Женщинам я уступаю комнату техника, как самую уютную, а мужчины приткнулись где можно. Не приспособлен наш радиоцентр к такому количеству людей. Хорошо то, что идет тепло от работающих радиостанций. Докладываю сменному инженеру о происшествии, а он шутит - аэропорт избавился от лишних едоков. Понемногу выяснилось - это молодожены со своими тещами, кумовьями, дядями, золовками и как их еще называют, попали в такой переплет. Понемногу оттаивают и приводят себя в порядок. На улице метель, а кому-то из женщин срочно понадобилось. Я им объясняю, что все удобства на улице, внутри не предусмотрено. Пришлось им одеваться и выходить на улицу. Ну да ничего, ветром не унесет и ладно, меньше чаю надо пить. Тяжелое дежурство выдалось. За моими гостями нужен присмотр во избежание недоразумений. Одна дама залезла за дизеля, уселась на флягу с бензином и курит. Мне это очень не понравилось. Крикнул на нее так, что даже сам перепугался. Мужчина заинтересовался радиостанциями, скоро начнет щелкать переключателями. Еще один рассматривает в ящике радиодетали. Интересуется, для чего нужна та или другая да как называется.

  Вижу, они почувствовали себя совсем как дома. Предупреждаю, они здесь не на экскурсии. Мне запрещено пускать посторонних на объект, даже транспарант на стене висит, где все это крупно написано. Предлагаю успокоиться, курить категорически запрещаю, ждать утра. Я переговариваюсь по громкоговорящей связи то со сменным инженером, то с радиобюро, желая показать своим гостям, что мы под зорким надзором. Ближе к утру ветер начал стихать. Позвонил сменный инженер, сообщает новости. Где-то раздобыли гречневой крупы, в столовой наварили каши и всех кормят бесплатно. Им хорошо, а я так даже чай не успел выпить из-за гостей. Скорость ветра упала, все утихает. Снегоуборочные машины вышли на трассу, работа идет полным ходом.

  Время шесть часов утра. Мужчины уходят к автомобилю. Через час вернулись обратно, говорят, можно ехать. Все сразу подхватились и начали быстро одеваться. Я захожу в комнату техника за журналами и обнаруживаю, что часов и кольца нет. Тут же говорю об этом женщинам и прошу положить на место. Они возмущенно утверждают, что ничего там не было, но я предлагаю не усугублять ситуацию, все-таки, можно сказать, я их от гибели спас. Кажется, осознали. Они находят пропажу - под стол закатились и часы и кольцо. Все дружно уходят со своими ведрами и сумками. Ни тебе "спасибо", ни "до свидания". Странные какие-то люди. Позже обнаружил, что продукты, которые я принес, съедены полностью. Первый раз вижу таких изголодавшихся на свадьбе и бесцеремонных гостей.

  Приезжает смена, Андрей и начальник радиоцентра.

- Ну как, привидения не беспокоили? – шутит он.

- Еще как, - отвечаю, - целых двенадцать штук. Приехали на ГАЗ-66 , тебя, наверное, искали. Огорчились, что не нашли, сказали, следующий раз будут. Хотели прибрать к рукам твое добро, но я не позволил.

Рассказываю о ночных приключениях, все хохочут. Начальник недовольно хмурится.

– В инструкции ведь ясно написано: "Посторонним на территории объекта находиться запрещено!"

Я это знаю, но как было поступить иначе? Понимает это и начальник, но у него должность такая – следить за порядком на вверенном ему объекте. Не ожидая автобуса, отправляюсь пешком домой. Не успел пройти и сотни метров как меня догоняет автобус, тормозит, и я с комфортом уезжаю. После таких событий, уже не до рыбалки.