Русская душа. О главном. Часть 1

Ведь чем держалась страна? Не общей и взаимной выгодой. Не кулаком и сапогом со штыком и нагайкой. Россия распадалась при таком порядке.
Именно любовью. Не официозной, не когда ВОСПЕВАЛИ, что НАДО любить Родину, своё отечество, свою землю, где ты живешь, и прочее. В стихах такое лучше получалось. Но терялась, за певучестью стиха, суть.
А суть – что люди любили людей. Всегда с интересом относились к людям, всем, разным, любых кровей, разрезов глаз, языков, вер.
В иных пространствах, в иных цивилизационных системах – иные приоритеты, а точнее – иные основания жизни. И наполнения жизни.
В России, тот народ, что за тысячи лет стал создан из многих племён, языков, урядов, жил простором, песней, гуляньем и работой, но под всем этим, над всем этим, во всём этом – любовь, чувство приятствования, единости, единения с тем, что делали и с теми, с кем рядом, с кем вместе работали и жили.
Такое единение в других цивилизациях не принято и неизвестно. У них другие лица, другие выражения глаз и всего.
Для них непонятность русской души, оказывается, действительно существует. А мы не понимали, что это – есть, и в чём оно.
Русский – действительно не национальность и не народ в этническом понимании.
На единении в жизни, в которой то больше, то меньше выступало такое её основание, как любовь, на этом основании возрос народ, не похожий очень сильно на большинство народов мира. С какими-то из народов мы оказываемся похожи и замираем, взаимно огорошенные этим неожиданным сходством.
Из тех, что были славянами (а пришли от корня, в котором были и германцы), угро-финнами, тюрками и столько, что сотни имён должно не хватить, а может не хватить и тысячи, но – не это важно, не число тех, которые прошли по этой земле и какой частью, под какими именами и каким числом остались. Остались, не объединённые в совершенно монолитное, с одним именем, вот что сложно. Те, что стали объединены под именем русские, стали, так объединёнными не всегда по своей воле, по воле правящих – очень часто происходило так. Но и носящие имя русские, и носящие другие имена, объединены стали в такой народ, в такое единство, в котором проявилось несвойственное, увы, большинству остальных человеческих объединений – единство и содержание жизни – чувством приятственности, приятия – всех других людей. В степени разной, но всегда с направлением, с желанием одним – быть вместе, вместе радоваться и трудиться, а не противоборствовать.*
Вот различие. Не встречать человека, никогда не виданного тоже, как противника, как могущего у тебя отнять, и как того, у кого ты в первую очередь должен попытаться отнять, использовать его для своих узких целей.
Путаница в этом непростом и не очень тщательно исследованном явлении, в русской цивилизации, в понимании её, в видении её, большая.

 

Русский язык – он органично свойствен всем народам, входящим в Российскую империю и, в немалой степени (пусть мы мало знаем об этом и очень немногие с этим сталкивались впрямую в жизни), свойствен, как очень нечужой, тем, кто, встретившись с русской культурой, русским языком, русскими людьми стал чувствовать себя не чужим русскому языку и русской культуре.** И в искусстве, в литературе и в прочих формах русской цивилизации основа – любовь, несоразмеримо больше по значению, по месту, чем в английской цивилизации, других цивилизациях Запада и Востока.

 

Это так хорошо видно, когда уже смог присмотреться.

 

Те, кто недовольны и вопрошают: "Какая любовь, когда пьянство, грубость и многое ужасное – где тут любовь?
Да в них же! Они, в первую очередь и всегда, не упускают эти моменты, обращают внимание – на грубость, на нехорошее отношение к людям, и не только к людям, ко всему живому и неживому.
А в других культурах на первых местах успешность твоей жизни, и даже не в реальных формах успеха, обеспеченности жизни, а в соответствии принятым на тот момент в их культуре критериям, набору критериев успешности, верности, соответствия очень вешним атрибутам их общества.

 

Не должно было бы моё описание бросать тень на другие культуры, на других людей. Такое – человеку русской культуры, всегда неприятно, русские не умеют всерьёз чваниться (и говорить нехорошо о людях), чтобы при этом не ощутить себя неправыми, глупыми, ограниченными и скучными, со скучной жизнью с самовосхвалениями. Русский человек, любого имени, языка, человек русской культуры, не может не чувствовать фальши, мелочности, нежизненности, в русском понимании, чванного метода жизни.

 

Это рассуждения несколько общие, хотя и конкретные. Но об общностях.

 

Просится пример малый.
Четыре советских солдата 39 дней дрейфовали по Охотскому морю в барже, в 1961 году. Зиганшин, Поплавский, Крачковский, Федотов. Была песня о них для танцплощадок, позже написал песню и В. Высоцкий. Смешную.
А в США, когда американский военный корабль доставил в Штаты эту четвёрку, их не просто приняли как героев, а как чудо. И вопросы были: "Как вы выжили, как вы выдержали, как вы не перессорились и не съели друг друга!?" (солдаты умирали от голода и лежали обессиленные на палубе, съев каблуки, гармошку и пр., что отражено в упомянутых песнях). Крачковский ответил : "Но мы же советские люди." (Ответ был совсем без пафоса, ответ был с удивлением, мол как такое можно помыслить? Мы же нормальные обычные советские люди.***)
У меня и сейчас сильный морозный холодок несётся по плечам, спине, в груди и внутри черепа, под кожей и глубже, от этих слов.
Холодок восторга и большего, чувствования большого настоящего, важного, главного.

 

Эти солдаты были поставлены в сравнение с ливерпульской четвёркой.
На мой взгляд, Битлз в сравнение стать не могли. Они были игрушечными, паяцами, ненастоящими, примитивными и, большой частью, не о чём.
Наши солдаты не были сложны, они были настоящие. У них были чувства, они были люди, они были живыми.
 
_________________
* Что такое свойство русской души и русского метода жизни создаёт огромные трудности, что в результате такого подхода к людям и группам людей попадаешь в ловушки, в положения, где тебя беспардонно используют с первых минут, а ты, даже увидев обман, враждебные намерения и действия, не можешь полностью отойти от хорошего отношения к людям и от нежелания им противодействовать, остаёшься при большом желании самого дружеского взаимодействия, что выражается в мгновенном прощении пользующих тебя, на чём бы они ни попались, и вере и желании и продолжении.., попытках продолжения дальнейшей с ними совместной не враждебной работы, жизни. Да, русские, русской культуры люди часто так ловятся, часто проигрывают многое в жизни, до всего, от таких свойств своей натуры.
Но отказываться от своей натуры в пользу чужой? Становиться не просто подозрительными, это, как раз, может быть выходом, а становиться иными по мироощущению, по восприятию мира, вместо доброго приятия, становиться нацеленными, всегда, на использование мира под себя, вместо ращения всего в мире перейти к принципу и образу жизни – всё пусть в мире как можно меньше и хуже будет, а я бы среди сего хилого слабого усилился бы, относительно слабого, и стал бы управляться со всем как хозяин, повелитель, пользователь – такой подход – с потерей своего вкуса жизни, того, ради чего живёшь, чем живёшь – нужно ли такое? И – необходимо ли такое для выживания? Если посмотреть пристальнее – не слишком ли слабы те, кто живёт таким узким методом, всё видя как должное стать орудием ему, и не упускают ли такие узкие очень многое в жизни – из больших радостей и из больших возможностей также, широкого мощного использования? Думается, что упускают, видели, что упускают.
И, поэтому, не поиметь ли цель более сложную, но и более верную, мощную и желанную, а оттого и более достижимую, раз искренне, всем существом твоим, желанную и приятную тебе. Став более осмотрительным, более видящим, знающим, что есть люди, силы не приятственные ни тебе, никому, имеющие нацеленность на подчинение, использование, оставаясь чуждыми, не единясь, как русские, а именно оставаясь, в своей идентичности, как отчужденные, использующие всё, как чужое, как среду, с которой не единятся, не растят её вместе с собой, а используют под себя, при этом, чтобы проще, надёжнее, уничтожая многое в среде, дабы легче было управляться с меньшим, и с более слабым, материалом.

 

Итак, мы предлагаем рассмотреть вариант оставаться людьми своей культуры, но скорректировать своё отношение к миру, своё видение мира, постоянно видеть в нём "силы зла", и даже силы зла, и постоянно вести с ними борьбу, но не теряя своей сути.

 

** Пример Берла Лазара, который после поездок по стране, по Сибири, по Дальнему Востоку, где его принимали очень радушно, стал говорить: "Я чувствую себя русским!", –слишком анекдотичен. (Лазар неплохо держал себя на диспуте с Толстой и её подругой, но это другая история.) Суть так серьёзна и важна для построения жизни, что на такие мелкие примеры (смешного, во многом, свойства) размениваться не стоит.

 

*** Да, именно такие, советские. Которые не приспособлены и, в жёстких условиях настоящего реального человеческого мира, не способны выжить, бороться за себя против всех, урывать куски, зарабатывать на жизнь, отрывая у других.
Свои минусы есть, и большие. Не проявляющиеся в парниковой (в отдельные годы) атмосфере СССР, но явные в открытом цивилизованном (другой цивилизации) мире. Где могут не помочь, когда тебе плохо, потому что достоинство такое в том мире – не помогать. Уметь сдержаться и дать человеку погибнуть, когда он не может справиться с трудностями сам. Это не только у Акула Додсона у О'Генри, это можно массово наблюдать у "наших бывших соотечественников", которые, пожив – не "на чужбине", а – "в правильном мире" 5-15 лет, гордо ведут себя цивилизованно, отказывая в малейшей помощи, особенно тем, кто не сможет им, взамен, сделать что-то нехорошее, кто не опершись ещё в той среде, просит о помощи на уровне брошенного "совка" (страны, парохода и человека).

 

Зиганшин, Крючковский, Поплавский, Федотов Охотское море – Тихий океан, 1960-1961
По дням верно, 49. Но фильм, в котором всё было несколько милее и жёстче показано (без славословий правительству), не нашёл. Там было чисто дрейф и возвращение. Смотрите уж этот фильм и сравнивайте с Битлз.
Эпизод в Штатах, где Крючковский ответил, что "не съели друг друга, потому что советские люди", центровой.
А в этом фильме много про ядерную войну, и мало про солдат Зиганшина.
См. с 33 мин 22 сек, а важнее с 34 мин 19 сек ("Мы советские люди") и 37 мин 09 сек (сравнение с Битлз)