В защиту парламентаризма

Изгнание Шлосберга из псковской собрания – факт, конечно, возмутительный. И, конечно, надо бороться – суды, туды всякие...

Но почему все время припоминается что-то, казалось бы, совсем неподходящее к такому скорбному случаю? Вот про суды-туды пальцы как-то сами собой отстукали. И про "скорбный" – тоже. Почему всё время крутится в голове старинный анекдот про то, как исключенный из партии Рабинович видит мстительный сон, в котором американцы объявили СССР войну, победили и, принимающий на белом коне ключ от Москвы Никсон отказывается от помпезной процедуры капитуляции: "Ничего этого нам не надо, а Рабиновича вы мне в партию верните"? Почему? А рядом с этим анекдотом уже совсем не смешные, а грозные слова первого псалма: "Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей".

Почему всё это? Ведь Шлосберг, действительно, делал в собрании развратителей немало полезного. И не фальшивил. И дрался, как лев. И, в самом деле, как же ему было не ходить на совет нечестивых, когда его туда люди направили? Так что был он там не корысти ради... Ну, вот я опять... Просто какая-то смешинка попала. Ну, никак не получается серьезно. Почему? Ведь Шлосберг в самом деле чуть ли не единственный из сислибов, кто вызывает искреннее уважение. Так почему же?

Почему, почему? А потому. Потому что шайку проходимцев, не брезгующих никакой мерзостью, нельзя называть народными представителями. Даже если им удалось той или иной неправдой добиться, чтобы за них проголосовали. Потому что это не лучшие,  а худшие люди народа. Дно. А знаете, как по-русски называются люди дна? Не из горьковского "На дне", а со дна настоящего – люди без совести, лгуны, не останавливающиеся ни перед мордобоем, ни перед убийством, ни перед массовым убийством, ни перед убийством детей... Как такие люди называются? А то, что воровство они считают уж совсем нормой жизни (конечно, если крадут не из их кармана), так это на фоне остальных их достоинств уже чуть ли не добродетелью кажется. Знаете, как такие люди называются? Вижу, что знаете.

И только не надо про то, что какой народ, такие и избранники. Это верно, только совсем не о том. Народ в 1910-м году был много худшего качества. А избранники – много лучшего. Так что дело здесь не в народе. А в сколоченной без ума и на скорую руку системе устройства государства, благоприятной для всплывания наверх любой дряни. И – что совсем интересно – отфильтровывающей всё самое лучшее на дальних подступах к власти. Это не парламентаризм, а идиотизм.

И у этого идиотизма есть свои авторы. И эти авторы – мы с вами, дорогие мои друзья. Конституцию 93-го года писал не Жириновский и не Зюганов. Не они за нее агитировали. И не они за нее голосовали. Это наших рук дело. Нашей безголовости. И нашего нежелания слушаться внутреннего голоса. Который тогда говорил еще не про то, что надо убить вождя. Помните историю ковбоя?  Никак мне что-то сегодня не отделаться от этих дренвних анекдотов. Тут плакать бы надо, а тянет смеяться.

Пока не высмеешь всю эту... Ну, ладно, не обижайтесь. Я ведь не о вас только, но и о себе...

Вот тут намедни Каспаров написал небольшую статью, про то, что король голый. В том смысле, что нет у нас никакого парламентаризма и что людям надо об этом говорить прямо, а не бороться за места в псевдопарламентах. Мысль прямо сказать, не поражающая неожиданностью и глубиной, но в своей правдивости совершенно самоочевидная. Банально самоочевидная. Любому дураку, простите на грубом слове, самоочевидная. Казалось бы, должная быть самоочевидной любому дураку.

И вот один отнюдь не дурак, а, вовсе даже наоборот – один из честнейших и лучшейших наших людей, к слову, тоже политический деятель, Каспарову возражает. И интересно – как. Пара личных пинков: что, дескать, уехал, что с Лимоновым якшался, а дальше... А дальше – ничего. Ничего по существу. Что боролись и будем бороться. И что на диване сидеть не будем.

Как будто выбор такой: или в избиркоме, или на диване. К слову, бытует и другие подобные выдуманные альтернативы: или на баррикаде, или на диване; или на митинге, или на диване.  Как будто кто-то зовет на диван. (Интересно, вообще, откуда у людей такие "диванные" мысли берутся.) Нет таких альтернатив. Выдуманы они. Как в 96-м была выдумана альтернатива: или Ельцин, или Зюганов. А много позднее – или Путин, или кот. Всё это очень из нехорошо пахнущего материала сделанные полемические приемы.

Никаких диванов. Только работа. Постоянная. Ежедневная. Про прочистке мозгов. Не всем сразу. Это невозможно. Постепенно. Начиная с тех мозгов, которые прочистить можно. Кто может понять, что у нас не "нормально". А – совершенно ненормально. Что так жить нельзя. Что жить так не достойно человека. Что можно жить по-другому. Достойно человека. И что для этого нам необходимо в качестве первого шага определиться, что такое эти самые "достойно" и "недостойно", хорошо и плохо. Что хорошо то, что делает человека умнее, добрее, честнее, выше душой. А плохо – то, что делает наоборот. Поэтому всякая ложь, слышите – ВСЯКАЯ, включая и нашу ложь из лучших побуждений – это плохо. Вообще, всякая глупость, включая и нашу собственную – плохо, а глупость сознательная, глупость, выдаваемая за правду, плоха в квадрате. И наши игры с нечестивыми – это именно такая ложь и есть.

Нет у нас парламентаризма. Парламенты есть. А парламентаризма нет. Не позаботились мы со своими умелыми руками парламентаризм сделать. Слепили на скорую руку из того, что было, черти-что, а потом это черти-что и полюбили. Это относится, к слову, не только к парламентаризму, но и ко всей нашей конституции.

Нам бы за голову схватиться и начать уродцев этих перелепливать. А мы вместо этого обманом занимаемся. И ладно бы еще – только себя. А то ведь и других.

Вот такая статья получилась в защиту прламентаризма. Защищать-то его надо от нас. Называющих парламетаризмом нарисованную нашими же руками карикатуру на парламентаризм.