Как не допустить 22 июня

Только что минувшая 74-я годовщина начала Великой Отечественной войны связана непреходящим уроком – Россия всегда должна быть готова к отражению агрессии. В современных условиях это предполагает способность своевременно осознать сам факт начала против нас войны на уничтожение, чтобы не оказаться в ситуации, когда реагировать будет уже некогда, нечем и некому. 
Что для этого надо сделать? Как изменился механизм возникновения войн и что считать началом войны? Ответы на эти и другие вопросы попытались дать эксперты, которых мы пригласили за наш круглый стол. Это руководитель экспертного совета Государственной Думы по обороне Борис Михайлович УСВЯЦОВ, представитель научно-исследовательского центра Министерства обороны РФ Сергей Леонидович ПЕЧУРОВ, ведущий научный сотрудник Российского института стратегических  исследований Владимир Васильевич КАРЯКИН.

Ведущий: В последнее время в средствах массовой информации и высказываниях некоторых политиков Запада всё чаще говорится о вероятности третьей мировой войны. При этом нередко утверждается, что она фактически уже идёт, что Европа очень близка ко второму 1939 году. Давайте поговорим о возможности развязывания  большой, назовём её так, войны, каковым может быть механизм её возникновения. Что она может собой представлять, исходя из анализа нынешних, уже существующих очагов вооружённого противоборства? Итак, кто начнёт?
Карякин: Давайте я. Тем более что моё мнение, возможно, не совсем укладывается в канву задуманного вами разговора. Дело в том, что я считаю, что эта большая война уже идёт. Только она коренным образом отличается от предыдущих мировых войн. Ведь тот же признанный авторитет в вопросах войны и политики Карл фон Клаузевиц указывал, что война есть только продолжение политики другими средствами. 
Так вот, если исходить из этого постулата, то в отличие от времён Клаузевица – а это было почти 200 лет назад, когда отношения между государствами ограничивались сферами торговли и политики и столкновения выливались в вооружённое противоборство, – в нынешнем взаимосвязанном мире существует большой спектр средств, которые используются для проведения политики войны. 
Это прежде всего экономические, информационные, психологические, кибернетические и иные рычаги воздействия, с помощью которых одни страны стремятся подчинить себе другие. То есть достигается та же цель, которая раньше ставилась перед войной с применением насильственных средств. И если внимательно посмотреть на военно-политическую ситуацию в мире, нельзя не заметить, что такие войны давно уже идут. Причём большинство из них объединено одним участником, который открыто или тайно задействован в каждой из идущих войн. Речь о Соединённых Штатах Америки, которые, проводя политику гегемонизма, стремятся перестроить мир под себя  и используют для этого всевозможные средства и методы.
Печуров: В этом вопросе возразить Владимиру Васильевичу нечем. Действительно, большая  война уже идёт, чего многие не хотят признавать. Что касается её характера, так тот же прусский генерал Клаузевиц весьма образно называл войну «хамелеоном, так как она в каждом конкретном случае несколько изменяет свою природу». А уж тем более когда наступает новая эпоха. Естественно, она накладывает свой отпечаток на характер войны, зачастую делая её совершенно непохожей на предыдущую. 
Что касается нынешнего времени, то в современной войне агрессия в вооружённом плане может вообще не потребоваться, так как её цели могут быть достигнуты невооружённым путём, стратегией непрямых действий, действиями, так сказать, невоенного свойства.

США стремятся изолировать Россию от мирового сообщества, вынудить её отказаться от национальных интересов и заставить идти в русле западных ценностей.

Это могут быть политико-дипломатическая, экономическая, информационная, сетевая, психологическая и другие войны. У них, как правило, нет фронта и тыла в их классическом понимании. Географическая удалённость и границы перестали быть непроницаемыми барьерами, обеспечивающими безопасность общества. Внутренние конфликты чрезвычайно легко становятся международными, весьма зыбка и грань между боевыми, миротворческими, гуманитарными, контртеррористическими и прочими операциями. Их участниками могут быть как государственные, так и иные структуры: частные военные компании, финансово-экономические субъекты, транснациональные корпорации, преступные организации и наркокартели.
Характерной особенностью современных войн является и то, что в большинстве они не объявляются, а ведутся под разными, чаще всего гуманными, лозунгами: борьба с терроризмом, защита прав человека, восстановление демократии и т.п. Иногда истинные цели прикрываются лживыми  обоснованиями. Так было в 2003 году в Ираке, куда американские и английские войска вошли, чтобы свергнуть режим Саддама Хусейна, под выдуманным предлогом устранения якобы исходящей из этой страны угрозы применения оружия массового уничтожения. Или взять Ливию, где в 2011 году Североатлантический альянс, прикрываясь операцией ООН по установлению бесполётной зоны, открыто задействовал вооружённые силы для устранения Муамара Каддафи.
Усвяцов: Не могу не заметить, что сегодня объектом войны является наша страна. Причём Соединённые Штаты, которые инициировали эту войну, не скрывают, какую цель они преследуют. Согласно заявлениям президента Обамы, задача состоит в том, чтобы изолировать Россию от мирового сообщества, вынудить её отказаться от национальных интересов и заставить идти в русле западных ценностей. 
В Вашингтоне, да и в некоторых европейских столицах, не скрывают, что главным препятствием в решении поставленной задачи видят нынешнего главу Российской Федерации, и потому делают всё для того, чтобы заменить его на марионетку, удобную Западу. Ведётся эта война против России разными средствами. Прежде всего к ним следует отнести санкции, которые направлены на то, чтобы подорвать нашу экономику, заставить население страдать и побудить его выступить против существующей власти. И хотя эти санкции явно не срабатывают, США и их ближайшие союзники из Евросоюза не намерены от них отказываться. Идёт и наращивание информационного давления на наше общество. 
Ведущий: Вы имеете в виду информационную войну? А насколько наши сограждане осознают, что она ведётся против них? С санкциями в общем-то понятно – большинство так или иначе уже почувствовало их воздействие. А как насчёт информационной войны?
Карякин: В отличие от санкций, которые бьют, как говорится, в лоб, информационная война ведётся более изощрённо. Её последствия ощущаются  не сразу, и от этого она становится ещё более опасной. Важно также отметить, что Запад решает свои задачи в информационной войне не напрямую, а через агентов влияния, которыми могут быть политологи и различные эксперты, диссиденты и так  называемая либеральная  оппозиция, некоммерческие организации. Широко используются в этих целях различные СМИ, прежде всего интернет-издания, социальные сети.
Направлений, а точнее, фронтов информационной войны Запада против России достаточно много. В частности, огромные усилия прилагаются, чтобы оставить россиян без истории страны, своих традиций и героев. Так, не успела пройти акция «Бессмертный полк» –  а она потрясла своими масштабами и демонстрацией единства народа, как её тут же начали шельмовать, искать мелкие поводы, чтобы опошлить. 
Кстати говоря, Великая Отечественная война и Победа в 1945-м остались одними из немногих скреп, которые объединяют россиян. Но потенциал этих скреп не безграничен, а новые пока так и не появились, ибо у нашего поколения, увы, нет своих эпохальных побед. И это объективно создаёт предпосылки к тому, что мы можем проиграть развязанную против нас информационную войну.

Гибридные войны предполагают использование сепаратистских сил, террористических структур, отрядов частных военных компаний…

Усвяцов: Одну мы уже проиграли. Я имею в виду распад СССР. К сожалению, до сих пор никто толком так и не объяснил, почему страна, которая за свою многовековую историю выдержала немало испытаний, в том числе две мировые войны, вдруг без вооружённого сопротивления прекратила своё существование. На Западе уверены, что это результат «холодной войны», которую Советский Союз не выдержал и вынужден был сдаться, распавшись на части. Отечественные политологи, особенно так называемые либералы, считают, что это не так, что СССР не мог не распасться из-за того, что, по их мнению, себя изжили система и идеология. 
Не соглашаясь ни с теми, ни с другими, я всё же задаюсь  вопросом: почему наш народ так безмолвно согласился с тем, что СССР не стало. И ответ на него нахожу в том, что это, на мой взгляд, итог той информационной войны, которую вели против СССР и его народов как Запад, так и те внутренние силы, которые стремились развязать себе руки для личного обогащения. Им-то и удалось внушить населению, в том числе и многомиллионной КПСС, что ничего страшного не происходит – всего лишь меняется название страны. И лишь после того, как на пространстве бывшего Советского Союза заполыхали братоубийственные войны, когда мы стали общаться, в том числе с родственниками, через границы, когда исчезли привычные социальные гарантии, все поняли, что их дико обманули.
Печуров: К сожалению, поражение, конечно, не такое масштабное и трагичное, как распад СССР, но тем не менее достаточно ощутимое, мы понесли в информационной войне с Западом и после трагедии 1991-го. Взять, к примеру, события последнего времени. Соединённым Штатам и их союзникам удалось, используя возвращение Крыма в состав России, «слепить» из нашей страны образ агрессора, в который поверила значительная часть их населения, да, увы, и некоторые российские граждане. Это сейчас помогает Западу решать свои геополитические задачи. 
Для ведения войны против России Запад использует мощную информационно-пропагандистскую машину, которая активно работает как со своим населением, так и с зарубежной аудиторией. Надо заметить, что у себя в стране истеблишмент США умело поддерживает патриотический настрой. Я неоднократно бывал в тех же Штатах и мог в этом убедиться воочию. Там со школьной скамьи, и даже раньше, воспитывают уважение к своей стране, патриотизм, хотя это слово не очень в ходу в США, но суть проводимой работы та же. 
Уроки, деятельность скаутских организаций и курсов начальной военной подготовки JROTS, а также множество других форм и методов используются для того, чтобы школьник поверил, что США – идеал демократии, и их долг нести её по всему миру. То же самое можно наблюдать и в учреждениях, как государственных, так и частных. 
А взять американскую армию. В её составе есть широко разветвлённая структура, которая ведёт целенаправленную информационно-разъяснительную работу с личным составом. А у нас при предыдущем руководителе военного ведомства стало считаться, что всё решает материальное стимулирование, а моральное мотивирование – анахронизм, атавизм советского периода. К счастью, ситуация сейчас меняется…

В современной войне вооружённая агрессия может вообще не потребоваться, так как её цели могут быть достигнуты невооружённым путём, стратегией непрямых действий.

Бывая в США, обратил внимание, что в их вооружённых силах очень много разнообразных периодических печатных СМИ: и газет, и журналов. В любом американском гарнизоне, военно-учебном заведении есть своя газета. И это при том, что насыщенность электроникой – компьютерами, гаджетами и другими мобильными средствами – у них тоже гораздо выше. Наверное, нам в России есть над чем задуматься. 
В связи с этим не могу не высказать своё мнение: если мы не повернёмся лицом  к информационной войне и радикальным образом не улучшим информационно-разъяснительную работу со всеми категориями населения, включая силовые структуры, то это чревато самыми серьёзными последствиями.

В том же Ираке в 2003 году неожиданно быстрому военному поражению предшествовали дезориентация личного состава, предательство командного состава. А весной 1999 года в Югославии население оказалось в своём большинстве не готово переносить тяготы войны, хотя армия и была способна продолжить сопротивление.
Ведущий: Одна из задач информационной войны Запада состоит в том, чтобы противоборствующая сторона не сознавала самого факта ведения против неё войны на уничтожение до того момента, когда она вступит в завершающую стадию. Кстати, такая  же задача ставится и перед гибридной войной. Не так ли?
Печуров: Замечу, что в последнее время современным войнам то и дело дают новые названия: трёхмерная, сетевая, асимметричная, бесконтактная  и т.д. Сейчас вот появилась гибридная война. В связи с этим вспоминается, как в середине 1990-х годов мне довелось участвовать в семинаре, организованном в известном научном центре армии США в Форт-Монро (штат Вирджиния) – он был посвящён как раз проблематике войны. 
На мой вопрос относительно того, к какой категории в американской армии относят операцию в зоне Персидского залива 1991 года – к «низкой» или «средней» интенсивности – заместитель командующего научным командованием генерал Лон Мэгторт, кстати, сам активный участник тех событий, ответил: «Наши журналисты придумали термины градации военных действий по критерию интенсивности, а ваши подхватили. Теперь вы, как представитель российской военной науки, спрашиваете меня о том, чего в американской военной науке не существует. Дайте мне критерий или единицу измерения интенсивности. Её  просто нет! Ответ понятен?»
Так вот, понятия «гибридная война» сегодня в руководящих документах американской армии нет. Хотя в СМИ, высказываниях  западных политиков это словосочетание употребляется довольно часто. И если проанализировать всё то, что при этом говорится, можно сделать вывод, что под гибридной войной подразумеваются согласованные по целям, задачам, месту и времени мероприятия и акции, направленные на оказание требуемого воздействия на страну, но осуществляемые без прямого и явного использования силовых структур. 
По большому счёту гибридные войны включают всё те же несиловые операции, ведение которых предполагается и в современных классических войнах: информационные и психологические операции, экономические операции в виде эмбарго, прекращения инвестиций, прерывания поставок энергоносителей и других ресурсов, блокирования товарооборота. В этом же ряду подрывные операции, организация протестных акций оппозиционных движений. 
Гибридные войны предполагают также вооружённые нападения и диверсионные действия, осуществляемые сепаратистскими силами, террористическими структурами, специальными воинскими формированиями без опознавательных знаков их государственной принадлежности, отрядами частных военных компаний. 
В общем-то всё это старо как наш мир. Издревле агрессор стремился лишить противника продовольствия, сырья. Он засылал лазутчиков, организовывал мятежи, использовал банды разбойников и пиратов, провоцировал распространение заразных болезней, распускал слухи, дискредитирующие правителя и запугивающие население… Почитайте Сунь Цзы, его знаменитый трактат о военной стратегии «Искусство войны». Но сегодня благодаря развитию новых информационных технологий и средств массовой коммуникации, благодаря успехам психологии и социологии появились неизмеримо большие возможности в этой сфере.
Надо сказать, что пока гибридные войны ещё не особо проявили себя, тем не менее они считаются западными специалистами достаточно эффективной формой достижения военно-стратегических целей и рассматриваются в качестве важнейшего элемента действий объединённых вооружённых сил НАТО в различных конфликтах.
Ведущий: А классические войны с применением традиционных силовых методов борьбы? Насколько они возможны в современных условиях? И есть ли вероятность новой мировой войны?
Карякин: В последнее время в связи с обострением отношений между Западом и Россией некоторые политики и эксперты в пылу полемики допускают развязывание мировой войны. И даже говорят, что она может носить ядерный характер. Так, недавно официальный представитель НАТО чешский генерал Пётр Павел заявил, что альянс готов воспользоваться ядерным оружием против России. Правда, он попытался смягчить эту угрозу типичными оправданиями, что ядерный удар был бы лишь тактическим и имел бы место только в том случае, если бы речь шла о неприятельской агрессии. 
Большинство специалистов, если и допускают проведение где-то войн с применением  силовых методов борьбы, то только не в Европе и тем более не против России. Ибо она тут же приобретёт всеуничтожающий характер. И необязательно из-за применения ядерного оружия. европейский континент  буквально напичкан атомными электростанциями, химическими комбинатами и другими объектами с радиоактивным, ядовитым и отравляющим производством. Их разрушение, а это, несомненно, произойдёт  в ходе войны, будет равнозначно применению оружия массового уничтожения. Не понимать этого может только нездоровый человек.
Хотелось бы надеяться, что число потенциальных самоубийц среди западных политиков составляет весьма незначительный процент и что при всех их геополитических интересах и неприязни к России мало кто желает уничтожения человечества, а такая угроза вполне реальна при развязывании ядерной войны. Однако это вовсе не исключает того, что такая война, при условии уверенности Запада в своей безнаказанности, не может быть развязана против нашего государства. 
Печуров: К сожалению, приходится констатировать, что США и их ближайшие союзники прилагают огромные усилия для того, чтобы опередить противостоящие им страны, и в первую очередь Россию, в перевооружении и получении военно-стратегического преимущества над ними. Именно в этом плане ведутся работы по созданию высокоточного и способного нанести молниеносный удар оружия. Разрабатываются микроволновое, кинетическое и лазерное оружие, гиперзвуковые беспилотные летательные аппараты, роботизированное вооружение и многое другое, что дало бы возможность Западу начать боевые действия, не опасаясь, с одной стороны, что он получит ответный сокрушительный удар, а с другой – что война приобретёт катастрофический для планеты характер.
На это направлены также развёртывание глобальной системы американской противоракетной обороны, приближение военной инфраструктуры НАТО к нашим границам, отработка в ходе многочисленных учений практических действий по ведению войны против России. 
Анализ  этих учений и опыт боевых действий в Югославии, Афганистане, Ираке и Ливии дают основание предположить, что ведущие страны Запада будут стремиться достичь поставленных целей в такой войне скоординированным применением воздушных, космических, наземных и морских сил для массированного воздействия на противника, рассчитывая как можно быстрее заставить его прекратить сопротивление и принять предъявленные ему условия. 
В основе таких войн будут лежать воздушно-космические операции, направленные на нанесение стремительных и решительных ударов по системе государственного и военного управления, средствам ответного удара, критически важным, но не техногенноопасным объектам экономики, крупным группировкам войск. Одновременно на Российскую Федерацию будет оказываться мощное информационное и психологическое воздействие.
Считается, что такие боевые действия приобретут большой динамизм и пространственный размах, при этом будут скоротечными. Явно выраженное направление главного удара будет отсутствовать. Ситуация 1941 года не повторится, когда в Кремле и Генштабе пытались предугадать, где ждать главного удара вермахта: на Киев или на Москву? Сегодня удары будут наноситься одновременно со многих направлений. 
К оккупации, в привычном для нас понимании, агрессор может и не стремиться. По мнению американских специалистов, достаточно с помощью высокоточного оружия в комплексе с информационным и кибервоздействием бесконтактным способом разрушить экономический потенциал и коммуникации противника. Тогда его вооружённые силы, лишённые ресурсной базы, потеряют боеспособность, а правящий режим развалится сам по себе – в результате раздрая в элите – или будет низвергнут в результате массовых беспорядков при закулисном участии пятой колонны. В итоге к власти приведут фактически коллаборациониста – выдвиженца пятой колонны, готового играть по нотам заокеанских «композиторов». Этакого Андрея Бульбу. 1991 год показал, что такие перерожденцы были даже в советское время… 
Усвяцов: Давайте вернёмся к военной стороне вопроса. Огромная роль в современных войнах отводится  военно-морским силам. Как универсальный вид вооружённых сил, находящийся в высокой степени боевой готовности, ВМС способны сейчас решать широкий круг боевых задач с целью сломить противодействие противника. И в первую очередь наносить  удары мощным высокоточным оружием,  осуществлять  эффективную ПРО и ПВО на ТВД, проводить десантные операции, вести минную войну и обеспечивать безопасность морских коммуникаций.

После 1991 года у многих сложилось мнение, что Россия на коленях, а она зашнуровывала берцы…

России надо быть готовой к тому, что удары с морских направлений будут наноситься средствами воздушного нападения - авиацией ВМС и ВВС, крылатыми ракетами морского и воздушного базирования – практически на всю глубину нашей приморской территории. С концентрацией основных усилий на наиболее важных объектах - на так называемых центрах тяжести, к которым относятся командные пункты и пункты управления, другие объекты системы управления и связи, ПВО, боевого, тылового и технического обеспечения, а также объекты жизнедеятельности. 
Боевые действия будут вестись одновременно во всех средах – на суше, воде, в воздухе и космосе, в киберпространстве. При том  с самым интенсивным использованием средств радиоэлектронной и информационной борьбы. 
Для этого ВМС США располагают достаточно развёрнутой системой морского базирования, включающей не только обширную сеть военно-морских баз по всему миру, но и суда материально-технического обеспечения флота и морской пехоты, находящиеся в отдалённых от американских берегов районах океана. Продолжается интенсивное строительство надводных кораблей  и подводных лодок разных типов – относящихся как к стратегическим ядерным силам морского базирования, так и к силам общего назначения.
Карякин: Итак, мы пришли к единому мнению, что незримая война против России уже началась. Она ведётся во многих сферах, хотя пока и не на поле боя. Тем не менее противостоять ей всё сложнее. Совершенно очевидно, что сегодня один из её фронтов проходит по Украине. Не в интересах государственной безопасности России, чтобы США и НАТО оказались непосредственно в нашем юго-западном подбрюшье. Помимо ухудшения военно-стратегического положения, это и потеря лица – авторитета нашего государства за рубежом и внутри страны. Последнее, возможно, ещё страшнее. 
Защита Южной Осетии и Абхазии в 2008 году, возвращение Крыма в 2014-м породили большие ожидания в нашем обществе. Да и в мире в целом, где далеко не все принимают гегемонистский курс США, с надеждой смотрят на Россию. После 1991 года у многих сложилось мнение, что Россия на коленях, а она, оказывается, зашнуровывала берцы…
Давайте будем реалистами, США, спровоцировавшие украинский конфликт и приведшие к власти в Киеве прозападные круги, на этом не остановятся. Украина для них – лишь этап на пути к ключевой цели. Как откровенно заявил Обама, для них важно поставить Россию на место. Поэтому можно предположить, что содержанием ближайших десяти-пятнадцати лет будет оставаться военно-политическое противостояние Запада и России. Что будет дальше, предсказывать пока не будем –  возможно, США ждут серьёзнейшие внутриполитические потрясения. 
Ведущий: А пока в предстоящие 15 лет нам надо выстоять. На первый план, кроме информационного противоборства, о котором мы сегодня много говорили, выдвигается военно-технологическое соперничество. Готов ли к нему наш ОПК? Наверное, это тема отдельного непростого разговора.

• Автор  Владимир КУЗАРЬ, «Красная звезда».