Стив Аллен "ДВАДЦАТЬ ПЯТЫЙ КАДР"

Стив Аллен 
"ДВАДЦАТЬ ПЯТЫЙ КАДР"
http://www.oracle-today.ru/articles/72955/

I
Скажу сразу – странная и неожиданная смерть такой «шишки», как Дэвид Старбак, наделала изрядного шума, учитывая, что убийство, если оно и было, так и осталось нераскрытым. Понятно, в полиции ничуть не удивились целому потоку желавших сознаться в том, что это их рук дело, но мало ли психов, мечтающих прославиться любым способом? Кроме того, все эти «явки с повинной» вызвали у детективов лишь недоумение, ибо, с их точки зрения, они имели дело с типичным самоубийством.

Следствие установило, что Старбак заперся в ванной своей роскошной виллы, улегся на розовый кафельный пол и вскрыл себе вены. И когда Уолт Свенсон заявил, что Дэйва прикончил именно он, ему не поверили. А выслушав показания дюжины свидетелей, подтвердивших, что весь вечер того дня он просидел в баре «Вилла-Лома», где наша компания собиралась после работы, один из копов даже пошутил: «Мистер, видать, у вас была чертовски длинная бритва». 

В общем, долго возиться с Уолтом они не стали, а вежливо посоветовали не морочить голову занятым людям. Так что я — единственный, кто не поленился выслушать всю его историю от начала до конца. 

II
Мягко говоря, покойный не пользовался всеобщей любовью. В Голливуде разного жулья всегда хватало, но среди представителей этой породы Старбак был чемпионом в тяжелом весе. Он появился в конце 30-х и почти сразу приобрел репутацию беспринципного торгаша -- во всяком случае, у многих именно такое впечатление и складывалось. Например, у Дэйва была гадкая манера торговать тем, что ему не принадлежало. Попав в Голливуд, он начал с того, что, выдав себя за писателя, продал чужую книгу и отсудил половину гонорара у лопуха, который ее написал. А заработав еще и на продаже прав на экранизацию, понял, что наткнулся на «золотую жилу». 

К концу войны Старбак был вторым человеком на студии «Уорлд-Американ», жил в Бель-Эйр с четвертой женой и вовсе не собирался останавливаться на достигнутом. И все это благодаря своей уникальной способности манипулировать талантливыми, но не умевшими постоять за себя людьми. 

Впрочем, я забегаю вперед. Его первую жену никто в глаза не видел, зато вторую он увел у Уолта Свенсона. Сейчас Уолта мало кто помнит, но тогда он считался одним из лучших операторов Голливуда, и кое-кто из звезд старшего поколения даже не соглашался подписывать контракт, если его не было в съемочной группе. Потихоньку он начал ставить фильмы сам и, наверное, стал бы отличным режиссером... если бы не страсть к бутылке. Трезвый Уолт был душой любой компании, но, выпив, превращался в жуткого скандалиста. Года два его еще терпели, а потом по студиям пополз слушок, что нанять его — это верный способ потерять деньги из-за простоя, после чего шансов получить работу у Свенсона не осталось практически никаких. И именно в этот момент на него вышел Старбак, предложив Уолту не совсем обычный контракт. 

— Давай определимся с самого начала, — сказал ему Дэйв. — На работу тебя брать никто не хочет, потому что ты алкаш, верно? Так вот, я заплачу тебе по обычным расценкам, но лишь когда мы закончим съемку. Если только не начнешь пить. Хоть раз надерешься, гонорар сокращается наполовину. Попадешься снова – получишь лишь четверть. 
Уолт подумал... и согласился. 

Через месяц Старбак нанял безработного сценариста, чтобы тот пригласил Свенсона на ланч и накачал виски. А потом сам появился на съемочной площадке, подошел к Уолту, шумно принюхался и объявил: 
— Поздравляю, старина! С этой минуты ты в минусе на пятьдесят процентов. 

Уолта это известие сразило наповал, и он ударился в недельный запой. А когда оклемался и вышел на работу, Старбак наорал на него, заплатил жалкие гроши и вышвырнул на улицу. И тогда (исключительно от отчаяния) Уолт послал к нему свою молодую красавицу жену, чтобы та упросила взять его обратно. 
— С какой стати? — буркнул Старбак. — У нас был уговор, так что... 
— Ты абсолютно прав, — согласилась она. — Сейчас у Уолта трудная полоса, но ведь специалист он отличный! И для тебя хорошо постарался. 
— Послушай, — сказал он, — неужели тебе не противно выклянчивать подачку для этого алкоголика? Ты достойна лучшей участи. Ты меня понимаешь? Хочешь получить роль в моей новой картине? Ты об этом не пожалеешь, обещаю. 

От такого предложения отказаться трудно, особенно когда тебе очень хочется сниматься, а ты замужем за человеком на двадцать лет старше, за которого вышла лишь потому, что он однажды протянул тебе руку помощи. В общем, не прошло и полгода, как Мирна ушла к Старбаку. 

Беднягу Уолта это добило окончательно, и он покатился по наклонной плоскости. И уж, конечно, больше не снял ни одного фильма, потому что запил так, что от одного его вида и бывалых-то любителей промочить горло в дрожь бросало. Именно тогда, в редкий период просветления ему впервые пришла в голову мысль о мести. 


III

Психологи говорят: «Мысль о действии приравнивается к самому действию». И если у человека возникло какое-либо порочное желание – в данном случае, совершить убийство, то, считай, он уже это сделал, даже если никогда и не претворит свои замыслы в жизнь. Впрочем, если бы дело обстояло действительно так, то в смерти Старбака можно было бы обвинить пол-Голливуда. Но послушайте, как это провернул Уолт Свенсон. 

К 1955-му он уже почти ни на что не годился, однако сумел на время притормозить и брался за любую работу.

Один приятель подыскал ему должность курьера в фильмотеке студии «Консолидейтед», оказывающей услуги по доставке копий фильмов продюсерам для частного просмотра на дому. И когда Уолту однажды велели доставить очередной фильм Старбаку в Бель-Эйр, он решил, что судьба сыграла с ним злую шутку. 

А потом он узнал, что Старбак мается язвой желудка. Всего-то обрывок разговора, случайно подслушанного в каком-то баре, но у Уолта загорелись глаза. Значит, подумал он, этому мерзавцу тоже бывает плохо?! Значит, он тоже может мучиться и страдать — от боли, от каких-то своих тайных страхов? С удовольствием отметив этот факт, Уолт, однако, решил не спешить. Новость приятная для него, но не более того. Разумеется, от своих намерений он отказываться не собирался, но еще даже не представлял, с какой стороны подобраться к Старбаку. 

Окончательный план созрел у него лишь год спустя, когда он прочел в «Голливуд репортер», как рекламная фирма из Нью-Джерси с помощью так называемого «двадцать пятого кадра» провела эксперимент по воздействию на своих потенциальных покупателей. На одном из сеансов в кинотеатре был показан обычный фильм, но пленка была «с секретом» — каждый двадцать пятый кадр представлял собой рекламу газированного напитка, которая при просмотре не воспринималась глазом, но откладывалась у зрителя в подсознании, вызывая «эффект запоминания». В тот же вечер спрос на шипучку резко подскочил по всему району. 

Вот тогда-то Уолту и пришла в голову идея, которая позволила бы ему рассчитаться с Дэйвом по полной программе. Изготовив две карточки размером с кинокадр (на одной белыми буквами на черном фоне было написано: «ДЭВИД СТАРБАК, ТЫ — ДРЯНЬ!», на другой — «ДЭВИДА СТАРБАКА НЕНАВИДЯТ ВСЕ!»), он снял их на портативную кинокамеру, вставил позитивы в рамки из-под слайдов и стал ждать. 

Секретарша Старбака позвонила через несколько дней. Приняв заказ, Уолт достал фильм с полки, уселся за монтажный стол и быстро вклеил оба своих «двадцать пятых кадра» в два получасовых фрагмента. 

После просмотра доставленной на дом комедии настроение у Старбака резко испортилось. Подвергнувшись атаке на подсознательном уровне, но будучи не в состоянии дать отпор в привычной для него форме, Дэйв впал в глубокую депрессию. 

Разумеется, у Уолта не было возможности узнать, сработал ли его план, но он не прекращал своей тайной подрывной деятельности и вклеивал проклинающие и поносящие Старбака кадры в каждый заказанный им фильм. Главным было не забывать впоследствии вырезать кадры с посланиями, чтобы не оставлять улик. Постепенно до него начали доходить слухи о том, что его удары достигают цели: Старбак взрывается по малейшим пустякам, орет на подчиненных, чуть не бросился на актера с кулаками...

Затем стали появляться заметки в газетах — о его поспешном отъезде в отпуск, о частых визитах к врачам, о вспышках ярости на совещаниях... Истинную причину этих напастей знал один Уолт. И целый год раз за разом посылал в него свои невидимые отравленные стрелы. 
«ДЭЙВ, ТЫ НИ ЧЕРТА НЕ СМЫСЛИШЬ В КИНО!» 
«СТАРБАК, ТЫ БОЛЕН!» 
«СТАРБАК, ТЕБЕ ИЗМЕНЯЕТ ЖЕНА!» 
«ДЭВИД СТАРБАК, ТЫ ХУЖЕ ВСЕХ!» 
«СТАРБАК, ВСЕ СЧИТАЮТ ТЕБЯ НИЧТОЖЕСТВОМ!» 
«ДЭВИД СТАРБАК, ТЫ МЕРЗАВЕЦ!» 
«СТАРБАК, ТЫ СМЕШОН!» 
«ДЭЙВ, ПОЗДРАВЛЯЮ! ТЫ СТАЛ РОГОНОСЦЕМ!» 

Мало-помалу Дэйв, не зная, на кого выплеснуть раздражение, достиг той опасной черты, когда перестаешь обращать внимание на такую важную вещь, как отношения с боссом. А в Голливуде, как бы высоко вы ни поднялись, всегда есть кто-то, стоящий выше вас -- владелец киностудии, совет директоров, общее собрание акционеров... Однажды на вечеринке он обхамил директора нью-йоркского филиала «Уорлд-Американ» и с этого момента его карьера пошла под гору.


IV

Более подходящего момента для нанесения решающего удара нельзя было и пожелать, и, когда Старбак заказал очередной фильм, Уолт вклеил туда кадр с надписью: «ДЭЙВ, НЕ ПОКОНЧИТЬ ЛИ ТЕБЕ С СОБОЙ?» 

А через неделю еще один: «ДЭЙВ, ПОРА УМЕРЕТЬ. ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ ВЫХОД». 
После этого Старбак продержался два месяца. Нервы у него и так уже были ни к черту, а когда у человека нет даже друзей, к которым можно обратиться за сочувствием, он быстро теряет голову. В середине сентября Старбак приехал к себе на виллу, весь день провел у бассейна, выдул бутылку виски, а что произошло потом, вы уже знаете. 

Что касается Уолта, то вскоре он запил снова. Как-то вечером бедняга забрел в фильмотеку пьяный в стельку и вырубился. Той же ночью здание сгорело дотла. Вместе с Уолтом. Следствие установило, что причиной пожара стала непотушенная сигарета. Всего за пару недель до этого мы случайно столкнулись с ним в баре «Вилла-Лома», где он, здорово поддатый, выложил мне все как на духу. 

Да, парень он был, бесспорно, талантливый. Надо же – «двадцать пятый кадр»! Но сейчас меня волнует совсем другое — какая блажь могла бы взбрести ему в голову... скажем, после третьего стакана? Вдруг бы он затаил обиду на весь Голливуд? Или на все Соединенные Штаты? Представляете, во что это могло бы вылиться? Так что во всей этой грустной истории меня утешает лишь одно — хорошо, что Уолт не работал на телевидении.

Перевел с английского Дмитрий ПАВЛЕНКО