Подвал

- Только помни, никаких имен. Ты — Кащей, я — Скиф.

- Хорошо.

Узкая лестница вела к подвальной железной двери. Петр... (Нет, теперь — Кащей, мысленно поправил он себя) оценил то, как дверь была укреплена, такое ощущение, что ее и танком было не выломать.

- Окопались...

- И не говори. Они считают, что надолго тут.

Скиф постучался в дверь каким-то странным условным стуком. По ту сторону зашебуршались, залязгали затворами.

- Проходите, товарищи.

Дверь величественно и неторопливо открылась. Кащей, вслед за Скифом нырнул внутрь, на ходу отмечая подозрительный и недоверчивый взгляд часового.

В подвале было сумрачно. В подвале было накурено. В подвале пахло пропагандой и лозунгами. На столах был настелен в качестве скатертей красный кумач, им же были задрапированы стены. Подавали исключительно селедку на газете с односложным названием, к ней черный хлеб и лук. Так же подавали крепкий черный чай в граненых стаканах с подстаканниками. На отдельных столах стояли бутыли, и стаканы с более прозрачной жидкостью, чем чай. На стенах висели постеры с последними моделями тракторов, фотографии крепких, мускулистых крестьянок в ремонтых комбинезонах. Мужчины на портретах, висевших на видных местах были либо с хитрым прищуром, либо с усами. Сразу становилось понятно, что хитрый прищур и усы — то единственное, что правит миром.

Кащей присмотрелся к публике. Публика восхищала и поражала. Казалось, вся публика состоит из одного коллективного старичка с обиженным лицом обманутого вкладчика, однако, присмотревшись повнимательней, Кащей понял, что это не так: Вот за отдельным столиком старичок с жаркой страстью шепчет что-то двоим, благосклонно кивающим бритоголовым бугаям в берцах. Вот группка старичков с нежностью во взгляде любуется юным мальчиком, с горном и в алом галстуке исполняющем на столе сложное упражнение «Горнист». Все, как положено — рука уперта в бок, нога отставлена в сторону, горн строго под углом 30 градусов... Кащей было поморщился, но увидев щетину на щеках «пионера» выдохнул с облегчением.

Молодняка хватало. Не то, что бы много, не то, что бы сильно юного, но по сравнению с почтенными старцами, молодые крепкие жлобы с такими же недовольными жизнью лицами наблюдались.

Тем временем, Скиф подошел к отдельно сидящей группе старичков с особо непроницаемыми лицами и завел учтивые беседы.

- Здравия желаю, товарищи! Как дело партии?

Старички, как по команде перевели взгляды на Скифа. Один из них, с бородкой клинышком хитро прищурился на Скифа. Кащей моментально оценил мастерство прищура — было видно, что тренировался старичок долго и тщательно.

- И тебе не хворать, товарищ Скиф. Хвоста за тобой небыло? Привел — кого?

- Обижаете, товарищ Маузер! - Скиф широко, открыто, по-пролетарски улыбнулся. - Никаких хвостов. А это вот — товарищ Кащей. Ценный кадр.

- Да? - Маузер осмотрел Кащея с ног до головы. - и что же в нем такого... Ценного?

- Товарищ Кащей — директор школы! - С гордостью ответил Скиф, все с той же дебильной улыбкой.

При слове «школа» старички зашевелились, подались в перед. Маски беспристрастности были сброшены почувствовалось оживление и интерес. Старички зашуршались промеж собой.

- Скажите, эээ... Товариш Кащей, а насколько вам доступны... эээ... Дети в вашем учебном заведении? - Спросил Маузер. И облизнулся.

«Дети, дети....» - Зашептались старички за столом.

- Ну как... - Кащей опешил. Ну, доступны, да. Как любому директору школы... Чуть что — в учительскую...

Старички пришли в возбуждение. Яростный шепот, в котором явственнее всего слышалось «Дети», «Идеи», «Оплодотворение» заставил почувствовать Кащея себя крайне неуютно.

- Присядьте, товарищ. - Маузер благосклонно кивнул кому-то за спиной двух друзей. - Товарищ Наган, подайте стулья.

Кащей почувствовал, как его больно ткнули под колени чем-то жестким и ноги подкосились. К счастью, это действительно был стул, на который он благополучно и плюхнулся.

- Чаю? - Услужливо поинтересовался Маузер.

- Ээ... Спасибо, я как-то....

- Понятно. Водочки-с. - Маузер кивнул опять за спину Кащею и на столе возник пузырь с прозрачной жидкостью и пара граненых стаканов.

Рядом возникла селедка с черным хлебом. Кащею почему-то показалось, что селедка над ним от души смеется. «Меня вот сейчас просто сьедят, а тебя еще и заставят сделать вид, что тебе это нравится» - намекала она, подмигивая выпученным белым глазом. «Заткнись» - прошипел Кащей.

- Молодой человек, я не буду ходить вокруг да около. Все просто. Как вы видите — мы старики. Наши идеи прекрасны, но нам абсолютно некому их передать. - Маузер смахнул скупую слезу. - Вы понимаете о чем я?

- О детях? - С опаской спросил Кащей. - «Дети, дети...» Пришли в возбуждение старички при кодовом слове.

- Приятно иметь дело с умным человеком. - Улыбнулся Маузер, особо хитро прищурившись на Кащея. Надо было признать, прищуры ему удавались просто отлично. - Именно о детях. Нам нужно передать свои знания, убеждения по наследству, что бы наше дело не погибло. Оплодотворить, так сказать, идеями юные неиспорченные мозги....

«Мозгииииииии........» - Старички уже от оживления пришли в какое-то неистовство. Загорелись глаза, закапала слюна... Кащей силой воли заставил себя остаться на стуле. Покосился на Скифа и слегка успокоился — тому тоже явно было не по себе. А вместе боятся уже не так страшно.

- Скажите, а как же эти? - Кащей кивнул в сторону тридцатилетних балбесов околачившихся в подвале.

- Эти... Я вас умоляю. - Маузер саркастически ухмыльнулся. - Это конъюнктурщики, адепты резаной зеленой бумаги. После того, как товарищи из Капитолия вышли на связь и снабжают дело Революции, у нас ее стало много, и все те, кто раньше рвал глотки о свободе личности и правах человека перебежали к нам, на заработки. Об Идее мы тут и не говорим: это просто продажные люди. Кто-то пишет на стенах, кто-то выступает перед толпой, многие даже талантливо, но все это не больше чем искусство артистизма. Кому мы передадим наследие? Им? Я вас умоляю. Они все сдадут Капитолию. А у нас в планах оставить Капитолий в дураках. Ну, так же, как и у них. - Маузер выдал особо хитрый прищур, и Кащей вдруг почувствовал себя на прицеле. Стало неуютно.

- Я ничего не понимаю. А зачем Капитолию вас Вообще финансировать? Вы же идейные враги?

Маузер рассмеялся. Кто-то из задних рядов передал «козью ногу», Маузер закурил, выдав очередной прищур на Кащея. Теперь уже доброй хитринки в нем не чувствовалось, это был не взгляд а бойница пулеметного гнезда прущего на тебя танка.

- Я скажу вам правду, молодой человек. - Маузер сделал еще одну затяжку, пустил кольцо дыма в общую загазованность атмосферы подвала. Пахнуло дорогим, ароматизированным абрикосом табаком. - Им сейчас хоть с дьяволом сделку, лишь бы только не.... - Маузер многозначительно указал кивком на потолок. - А еще они думают, что они умнее нас. А мы — что умнее их. Я вам уже говорил. По этому нам и нужны дети... Нужно сделать из них наше продолжение, наше наследие. В конце концов, для этого и предназначены дети — нести на себе неподьемную ношу несбывшихся надежд стариков... И не спорьте со мной, я пожил — я знаю.

Кащей медленно кивнул в ответ.

- Хорошо. Я подумаю, что могу сделать.

- Вас проводят. - Маузер щелкнул пальцами. - Товарищ Браунинг, проводите наших друзей к выходу.

На поверхности Кащей выдохнул. Пахло свежей травой, солнцем, ветром, чем-то еще... Кащей покосился на карман халата — из него лыбилась завернутая в газету селедка. Кащей в сердцах сплюнул.

- Скиф... Ээ.... Николай Васильевич, это полный вперед. Я всего на месяц... На Месяц! Ушел в отпуск, а вы тут развели какой-то притон! Почему в подвале? Кто разрешил? А если они котельную оккупируют? И где санитары?

- Петр Петрович, они сами попросились в подвал! Говорят — им там удобней. А вы знаете, какие у них родственники, на них основное спонсорство больницы. - Николай Васильевич виновато потупил взор. - Вот и решили перевести. У них там положительный прогресс наблюдается, даже у самых фрустирующих. Родная среда, атмосфера подполья... А санитары все инфильтрированы под видом Адептов Зеленой Бумаги, не извольте беспокоится...

- Зеленая бумага... - Петр Петрович устало вздохнул. - Восьмая палата опять на прогулке занимает беседку на холме и красит там ворованной зеленкой старые газеты?

- Положительный прогресс, Петр Петрович....

- Нянчитесь вы с ними, Николай Васильевич. Ох нянчитесь... Ну да продолжим обход. Где вы там говорили, Древние Славяне новую религию себе изобретают???........