Россия переходит в режим выживания

Отказ от трехлетнего бюджетного планирования в этом году – важная веха на кризисной траектории отечественной экономики. Нежелание публиковать среднесрочные бюджетные ориентиры – это явный признак перехода в режим выживания. На вчерашнем заседании правительства премьер Дмитрий Медведев призвал готовиться к затягиванию поясов. Под нож, очевидно, попадут целевые программы развития, которые теряют даже условные гарантии финансирования. Переход на однолетний бюджет также поможет властям скрыть неприятные тенденции – такие как угроза увеличения бюджетного дефицита и роста доли военных госрасходов.

Правительственные чиновники сняли розовые очки. «По понятным причинам ситуация сложная, – сказал вчера Дмитрий Медведев на заседании правительства. – Мы вынуждены серьезно сокращать расходы, и вопрос о том, как используются государственные деньги, имеет особое значение сегодня». Россия уже столкнулась с бюджетным дефицитом, который, если исключить нефтегазовые доходы, стал рекордным.

Как сказал на вчерашнем заседании глава Минфина Антон Силуанов, в целом дефицит федерального бюджета составил по итогам первого полугодия 2015-го 2,3% ВВП. И по его словам, «впервые с 2010 года мы наблюдаем превышение расходов над доходами». Ненефтегазовый дефицит, то есть дефицит без учета нефтегазовых доходов, стал в первом полугодии самым высоким за последние 10 лет, добавил министр. Он составил 11% ВВП. Дефицит бюджета по итогам 2015 года Силуанов прогнозирует «на уровне чуть менее 3% ВВП».

Видимо, по тем же «понятным причинам» правительство приняло решение верстать бюджет на один год, отказавшись от трехлетнего планирования. «Ситуация и внутри нашей экономики, и в мировой экономике остается весьма сложной и непредсказуемой. Мы уже возвращались к однолетнему циклу бюджетного планирования. Высокая волатильность на рынках снижает надежность расчетов по доходам и расходам, и переход с трехлетнего цикла – временный переход, еще раз подчеркиваю, – на годовой позволит в настоящий момент опираться на более точный прогноз основных макроэкономических показателей и учитывать текущие тенденции», – пояснил вчера Медведев.

Правда, ссылки на стремление к большей точности выглядят неубедительно. Ведь даже при трехлетнем бюджетном планировании по факту власти принимали бюджет на ближайший год и именно по поводу его параметров разгорались наиболее горячие споры. А второй и третий год назывались плановым периодом: на этот период прописывались лишь ориентиры, которые носили скорее справочный характер. При этом бюджет постоянно пересматривался и корректировался в ходе исполнения, поэтому планирование и на 12 месяцев тоже было в каком-то смысле условным.

Другими словами, неясно, как отказ от расчетов на три года сделает прогнозы на ближайший год более точными. Ведь вряд ли точность прогнозов на ближайший год будет зависеть от того, насколько загружены министерские специалисты арифметическими подсчетами. Так что скорее всего не об одной только точности думают в правительстве.

Переходя на однолетний бюджет, правительство получает возможность скрыть некоторые не слишком удобные подробности о ближайшем будущем российской экономики. Ведь попытка сохранить оборонные расходы при общем сокращении доходов неизбежно приведет к их относительному росту. А афишировать это властям не хотелось бы. По данным Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI), в 2014 году военные расходы российского бюджета составили 4,5% ВВП, тогда как в начале нулевых этот показатель был на уровне 3,6% ВВП.

В правительстве займутся конъюнктурными проектировками вместо бюджетного планирования.Фото Льва Исраеляна

Еще один аргумент – это вероятный рост бюджетного дефицита в 2017–2018 годах, который может пересечь красную черту в 3%.

Официальное признание такой тенденции может негативно сказаться на кредитных рейтингах и инвестиционных контрактах.

В середине этого года специалисты Центра развития Высшей школы экономики обнародовали несколько экономических прогнозов для России на среднесрочную перспективу. Негативный прогноз – а именно он, судя по происходящим в экономике процессам, сейчас реализуется – предполагал, что дефицит бюджета по итогам 2015 и 2016 годов составит 3,5% ВВП, затем он снизится до 2,3% в 2017-м и до 1,1% в 2018-м.

Стоит уточнить, что этот негативный прогноз выглядит довольно оптимистично. Ведь он предполагает, что цены на нефть марки Urals продержатся на уровне 50 долл. за баррель в течение 2015–2018 годов. Если же нефтяные цены опустятся до 40 долл., то можно ждать роста дефицита бюджета.

Многие эксперты считают, что, несмотря на общий режим затягивания поясов, оборонные и ключевые социальные расходы власти по возможности сохранят. «Меньше всего сокращений ждет военно-промышленный комплекс, а также – обязательные расходы на социальную сферу, – говорит аналитик «Финам» Антон Сороко. – Сокращаться в первую очередь будут инвестиционные траты, а также различные долгосрочные проекты, выгода от которых неочевидна».

«Затраты на проекты будут разбиты по годам, инвестиции будут несколько сокращены при их более полном отслеживании со стороны государственных органов, – предполагает аналитик компании «Солид Менеджмент» Сергей Звенигородский. – Реализация целевых программ будет полностью зависеть от конъюнктуры в правительстве и будет видоизменяться ежегодно».

«По многим целевым программам уже в этом году идет секвестр расходов в среднем на 10%, – напоминает президент группы компаний «Энергия» Сергей Гуськов. – Для планирования программ на период больше года скорее всего будет найдено аппаратное решение с ориентирами на промежуточное финансирование». 

То есть власти займутся не столько бюджетным планированием, сколько конъюнктурными проектировками.

Кроме отказа от среднесрочного планирования власти еще резко сократили возможности обсуждения бюджета в парламенте. Вместо прошлых четырех месяцев у депутатов остается лишь полтора-два – на весь бюджетный процесс, замечает директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев.  Ведь теперь правительство вносит бюджет в Госдуму не к 1 сентября, как было до начала череды кризисов, а 25 октября.

«У нас и так раньше было весьма формальное прохождение бюджета через парламент. Теперь оно станет еще более формальным и какие-либо поправки в проект станут невозможными», – комментирует Николаев. Похоже, правительство хочет оставить как можно меньше времени на обсуждение, для того чтобы вынудить депутатов принять бюджет со всеми его спорными моментами, которые неизбежны в условиях жесткой экономии. Кроме того, наверняка правительство не хочет давать депутатам возможности заняться при обсуждении бюджета предвыборным пиаром, ведь следующий год, как напоминает Николаев, можно назвать предвыборным.

«Большинство бюджетов развитых стран – однолетние. Но в этих странах есть долгосрочные программы развития на 3 года, 5, 10, 15 лет, и наш трехлетний бюджет был ее прообразом. Да, цифры там прописывались очень условные, приблизительные, – говорит руководитель аналитического департамента QB Finance Дмитрий Кипа. – Цену нефти, которая на 60% формирует наш бюджет, действительно нельзя точно предсказать даже до конца года». Однако проектирование трехлетнего бюджета было, по словам эксперта, движением к цивилизованной практике, кроме того, оно не позволяло сильно раздувать статьи расходов.

Анастасия Башкатова
Заместитель заведующего отделом экономики "Независимой газеты"