Падение миротворца

К 1974 году политическая ситуация в США стала накалятся. Президент Ричард Никсон настроил против себя очень могущественные силы.
Мотивами для его политического уничтожения стали следующие моменты

1. Разрядка в отношении с СССР.
Против неё выступили реакционные круги в США во главе с Дэвидом Рокфеллером, возглавлявшим СМО и трехстороннюю комиссию

2. Конфликт Никсона с спецслужбами, прежде всего с ФБР

3. Конфликт с политическими группами, выступившими против усиления власти президента

Никсон сумел справится с последними врагами, но милитаристы оказались в итоге сиильней

Первым врагом президента в прямом бою стало ФБР.

В 1972 г. в США началась война спецслужб. «Представим себе Америку конца 60-х: война во Вьетнаме, движение хиппи и всесильный диктат ФБР. Страна фактически находилась под контролем одного человека: директора ФБР Д.Э. Гувера. 

За полвека деятельности на этом посту Гувер собрал компромат на всех: главарей мафии, крупных бизнесменов, лидеров политических партий и даже президентов США.

Естественно, у него была папочка с документами и на лидера республиканцев Р. Никсона, которого в 1969 г. избрали 37-м президентом США.

 

Схватка с ФБР
В политической элите США директор ФБР Эдгар Гувер всегда занимал особое место. Он в течении почти полвека возглавлял политический сыск США.
В течении 48 лет его пытались сместь все президенты--Рузвельт, Трумэн, Эйзенхауэр, Кеннеди, Джонсон и все безуспешно. Его оружием были онны компомата на элиту США, которые он использовал для шантажа.
Он имел почти безграничную власть в своем поле работы. Кроме борьбы с оргпреступностью и полит.сыском он занимался и делами иного рода.

В 1942 году ФБР удалось поймать две группы немецких диверсантов, высаженных на побережье США с подводных лодок, правда, сложно сказать, насколько велика была заслуга бюро, так как двое из диверсантов сами сдались американским властям и сообщили об остальных.

Когда во время войны американцами было создано Управление стратегических служб, работавшее в тесном контакте с британской секретной службой, Гувер с подозрением относился к нему и практически не сотрудничал с УСС.

Во время Второй мировой войны ФБР выросло до 13 тысяч сотрудников, из которых 5 тысяч были агентами. 
Его конфликт с УСС и потом ЦРУ создало ему массу врагов в тот период. От цру0шников и до самих прзидентов. Но Гувер был непотопляем.

Никсон и Гувер

В 1969 году президентом США стал Ричард Никсон и его отношения с Гувером не заладились с самого начала, Никсон считал что ему под силу сделать то что не удалось 5-ти предыдущим президентам.

А именно уволить Гувера

 

Уже весной 1969 года, в прессе появился ряд статей, которые, по мнению Никсона и Генри Киссинджера, нанесли огромный ущерб национальной безопасности. Они полагали, что произошла утечка информации через кого-то из высокопоставленных чиновников, и поинтересовались у Гувера и министра юстиции, как лучше всего выявить виновника. 

В результате ФБР поставило на прослушивание телефоны шести сотрудников госдепартамента, восьми чиновников из других ведомств и четырех видных журналистов. Эта операция продолжалась до 1971 года. 

Фактически Гувер заманил администрацию Никсона в ловушку. Он позаботился о том, чтобы Митчелл дал письменную санкцию на подслушивание. 

Среди объектов наблюдения были известные корреспонденты: У. Бичер и Хедрик Смит из "Нью-Йорк Таймс", Марвин Калб из Си-би-эс и обозреватель Джозеф Крафт. Не было получено никаких доказательств, что эти люди были причастны к утечке секретных сведений, но зато эта операция стала бомбой замедленного действия для Никсона.

 

Атака на Гувера

В окружении Никсона целый год велась дискуссия о том, как отправить Гувера в отставку. Когда-то это было рискованно с политической точки зрения, потому что он был слишком популярен в стране.

Теперь, согласно опросам общественного мнения, его популярность упала, а пресса постоянно держала его под огнем критики. 

Гувер произнес речь о "проституированной прессе" и отдал приказ не поддерживать никаких контактов с "Вашингтон Пост", "Лос-Анджелес Таймс", "Нью-Йорк Таймс", Си-би-эс и Эн-би-си. 
Это, однако, еще больше укрепило советников Никсона во мнении, что шеф ФБР стал обременительным балластом. 

В январе сам президент сказал, что Гувер находится "под вопросом". Теперь у замминистра юстиции Кляйндинста при разговаре с Гувером по телефону вошло в привычку отставлять трубку подальше от уха. При этом он широко ухмылялся и рисовал пальцем круги в воздухе.

Ричард Никсон поставил целью избавится от Гувера любой ценой

Никсон говорил:

"У этого парня уже три года как поехала крыша, -- Сколько же нам еще терпеть его? "

Несмотря на всю публичную поддержку Гувера, министр юстиции Митчелл в частном порядке заверил своих коллег, что "мы от него скоро избавимся". По словам Киссинджера, сам Никсон "был преисполнен решимости избавиться от Гувера при первом удобном случае".

Генеральный прокурор Джон Митчелл стремился избавится от своего прямого подчиненного

Однажды утром, это было еще до разрыва Салливена с Гувером, Мардиан собрал несколько старших чинов ФБР, включая и Салливена, у себя в кабинете. На этой встрече царила атмосфера конспирации. Без четверти десять Мардиан показал на часы на стене. 
Мардиан говорил:
" В десять часов, - сказал он, - наша проблема с Гувером будет решена. Все кончится. Президент вызвал его-в Белый дом на десять утра. Он попросит его подать в отставку. "

Звонка, которого ждали собравшиеся, так и не последовало. Ожидание трансформировалось в сомнение, сомнение в горькое разочарование, и в конечном итоге люди разошлись, понурив головы. Вскоре они узнали, что Гувер после встречи с Никсоном вернулся в свой кабинет и с победным видом диктует распоряжения. 

Президент не только не уволил его, но и дал "добро" на открытие целой сети новых представительств ФБР за границей, против чего ранее возражали министр юстиции, государственный секретарь и некоторые помощники самого Гувера. 
Почему?

Вероятно Гувер пришел не с пустыми руками--а неким убойным компроматом, который мог бы стать шоком для рядовых американцев.
Никсон был в ярости, но прийдя в себя на совещании в Овальном кабинете 8 октября 1971 года сказал:
"Я хочу сразиться с ним, но не буду этого делать, Мы должны избегать ситуации, когда он уйдет со скандалом... А в общем, я обсудил с ним все это подробно... Тут есть проблемы.

К примеру, я уволю Гувера, а мы столкнемся с мятежом или беспорядками... Если он будет уходить, то он должен уйти по своей воле..."

Две недели спустя Эрлихман подал президенту специальный доклад, посвященный Гуверу и ФБР, в котором предупреждалось, что дальнейшее промедление с отставкой Гувера может иметь катастрофические последствия: 

"Забота о собственном имидже, культ личности в конце концов дали свои плоды. В корне душатся всякий творческий подход, инициатива и нововведения... Моральный облик оперативников ФБР оставляет желать лучшего. 
Прекращены все негласные разработки.

Отсутствует взаимодействие с другими спецслужбами. Из Бюро выдавливаются лучшие кадры... Распространяются слухи, что Гувер совершенно утратил чувство самокритики. Однако он реалистично оценивает ситуацию. Так, согласно сведениям из надежного источника, 30 июня его самый близкий соратник Клайд Толсон заявил: 
Гувер знает, что кто бы ни победил в 1972 году, он останется".

В Белом доме нервничавший Никсон решил предложить компромиссное решение. Вместо того чтобы уволить Гувера сразу, он позволит ему остаться до выборов 1972 года.

В этом случае ФБР не станет орудием политической игры во время предвыборной кампании. Однако чтобы обезоружить критиков, о предстоящей отставке будет объявлено сразу. И чтобы сохранить достоинство, ему позволят это сделать самому. 

Никсон мог бы опробовать этот сценарий в конце декабря, когда Гувер прибыл к нему домой в Ки-Бискейн. Однако этого не произошло, и директор остался у президента на обед, который проходил на веранде, ел крабов и суфле, запивая его красным вином.

Если у Никсона не хватило духа сделать это в тот вечер, он мог предпринять еще одну попытку на Новый год, когда он пригласил Гувера лететь назад в Вашингтон вместе на борту ВВС-1. Перед полетом Гувер сказал одному из своих коллег: 
"Президент хочет поговорить со мной о чем-то".
И в этот раз Никсон не решился действовать согласно домашней заготовке. Белый дом сообщил, что президент взял с собой Гувера в знак своего благорасположения. Дескать, он хотел сделать приятное директору ФБР накануне его семидесятисемилетия. Кроме того, Никсон в самолете подарил ему торт. 

Разговоры об отставке затихли, и в прессе, наоборот, появились сообщения о том, что Никсон "хочет, чтобы Гувер остался на своем посту". В своем последнем большом интервью, которое он дал до отъезда во Флориду, Гувер объявил о своей решимости остаться.

 

Личная спецслужба президента

Президент давно не доверял Гуверу и поэтому реакция его оказалась нетривиальной: нужна своя президентская секретная служба.

Во главе нее он поставил своего верного помощника Джона Эрлихмана, и в ход пошли традиционные методы: слежка за сотрудниками администрации, сбор и накопление информации, расследование фактов расползания "закрытых" сведений. 

Они стали называтся "водопроводчиками", формально их не существовало как отдельой структуры. Они представлялись служащими различных ведоств--от гражданих и вплоть до того что выдавали себя до агентов ЦРУ и ФБР.

Джон Эрлихманн возглавил личную спецслужбу Ричарда Никсона

За полгода до этого Никсон потерял терпение и угодил в новую ловушку. Несмотря на все юридические ухищрения, ему не удалось предотвратить дальнейшую публикацию документов Пентагона в "Нью-Йорк Таймс". 

Он опасался, что это может иметь серьезные последствия и что человек, передавший документы, Дэниел Эллсберг, был участником какого-то ужасного радикального заговора. Президента раздражали черепашьи темпы, которыми Гувер вел расследование дела Эллсберга. 
-"Если ФБР не хочет заниматься этим делом, - решил он, - тогда нам придется сделать это. "

Никсон рассуждал об этом в конце июня 1971 года, сидя в Овальном кабинете за письменным столом из красного дерева, который стоит там еще со времен Вудро Вильсона. С ним был его помощник Чарльз Колсон. 
"Мне наплевать, как это будет сделано, - вспоминал Колсон его слова, - делайте что угодно, лишь бы остановить эту утечку. Мне все время объясняют, почему этого нельзя сделать... Я не хочу больше слышать об этом. Я хочу знать, кто за всем этим стоит... Мне нужны результаты. Любой ценой. "
Результаты были. Но цена, которую за это пришлось заплатить, оказалась чудовищной. Это выяснилось два года спустя и стоило Никсону ни много ни мало, но поста президента. 
Двух молодых людей, Эджила Крога и Дэвида Янга, посадили в подземный лабиринт административного здания, стоявшего рядом с Белым домом. В их распоряжение были предоставлены довольно просторный конференц-зал, система охранной сигнализации, сейф с хитроумным замком и "стерильные телефоны". 

А поскольку их задача заключалась в том, чтобы заткнуть дырки, через которые шла утечка, Янг позволил себе шутку. На дверь он прикрепил табличку: "Мистер Янг - сантехник". Под этим названием "сантехники" Янг и Крог и вошли в историю. 
Действующие лица теперь хорошо известны. Команды передавались по цепочке от Никсона к Крогу и Янгу, через Эрлихмана.

Свою лепту внесли также Колсон, Джон Дин, Говард Хант и Гордон Лидди. Хант ранее работал в ЦРУ, а Лидди был помощником районного прокурора в НьюЙорке, а затем спецагентом министерства финансов. До 1962 года он служил в ФБР. 
Страстью Лидди было оружие.

Он также любил власть над людьми. Ему нравилось обсуждать различные способы убийства людей. Он хвастался тем, что во время службы в ФБР убил человека.

Крог взял его в штат, предоставив оклад в двадцать шесть тысяч долларов в год. Он должен был координировать оперативные мероприятия для "сантехников" президента. 

Его предшественник Джон Колфилд отвечал за оборудование одной квартиры подслушивающими устройствами. В этой квартире должны были соблазнить женщину, которая могла дать компромат на сенатора Эдварда Кеннеди.

А Чарльз Колсон всячески обхаживал Колфилда, уговаривая его поджечь институт Брукингса, чтобы скрыть кражу документов по делу Эллсберга. 

Этот план тогда все же не решились осуществить, зато другой, не менее сумасбродный, был принят к исполнению. В ночь на 4 сентября 1971 года три кубинских эмигранта под командой Лидди и Ханта вломились в лос-анджелесский офис психиатра, консультировавшего Дэниела Эллсберга.

"Сантехники" надеялись, что найдут там доказательства заговора, а заодно и какой-нибудь компромат сексуального характера. По словам Эрлихмана, президент знал о планируемом взломе загодя, так же как и о плане поджога института Брукингса. 

Операция в Лос-Анджелесе не дала никаких результатов. Кубинские громилы перерыли всю картотеку психиатра, но вернулись с пустыми руками.

Гарри Холдеман, глава президентского штаба, один из самых преданных президенту людей

 

Их бессмысленное преступление станет частью уотергейтского скандала и принесет всем к нему причастным тюремные сроки. Однако осенью 1971 года все это было окутано непроницаемым покровом секретности. Узнай об этом любой посторонний, и в его руках оказались бы мощные рычаги манипулирования президентом. Гувер этим секретом обладал. 

Он знал его, потому что ему об этом сказал сам Никсон, раздраженный медлительностью ФБР в деле Эллсберга. Но дело не только в неосмотрительности, в сказанном под горячую руку слове. Гувер вполне мог быть в курсе благодаря электронным средствам наблюдения.

Эта операция сорвалась. Получив серьезную нахлобучку, Хант ринулся в Колорадо, где должен был убедить лоббиста ИТТ (телефонно-телеграфной компании) Д. Биэрда отказаться от авторства меморандума, который, по мнению обозревателя Джека Андерсона, подтверждал факты коррупции в республиканской администрации.

Затем 24 марта Хант и Лидди за ланчем в отеле "Хэй Адамс", напротив Белого дома, встретились с неким бывшим сотрудником ЦРУ, врачом по профессии. На этот раз они обдумывали, как лучше "остановить Андерсона". Среди прочих была и идея физической ликвидации журналиста. 

Вспоминал Джеймс Маккорд. - 
"Неприязнь Никсона и его окружения к Гуверу усиливалась, - Это подтверждал мой собственный опыт. Ни для кого не было секретом, что Никсон хочет сместить Гувера во что бы то ни стало. "
Минуло всего несколько дней после секретного интервью, данного Толли, и Гувер вызвал еще большее озлобление никсоновской администрации. Годом раньше, несмотря на возражения Гувера, министр юстиции дал санкцию на организацию тайного электронного наблюдения средствами ФБР за одним иностранным посольством. 
Эту идею лоббировало ЦРУ. 3, февраля 1972 года на стол президента Никсона лег рапорт, в котором говорилось, что Гувер на предстоящих слушаниях в Конгрессе собирается доложить о том, что установка подслушивающей аппаратуры в чилийском посольстве была произведена по просьбе ЦРУ. Это совпадает со сценарием, обрисованным Маккордом, который поддерживал постоянную связь как с ЦРУ, так и с ФБР. 
Он заявил:
" Никсон, - намеревался уволить Гувера. Гувер узнал об этом и решил предать гласности факты, свидетельствовавшие о том, что по приказу Никсона велась электронная слежка за СМИ, сотрудниками Совета национальной безопасности и за Эллсбергом. Это вызвало у Никсона страх. "

Ответные меры Гувера
Гувер узнав о создании личной спецслужбы президента повел ответное наступление.

Первой ответной мерой Гувера стала...прослушка президента США

В августе 1971 года, по словам репортера Тэда Шульца, специализировавшегося на новостях из мира спецслужб, секретная служба обнаружила "жучок" в стене Овального кабинета. Он был установлен там во время работ по обновлению интерьера декоратором, которого наняло хозуправление администрации президента.

Декоратор как оказалось был внештатным агентом ФБР, установившим жучок по распряжению Гувера
И "жучок" этот Гувер приказал поставить скорее всего на всякий случай, потому что у него была возможность прослушивать самые секретные беседы Никсона, в которых речь шла, помимо всего прочего, и о нем самом. Известно, что у него был доступ к магнитофонным записям, которые приказал сделать сам Никсон и которые увековечили его имя для потомков в весьма своеобразном смысле. Несмотря на то, что систему звукозаписи установила секретная служба, она не была в достаточной степени защищена с момента ее установки в начале 1971 года.

Одной из самых сильных сторон Гувера была пресса с которой у него сложились союзничиские отношения

 

В действительности же с каждым месяцем позиции Никсона становились все более уязвимыми. Если, как показал на слушаниях в сенате Эрлихман, президент поведал Гуверу о взломе офиса психиатра, которого посещал Эллсберг, то он сделал это, полагая, что директор унесет эту тайну с собой в могилу.

Однако в октябре 1971 года Никсон совершил нечто, что могло сильно разозлить Гувера, узнай он об этом. 

Именно тогда Никсон одобрил докладную, подготовленную его сотрудниками, в которой речь шла о некомпетентности Гувера, и предлагалось как можно скорее отправить его в отставку. 

Автором этой докладной был Гордон Лидди, который продолжал поддерживать контакты с бывшими коллегами из ФБР. Через несколько недель Лидди стал главным советником комитета за перевыборы действующего президента и работал там рука об руку с другим бывшим агентом ФБР Джеймсом Маккордом, который, помимо ФБР, успел послужить также и в ЦРУ.

Маккорд, в отличие от большинства подхалимов Никсона, искренне считал Гувера "лучшим сыщиком в мире".

Второй ответной мерой Гувера стала борьба с "водопроводчиками" президента

Слежка, против которой выступал Гувер, была прекращена. В своем обычном выступлении в комитете Конгресса 2 марта 1972 года Гувер не упомянул об этих фактах. Однако вскоре он опять дал повод очередному раздражению Никсона. 

В конце февраля обозреватель Джек Андерсон опубликовал сенсационную статью, вызвавшую в правительстве шок. Он заявил, что республиканцы получили огромную взятку от компании ИТТ, пообещав повлиять на суд, рассматривавший иск против этой компании.

Эта публикация основывалась на меморандуме, который составил Д. Биэрд, лоббист ИТТ. Перед тем как опубликовать статью, Андерсон проверил достоверность этого документа. Зная о неприязни Гувера к Андерсону, советник Никсона Джон Дин отправился к директору ФБР, чтобы убедить его оказать помощь в этом деле. 
Бюро должно было доказать, что меморандум Биэрда является подделкой. Гувер встретил Дина очень любезно и на чем свет стоит ругал Андерсона. Он сказал, что с радостью отдаст этот документ на анализ в лабораторию.

Третьей ответной мерой Гувера стал компромат на Никсона--вскоре в газетах появились сведения о том, как Никсон утаивал налоги.
В этот момент в журнале "Лайф" появилась статья, задевавшая президента, где подробно повествовалось о деятельности Белого дома, имевшей целью помочь банкиру Анхольту Смиту, одному из лучших друзей Никсона, и букмекеру Джону Алессио, также поддерживавшему президента, и причем не только морально. 
Им были предъявлены обвинения в коррупции и уклонении от уплаты налогов. Гувер, сообщил "Лайф", использовал свое личное влияние, чтобы свести на нет все попытки Белого дома выручить Смита и Алессио и позаботился о том, чтобы Алессио предстал перед судом. Это переполнило чашу терпения Никсона, который был готов зубами вцепиться в глотку Гувера.

Смерть Гувера

Противостояние Никсона и Гувера достигло своего пика.

Включилась все та же традиционная машина: слежка за конкурентами, прослушивание разговоров, сбор и накопление информации. И когда Эрлихман понял это, его сотрудники, следуя приказу, взломали помещение ФБР и похитили материалы наблюдений. 
Агенты Никсона забрали протоколы подслушивания и спрятали их в Белом доме. Гувер рассвирепел окончательно. 

Помимо взрыва эмоций, последовало расследование факта взлома и заявление директора ФБР министру юстиции о том, что он начинает публикацию документов, которая будет ударом по Белому дому.

Все были в панике, непрерывно шли совещания: что делать? Но судьба благоволила на сей раз президенту - смерть настигла Гувера. 

Она настигла его именно в тот момент когда он собирался окончательно похоронить администрацию Никсона. Сейчас есть все основания считать что его убили.

Через год после Уотергейта Марк Фрэзер, молодой репортер, работавший в Вашингтоне, напал на след одного интригующего дела. Три человека дали письменные показания сенатскому комитету, расследовавшему уотергейтский скандал, относительно двух проникновений в дом Гувера в Рок-Крик Парке. Налетчиками, как они утверждали, руководил Гордон Лидди. 

В суматохе, порожденной уотергейтским делом, Фрэзер не смог опубликовать эту историю в какой-либо вашингтонской газете и поместил ее в университетском издании "Гарвард Кримсон".

Она основывалась на интервью с одним человеком из Уотергейтского комитета, с одним из "помощников" Говарда Ханта, и с Фелипе Де Диего, кубинцем, который под началом Ханта и Лидди участвовал как в налете на офис психиатра, так и в первом уотергейтском налете. 

Согласно этим источникам Гувер был объектом двух операций. Первая попытка проникнуть в его дом, предпринятая поздней зимой 1972 года, имела целью "изъять документы, которые могли бы послужить орудием шантажа против Белого дома". Она провалилась, но вслед за ней последовала вторая, увенчавшаяся успехом. 

"На этот раз, - писал Фрэзер, -  целенаправленно, личные туалетные принадлежности Гувера были обработаны ядом тиофосфатного происхождения. "

Тиофосфат - вещество, используемое в производстве инсектицидов, высокотоксичное для людей в случае попадания в рот, органы дыхания или на кожу.

Это может привести к внезапной остановке сердца. Диагноз может быть поставлен только в результате вскрытия, да и то если оно будет проведено сразу после смерти.

Бывшие члены сенатского комитета по Уотергейту и сотрудники прокуратуры вспоминают, что им говорили об операциях по проникновению в дом Гувера. В архивах хранится копия запроса в ФБР о "возможных проникновениях" в дом Гувера. 

У уотергейтского взломщика Фелипе Де Диего, который теперь утверждает, что и слыхом не слыхал ни о каких проникновениях в дом Гувера, Фрэзер в 1973 году брал интервью дважды. Сначала кубинец сказал, что знал об этой операции и надеется, что вскоре сможет "поведать обо всем".

А вот во второй раз он отказался от своих предыдущих высказываний. Однако дома, во Флориде, он сказал прокурору графства Дейд, Ричарду Герстейну, что ему известно и о "других вторжениях в жилище, имевших политический характер". 

Еще один уотергейтский взломщик, Фрэнк Стерджис, заявил в 1988 году, что Де Диего рассказал ему о проникновениях в дом Гувера сразу после смерти последнего.

То что Гувер был здоров и чувствовал себя отлично свидетельствовали видевшие его люди.

В конце апреля Карта Делоуч увидел Гувера на ланче в Нью-Йорке, и тот показался ему достаточно вздорным. Был там и Рой Кон, протеже Гувера еще со времен Маккарти. Он подумал, что директор выглядит неплохо, моложе своих семидесяти семи лет. 
Гувер говорил:
"- Я прошел медицинскую проверку, и все оказалось в порядке,- Если я уйду в отставку, то начну тут же разваливаться на части. Так всегда бывает, когда перестаешь работать. Я остаюсь. "

Возвратившись в Вашингтон, Гувер пообедал в клубе "Космос" и, как всегда, побывал на бегах в Пимлико. В воскресенье 30 апреля он пил мартини у соседей, живших напротив, копался в саду и смотрел телевизор. 

Последним днем в жизни Гувера, по иронии судьбы, стало 1 мая, праздник солидарности рабочих, который обычно отмечают левые, с коими он всю жизнь боролся, как только мог. На работу Гувер приехал один, без Толсона, в тот день заболевшего. 

Этот день оказался не очень приятным. Утром "Вашингтон Пост" вышла с очередными разоблачениями Джека Андерсона, который писал о том, что ФБР хранит досье с фактами из личной жизни политических деятелей, лидеров негритянского движения, журналистов и творческой элиты. Он обещал доказать это в своем выступлении на Капитолийском холме. 

Так - заявил обозреватель на заседании комитета Конгресса:
" Исполнительная власть, , - ведет тайную слежку за видными американцами. Шеф ФБР Эдгар Гувер проявил пристальный интерес к тому, кто с кем спит в Вашингтоне... Я хочу уточнить, что говорю об этом не с чьих-то слов. Я своими глазами видел соответствующие рапорты ФБР, я читал досье... и хочу представить эти документы в комитет. "

Для 1972 года эти заявления были сенсационными, и в тот день коридоры штаб-квартиры ФБР гудели от разговоров сотрудников по этому поводу. Но это был лишь один из серии выстрелов. Еще раньше Гувер раздобыл сигнальные экземпляры двух книг о себе. В "Гражданине Гувере" Джей Роберт Нэш подвергал яростным нападкам всю карьеру директора. Американцы, писал Нэш, не знали, что и думать о Гувере. 

Он был одновременно

"благодетель и громила, защитник и угнетатель, правдолюб и лжец..."

Правда состоит в том, что ФБР, существующее в нашем коллективном сознании, в действительности никогда не существовало. Этот образ был создан неустанными усилиями изобретательного ума его вечного директора. Для него всякий риск возможен ради правого дела, и неизбежна моральная победа добра над очевидным злом, лишь бы сохранялась абсолютная вера во всеобъемлющее могущество его должности.

Вторая книга, "Джон Эдгар Гувер", написанная репортером Хэнком Мессиком, была еще более опасной. Автор приоткрывал завесу над мрачными тайнами, скрывавшимися сотрудничеством Гувера и оргпреступности.

Он подробно осветил отношения с Льюисом Розенталем, через которого Гувер мог поддерживать контакты с главарями мафии. 

Книгу Нэша обнаружили на ночном столике Гувера после его смерти. Возможно, у Гувера имелась и книга Мессика. Издатели больше не боялись угроз ФБР. Этим книгам суждено было выйти в свет вне зависимости от. того, нравилось это Гуверу или нет. 

В этот последний день Гувер проработал примерно до шесть часов вечера, то есть, по его меркам, он припозднился. Затем он поехал ужинать к Толсону. Домой глава ФБР вернулся в 22:15.

Там его приветствовали два терьера. Гувер любил пропустить на ночь рюмочку-другую виски. Он предпочитал "Джек Дэниелс Блэк Лейбл", который наливал из музыкального графина. Когда графин поднимали, он вызванивал мелодию "Он - славный, добрый малый". Гуверу это очень нравилось.

Если бы в тот вечер у него и был такой момент отдыха и раздумий, то его прервал непрошеный звонок телефона. Позднее Хелен Ганди утверждала, что где-то между десятью и двенадцатью часами вечера ее шефу позвонил президент Никсон, который приказал Гуверу подать в отставку и сделать это немедленно. После разговора с президентом Гувер позвонил Толсону и рассказал ему об этом. Ганди об этом узнала немного позже. 

Если все обстоит так, как рассказывает Ганди, то Гувер, скорее всего, лег спать глубоко потрясенным. Он прошел через холл, мимо своего бюста, мимо фотографий и табличек, вех его пятидесятидевятилетнего пребывания на государственной службе. На одном из фотоснимков он был запечатлен рядом с улыбающимся Ричардом Никсоном.

Затем Гувер поднялся по лестнице мимо картины, написанной маслом, - это был опять-таки его портрет, - в свою спальню с массивной кроватью из древесины клена. 

Этот день, 2 мая, вторник, начался как обычно.

Было слишком жарко. Экономка Гувера, негритянка Анни Филдз, всегда поднималась наверх из своей квартиры в полуподвальном помещении, чтобы приготовить для хозяина завтрак. Гувер обычно спускался вниз, к завтраку, в половине восьмого. В этот раз он не вышел. 

Шофер прибыл в 7:45.

Вслед за ним явился и его предшественник Джеймс Кроуфорд, один из тех немногих негров, которых Гувер сделал агентами, чтобы избежать обвинений в дискриминации. Он уже находился в отставке, но продолжал работать у Гувера в качестве садовника.

Гувер попросил его прийти тем утром, чтобы посоветоваться, где лучше посадить новые кусты роз. 
Однако директор не появился. Пока слуги ждали, собаки крутились вокруг, предвкушая утренний ритуал раздачи объедков с хозяйского стола.

В половине девятого старики забеспокоились. Сверху не доносилось ни единого звука. 
Анни Филдз поднялась наверх и робко постучала в дверь спальни. Ответом была мертвая тишина. Она взялась за ручку двери. Та была незаперта, что очень удивило экономку. 

Уже с порога Филдз увидела тело Гувера, одетое в пижамные брюки. Выше пояса на нем ничего не было. Оно лежало рядом с кроватью. Филдз повернулась и поспешила вниз, к Кроуфорду, который, из всей прислуги, имел самый долгий стаж работы у Гувера.

Присев на корточки, рядом с телом своего босса и взяв его холодную руку, Кроуфорд тотчас же понял, что тот мертв. 
Кроуфорд первым делом вызвал доктора, а затем позвонил Толсону, которого, как он знал, полагалось уведомить тотчас же в случае серьезной болезни или смерти директора. Толсон едва не пропустил этот звонок.

Он уже покинул свою квартиру, направляясь к лимузину, который уже должен был поджидать его на улице, но вдруг вспомнил, что оставил что-то. Толсон повернул назад, приволакивая одну ногу, которая после нескольких ушибов плохо слушалась. 

Личный врач Гувера, доктор Роберт Шоссер, прибыл в дом Гувера спустя час. 

"Мистер Гувер, - вспоминал он, - был мертв вот уже несколько часов. Его внезапная смерть меня несколько удивила, поскольку он был вполне здоров. Я не припоминаю, чтобы мне когда-либо приходилось выписывать ему лекарство для снятия высокого давления или болей в сердце. Ничто, кроме его возраста, не указывало на причину возможной смерти." 

Тело уже закоченело, следовательно, смерть наступила между двумя и тремя часами ночи. Такой вывод сделал Шоссер. Так как о подобных смертях необходимо было уведомлять соответствующий отдел полиции, Шоссер позвонил своему бывшему школьному товарищу доктору Ричарду Уэлтону, который работал судебно-медицинским экспертом.

Как правило, в таких случаях начальник отдела полагается на слово доктора и просто регистрирует естественную смерть. Однако ввиду высокого общественного положения покойного Уэлтон и начальник отдела Джеймс Люк решили, что им тоже необходимо приехать. 

Оба медэксперта явились в дом Гувера вскоре после одиннадцати часов утра и нашли сцену происшествия такой, как ее описал доктор Шоссер, за исключением того, что тело было поднято с пола и положено на кровать. 

Через три дня после смерти Гувера, посчитав, что нет необходимости делать вскрытие, коронер Люк подписал свидетельство о смерти:

 

Обстоятельства смерти

Обстоятельства смерти Гувера указывают на его физическое устранение путем использования ядовитых веществ. Чтоы понять всю суть дела надо рассказать об конкретных обстоятельствах смерти.
Вот они.

1. Гувер умер прямо перед тем как собирался опубликовать компромат на администрацию Никсона

2. Судмедэксперты зафиксировали смерть от сердчечнго приступа даже не проведя вскрытия тела умершего

3. В работе репортера Марк Фрэзер с сылкаи на документа и свидетелей есть материалы того что "воподпроводчики" Никсона проникали в дом Гувера ранее и обрабатывали ядом туалетные принадлежности Гувера, ядом, способным вызвать внезапную остановку сердца и поддающимся распознаванию только в случае своевременного вскрытия. 

По другой версии отравлению подверглась стенки ванны Гувера. Что вскоре привело его к смерти.

Услышав о смерти Гувера, его верный помошник Толсон сделал два звонка. Первый - Хелен Ганди, секретарше, служившей у директора с 1919 года, а второй - в приемную министра юстиции, а уже оттуда эта новость попала в Белый дом к Холдеману. Последний в 9:15 доложил президенту о случившемся. 

Как вспоминает Холдеман, эта новость не явилась большим сюрпризом для Никсона. Он не сказал ничего, что могло бы подтвердить факт его разговора с Гувером по телефону предыдущим вечером. В своем дневнике он записал следующее: 
"Гувер... умер в самое подходящее время. К счастью, он умер не в отставке. Даже если бы его уход был добровольным, не говоря уже о втором варианте, то есть если бы его вынудили это сделать, это убило бы его. Я помню последний разговор с ним, состоявшийся около двух недель назад, когда я позвонил ему, чтобы отметить прекрасную работу, проделанную его ведомством в ходе расследования угонов самолетов..." 

Ни Эрлихман, ни Холдеман не припоминают, чтобы президент хоть как-то отреагировал на смерть Гувера, за исключением того, что он выразил озабоченность судьбой досье.

Джон Митчелл, оставивший пост министра юстиции для руководства предвыборной кампанией Никсона, также беспокоился по этому поводу.

Реакция Ричарда Никсона на смерть Гувера косвенно говорит о том что он все-таки отдал приказ устранить директора ФБР путем применения ядов

В то утро он отдал приказ отыскать "скелеты", то есть секретные досье. Было решено не делать официального заявления о смерти Гувера до одиннадцати часов. 
Гордон Лидди, специалист Никсона по темным делам, считал поиски "скелетов" делом первостепенной важности. Еще когда он работал в ФБР, ему однажды довелось иметь дело с некоторыми сверхсекретными политическими досье Гувера. 
Лидди вспоминал:
"Я сразу же позвонил в Белый дом, - и сказал, что нужно обязательно изъять эти досье. Ведь это источник огромной власти. За этими документами будут охотиться и другие. Начинается гонка. Заберите это досье."
Лидди утверждает, что он разговаривал с Эрлихманом, который мог напрямую общаться с президентом, и с Говардом Хантом.

Последнего Лидди просил переговорить с Чарльзом Колсоном. Эрлихман подтверждает, что он действительно обсуждал с Никсоном вероятность того, что дело может принять опасный оборот. 

Служащие похоронного бюро прибыли в дом Гувера в половине первого пополудни. Их глазам предстала сцена, достойная пера Джорджа Оруэлла. Вспоминал служащий похоронного бюро Уильям Рейберн. 
" - Они перерыли все вверх дном, - Все кишело людьми в костюмах и галстуках, которые рыскали по дому, перетряхивая каждую вещь. Я принял их за сотрудников спецслужб. Они рылись в книгах Гувера, в его письменном столе. Похоже, они что-то искали... "

Работа велась методично. Один агент занимался книжным шкафом, перелистывая все книги, страницу за страницей. С полок сняли все книги и стали смотреть за полками и под ними.

Новым директором ФБР стал Патрик Грей. верный Никсону человек

Еще раньше ходили слухи, что у Гувера имеется секретные досье, и поэтому первое, что пришло мне на ум, было, что они охотятся за этими документами. 
Кто бы ни были эти люди, но не исключено, что кто-то овспоминал в 1992 году Энтони Каломарис. передил их, побывав в доме раньше. Рано утром два соседа Гувера увидели нечто таинственное. 

Вспоминал в 1992 году Энтони Каломарис. 
"Это было рано утром, - - Мне было тогда семнадцать лет и я собирался в школу. Моя мать позвала меня в ее комнату, на балкон. Два человека выносили что-то через кухонную дверь дома мистера Гувера, а у двери стояла Анни, экономка. Они выносили что-то длинное и тяжелое, завернутое в одеяло. Они запихнули этот предмет в фургон и укатили. "

Указание Кляйндинста опечатать кабинет Гувера по существу было бесполезным, так как Джон Мор истолковал его буквально. Он опечатал только личный кабинет Гувера, где вообще не было никаких досье, зато другие девять комнат, примыкавших к нему и битком набитых документами, остались без присмотра. Там находились и официальные секретные досье, хранившиеся в картотечных шкафах под бдительным оком Хелен Ганди. 

Три года спустя комитет Конгресса на основании показаний Ганди, Мора, Фелта и других пришел к выводу, что большое количество документов было после смерти Гувера перевезено в его дом. По словам Ганди, это были личные досье Гувера с частной перепиской, ценные бумаги и тому подобное. В соответствии с желанием покойного, сказала Ганди, она рассортировала их, а затем ненужные бумаги уничтожала.

Дж. Эдгара Гувера похоронили на старом кладбище Конгресса в юго-западной части Вашингтона, всего в нескольких кварталах от места его рождения. Родители его похоронены рядом.

Победы Никсона

После устранения Гувера и затухания уотергейтсокого скандала казалось бы Никсон мог торжествовать. Он начал укреплять свою власть.

При Никсоне началась беспрецедентная централизация исполнительной власти. Он держал Конгресс на дистанции, прикрывшись, как щитом, аппаратом сотрудников Белого дома, и фактически игнорировал его при осуществлении внешней политики.

Склонность Никсона обходить традиционные каналы отчетности проявлялась в попытках реорганизовать исполнительную власть.

В 1972 он предложил заменить семь существующих министерств четырьмя новыми, но Конгресс отказался принять соответствующее решение.

Сразу после убедительной победы в 1972 над демократическим кандидатом Дж.Макговерном (47 042 923 против 29 071 629 голосов) Никсон объявил о своих планах осуществления руководства политикой министерств через «суперкабинет», который бы состоял из нескольких советников Белого дома.

Он создал новое административно-бюджетное управление, обладавшее большими правами, чем старое бюджетное бюро, а также совет по внутренним делам, узурпировавший, по мнению многих критиков, полномочия кабинета министров.

Все эти меры вели только к укреплению личной власти президента. Наиболее впечатлительные политики заговооили об "угрозе диктатуры"

В это же время расширялось сотрудничество США и СССР.

18 июня 1973 года состоялся первый официальный визит Л. И. Брежнева в США, во время которого были подписаны соглашения о предотвращении ядерной войны, о сотрудничестве в области мирного использования ядерной энергии и др.

В этот день ровно 40 лет назад - в 1973 году - Леонид Ильич Брежнев в ходе своего официального визита в Соединенные Штаты Америки заявил об окончании холодной войны.

Леонид Брежнев во время визита в США с Ричардом Никсоном, во время визита 24 июня Брежнев заявит об окончании "холодной" войны

Сохранился текст некоторых их диалогов.

Никсон говорил:

" Очень важно, что эти два народа, где возможно, работают совместно и в самом деле ключ — в отношениях между Брежневым и мной. Если мы решим работать вместе, то сможем изменить мир. Это моя позиция, когда мы начинаем эти переговоры"

Брежнев отвечал:

"Я вам хочу сказать, что даже в большой политике личные отношения между руководителями государств играют не последнюю, а иногда очень важную роль. Я вполне с вами согласен, что личные отношения, взаимное доверие, взаимное уважение и точность, так сказать, соотношений содействуют успешному решению самых сложных проблем."

На аудиозаписи встречи с Брежневым Никсон говорит, что у него есть еще три с половиной года, как президента, и что он надеется интенсивно работать с Брежневым в течение этого времени. Он добавляет, что надеется, что Брежнев приедет в Вашингтон на очередную встречу в 1975 году. Брежнев приглашает Никсона в Москву в 1976 году.

Но этому не суждено было произойти. Тучи Уотергейтского скандала уже вовсю сгущались вокруг Никсона

Президент США Ричард Никсон сделал Л.И. Брежневу официальный подарок на память о его визите в Америку — темно-голубой „Линкольн-Континенталь“ индивидуальной сборки. Вот как описывает это сам Ричард Никсон:

"На приборной панели автомобиля была выгравирована надпись: „На добрую память. Самые лучшие пожелания“. Брежнев коллекционировал роскошные автомобили и поэтому не пытался скрыть своего восхищения. Он настоял на том, чтобы немедленно опробовать подарок.

Он сел за руль и с энтузиазмом подтолкнул меня на пассажирское сиденье. Глава моей личной охраны побледнел, когда увидел, что я сажусь вовнутрь.

Брежнев привык беспрепятственно продвигаться по центральным улицам Москвы, и я мог только воображать, что случится, если джип секретной службы или морских пехотинцев внезапно появится из-за угла на этой дороге с односторонним движением. В одном месте был очень крутой спуск с ярким знаком и надписью: „Медленно, опасный поворот“.

Даже когда я ехал здесь на спортивном автомобиле, я нажимал на тормоз, чтобы съехать с дороги вниз. Брежнев ехал со скоростью более 50 миль (80 км) в час, когда мы приблизились к спуску.

Я подался вперед и сказал: „Медленный спуск, медленный спуск“, но он не обратил на это внимания. Мы достигли конца спуска, пронзительно завизжали покрышки, когда он резко нажал на тормоза и повернул.

После нашей поездки Брежнев сказал мне: „Это очень хороший автомобиль. Он отлично идёт по дороге“. „Вы великолепный водитель, — ответил я. — Я никогда не смог бы повернуть здесь на такой скорости, с которой вы ехали“. Дипломатия — не всегда лёгкое искусство»."

Два лидера встретились в последний раз на саммите в Москве в июне — июле 1974 года, в ходе которого они подписали соглашение об ограничении подземных ядерных испытаний. Это последнее в серии знаковых переговоров о вооружениях, которые лидеры двух стран согласовали во время их трех встреч на высшем уровне.

Никсон и Брежнев во время визите президента США в Москву в 1974 году

Но все эти усилия по разрядке обнуляло то что милитаристы тоже не сидели сложа руки.

 

Раскрутка Уотергейского дела

Противники Никсона выложили свою главную карту--Уотергейсткую провокацию. Информацию прессе начал сливать аноним под именем "глубокая глотка"

Это были признания полицейского, превратившие заурядное уголовное дело в захватывающий триллер. Итак, когда начался суд над пятью взломщиками, все газеты опубликовали их фотографии и «Уотергейтский скандал» самым неожиданным образом оказался связан с убийством президента Кеннеди в 1963 году в Далласе. 

Дело в том, что во время убийства одному из полицейских показалось, что выстрелы прозвучали не из окна дома (где находился Освальд), а с другой стороны — от поросшего кустарником пригорка. Полицейский с коллегой задержали в кустах трех подозрительных бродяг.

Но после того как задержанных доставили в полицию, они бесследно исчезли. 
И вот 10 лет спустя полицейские якобы опознали во взломщиках Роберте Баркери и Фреде Стреджисе двух из тех самых бродяг!

После такого поворота вся Америка требовала дальнейшего расследования «Уотергейта». И тут на сцену вышли начинающие журналисты газеты The Washington Post Боб Вудворд и Карл Бернстайн.

Писали они, как теперь выясняется, под диктовку заместителя директора ФБР Марка Фелта, который и был руководителем специальной следственной группы по расследованию происшествия в «Уотергейте».

Марк Фелт, это он сливал информацию в прессу

В январе 1973 семь человек были осуждены за несанкционированное вторжение весной 1972 в помещение национального комитета Демократической партии в комплексе зданий «Уотергейт» в Вашингтоне, где они пытались установить подслушивающую аппаратуру и сфотографировать документы.

Руководили взломщиками Дж.Лидди и Э.Хант, в прошлом сотрудники аппарата Белого дома, и Дж.Маккорд мл., который, как и Лидди, сотрудничал с комитетом по переизбранию президента (КПП). Операция по взлому финансировалась из секретных средств, поступавших в фонд КПП.
Макговерн попытался превратить Уотергейтское дело в основной вопрос кампании 1972, сделав тогда еще не подкрепленное документами заявление, что взлом был частью более широкого заговора республиканцев, направленного на подрыв кампании демократов.

Эта попытка оказалась бесплодной.

В марте, в письме, адресованном окружному судье Дж.Сирике, председательствовавшему на судебном процессе по делу об Уотергейтском взломе, Маккорд заявил, что ответственные сотрудники аппарата Белого дома пытались скрыть истинные масштабы скандала и что на него и его сотрудников оказывалось давление.

Тогда же Никсон повторил сделанные им ранее заявления, что внутреннее расследование не установило какого-либо участия в этом деле Белого дома. Однако в апреле он выступил с заявлением, что после нового расследования до его сведения были доведены «серьезные обвинения». 

Многие из этих обвинений уже получили освещение в прессе после расследования «большим жюри» и предварительного рассмотрения специальным сенатским комитетом под председательством сенатора-демократа от Северной Каролины С.Эрвина мл. 
В числе обвинений фигурировали следующие: Дж.Митчелл, директор КПП, бывший министр юстиции и давний друг Никсона, одобрил операции по взлому, а два помощника президента, Дж.Эрлихман и Г.Холдеман, вместе с советником Белого дома Дж.Дином III участвовали в сокрытии информации по этому вопросу. 30 апреля Никсон распорядился, чтобы Дин подал в отставку, и принял отставку Холдемана и Эрлихмана.

Подал в отставку и министр юстиции Р.Клайндинст, который находился в приятельских отношениях с Митчеллом. Клайндинста сменил Э.Ричардсон.

В мае Ричардсон с согласия Никсона, полученного под давлением Конгресса, назначил гарвардского профессора А.Кокса специальным федеральным прокурором, который возглавил расследование Уотергейтского дела.

Комитет Эрвина открыл слушания дела, ход которых транслировался по национальному телевидению.

Никсон и вице-президент  Джеральд Форд(сзади), за месяц до отставки президента

Записи

И тут нервы Никсона не выдерживают. Решив, что его бездарно подставили разведчики, он рвет все отношения с Ричардом Хелмсом и увольняет его с поста директора ЦРУ.

Тот, естественно, решил отомстить (а заодно и перевести все стрелки на Белый дом). На суде неожиданно появился полковник Александр Батерфильд, бывший офицер связи между Белым домом и ЦРУ.

\Полковник рассказывает, что с 1970 года по приказу президента Никсона в Овальном кабинете Белого дома тайно записываются все разговоры.

И есть якобы пленка, на которой сам Никсон лично приказывает сотрудникам ЦРУ проникнуть в штаб-квартиру демократов. А вот это было уже серьезным нарушением закона: сотрудники ЦРУ не имеют права проводить операции внутри страны.

Никсон сам записывал все свои разговоры на пленку никак не ожидая что они  станут достоянием прессы

Сенат, большинство членов которого были демократами, тут же усмотрел в действиях президента попытку антиконституционного переворота. Была создана специальная комиссия, которая затребовала у Белого дома пленки с переговорами. Никсон упорно отказывался передать конгрессу эти пленки, утверждая, что их не существует.

Он действительно распорядился уничтожить записи, но этот приказ не был исполнен. Более того, оказалось, что и у ФБР были копии записей, но они не могли быть приобщены к делу без согласия президента. Через девять месяцев Верховный суд США единогласно — восемь «за», ноль «против» — вынес решение: пленки должны быть заслушаны на суде.

 

Один свидетель за другим подтверждали то, о чем ранее сообщалось в прессе. Дин показал, что, согласно его личным впечатлениям, полученным в результате разговоров с Никсоном, президент уже в сентябре 1972 знал о попытке сокрытия фактов. 

Это грозило президенту обвинением в лжесвидетельстве.

В ходе слушаний выяснилось, что все разговоры президента в Белом доме записывались на пленку для последующего использования в качестве исторических документов. 
После того как Никсон, сославшись на принцип разделения властей, отказался передать Коксу и в комитет Эрвина пленки с записями разговоров, которые могли бы доказать его соучастие, они обратились в суд.

В августе Сирика потребовал передать девять пленок, запрошенных Коксом, но Никсон тянул, пытаясь выиграть время. 20 октября президент заявил, что Кокс превысил свои полномочия как представитель исполнительной власти, и приказал его уволить.

Однако Ричардсон и его первый заместитель У.Раклсхаус предпочли подать в отставку, чем подчиниться приказу. Требования отставки или импичмента Никсона, ранее выдвигавшиеся в основном демократами, отныне стали исходить и от республиканцев.
22 октября юридическому комитету палаты представителей под председательством демократа П.Родино (от шт. Нью-Джерси) было поручено начать изучение возможных оснований для импичмента Никсона.

23 октября Никсон согласился представить пленки с записями, но 31 октября его адвокат информировал судью Сирику, что двух из затребованных пленок никогда не существовало.
Несколько позднее его адвокаты признали, что часть текста на третьей пленке была стерта. В первых числах ноября Никсон под сильным давлением назначил Л.Яворского новым специальным прокурором по Уотергейтскому делу.

Ущерб, нанесенный Уотергейтским скандалом, усугубился рядом других скандалов. Эрлихман оказался замешанным в неудачной попытке Белого дома получить в 1971 компрометирующие материалы на Д.Элсберга путем незаконного проникновения в приемную его психиатра. 
В 1973 суд над Элсбергом по обвинению в опубликовании им секретной информации Министерства обороны был отменен, когда правительство признало, что телефонные разговоры Элсберга прослушивались незаконно. 

Два лица, участвовавшие в проведении предвыборной кампании республиканцев, были заключены под стражу за распространение предвыборной литературы, содержавшей клевету в адрес кандидатов демократов, в ходе предварительных выборов во Флориде в 1972.

Руководители нескольких крупных корпораций были оштрафованы после того, как признали себя виновными в незаконной передаче взносов в фонд кампании Никсона в 1972. 

В ходе других расследований изучались материалы, касавшиеся использования крупных сумм государственных средств для перестройки домов Никсона в Сан-Клементе (шт. Калифорния) и Ки-Бискейне (шт. Флорида), а также законности личных налоговых льгот президента и передачи промышленником Х.Хьюзом 100 тыс. долл. близкому другу Никсона Ч.Ребозо.

Последующим расследованием в начале 1974 было установлено, что Никсон не заплатил государству налоги в сумме 432 тыс. долл. за 1969–1972.

Хотя срок давности по долгу за 1969 истек, Никсон объявил, что намерен его выплатить.
10 октября 1973 в результате расследования, не имевшего отношения к Уотергейту, в отставку с поста вице-президента ушел С.Агню.

Балтиморское «большое жюри» получило доказательства того, что он получал взятки на постах губернатора и вице-президента. Никсон назвал преемником Агню конгрессмена из Мичигана, лидера республиканцев в палате представителей Дж.Форда Младшего.

Загадка "пленок Никсона"

В конце концов пленки попали в прессу. Но Никсон кассеты не давал. У этих пленок есть несколько загадок.

Главный вопрос, на который так и не дали сколько-нибудь удовлетворительного ответа те, кто занимается историей Уотергейта — почему Президент Никсон так и не уничтожил записи, столь уличавшие его Администрацию, и находившиеся в его единоличном распоряжении.

Вот, может быть, наиболее вероятный ответ: Или Никсон не распоряжался записями, или он знал, что их более одной. Короче говоря, он не уничтожил их потому, что не мог.

Очевидность такого вывода представляется убедительной. Например, когда судья, ведущий процесс — John Sirica, просил Президента Никсона передать записи, имеющиеся в его распоряжении, он обращался следующим образом:

8 января 1973 г. с 4.05 до 5.34 пополудни конец блока приблизительно 10 минут и 15 секунд от начала разговора, отрывок продолжительностью 6 минут и 31 секунду.

Только в одном случае судья мог просить определенные записи, точно указывая, какое именно место записи ему требовалось: если он заранее знал содержание записей. Это было невозможно, если бы судья и обвинение не имели второго экземпляра записи.

Существуют два еще более загадочных обстоятельства, связанных с этими записями.

Первое в том, что … ни одна из записей не содержала его Генри Киссинджера советов, что очень странно, поскольку он был высшим советником Никсона по национальной безопасности.

Очевидно, общественность убеждали поверить, что Киссинджер никогда не бывал в Овальном кабинете так, что мог быть автоматически записан на магнитофон во время разговора с президентом.

Но это абсурдно--он постоянно бывал там.

Второе — тот факт, что … Александр Хейг распоряжался сейфом, где хранились Уотергейтские записи.

Тогда становится совершенно ясно, что вопросы в суде, касающиеся записей, были составлены людьми, уже детально ознакомившимися с их содержимым, и до боли очевидно, что Хейг уже обеспечил их копиями нужных участков записей.

Тогда, именно Киссинджер и Хейг организовали устранение Никсона от должности. А если прав Спиро Агнью, то его в отставку вынудил уйти именно Александр Хейг.

Из девяти кассет, затребованных следствием, он предоставил, правда, только семь, на одной из них разговор неожиданно прервался на целых 18 минут.

Преданный секретарь президента Роз Мари Вудс заявила, что непреднамеренно стерла эту часть записи. Другие паузы, возникавшие на пленках, во многих случаях специалисты смогли восстановить.

Именно Александр Хейг распоряжался записями Никсона, он не уничтожил их, а отдал требовавших их прокурорам

Таким образом, удалось отчетливо расслышать такое количество компрометирующего материала, что даже один из адвокатов Никсона, прослушав пленки в первый раз, прошептал:

«Теперь все кончено».

На пленке были записаны слова Никсона о том, как спрятать концы в воду. Разговор имел место 23 июня 1972 года, всего через шесть дней после происшествия. В июле 1974 года Верховный суд США единогласно подтвердил право судов на прослушивание оставшихся записей.

Юридический комитет Палаты представителей, который начал следствие на предмет возбуждения импичмента, получил 19 кассет с пленкой, но требовал предоставить еще 42, с записями переговоров, проведенных в период с июня 1972 года по июнь 1973 года. Комитет впервые в практике процедуры импичмента вызвал президента на слушание дела повесткой.

В конце концов Белый дом предоставил пленки и приблизительно 1200 страниц расшифровки записанных на них переговоров.

Никсон пояснил, что по соображениям национальной безопасности и из-за встречавшихся на пленке вульгарных выражений предпочтительнее пользоваться отредактированной расшифровкой. Когда стало известно количество редакторской правки и расшифровку сравнили с оригинальным текстом на пленке, доверие к Никсону было окончательно подорвано.

30 июля 1974 года члены комитета Палаты представителей после публичных слушаний проголосовали за возбуждение импичмента по трем статьям: обструкция суду, злоупотребление президентскими полномочиями и попытка препятствовать самой процедуре импичмента.

 

Падение миротворца

Никсон не собирался сдаваться.

Даже 5 августа Никсон все еще продолжал публично уверять страну, что Уотергейтское дело и его собственные действия не оправдывают такого крайнего шага, как отставка президента.

Однако, сторонники Никсона считали, что только отставка может избавить его от позорного спектакля во время последующего слушания дела перед всем Сенатом.

8 августа у Никсона резко обострилась болезнь оттьёка ноги, ему нужна была операция на ноге.

Следует напомнить, что у Никсона отекала нога, когда он готовился подать в отставку. Он заявил, что если бы он направился для лечения в Военно-Морской Госпиталь Бетесды, то никогда бы не вышел оттуда живым.

Это Военно-Морской Госпиталь Бетесды, Никсону предложили отправится на лечение именно туда, но он наотрез отказался, сказав что если войдет в него то уже не выйдет...

Никсон всерьез считал что его могут там просто убить как убили других видных политиков

Охотник на "ведьм" сенатор Джозеф Маккарти имел крепкое здоровье и умер в возрасте 49 лет, посетив госпиталь Бетезды

Бывший министр обороны Джеймс Винсент Форрестол, тоже был здоров, адекватен, лег на обследование, сошел с ума и выбросился увидев "наступление" русских

Только недавно новая экспертиза дела показала что его убили накачав галюциногеннами в том же госпитале....

Может быть, Никсон что-то знал о Сенаторе Джозефе МакКарти и Министре Обороны Джеймсе Форрестоле, направившихся в Военно-Морской Госпиталь Бетезды, чтобы уже никогда не выйти оттуда живыми?

 

Таким образом, вечером 9 августа Никсон выступил по национальному телевидению с заявлением, что в полдень следующего дня сложит с себя обязанности президента. Даже не намекнув на признание своей вины или чувство раскаяния, он пояснил, что его решение созрело из-за того, что у него нет политической базы в Конгрессе.

Ричард Никсон обьявляет о своей отставке

В обвинительном акте, за которым последовало заключение в тюрьму многих из его последователей, включая Миттчела, Холдемана и Эрлихмана, сам президент упоминается как «не обвиненный по данному акту соучастник заговора».

Угроза судебного преследования витала над ним до тех пор, пока его преемник, президент Форд, не объявил амнистию по «всем преступлениям» против Соединенных Штатов, которые Никсон мог совершить в период своего пребывания на посту президента.

Хотя Форд, даруя прощение, надеялся «раз и навсегда закрыть и опечатать эту книгу», по сути дела, он лишь добавил вопросов к этой и без того таинственной истории.

Может быть, Никсон согласился уйти в отставку только на том условии, что ему будет обещано прощение?

Свидетельств о том, что Форд принимал участие в подобном сговоре, нет, но в наследство от Уотергейта Америке досталось стойкое недоверие к представителям высшей власти.

Итоги

Уотергейсткое дело--на деле настоящий государственный переворот, который вышиб Никсона из Белого Дома, был тщательно организован двумя доверенными лицами Дома Рокфеллеров.

Технология Уотергейта выглядит так

1. Инсценировка ФБР взлома отеля Уотергейт

2. Инсценировка ФБР ареста взломщиков 

3. Раскрутка дела в олигархических СМИ

4. Слив конфедициальной информации в прессу через анонима из ФБР

5. Слив конфидициальных или или просто фальшивых записей на "суд общественности"

Теперь известно, что Генри Киссинджер отвечал за создание команды Водопроводчиков группы, которая первой вломилась в Уотергейт, тогда как… Александр Хейг обеспечил, чтобы большинство уличающих доказательств в записях было заблаговременно передано людям, проводящим расследование Никсона.

Вместе, два этих человека вынудили… Никсона подать в отставку, тем самым прокладывая дорогу Рокфеллеру в Белый Дом — без риска на выборах, которые Рокки, конечно, проиграл бы 21.

Таким образом, Уотергейт преследовал две цели: Первая — устранить Никсона, а вторая — сделать Нельсона Рокфеллера президентом Соединенных Штатов.

По крайней мере, таковы были видимые мотивы.

Следующим шагом стало устранение Спиро Агнью как вице-президента Соединенных Штатов. Это произошло 10 октября 1973 г., после того, как была открыта дверь в его «шкаф».

В своей книге Агнью объяснил, что ему пришлось оставить должность из-за скрытых угроз его жизни, переданных ему главным помощником Никсона — Александром Хейгом. Он заявил, что Хейг хотел убрать не только меня, но и, со временем… убрать и м-ра Никсона также.

Генри Киссинджер был ключевой фигурой в заговоре против президента Никсона.

На всех 9-ти пленках записей совещаний в овальном кабинете нет ни одной с участием Киссинджера, хотя он был ключевой фигурой в вопросах нац.безопасности

Есть два варианта как это было--либо все пленки подделки, либо они были настоящими и генерал Хейг стер все диалоги Киссинджера на них, слив лишь компромат на Никсона

После победы милитаристов разряда стала буксовать и началась подготовка к второй "холодной" войне