«ГКЧП создал Горбачев» Анатолий Лукьнов.

«ГКЧП создал Горбачев»

Бывший председатель Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов об истоках перестройки и причинах провала реформ

Тридцать лет назад, в марте 1985 года, к власти в СССР пришел Михаил Горбачев.

Спустя месяц после своего назначения на пост генерального секретаря он, подражая Ленину, озвучил знаменитые «Апрельские тезисы», от которых принято вести начало перестройки.

Свой взгляд на события 30-летней давности высказал Ленте.ру доктор юридических наук Анатолий Иванович Лукьянов.

В 1987–1988 годах он занимал пост секретаря ЦК КПСС, в 1988–1989 годах был кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС, в 1990–1991 годах – председателем Верховного Совета СССР.

– Какое у вас отношение к перестройке спустя годы?
– Так называемая перестройка открыла путь к капитализму.
Ей занималась не партия, а группа людей вокруг Горбачева.
Главной фигурой в этой группе был Александр Яковлев – заведующий отделом пропаганды ЦК, секретарь ЦК и член Политбюро. Без него Горбачев шагу не делал.
Именно в кругу Яковлева начали говорить, что нам нужен иной социализм.
А на самом деле главная цель у них была – уйти от социализма совсем.
Это были мечты появившейся в СССР мелкой буржуазии и интеллигентиков.
– Почему «так называемая»?
– Этот термин использовался и до Горбачева, например, во времена Хрущева, когда он расправлялся с наследием Сталина.
Когда я этот термин услышал, я задался вопросом: перестройка чего?
Реформы – это одно, а реставрация капитализма – совсем другое.
Ведь перестройка в ее настоящем смысле была замыслом Андропова и, конечно, не подразумевала удара по советскому строю и советской системе управления.
Перестройка обернулась враждебным нападением на позиции Андропова, а он был до мозга костей человеком марксистских убеждений, сторонником Советов, очень интересовался историей этого вопроса.
Если смотреть спустя годы, то хорошо видно, как расходились слова, которые произносил Горбачев, с делами.
– Но поначалу лично вы поддерживали курс на реформы?
– На каком-то этапе я и Николай Иванович Рыжков поддерживали идеи реформ, но не Горбачева, а тех, которые были намечены при Андропове.
Я свидетельствую, что план изменения экономической политики был разработан еще Алексеем Николаевичем Косыгиным, но ее проведению помешали события в Чехословакии.
Наше Политбюро было практически едино в том, что реформы должны привести к упрочнению социалистических общественных отношений, ускорению научно-технического прогресса, обновлению производства.
Но это было мнимое единство, некоторые члены Политбюро только на словах поддерживали лозунг «Больше социализма», а сами проповедовали, как тогда говорили, «несомненные преимущества частного предпринимательства»: частную собственность, свободный рынок, капиталистический путь развития.
В процессе споров с Горбачевым я понял, что мы идем не в том направлении, отступаем от принципов советского строя.
Под словом «перестройка» каждый понимал свое, но в итоге под ним скрывалась смена строя.
Кроме меня, против всего этого были старые члены Политбюро, это накаляло в нем обстановку и вынуждало Горбачева постоянно маневрировать между двумя группами.
– Вы занимали тогда высокий пост и утверждаете, что были против того пути, по которому пошел Горбачев. Почему не одернули его, не сказали: «Что же вы делаете?»
– Я не молчал, я выступал.
Например, в 1991 году на Пленуме ЦК я высказался против поворота общества к такому строю, где вообще не будет места социалистическим ценностям и общественной собственности, против тенденций к ослаблению социальной защиты трудящихся, а также против стремления создать вместо СССР рыхлую и беспомощную структуру конфедерации или содружества.
Чем дальше в политике Горбачева социалистическая перестройка превращалась в антисоциалистическую, тем тяжелее становились мои отношения с ним.
Потом взаимодействие прекратилось, это известно всем.
Мы люди разного толка.
Я врос в партию, я жил ею, а Горбачев – нет.
Он человек с сельскохозяйственным мышлением, его еще называли «комбайнер».
Он в личных разговорах не скрывал, что склоняется к социал-демократии, а иногда прямо к либерализму, а я человек полностью советский и всю жизнь посвятил борьбе за советскую власть.
– Вы сказали, что было две группы в Политбюро, первая – группа Яковлева, а вторая?
– Группа ортодоксов, которых защищал Егор Кузьмич Лигачев (член Политбюро ЦК КПСС в 1985–1990 годах. – Прим. Ленты.ру).
Горбачев постоянно во всем сомневался, он не обладал познаниями в области экономики и социологии, поэтому слушал то Яковлева, то Лигачева.
Лигачева потом убрали, использовав против него публикацию «Не могу поступиться принципами» Нины Андреевой в «Советской России» (речь идет о письме в газету, в котором осуждались статьи, критикующие социализм, и в частности политику Сталина; письмо вышло 13 марта 1988 года. – Прим. Ленты.ру), которую якобы Егор Кузьмич санкционировал.
Яковлев, Медведев и Шеварднадзе обвинили Лигачева в выступлении против перестройки.
А после партийного расследования Лигачева отстранили от руководства заседаниями секретариата ЦК КПСС.
Его место занял Вадим Медведев.
– Почему Александр Яковлев был против советской системы?
– Он долгое время работал в Соединенных Штатах.
Я его хорошо знал,у него был другой подход и другой взгляд на советскую власть.
Он был убежден, что советская власть не может дать человеку то, что может дать капитализм.
Яковлев имел огромное влияние на Горбачева, отношения между ними были блестящие, он умело оценивал каждый шаг Горбачева, хвалил его.
– Вы наверняка слышали предположение, что Яковлев работал на иностранную разведку, что об этом думаете?
– В то, что Яковлев мог быть связан с иностранными разведками, не верю.
Яковлев родился в Ярославской области, участвовал в Великой Отечественной войне, был тяжело ранен.
Просто жизнь в США на него повлияла, у него было много связей в Америке, он знал, как они на нас реагируют, на то, что мы делаем, но в предательство не верю.
– Вы сказали, что выступали с резкой критикой и предостерегали об опасности перестройки, была ли какая-то реакция? 
– На Верховный Совет СССР обрушились критикой в прессе, называли нас «странный мутант», «агрессивно-послушный», «штампующий чуждые народу решения».
Верховный Совет СССР того периода был, если можно так сказать, рыцарем на распутье.
В нем разгоралась борьба социалистических и антисоциалистических тенденций, федерализма и сепаратизма, дружбы народов и национализма.
Парламент разделился на тех, кто хотел обновить социалистические устои жизни страны, проводить реформы, и на тех, кто хотел внедрить капитализм путем сознательной ломки всего.
Здесь необходимо будет прежде всего сказать, что большинство депутатов, избранных весной 1989 года, с самого начала были настроены в пользу реформирования, а не разрушения строя.
– В своих мемуарах вы пишете, что Яковлев предлагал еще в 1985 году, на даче Сталина в Матвеевском, где заседало Политбюро и обсуждались первые шаги перестройки, введение двухпартийной системы. Первая партия – КПСС, а какая должна была быть вторая?
– Яковлев брал пример с США, где две партии; так же он предлагал сделать у нас.
Отсюда же произошло изобретение президентской власти в СССР.
Хотя роль президента в Союзе, по возложенным на него функциям, выполнял Президиум Верховного Совета.
Он представлял все республики, был тесно связан с парламентом и был избираем съездом народных депутатов.
– Какое главное достижение перестройки? 
 
Главное достижение отрицательное – распад СССР, война во многих республиках: на Кавказе, в Средней Азии и возврат к капитализму.
 
– Был ли распад СССР неизбежным? 
– Это было сложное время.
Экономика трещала по швам.
Горбачева бросало из одной крайности в другую.
Стремясь примирить непримиримое, он метался, принимал под воздействием то одной, то другой стороны противоречивые решения, все дальше отступая от программы КПСС.
Под влиянием Яковлева в его речах появились слова о приверженности социалистическому выбору при общем движении к свободному рынку.
На этом фоне в стране нарастали межнациональные конфликты, но он не знал, что с ними делать.
Авторитет Горбачева у населения и в партии в то время начал стремительно падать.
Мы вступили в период распада, который закончился не только крушением партии, но и СССР.
Развал Союза начался с прибалтийских республик, потом их поддержали азиатские.
Они хотели быть независимыми государствами, со своими представителями в президиуме Союза.
То есть выступали за создание такой рыхлой конфедерации.
Такие же идеи привели в свое время к Гражданской войне в США.
Ситуацию можно было бы исправить, но Ельцин придал распаду Союза ускорение, он издал указ, что применение союзных законов может быть только с согласия республик.
То есть начиналась война законов.
Потом объявил, что предприятия, которые находятся на территории республик, теперь им и принадлежат.
Важным шагом к развалу было изменение налоговой системы.
Она строилась следующим образом: налоги поступали в Союз и потом распределялись по республикам.
Ельцин же настаивал, чтобы была установлена одноканальная система, когда все налоги оставались бы в каждой республике, а они по своему усмотрению финансировали бы Союз.
29–30 июля 1991 года в закрытом режиме была встреча в Ново-Огареве Ельцина, Горбачева и Назарбаева.
В ходе нее Горбачев согласился с одноканальной системой налогообложения (СССР лишался бюджета, предприятий и банков) и на подписание конфедеративного договора фактически без участия представителей Верховного Совета СССР.
Это был развал.
Развал вопреки тому, что было решено народом на референдуме 17 марта 1991 года, на котором, напомню, 76,4 процента советских граждан высказались за сохранение СССР, а Верховный Совет СССР вслед за этим принял закон об обязательной силе решения референдума.
Тут выступил ГКЧП (Государственный комитет по чрезвычайному положению) и зачитал обращение к гражданам по телевидению о введении в стране режима ЧП.
Главной причиной выступления ГКЧП была угроза распада Советского Союза.
Это была реальная угроза, вопреки решению всенародного референдума.
Я к формированию ГКЧП отношения не имел, хотя всех в нем хорошо знал.
Этот комитет создал Горбачев 8 марта 1991 года, он же определил его состав.
Тогда в ГКЧП под руководством вице-президента СССР Геннадия Янаева были включены все те, кого в августе 1991 года мы увидели по телевизору.
Уезжая в Крым, Горбачев оставил вместо себя Янаева исполняющим обязанности.
Дальше все очень просто: ГКЧП заседал трижды, и когда были подготовлены проект федеративного договора и обращение к населению, группа из пяти человек от ГКЧП (Болдин, Шенин, Крючков, Варенников и Плеханов) приехала к Горбачеву в Форос, чтобы объяснить, что нельзя принимать поспешные решения.
Во-первых, это конфедеративный договор, а во-вторых, надо дождаться сентября, когда будет съезд, нельзя принимать такие решения без Верховного Совета. Горбачев выслушал их, пожал руки и сказал: «Действуйте».
– Был ли у ГКЧП шанс изменить ситуацию? Почему ничего не сделали и зачем вводили танки? Ведь акций протеста не было.
– Они не вводили, танки ввел Ельцин.
Никакой попытки штурма Белого дома не было.
Еще раз повторю: я в ГКЧП не входил, в те дни я был в отпуске и меня не было в Москве.
Но я созванивался в те дни с Горбачевым и точно знаю, что ГКЧП не собирался брать власть.
Никаких приказов о преследованиях или расстрелах не было.
ГКЧП пытался сохранить советский строй.
Они не выступили против строя, они были на связи с Горбачевым, так что это назвать переворотом или путчем нельзя.
Запомните, ГКЧП – это отчаянная, но плохо организованная попытка группы руководителей страны спасти СССР, попытка людей, веривших, что их поддержит президент, что он отложит подписание проекта союзного договора, который означал юридическое оформление разрушения советской страны.
Но Горбачев не прилетел в Москву, он мог изменить ситуацию, но остался в Крыму.
Было нелегко, но ГКЧП поддержал, например, маршал Советского Союза и очень уважаемый человек Сергей Федорович Ахромеев, его потом убили...
– То есть все сообщения, что ГКЧП заблокировал и удерживал Горбачева на даче в Форосе, неправда?
– Конечно! Это все липа.
Никто его не блокировал, что потом подтвердил суд: все средства связи работали, самолет стоял готовый к взлету.
Кто его блокировал?
Пять депутатов?
У него охраны в Форосе было 100 человек.
Да они поговорили с ним по-товарищески и уехали.
Они рассчитывали и были уверены, что Горбачев их поддержит и примет в ГКЧП участие. Всё!
 
В итоге ГКЧП провел три заседания, принял четыре так и не выполненных документа, а затем был распущен указом вице-президента. Вернувшийся же в Москву, Горбачев санкционировал арест членов ГКЧП.

– Как вы объясните такое странное поведение Горбачева?
– Как верно в свое время заметил депутат Тельман Гдлян, Горбачев верно рассчитывал: при победе ГКЧП президент возвращается в Кремль на «красном коне» и использует плоды победы, если ГКЧП терпит поражение, то, покончив с «путчистами», президент опять же въезжает в Кремль, только теперь на «белом коне», поддержанный Ельциным и «революционными демократами».
Однако «белый конь» и поддержка либералов оказались иллюзией.
– C августа 1991 по декабрь 1992 года вы были под стражей в «Матросской тишине» по делу ГКЧП, вас обвиняли в заговоре с целью захвата власти и в превышении власти. Вы же говорите, что к ГКЧП отношения никакого не имели. Так за что же вас посадили и так долго держали в тюрьме?
– Потому что с самого начала, когда я прилетал к Горбачеву в Форос, я ему сказал: «Что бы ни случилось, я остаюсь при своих советских убеждениях».
То же самое я повторил следователям перед тем, как отказался с ними разговаривать. Я получил в тюрьме массу писем поддержки.
Но я тюрьму не ругаю, потому что написал там почти 400 стихотворений, позже издал их.
– Они боялись, что вы можете возглавить борьбу после ГКЧП?
– Поймите, я оставался во главе Верховного Совета СССР, перестройка для меня была неприемлема.
Ельцина поддержали прокуроры, дали на меня ордер, но все равно я оставался на своей должности, в партии, и знал, что это все противозаконно.
Я им сказал: я старый рабочий, я 14 лет стоял у станка и я не отступлю.
После 21 августа, игнорируя действующую Конституцию и законы СССР, под предлогом якобы имевшей место поддержки коммунистами «путчистских заговорщиков»
Ельцин запрещает КПСС,
конфискует собственность партии,
закрывает газеты,
распускает союзный Съезд народных депутатов и Верховный Совет СССР.
А 8 декабря 1991 года главы трех республик, встретившись в Беловежской Пуще, ликвидируют и само союзное государство.
Вот это настоящий переворот.
Такова горькая реальность подлинного не августовского, а именно августовско-декабрьского переворота, связанного с переводом страны на рельсы капитализма.
 
Я к формированию ГКЧП отношения не имел, хотя всех в нем хорошо знал.
Этот комитет создал Горбачев 8 марта 1991 года, он же определил его состав.
Тогда в ГКЧП под руководством вице-президента СССР Геннадия Янаева были включены все те, кого в августе 1991 года мы увидели по телевизору.
 
Беседу вел Алексей СОЧНЕВ