Режут по живому. Кризис в регионах РФ обсуждаем с профессором Натальей Зубаревич.

Как и почему происходит сокращение расходов регионов и увеличение долгов бюджетов на периферии?

Будет ли продолжаться "оптимизация": закрытие больниц и слияние школ?.

Крым, Северный Кавказ и Дальний Восток - главные геополитические приоритеты дотационной политики Кремля. Что изменилось?

Кризис бюджетов регионов России: обсуждаем с профессором, директором региональной программы Независимого института социальной политики Натальей Зубаревич.  

Вел передачу Михаил Соколов.

Михаил Соколов: Сегодня в нашей студии Наталья Зубаревич, профессор, директор региональной программы независимого Института социальной политики. Мы сегодня поговорим в основном о регионах, о кризисе бюджетов, вообще о том, что происходит на российской периферии, или как говорят более обидно, что происходит с российской провинцией.

Я хотел бы начать наш разговор с вопроса, который мне прислала на Фейсбук Юлия: «Понимаю, что Наталья Зубаревич специалист по региональным бюджетам, но все же хочется узнать ее мнение по поводу ближайшего  будущего рубля».

Наталья Зубаревич: О боже! Знал бы прикуп, жил бы в Сочи. Укрепления скорее всего не будет. Смотрите на цену на нефть.

Михаил Соколов: Она и удивляется, пишет: «Рубль в крутом пике, а Путин похвалил Набиуллину за принятые меры по поддержанию национальной валюты». Есть, за что хвалить?

Наталья Зубаревич: Во-первых, рубль не в крутом пике, он медленно ослабевает достаточно. Крутое пике было в ноябре-декабре, не грешите. Во-вторых, цена на нефть идет вниз, рубль ослабевает. Качели вполне понятные. Причем здесь Набиуллина?

Михаил Соколов: Потому что ее хвалят.

Наталья Зубаревич: Она очень много сделала для макроэкономической стабильности, чтобы экономика приспособилась к новому курсу. Вернее, даже не экономика, а баланс чтобы был.   Экономический блок правительства я считаю очень профессиональным. Не стреляйте в пианиста, он играет в тех условиях, которые не им созданы, и делает, что может.

Михаил Соколов: То есть одни люди обрушивают стабильность, а другие пытаются в этих условиях что-то спасти, так получается. Вы сказали слово «приспособилась». Действительно, она приспособилась сейчас? Каковы параметры этого приспособления, что изменилось за время, когда от стабильности, как говорили, не хуже, не лучше, Россия пошла вниз, рецессия и так далее?

Наталья Зубаревич: Во-первых, стабильность, если точнее говорить, остановка роста произошла в 2013 году. Инвестиции падают с поздней осени 2013 года и весь 2014 год, промышленность в 2013 не росла. Поэтому все то, что мы имеем, мы имеем достаточно давно. Все последующее, начиная с марта 2014 года, просто подстегнуло, из этой стагнации, давайте ее вежливо назовем, перевела в спад. Тоже достаточно медленный, за исключением обвала рубля. Этот кризис вообще другой, он не похож на предыдущий.

Михаил Соколов: Не похож на кризис 2008-9 года? А в чем принципиальное отличие?

Наталья Зубаревич: У него абсолютно другой набор проблем. Первое, с чего все начинается — это не глобальный кризис. Нас не задело, потому что мы в глобальном мире, все, что сделано, сделано своими руками — это принципиальное отличие. Второе — гораздо медленнее по темпам спада. Инвестиции, промышленное производство, все падает совсем не так, как падло в 2009, медленнее. Третье — он бьет по доходам и по покупательной способности. Тогда мы проскочили дуриком на больших запасах, сделанных при высокой цене на нефть, сейчас уже этот номер не проходит.

Михаил Соколов: Есть же резервы, можно еще сжечь.

Наталья Зубаревич: Зачем? Их не будут сжигать. Вы видите, что федеральный бюджет секвестр на 15%, региональные бюджеты, если вы посмотрите, порядка двух десятков просто сократили расходы в рублях, то есть без учета инфляции. В общем экономика приспосабливается. Более того, потребитель приспосабливается. Если вы посмотрите на динамику торговли, по маю-июню минус 9-9,5%.

Михаил Соколов: То есть люди экономят?

Наталья Зубаревич: Конечно. Поэтому этот кризис не глобальный, гораздо более медленный. И этот кризис — кризис системы. Больше в этих условиях расти не может экономика, потому что барьерные стали непреодолимы.

Михаил Соколов: Наталья Васильевна, а если бы, представим себе, что аннексии Крыма и войны в Донбассе не было бы, тогда что?

Наталья Зубаревич: Стагнация.

Михаил Соколов: Тогда было бы то, что называли бы «путинский застой», а кто хотел - «стабильность».

Наталья Зубаревич: Кто хочет — стабильность, кто хочет — стагнация. Рост плюс один — минус один, шило на мыло, принципиально это ничего бы не меняло. Это такое внешнее торможение. А тут с факторами, устроенными нашими руками,  мы получили спад медленный.

Да, еще я забыла добавить: в 2009 году не было такой дестабилизации сумасшедшей бюджетной системы регионов, не было долга в 2,4 триллиона рублей.

Михаил Соколов: Откуда он взялся?

Наталья Зубаревич: Это указы. Я уже во всех местах как попугай повторяю.

Михаил Соколов: Полезно повторять. Майские указы Путина.

Наталья Зубаревич: Майские указы о повышении заработной платы. Долг начал стремительно расти декабрем 2012-го, когда первый раз надо было отчитываться. Гигантски вырос, сначала вырос бюджетный дефицит до 640 миллиардов, следом, потому что дефицит надо чем-то покрывать, пошел вверх долг до 1,8 триллиона. 2014 год 2,1-2,2 триллиона. На 1 апреля 2,4, на 1 июля те же 2,4, но чуть больше на 1%. И здесь стагнация с долгом, уже сильно не растет, но по простой причине — зарплаты тоже не растут.

Михаил Соколов: Так что, перестали указ выполнять де-факто?

Наталья Зубаревич: Довести до средней по экономики. Если зарплата не растет, то и доводить уже особо нечего. Во-вторых, если по-честному, рвения по исполнению указов поубавилось, потому что такое состояние бюджетов, что «караул» многим надо кричать. Десятка два регионов имеют долги в масштабе 80%, а то и 125% от их собственных доходов без учета трансфертов. Долг по масштабам равен 80-125%, то есть в два с лишним раза превышает собственные доходы консолидированных бюджетов субъектов федерации. Извините, отдавать-то с чего? 2014 год с дефицитом закончили 75 регионов, 2013 год 77 регионов. Опять ходи, занимай. Федералы, правда, на этот год зарезервировали довольно приличную сумму на трансформацию кредитов коммерческим банкам, которые брали у банков, в бюджетные кредиты.

Михаил Соколов: Они дороже, коммерческие кредиты?

Наталья Зубаревич: В разы, конечно.

Для регионов они были 8-9%, а когда пиковый заем, то  той же Новгородской области сказали: а не хотите 20  с лишним?

Михаил Соколов: И взяли под 20%?

Наталья Зубаревич: Там на 18, по-моему, сторговались, но краткосрочный кредит. Бюджетка — это было 2, 3, 4%. Потом вы же пролонгировать можете. Поэтому есть регионы, у которых основное тело долга бюджетные кредиты, они как-то не очень переживают, а те, у кого коммерческие кредиты, тем, конечно, сурово.  310 миллиардов зарезервировали на этот год. Поправили пока ситуацию более, чем скромно. Если на 1 апреля в теле долга, я говорю о суммарном долге и регионов, и муниципалитета, город Сочи тоже могучий заемщик, а это регион, было где-то 44 доля коммерческих кредитов, сейчас, извините, она опустилась аж до 40. Поэтому на 3-4 процентных пункта подняли долю кредитов бюджетных. Эта припарка немножечко смягчает боль, но она не лечит.

Михаил Соколов: Мне один слушатель написал, Сергей из Биробиджана, что их губернатор нынешний, исполняющий обязанности, сказал, что они не стали заменять коммерческие кредиты государственными. Какой в этом смысл, он не может понять?

Наталья Зубаревич: Мне нужно посмотреть разблюдовку по Еврейской автономии. Там достаточно плохая ситуация с долгом. Я помню по картинке, но мне надо глянуть в структуру, так из головы, все-таки регионов много.

Михаил Соколов: А может им не предлагали просто-напросто? Такая фигура речи.

Наталья Зубаревич: Это точно фигура речи, объясню — почему. Для того, чтобы произвести такую замену, регион обязан выполнить несколько условий, и до лета эти условия были достаточно жесткие. Он должен сводить свой бюджет с профицитом. 

Михаил Соколов: А все же дефицитные?

Наталья Зубаревич: По первому кварталу 55 были в профиците, но в первом квартале нет трат, основные траты инвестиционного характера приходятся на четвертый квартал, когда идет распил госзаказов, госконтрактов. Поэтому первый квартал замечательный. Вы должны сделать профицит.

Дальше — вы должны порубить бюджетные рабочие места и много еще чего. Сейчас вроде смягчаются условия, потому что регионы не в состоянии их выполнить. Если не удалось сделать, можно, конечно, встать в красивую позу и сказать: а нам и не больно-от хотелось. Но мне надо проверить статистику еще раз.

Михаил Соколов: Как вы считаете, будет ли продолжаться так называемая оптимизация регионов, закрытие больниц, фельдшерских пунктов, слияние школ, которое до Москвы богатой дошло?

Наталья Зубаревич: Смотрите динамику процесса. Итоги 2014 года: 9 регионов в номинальном выражении, то есть просто в рублях без учета ин6фляции, сократили расходы на образование, 8 на здравоохранение и 3 на соцзащиту. Первый квартал 2015 года, второго еще нет,  уже 26 регионов на образование в минусе в рублях, без учета инфляции, 22 на здравоохранение и 16 на соцзащиту. Почему 16? По той простой причине, что выборы у многих в сентябре. Выборы пройдут и пойдет в октябре рубка расходов на соцзащиту гораздо более сильная, высокими темпами. 

Михаил Соколов: 22 губернатора избирается, плюс заксобрания.

Наталья Зубаревич: Кто же перед выборами пособия сокращает?

Михаил Соколов: В Московской области тоже довыборы есть, конечно, не глобальные, они взяли и отказались платить за своих пенсионеров за их проезд в Москве.

Наталья Зубаревич: Он был восстановлен,  как вы помните, после протестов  в Химках после монетизации.

Михаил Соколов: Дорогу перекрывали.

Наталья Зубаревич: Сейчас народ ничего не перекрывает, потому что "кругом враги", надо терпеть, вот люди и терпят. Но это их выбор. Ситуация очень простая: бюджет Московской области не такой жестокий. Там они проводили после истории с украденными деньгами бывшим министром финансов, когда у них был гигантский долг. Им помогал Минфин, очень жестко контролировались расходы. Они привели свое бюджетное состояние в более-менее пристойное положение. Но все равно надо на чем-то экономить. И как бы у себя в области — пожалуйста, а "извините, это Москва, чего же мы будем отдавать деньги в виде компенсации бюджету жирной Москвы". То есть тут есть кое-какая и политическая мотивация.

Михаил Соколов: С другой стороны довольно много этих людей на самом деле работает в Москве. Теперь по ним это серьезный удар.

Наталья Зубаревич: Во-первых, если вы помните, это ветераны труда и вооруженных сил — это уже не работающее население. Логика такая: давайте-ка вы поездите по Московской области, где эти льготы действуют. Какие-то еще категории, но основная ветеранская категория. Для работающих там не было компенсации.

Михаил Соколов: С медициной, насколько это болезненно? Был опять же в последние полгода всплеск недовольства в Москве, сейчас он как-то затихает. Такое ощущение, что Москва оказалась последней в этом списке?

Наталья Зубаревич: Я бы сказала так: то, что регионы делали в течение пяти лет постепенно, Москва махом сделала за один год, потому что надо было план по валу выполнять, приводить в соответствие. И сделала после того, как она все эти здания, сооружения отремонтировала и экипировала необходимым оборудованием.  То есть маразм происходящего был сильно очевиден — быстро и после больших инвестиций. То есть Москва поступила не в пример неразумнее по сравнению с другими регионами.

По поводу оптимизации, давайте поймем, что если в 2012-13 годах удавалось добиваться неких сокращений за счет трансфертов ЖКХ, их уменьшали 50-55 регионов, то есть мы платим за это все больше и больше. Второй жертвой были расходы на так называемую нацэкономику — это поддержка транспорта, дорожного строительства, отраслей экономики типа топливного комплекса, агросектора, то все, там уже ресурсы усохли  наступил черед тех самых социальных расходов, они будут резаться и дальше. Потому что цена на нефть, как вы помните, уже меньше 50-ти, трансферы формируются из нефтяной ренты, они из воздуха не возникают. Масштаб трансфертов сокращается три года подряд. Их максимум был в 2012 1,8 триллиона, сейчас это 1,5 по 2014 . В законе о бюджете сокращение на 13% в номинале при инфляции 15%.  Поэтому, мои дороге, цена на нефть — раз, и то, что мы сделали своими теплыми руками.

Михаил Соколов: Вы имеете в виду войну?

Наталья Зубаревич: Все последствия этого. Я имею в виду и то, что расходы на военно-промышленный комплекс сокращаются в последнюю очередь, сделан выбор.

Михаил Соколов: ВПК плюс оборона?

Наталья Зубаревич: Я имею в виду все силовые структуры плюс промышленность оборонного характера. Потому что если вы посмотрите динамику промышленного производства по субъектам федерации, у меня уже есть данные за полугодие, могу вам сказать, кто и как растет. Если смотреть - самый сильный промышленный спад — это Москва, Московская область, бедная Калуга по 12-13%, около 9-10% Калининград, Чувашия, Саратов. 7-8% Ивановская, Тверская. Это промышленность падает. А где она растет? Пожалуйста, весь набор регионов ВПК — Брянск, Тула, Марий-Эл, где "делают ракеты" и так далее. Правда, есть регионы с производством минеральных удобрений...