донбасс

Григорий Луговский утверждает, что на территории современного Донбасса в древности жили «свирепые, ужасные, воинственные народы», охранявшие вход в Блаженную страну. На страницах его книги рядом с мифами и легендами изложена культурологическая теория о Донбассе как «регионе силы». Луговский рассуждает о своеобычности Луганщины, проводит исторические параллели современных «призраков» с доисторическими жителями нашего края. О том, почему Донбасс стал пророссийским и почему это было неизбежно, луганский историк поведал корреспонденту Informator.lg.ua Григорий, Вам выпало родиться на Луганщине. Собственно, Луганщину Вы и исследуете в своей книге «Мистическая история Донбасса». Вы разрабатываете этут тему как профессиональный историк и культуролог или как простой свидетель уже современных событий? Поскольку основная часть этой книги была написана еще в 1991 году, то современные события туда вписались гораздо позже. Собственно, на тот момент я даже еще не был студентом истфака, поэтому «Мистическая история Донбасса» – книга простого любителя истории. Ее жанр стоит определять как фолк-хистори. 11823878_1438913486439009_1728373485_n-e1438966642468 В среде профессиональных историков принято всячески ругать этот жанр, что не всегда справедливо. Условно говоря, если историк на сотне страниц описывает отличие височных колец вятичей от височных колец радимичей – это серьезная историческая наука. Но мало кому интересна. Авторы фолк-хистори на сотне страниц могут высказать сотню новых идей. Этим фолк-хистори выполняет две позитивных функции: играет роль творческой лаборатории, в которой историки-профи могут выискивать зерна, из которых вырастут серьезные научные открытия, и поддерживает читательский, народный интерес к истории. В своей книге Вы описываете исторический контекст современных событий на Донбассе. Война, которая сейчас продолжается – она же не первая на этой территории? История не оставила свидетельств о каких-то локальных, чисто «донбасских» войнах, если не считать гражданскую войну в Хазарском каганате, где некий род кабаров, дислоцировавшийся в наших краях, воевал с иудейской верхушкой каганата. Плюс знаменитая битва на Калке – репетиция монгольского ига. Историки вообще не склонны рассматривать древний и средневековый Донбасс как самостоятельный, отдельный регион – на протяжении тысячелетий он был частью Большой Степи. Но такой взгляд верен только частично. Сегодняшний конфликт, несмотря на локальный характер боевых действий, является войной цивилизационной, здесь «русский мир» (то есть степь, орда) воюет с США и Европой. И, конечно же, с «жидами». Причем для Донбасса «жиды» и «русь» – не какие-то отстраненные понятия. Более тысячи лет назад тут уже были свои «жиды» – хазары. И своя собственная «русь» тут была – аланы, они же асы-ясы. Отсюда же в Скандинавию в начале нашей эры попали боги-асы во главе с Одином, вернувшиеся во время «призвания варягов» уже под именем русь. Так что и Киевская Русь имеет некоторые донбасские корни. Битва на Калке была тоже геополитической, определившей дальнейший ход истории всей восточной Европы. Вторым на сегодня похожим регионом является Ближний Восток, регион на стыке Сирии, Ирака, Турции. Там промышляют другие борцы за «скрепы» и с «жидами» – ИГИЛ. Так вот, еще Геродот вскользь упоминает о связи скифов с Сирией. Что еще интересно, территория, терроризируемая ИГИЛ – это кладезь археологических памятников, которые теперь уничтожаются. Прокомментируйте этническую картину Донбасса. Эти земли не первый раз заселялись пришлыми народами? Насколько украинским был регион до войны? На протяжении веков Донбасс, как и вся окружающая степь, был проходным двором. Здесь успели побывать и готы, и гунны, и аланы (предки осетин), и болгары, и венгры, и половцы, печенеги, торки. Но тут нужна маленькая ремарка. Донецкий кряж – это не степь, а лесостепь. Поэтому кочевники эту территорию не жаловали. Зато здесь приживались какие-то оседлые обитатели. Хотя на средневековых картах здесь упорно рисуют Дикое поле, но археологи нашли здесь и монетный двор монгольского хана (в районе Попасной), и выработки железа (в районе Городища). Еще раньше центр медной металлургии существовал в районе Артемовска. Таким образом, на протяжении тысячелетий в Донбассе имелось какое-то оседлое население, занимавшееся горным делом и металлообработкой. А металлурги и кузнецы в большинстве традиций представляются как колдуны, шаманы. Поэтому наличие здесь разного рода святилищ, сакральных мест выглядит закономерным. В более близкие к нам времена Донецкий кряж был своеобразной пограничной территорией между запорожскими и донскими казаками. Феномен казачества сам по себе загадочен. Теория о каких-то беглых крестьянах не выдерживает критики. Казаки – это именно стражники, которых селили на границе. К славянской колонизации Донбасса больше других приложили руку северяне, жившие по Северскому Донцу. Есть мнение, что именно от северян (севрюков) произошли запорожцы. Наряду с полянами, северяне – одно из формообразующих славянских племен, костяк Киевской Руси. Таким образом, северяне, позже вошедшие в украинский этнос, являются первыми славянами Донбасса. Потом активно осваивали наш край запорожцы. Но плотное заселение Донецкого кряжа началось только с началом индустриального освоения этой территории. Села здесь были и до сих пор остаются в массе своей украинскими. Рабочие для фабрик, заводов и шахт главным образом пополнялись обитателями Екатеринославской и других южных губерний. Еще в 20-30-х годах ХХ века украинский язык преобладал в Донбассе. Русификация имела здесь особенный успех по той причине, что новый образ жизни, который формируется в городах, требовал новых отношений и форм коммуникации. Страх быть непонятым, страх репрессий вынуждали людей отказываться от своей украинскости, которая воспринималась как отживающая форма быта, связанная с доиндустриальной эпохой. То же самое происходило повсеместно в СССР. Раздувшиеся за несколько десятилетий российские города активно заселялись мордвой, удмуртами, коми и прочими малыми народами, которые стремительно русифицировались, чтобы не оказаться отброшенными на обочину жизни. У россиян есть «скрепы», а что есть у украинцев? У каждого народа есть консерваторы, чтущие традиции «славных предков», и либералы, ориентирующиеся на ценности личности, на свободу гражданина и гуманизм как универсальный принцип, где «нет ни эллина, ни иудея».

Украинский народ, учитывая его «хлеборобо- гречкосейную» доминанту, очень консервативен. К счастью, нам удалось хлебнуть европейских вольностей в период Козаччины и Речи Посполитой. Некое «воспоминание о будущем» не дает украинцам скатиться в то духовное убожество, в котором гармонично ощущает себя адепт «русского мира». Длительное отсутствие своей державы и собственной элиты сделало украинцев анархистами, которым не нужен пан, царь или империя. Любой народ, имеющий государственную традицию, заражается бациллой исторического пренебрежения к соседям, у которых государства не было. Даже маленькая Сербия мнит себя югославской империей. Россия, находившаяся на задворках Европы, имела в избытке диких соседей, на которых тренировала свой имперский дух, представляя себя великими цивилизаторами. И если «скрепы» у русского имперские, то «вышиватнику» важнее индивидуалистические радости: «садок вишневий коло хати», благополучие и достаток. Не зря в Украине так глубоко пустила корни коррупция. Так в че же, черт побери, отличие донбассовца от жителя центральной или западной Украины? Если брать либералов, а также людей просвещенных, то они везде примерно одинаковы, поскольку ориентируются на общечеловеческие ценности, на приоритет свободы личности. Поэтому оставим эту узкую прослойку людей за скобками и рассмотрим «ватников» Донбасса и «вышиватников» основных регионов Украины. Разница между ними простая: «ватнику» (или «совку») дороги ценности индустриального общества, а «вышиватнику» – доиндустриального. И те, и другие принадлежат прошлому. Но доиндустриальное прошлое более устойчиво. Человеку всегда легче вооружиться лопатой и вернуться к натуральному хозяйству, чем восстановить завод или даже открыть ремесленную мастерскую. Сегодня практически всю индустрию перетянул на себя Китай и страны «третьего мира». Они – подлинные виновники трагедии Донбасса. Плюс местные олигархи, которые разграбили доставшиеся им советские предприятия, пойдя кратким и легким путем, наплевав при этом на миллионы людей, которые оказались не у дел. В одной из своих статей Вы назвали АТО «войной лишних людей». Как же образовались эти самые «лишние люди», как россиянам удалось обмануть огромные массы жителей востока? При СССР Донбасс был привилегированным регионом. Тут много зарабатывали, города хорошо снабжались. Поэтому местная ностальгия за Советским Союзом имеет в первую очередь экономические причины. При независимости местная индустрия была, по сути, разрушена. Многие вынуждены были выехать на заработки (главным образом в Россию), кто-то переквалифицировался в низкооплачиваемую и бесправную рабсилу. Пенсионеры и бюджетники составляют теперь костяк населения большинства городов и сел Донбасса. Регион, который действительно «кормил», стал дотационным. Из передового Донбасс превратился в депрессивный. И многие связывали эти печальные метаморфозы именно с Украиной, с «незалежностью» (как «ватники» и русские СМИ любят называть украинскую независимость). Донбасс стал регионом лишних людей, поскольку трудовые ресурсы, которые аккумулировались здесь при СССР, в таком количестве здесь уже были не нужны. Россия же с начала 2000-х активно играла на чувствах всех ностальгирующих по «совку», поэтому стоило лишь вострубить иерихонской трубе сепаратистских референдумов, как донбассовцы дружно потянулись на участки. Но лишние люди – проблема далеко не только Донбасса. Проблемы, связанные с деиндустриализацией, переживает вся Украина и большинство постсоветских стран. Как только у России ниже плинтуса упадут доходы от нефти и газа, там проблема лишних людей встанет очень остро. Поэтому они уже сегодня пытаются утилизировать часть наиболее воинственных ватных «пассионариев» у нас на Донбассе. Насколько на самом деле близка донбассовцам русская культура? Я думаю, что русская культура Толстого, Достоевского, Чехова не слишком-то близка и большинству русских. Все дело в том, что русская культура в своих высших, элитарных проявлениях является частью мировой. Поэтому лучшие образцы русской культуры близки и китайцу, и англичанину, и украинцу. Тем более, что такие фигуры как Гоголь, Чехов, Чайковский, Достоевский трудно отделить от их украинских корней. Поэтому русская элитарная культура – не вполне русская. Ее создавали люди, больше принадлежащие уже всему человечеству. Но есть и народная культура, совершившая эволюцию от балалайки и лубка до «Виа Гры», шансона и Марининой. Я думаю, что причины тех или иных культурных «уподобань» лежат в воспитании и доминирующих масс-медиа. Если с детства потчевать человека шансоном и сказками про «встающую с колен» Русь-матушку, то такая картина мира в сознании индивида и утвердится. Украина в плане культуры мало что могла предложить русифицированному Донбассу. Во-первых, именно потому, что он был уже достаточно русифицирован. А это значит, что человек, двигаясь по пути наименьшего сопротивления, будет искать русскоязычные источники информации. Во-вторых, потому что Украина так и не сумела создать полноценный национальный кинематограф, книжный рынок. Только с музыкой дела обстоят чуть лучше (не зря же мы самая «спивуча нація»). Думаю, что украинское телевидение 90-х и начала 2000-х сделало для украинизации Донбасса и других регионов больше, чем все государственные институты вместе взятые. Потому что тут люди могли смотреть многочисленные фильмы с украинским дубляжом. Дети смотрели интересные мультики по-украински. Но позже, с ростом количества кабельных каналов, с широким распространением интернета, наши «ватники» вновь легко оказались в сетях российской пропаганды. Война, рано или поздно, закончится. Что нужно обязательно увидеть на Донбассе? Дайте свой рейтинг достопримечательностей. Боюсь, что в послевоенном Донбассе главными достопримечательностями будут могила Мозгового и мавзолей Захарченко. Или что-то в этом духе. А пока приходится довольствоваться заброшенным «замком Мциховского», которому едва сто лет исполнилось, но, тем не менее, он вызывает дикий восторг у местных ценителей «старины». Тут примерно та же ситуация, что и с культурой вообще. Если нет настоящих шедевров, то будем пользоваться суррогатами. Если не знаем настоящей истории, будем руководствоваться той, что для нас и о нас напишут в Москве, ил