Между войной и миром

Сейчас идут довольно много спекуляций почему же убили Джона Кеннеди. Есть много версий , о мести и до денежного вопроса.

Суть самой популярной версии заключается в том что Кеннеди выпустил указ №11110, которым он якобы вводил в обращение банкноты Соединенных Штатов (United States Note), и тем самым, как бы "подвинул ФРС", которая имела монопольное право на выпуск других банкнот, под названием "Federal Reserve Note".

Ныне это самая авторитетная версия, но она имеет слабое место--это фактически не так и вот почему.

Дело в том что эмиссии банкнот казначейства «United States Note» производились регулярно, начиная с 1862 года, в том числе — малых купюр в 1928, 1953, 1963 и 1966 годах, последняя — после Кеннеди, причём с номиналом 100$.

Год, обозначенный на купюре — это год выпуска не самой купюры, а лишь её образца, то есть год изменения дизайна. Сами купюры выпускались по мере надобности и много позже.

Так что версия о том что Кеннеди хотел отдвинуть ФРС маловероятна, хотя я не стал бы полностью её исключать, может там остались неясные моменты

Но если дело не в ФРС и долларе, то почему его убили? Ответ на этот вопрос лежит в внешней политике президента.

Ястреб

Джон Кеннеди был ястребом, как и Эйзенхауэр.
Осевая идея выступлений Дж. Кеннеди — мобилизация ресурсов для движения вперед:
«Я начал эту кампанию на том единственном основании, что американский народ испытывает недовольство нынешним ведением нашего национального курса, народ обеспокоен относительным спадом в проявлении нашей жизненной силы и падением престижа, наш народ имеет волю и силу сделать так, чтобы Соединенные Штаты начали движение вперед».
«Мы находимся, —на самой видной сцене, Америке принадлежит волна будущего, ибо это будущее и Америка — одно и то же».
Уже осенью первого года пребывания Дж, Кеннеди в Белом доме (1961 г.) американские спутники-разведчики подтвердили, что Соединенные Штаты в очень значительной мере опережают СССР по числу межконтинентальных баллистических ракет. США признали этот факт в октябре 1961 г. 
Тем не менее исключительный по масштабам рост стратегических вооружений был начат и осуществлялся с невиданной интенсивностью.

Видели ли проводники американской имперской политики, что стратегический рывок Америки не окажется безнаказанным, что он не пройдет бесследно, что он вынудит к развитию вооружений и противостоящую сторону? 
К. Кейзен, сотрудник Совета национальной безопасности, близкий к М. Банди, убеждал президента Кеннеди, что

«отсутствие великодушия будет иметь неизбежным следствием вынесение гонки вооружений на более высокий уровень. В мире ракет и термоядерных боеголовок больший арсенал оружия не добавляет больше безопасности». 

Однако президент Кеннеди не видел альтернативы этому способу укрепления американских позиций. Он продолжал делать расчет на выигрыш в гонке вооружений, он верил, что сверхусилия, прилагаемые Соединенными Штатами в сфере ядерных вооружений, еще долгое время не смогут быть повторены никем в мире. 

Готовность воздействовать на процессы в Евразии, Африке и Латинской Америке предполагала более широкий выбор средств, чем эскадрильи стратегической авиации и авианосцы. Лишь обычные вооруженные силы могли быть применены на раннем этапе «обороны» американских позиций в каждом конкретном случае. 
Уже в 1961 г. под влиянием поражения в заливе Кочинос президент Кеннеди увеличил вооруженные силы США на 300 тыс. человек, мобилизовал 158 тыс. резервистов и солдат национальной гвардии, создал шесть дивизий резерва, готовых к быстрой мобилизации.

В наиболее важную зону влияния — Западную Европу были посланы дополнительно 40 тыс. американских военнослужащих. Дж. Кеннеди желал иметь полный набор средств для сохранения и расширения американского влияния — от стратегических ядерных сил до эффективных тайных служб. 

Вашингтон увеличил число регулярных армейских дивизий с 11 до 16. Спешно разрабатывалась стратегия «двух с половиной войн» — когда США могли бы вести две полномасштабные войны в Европе и Азии и одну, «половинную», в любом другом месте.

Для решения последней задачи создавались специальные части, готовые вести боевые действия скрытно и в самых необычных условиях, на отдаленных рубежах мировой зоны влияния США.

В военных колледжах страны произошло нечто прежде невообразимое: для лучшего знакомства с потенциальным противником здесь стали изучать книги Мао Цзэдуна и Че Гевары.

В докладе Пентагона от июля 1962 г. говорилось 

" о необходимости выработки «программы действий, рассчитанных на поражение коммунистов без обращения к опасностям и террору ядерной войны; программы, направленной на подавление подрывных действий там, где они уже возникли, и, что еще более важно, на предотвращение возможного их возникновения."

Другими словами — это стратегия как терапии, так и профилактики». Соединенные Штаты бросали вызов всем силам, влиявшим на изменение международной обстановки. Важно отметить, что США стали готовиться к борьбе против национально-освободительных движений, обучая для этого небольшие группы войск, учитывая особенности тех районов мира, где такая борьба могла бы развернуться.

По инициативе Кеннеди в правительстве США был образован новый специализированный орган — Агентство по контролю над вооружениями и по разоружению, во главе которого был поставлен известный республиканец Джон Макклой.

Вслед за этим под непосредственным наблюдением президента в июне 1961 года в Женеве были начаты соответствующие советско-американские переговоры.

Президент Кеннеди и министр обороны Роберт Макнамара, последнийв 1961-62 годах усиливал свои позиции и всего военно-промышленного блока в США

Вынужденно идя навстречу советской пропагандистской шумихе по поводу всеобщего и полного разоружения, американская делегация представила на переговоры «заявление о принципах», которое, в перспективе соглашаясь с идеей разоружения, предлагало следовать по этапам, начав дело с реального контроля над вооружениями путем инспекций территории каждой договаривающейся страны.

Всё же после новых встреч в Москве и Нью-Йорке в июле и сентябре появилось совместное заявление о согласованных принципах, фиксировавшее благую, но недостижимую цель всеобщего разоружения. И тем не менее американская сторона по прямому указанию Кеннеди обращала основное внимание на вопрос о контроле над вооружениями при одновременном его сокращении.

Результаты милитаризма были налицо. США не хотели мира на планете и желали войны.

Если в 1949 г., когда была создана НАТО, общие военные расходы стран составили 18,8 млрд, долл., то в 1962 г. они достигли 73,2 млрд. долл. Львиная доля приходится на США, которые в 1962 г. израсходовали на военные цели 54,5 млрд. долл. Резко увеличиваются военные расходы ФРГ — с 6,9 млрд, марок в 1958 г. да предположительно 21 млрд, марок в 1964 г. НАТО имеет под ружьем 5,8 млн. человек.

Президент Кеннеди в марте 1961 г. заявил конгрессу:
«Наш арсенал должен быть таким, чтобы обеспечить выполнение наших обязательств и нашу безопасность; не будучи скованными спорными бюджетными потолками, мы не должны избегать дополнительных трат там, где они необходимы». 
Л. Джонсон сделал последний логический шаг в этом направлении. Он говорил в июле 1964 г.: 
«Мы — самая богатая нация в мировой истории. Мы можем позволить себе расходовать столько, сколько необходимо… И мы именно так и будем поступать».
Итак, Америка готова была «заплатить любую цену» за тот курс внешней политики, который она считала необходимым.

США превратились в страну уродливой милитаризованной экономики. Почти 60% государственного бюджета составляют прямые военные расходы. Особенно важно отметить, что 85% всех закупок федерального правительства приходится на военные материалы.
Отмечу дополнительно, что в предложенном президентом Кеннеди бюджете на 1963/64 финансовый год военные расходы на 8 млрд. долл, превышают самые высокие расходы при президенте Эйзенхауэре.

Вопрос о Лаосе

Одним из первых острых военно-политических кризисов, с которым столкнулось правительство Кеннеди, был лаосский.

В то время как большинство народа и политических группировок Лаоса стремились к соблюдению Женевских соглашений 1954 г. и не желали превращения своей страны в полуколонию США, правительство Эйзенхауэра, пытаясь удержать у власти во Вьентьяне правых проамериканских деятелей, по­шло на развязывание в конце 1960 г. в Лаосе гражданской войны.

Уже к началу 1961 г., однако, эта война приняла весьма неблагоприятный для американского империализма и его ставленников оборот. 
Как обыч­но в таких случаях, американская дипломатия поставила вопрос о необ­ходимости военной интервенции. 19 января 1960 г. при передаче своих полномочий администрации демократов Эйзенхауэр заявил:

«Лаос — ключ ко всей Юго-Восточной Азии. Если союзники США откажутся поддержать их, то он готов «прибегнуть к одностороннему вмешательст­ву».

Кеннеди рассматривал в качестве возможной альтернативы курс на возвращение к Женевским соглашениям 1954 г., на нейтрализацию Лаоса и создание коалиционного правительства, представляющего все основные политиче­ские группировки страны. 
По расчетам президента, перспектива мирного компромисса в Лаосе не только избавила бы США от бремени слишком тяжелых для них «обязательств», но и могла бы продемонстрировать большую реалистичность и «миролюбие» программы «новых рубежей».

С другой стороны, угроза интервенции должна была успокоить реакцион­ные элементы и «устрашить» прогрессивные силы Лаоса, одерживавшие одну победу за другой над проамериканскими генералами.
На деле, однако, демонстративные приготовления США к интервен­ции в Лаосе в апреле-мае 1961 г. не оказали существенного влияния на положение в стране.

В то же время союзники Кеннеди не проявлял ника­кого желания поддержать планируемую американскую интервенцию.

В таких условиях Кеннеди непосредственно обратился ко всем заинте­ресованным сторонам, и в первую очередь к Советскому правительству, с просьбой о сотрудничестве в установлении мира в Лаосе, в диплома­тическом разрешении конфликта.
Победа компромиссного подхода и здравого смысла в лаосском вопросе означала что курс США по отношению к Юго-Восточной Азии переводился на новые рельсы. 
В июле 1962 г. правительство Кеннеди подписало Женевские соглашения о нейтрализации и мире в Лаосе.

Вьетнамский вопрос

Еще в начале 1961 г. Дж. Кеннеди одобрил «контрпартизанский план», предусматривавший нанесение в течение 18 месяцев «полного поражения коммунистам» в Южном Вьетнаме путем оказания военной и экономической поддержки Нго Динь Дьему при условии проведения его режимом некоторых «социальных реформ».

В мае в Сайгон прибыл вице-президент США Л. Джонсон. Его зада­ча заключалась в том, чтобы заверить Чан Кайши, Дьема и таиландско­го премьер-министра Сарита в том, что «новая американская политика (в Лаосе) не означает общего намерения (США) уйти из данного райо­на».

Одним из доказательств этого стало соглашение о значительном увеличении помощи США режиму Дьема, в том числе об оснащении до­полнительных южновьетнамских дивизий и о посылке в Сайгон американcкиx «советников и специалистов».

За этими мерами по «увеличению и ycкорению содействия США республике Вьетнам», многозначительно от-мечалось в коммюнике от 13 мая 1961 г. о переговорах Джонсона и Дье- мa, «могут последовать еще более далеко идущие мероприятия, если си­туация, по мнению обоих правительств, даст основания для этого»
Вернувшись 24 мая в Вашингтон, Л. Джонсон решительно высказался против «ухода» США из Вьетнама, заявил об отсутствии «альтерна­тивы лидерству Соединенных Штатов в Юго-Восточной Азии».

Вице-президент Линдон Джонсон считал что нужно начать вторжение в Вьетнам

В качест­ве опоры для такого «лидерства» Джонсон предложил создать союз «всех свободных наций Тихого океана и Азии», т. е. фактически азиатский ва­риант НАТО. 
Настаивая на том. чтобы США всеми средствами «встрети­ли вызов коммунизма» в Юго-Восточной Азии, о выступал за возмож­ность вовлечения и собственно американских боевых сил в войну на Ази­атском континенте.

Под влиянием подобных рекомендаций вопрос об американской воору­женной интервенции во Вьетнаме постепенно переходил из области об­суждений в сферу практической политики.

В частности, для поднятия боевого духа сайгонских марионеток правительство демократов уже в мае 1961 г. решило помочь им в организации подрывных диверсионных действий против ДРВ и послать в Сайгон первый отряд американских контрповстанческих сил специального назначения

Там неофицально было уже 13 тыс военнослужащих США
Но то все на что решился Кеннеди--он был категорически против ввода регулярных американских войск в Вьетнам

Германский вопрос
Имелись вопросы и по Германии.

В течение осени и зимы 1961/62 г. в Вашингтоне был подготовлен и представлен другим западным державам, прежде всего ФРГ, ряд новых предложений по германскому вопросу. В них правительство Кеннеди охарактеризовало как «мертвую» политику, призывавшую к «освобожде­нию» Восточной Германии. 

В Вашингтоне считали возможным для пра­вительства Аденауэра отказаться от ряда догм «жесткой» политики, в частности от доктрины Хальштейна, и взять иной курс в отношении ГДР: ставилась задача мирно «включить» ГДР в состав Западной Гер­мании.

Подобные положения в какой-то мере ревизовали старые концепции политики Аденауэра и Даллеса, но они, разумеется, не означали отказа от давних агрессивных целей в отношении ГДР, представляя собой за­маскированную попытку подорвать взятый народом ГДР курс на строи­тельство социализма в своем государстве, внести раскол в социалистиче­ское содружество и оторвать от него отдельные страны.

Кеннеди в Берлине

С Вилли Брандтом

По замыслам правительства Кеннеди новая политика «мирного про­никновения» должна была явиться одним из средств сплочения «атлан­тического сообщества». Однако, вместо того чтобы послужить этой цели, она привела к созданию очередных трудностей для осуществления про­граммы «новых рубежей». 

С одной стороны, правительство Аденауэра всячески саботировало ее, с другой — когда позднее ФРГ стала развивать торговые отношения с СССР и некоторыми восточноевропейскими социа­листическими странами, то против этого выступили влиятельные реак­ционные круги в США, обвинившие Бонн в нелояльности.
В итоге все заступорилось

Изменение отношения к СССР и "холодной" войне

Кеннеди сам же спровоцироваший ядерную гонку вдруг начал высказыватся с отрицанием этого явления.

Хорошо знавший умонастроение Кеннеди его помощник Шлесинджер писал впоследствии:

«Что касается Кеннеди, то его взгляды качественное изменение: мир, в котором страны угрожают друг другу ядерным оружием теперь казался ему не просто иррациональным, но невыносимым и невозможным миром. Куба, таким образом, сделала ясной ту истину, что у всего человечества есть общий интерес – предотвратить ядерную войну, интерес, намного превышающий те национальные и идеологические интересы, которые когда-то казались самыми главными»

Глубокое понимание, какую огромную угрозу для человечества таит в себе ракетно-ядерная война, президент высказал 10 июня 1963 г. в своей знаменитой речи в Американском университете Вашингтона. В ней он призвал американцев пересмотреть свое отношение к гонке вооружений и к Советскому Союзу. 

Вот его речь, я приведу её полностью и выделю самое основное:

"Я избрал этот момент и это место для того, чтобы обсудить тему, по поводу которой очень уж часто проявляется невежество и очень уж редко преследуется цель добиться правды, хотя эта тема является наиболее важной в мире - мир во всем мире. 
Какой мир я имею в виду? Какого мира мы стараемся добиться? Не Пакс Американа, навязанного миру американским оружием. Не мира могилы и не безопасности раба.

Я говорю о подлинном мире, который делает жизнь на Земле достойной того, чтобы ее прожить, о том мире, который позволяет людям и государствам развиваться, надеяться и строить лучшую жизнь для своих детей, не о мире исключительно для американцев, а о мире для всех мужчин и женщин, не просто о мире в наше время, а о мире на все времена. 

Я говорю о мире потому, что у войны появилось новое лицо. Тотальная война не имеет никакого смысла в век, когда великие державы могут содержать крупные и относительно неуязвимые ядерные силы и отказываться от капитуляции без применения этих сил.

Она не имеет никакого смысла в век, когда одна единица ядерного оружия содержит в себе взрывную мощь, чуть ли не в десять раз превосходящую ту мощь, которая была применена всеми военно-воздушными силами союзников во Второй мировой войне.

Она не имеет никакого смысла в век, когда смертоносные яды, которые образуются во время обмена ядерными ударами, могут быть доставлены ветром, водой, через почву и семена в самые дальние уголки планеты и поразить еще не родившиеся поколения. 

Сегодня ежегодные затраты миллиардов долларов на оружие, приобретаемое для того, чтобы обеспечить уверенность, что мы никогда не будем им пользоваться, крайне необходимы для сохранения мира. Но приобретение таких лежащих втуне запасов оружия, которое пригодно лишь для разрушения, но не для созидания, не является единственным и тем более наиболее эффективным средством обеспечения мира. 

Поэтому я говорю о мире как о необходимой рациональной цели рационально мыслящего человека. Я отдаю себе отчет в том, что достижение мира потрясает воображение в меньшей степени, чем стремление к войне, и часто словам человека, добивающегося мира, люди абсолютно не прислушиваются. Но перед нами не стоит более важной задачи. 

Некоторые утверждают, что бесполезно говорить о мире во всем мире, о мировом праве или о мировом разоружении и что это не принесет пользы, пока лидеры Советского Союза не займут более разумную позицию.

Я надеюсь, что они это сделают. Я считаю, что мы можем им помочь сделать это. Но я также считаю, что мы - и как индивиды, и как нация - должны пересмотреть нашу собственную позицию, так как наша позиция столь же важна, как и их позиция.

И каждый выпускник этого университета, каждый мыслящий гражданин, обеспокоенный опасностью войны и желающий добиться мира, должен заглянуть себе в душу и проверить свое собственное отношение к возможностям достижения мира, к Советскому Союзу, к ходу "холодной войны" И К свободе и миру в нашей собственной стране. 

Первое.

Давайте разберемся с нашим отношением к самому миру. 

Слишком многие из нас считают, что он невозможен.

Слишком многие считают, что он нереален. Но это опасное, пораженческое убеждение, из него следует, что война неизбежна, человечество обречено, что мы находимся во власти неподконтрольных нам сил. 

Нам не следует соглашаться с этой точкой зрения. Наши проблемы созданы человеком, следовательно, они могут быть решены человеком. А человек может добиться всего, чего захочет. Ничто в судьбе человека не является для него недоступным. Человеческий разум и дух часто решали проблемы, казавшиеся неразрешимыми, и мы убеждены, что они в состоянии вновь это сделать. 

Я не имею в виду концепцию абсолютного, беспредельного, глобального мира и доброй воли, о которой мечтают некоторые фантазеры и фанатики. Я не отрицаю значения надежды и мечты, но мы лишь вызываем разочарование и недоверие, делая это нашей единственной и немедленной целью. 

Давайте сосредоточимся на более практическом, более достижимом мире, основанном не на внезапной революции в человеческой природе, а на постепенной эволюции человеческих институтов, на серии конкретных действий и эффективных соглашений, которые отвечают всеобщим интересам.

Быстровозводимые ангары Не существует одного-единственного ключа к этому миру, какой-то сложной или волшебной формулы, которая могла бы быть использована одной или двумя державами. 

Подлинный мир должен быть результатом труда большого числа государств, итогом множества разных действий. Он должен быть не статичным, а динамичным, изменяющимся в соответствии с требованиями каждого нового поколения. Ведь мир это процесс, путь решения проблем. 

В таком мире останутся споры и конфликтующие интересы, как это происходит в семьях и государствах. Мир во всем мире, как и мир в обществе, не требует, чтобы каждый человек любил своего соседа, - он лишь требует, чтобы они жили вместе в обстановке взаимной терпимости, рея свои разногласия справедливым и мирным путем.

И история учит , что вражда между государствами, как и между отдельными людьми, длится вечно. Какими бы ни представлялись нам объекты наших предпочтений и неприязни, течение времени и ход событий будут часто вновь удивительные изменения в отношения между государствами и соседями. 

Так что давайте упорно продолжать наши усилия. Мир не должен быть недостижимым, а война не должна быть неизбежной. Более четко определив нашу цель, сделав ее более выполнимой и менее отдаленной, мы можем помочь всем людям увидеть ее и с надеждой решительно взяться за ее достижение. 

Второе. 

Давайте пересмотрим наше отношение к Советскому Союзу. Бессмысленно считать, что его лидеры могут действительно верить в то, что пишут их пропагандисты. 

Если прочитать недавно опубликованный авторитетный советский текст, касающийся военной стратегии, то на его страницах можно найти невероятные и абсолютно беспочвенные заявления, подобные утверждению, что "американские империалистические круги готовятся развязать различные виды войны ... что существует реальная опасность превентивной войны, которая развязывается американскими империалистами против Советского Союза ... (и что) политические цели американских империалистов заключаются в том, чтобы экономически и политически поработить европейские и другие капиталистические страны ... (и) добиться мирового господства ... с помощью агрессивных войн". 

Поистине, как писали уже давно: "Нечестивый бежит, когда никто гонится за ним"!. И тем не менее печально читать эти советские заявления и осознавать масштабы пропасти, лежащей между нами.

Но это предупреждение - предупреждение американскому народу, чтобы он не попал в ту же западню, что и советский, чтобы он не видел лишь искаженный образ другой стороны, не считал конфликты неизбежными, договоренности - невозможными, а переговоры - всего лишь обменом угрозами. 

Ни одно правительство, ни одна общественная система не являются столь зловещими, чтобы считать народ лишенным достоинств.

Мы, американцы, считаем коммунизм глубоко отвратительным как систему, отрицающую личную свободу и самоуважение. Но мы можем по-прежнему уважать русский народ за его многочисленные достижения в науке и космосе, в экономическом и индустриальном развитии, в культуре, а также за его отважные подвиги. 

Среди многих сходных черт, которыми обладают народы наших двух стран, нет более ярко выраженной, чем наше обоюдное отвращение к войне.

Практически исключением в отношениях между крупными мировыми державами является тот факт, что мы никогда не воевали друг с другом. И никакое другое государство в истории войн не несло таких потерь, какие понес Советский Союз в ходе Второй мировой войны.

Было потеряно по меньшей мере 20 миллионов жизней. Были сожжены или разграблены бесчисленные миллионы домов и ферм. В пустыню была превращена треть национальной территории, включая почти две трети промышленной базы - ущерб, соизмеримый с разрушением территории нашей страны к востоку от Чикаго. 

Сегодня, в случае начала по той или иной причине новой тотальной войны, обе наши страны станут главными целями. Звучит иронией, но это абсолютно точный факт, что двум самым могущественным державам грозит самая серьезная опасность разрушения. 

Все, что мы построили, все, ради чего мы работали, будет уничтожено в первые 24 часа. И даже в условиях "холодной войны", при носящей тяготы и угрозы столь большому числу стран, включая самых близких союзников нашего государства, на долю наших двух стран выпадают самые серьезные тяготы.

Это происходит потому, что обе наши страны расходуют на вооружения огромные суммы денег, которые с большей пользой могли бы быть потрачены на борьбу с невежеством, бедностью и болезнями. Наши страны оказались в порочном и опасном круге, где подозрительность одной стороны вызывает подозрительность другой, а новое оружие вызывает необходимость создания контроружия. 

Короче говоря, и Соединенные Штаты и их союзники, и Советский Союз и его союзники взаимно глубоко заинтересованы в справедливом и подлинном мире и прекращении гонки вооружений.

Соглашения в этой области соответствуют как интересам Советского Союза, так и нашим интересам.

И даже на самые враждебно настроенные государства можно рассчитывать, что они согласятся и будут соблюдать те договорные обязательства, и лишь те договорные обязательства, которые учитывают их собственные интересы.

Так что давайте не будем закрывать глаза на наше несходство, но давайте обратим внимание на наши общие интересы и на средства, с помощью которых это несходство может быть устранено.

И если мы окажемся сейчас не в состоянии покончить С нашими разногласиями, мы можем, по крайней мере, содействовать тому, чтобы наши разногласия не угрожали миру. Поскольку в конечном счете самым главным является то, что мы все живем на этой маленькой планете. Мы все дышим одним и тем же воздухом. Мы все заботимся о будущем наших детей. И мы все смертны. 

Третье.

Давайте пересмотрим наше отношение к "холодной войне", помня, что мы не стремимся к тому, чтобы набрать очки в споре.

Мы не занимаемся здесь установлением степени вины каждого или предъявлением друг другу обвинения. Мы должны иметь дело с реально существующим миром, а не с тем, каким он мог бы быть, если бы история последних восемнадцати лет была иной. 

Поэтому мы должны продолжить наши поиски мира в надежде на то, что конструктивные изменения внутри коммунистического блока смогут приблизить те решения проблем, которые пока кажутся нам за пределами наших возможностей.
Мы должны вести наши дела таким образом, чтобы соглашение о подлинном мире стало соответствовать интересам коммунистов.

Прежде всего, защищая свои собственные жизненно важные интересы, ядерные державы должны предотвращать такие конфронтации, которые ставят противника перед выбором между унизительным отступлением и ядерной войной. Выбирать подобный путь в ядерный век было бы лишь свидетельством банкротства нашей политики или же проявлением коллективного инстинкта смерти всего мира. 

Во имя достижения этих целей американское оружие является непровоцирующим, тщательно контролируемым, рассчитанным на сдерживание и способным на выборочное применение. Наши вооруженные силы настроены на мир и обучены проявлять сдержанность. Наши дипломаты проинструктированы избегать излишних раздражающих действий и сугубо риторической враждебности. 

Дело в том, что мы можем стремиться к ослаблению напряженности, не ослабляя нашей бдительности. И нам не надо прибегать к угрозам для доказательства нашей решительности. Нам не надо глушить иностранные радиопередачи из боязни, что наша вера окажется подорванной.

Мы не хотим навязать нашу систему людям, которые этого не хотят, но мы готовы и можем вступить в мирное соревнование с любым народом на Земле. 

А тем временем мы хотим укрепить Организацию Объединенных Наций, помочь в решении ее финансовых проблем, превратить ее в орудие мира и сделать ее подлинной системой мировой безопасности - системой, способной разрешать споры на правовой основе, обеспечивать безопасность больших и малых народов и создавать условия, при которых оружие сможет быть окончательно уничтожено. 

В то же самое время мы хотим сохранить мир в некоммунистическом мире, в котором многие государства, являющиеся нашими друзьями, расходятся в позициях по проблемам, которые ослабляют западное единство, провоцируют коммунистическую интервенцию или угрожают вылиться в войну.

Наши усилия в Западной Новой Гвинее, в Конго, на Среднем Востоке и на индийском субконтиненте отличались настойчивостью и терпением, несмотря на критику с обеих сторон.

Мы также попытались жить примером для других стран, стремясь уладить небольшие, но серьезные разногласия между нашими ближайшими соседями – Мексикой и Канадой. 

Говоря о других государствах, я хочу прояснить один вопрос. Мы связаны союзными обязательствами со многими государствами.

Эти союзы существуют благодаря тому, что у нас много общих забот. К примеру, наше обязательство защищать Западную Европу и Западный Берлин остается нерушимым, поскольку наши жизненные интересы совпадают. Соединенные Штаты не вступят ни в какую сделку с Советским Союзом за счет других государств и народов не только потому, что они являются нашими партнерами, но и потому, что наши интересы сходятся. 

Однако наши интересы сходятся не только в вопросе защиты границ свободы, но и в вопросе продолжения следования по пути к миру. Нашей надеждой и целью союзной политики является убедить Советский Союз в том, что и ему также следует позволить каждому государству самостоятельно выбрать свое будущее при условии, что этот выбор не станет препятствовать выбору других.

Стремление коммунистов навязать свою политическую и экономическую систему другим странам является сегодня основной причиной напряженности в мире.

Ибо не может быть никаких сомнений, что, если все государства воздержатся от вмешательства в самоопределение других, мир может быть обеспечен в гораздо большей мере. 

Это потребует новых усилий в обеспечении общемирового права - это новый контекст для пере говоров в мировом масштабе. Это потребует более широкого взаимопонимания между Советами и нами. А более широкое взаимопонимание потребует расширения контактов и общения.

Первым шагом в этом направлении станет достижение договоренности о прямой связи между Москвой и Вашингтоном, чтобы избежать с той и другой стороны опасных задержек, непонимания и неверного толкования действий другой стороны, которые могут иметь место в период кризиса. 

Мы также обсуждали в Женеве другие начальные меры по контролю за вооружениями, имеющие своей целью снизить накал гонки вооружений и уменьшить риск возникновения случайной войны.

Нашей основной долгосрочной целью на переговорах в Женеве является, однако, всеобщее и полное разоружение, которое может быть достигнуто поэтапно, что позволит параллельно создавать новые институты мира, которые заменят вооружения. С 1920-x годов достижение разоружения было целью правительства нашей страны.

Его упорно добивались три последние администрации США. И какими бы туманными ни казались сегодня перспективы, мы намерены продолжать эти усилия, с тем чтобы все страны, включая и нашу, получше разобрались в том, каковы возможности разоружения. 

Одной из важнейших сфер этих переговоров, где виден уже конец пути и где тем не менее крайне необходимо пройти весь путь с самого начала, является заключение договора об объявлении вне закона испытаний ядерного оружия. 
Такой договор, столь близкий и вместе с тем столь далекий, остановит растушую по спирали гонку вооружений в одной из наиболее опасных областей.

Он позволит ядерным державам более эффективно противостоять одной из величайших опасностей, грозящих человеку в 1963 году, - дальнейшему распространению ядерного оружия. Он увеличит нашу безопасность и сократит опасность возникновения войны.

Несомненно, эта цель достаточно важна, чтобы потребовать наших целеустремленных усилий, чтобы мы не поддавались соблазну отказаться от этой попытки и соблазну отказаться от нашей настойчивости в достижении жизненно важных и ответственных гарантий. Поэтому я пользуюсь данной возможностью, чтобы объявить о двух важных решениях в этой связи. 

Первое. председатель Хрущев, премьер-министр Макмиллан и я договорились, что в скором времени в Москве начнутся переговоры на высоком уровне по вопросу о скорейшем заключении всеобъемлющего соглашения о запрещении испытаний ядерного оружия.

Исторический опыт умеряет наши надежды, но наши надежды разделяет все человечество. 

Второе. 

Для демонстрации нашей искренней и твердой убежденности в необходимости запрета испытаний настоящим я провозглашаю, что Соединенные Штаты не будут проводить ядерные испытания в атмосфере, пока другие государства также не будут этого делать. Мы не возобновим их первыми.

\Это заявление не заменяет официального договора, но я надеюсь, что оно поможет его заключить. Не является это заявление и заменой разоружения, но я надеюсь, что оно поможет нам его добиться. 

И наконец, мои соотечественники-американцы, давайте разберемся с нашим отношением к миру и свободе у себя дома. Жизнь нашего собственного общества должна оправдывать и поддерживать наши усилия за пределами страны.

Мы должны показывать всем, чему мы посвящаем нашу собственную жизнь, поскольку многие из вас, сегодняшних выпускников, получат уникальную возможность поступать должным образом, служа без вознаграждения в Корпусе мира за рубежом или в планируемом Национальном корпусе мира здесь, дома. 

Но где бы мы ни были, мы все должны в нашей повседневной жизни оправдывать своими делами вековечную веру в то, что мир и свобода идут рука об руку. Сегодня в слишком большом числе наших городов мир ненадежен потому, что свобода несовершенна. 
Обеспечение и сохранение этой свободы для всех наших граждан с использованием всех доступных им средств является обязанностью исполнительной ветви государственной власти на всех ее уровнях - местном, национальном и на уровне штатов. \

Это является обязанностью законодательной ветви власти на всех уровнях, и если эта власть не соответствует сегодня требованиям времени, следует привести ее в соответствие с ними. И обязанностью всех граждан во всех частях нашей страны является проявление уважения к правам всех других граждан и уважения к законам государства. 

Все это имеет отношение к миру во всем мире. "Когда Господу угодны пути человека, - учит нас Библия, - он и врагов его примиряет с ним". А разве не мир в конечном счете составляет основу прав человека - права жить без страха погибнуть, права дышать воздухом, которым одарила нас природа, права будущих поколений на здоровую жизнь. 

По мере того как мы продолжаем охранять наши национальные интересы, давайте также охранять интересы человечества. Ликвидация войн и вооружений вполне определенно соответствует и тому и другому. Ни один договор, каким бы полезным он ни был для всех, как бы тщательно он ни был сформулирован, не может гарантировать абсолютной безопасности от обмана и уклонения от выполнения обязательств.

Но он может, при условии достаточно эффективного контроля за его выполнением и приемлемого для подписавших его государств соответствия их интересам, обеспечить гораздо большую безопасность и намного меньший риск гибели, чем ничем не сдерживаемая, неконтролируемая, непредсказуемая гонка вооружений. 
Весь мир знает, что Соединенные Штаты никогда не начнут войны. 

Мы не хотим войны. Мы не ожидаем войны. На долю нынешнего поколения американцев выпало много испытаний - слишком много - войной и угнетением. Но мы будем готовы к ней, если ее захотят другие. Мы будем готовы попытаться остановить ее. Но мы также выполним нашу роль в строительстве мира во всем мире, в котором слабым ничто не будет угрожать, а сильные будут справедливыми.

Мы не беспомощны перед лицом этой задачи и верим в ее осуществимость. Убежденные и бесстрашные, мы будем продолжать работать не ради осуществления стратегии уничтожения, а ради стратегии мира. "

Выступление, как и следовало ожидать, спровоцировало вспышку гнева и ярости в рядах оппонентов Кеннеди. Но многих американцев его слова заставили немного иначе взглянуть на главного «потенциального противника». 

А реакцию Москвы исчерпывающе характеризует тот факт, что речь американского президента, называемую еще «Стратегия мира», перевели и опубликовали в советской печати.

Президент США не только провозгласил курс на улучшение отношений между США и СССР, но сразу же предпринял ряд практических шагов. Летом 1963 года была установлена "горячая линия связи" между Вашингтоном и Москвой с целью быстрого выяснения причин возникновения опасных ситуаций и их устранения. 

5 августа 1963 г. Соединенные Штаты, Великобритания и Советский Союз подписали в Москве договор о запрещении ядерных испытаний в трех средах (в атмосфере, космическом пространстве и под водой). 

Вот этот новый курс президента Кеннеди — ничего иного предположить нельзя — настолько напугал воротил ракетно-ядерно-нефтяного комплекса в южных штатах, что они решили положить конец такой политике, физически уничтожив её творца.

В конечном счете причиной произошедшего с президентом являются его внешнеполитические действия, вот эти действия

--отказ от полномасштабного вторжения в Лаос и Вьетнам попытка решить проблему мирным путем

--политика направленная на сближение ФРГ с странами соц.блока

--политика направленная на ограничение ядерного оружия

--политика направленная против разрастания "холодной" войны и её осуждение, попытка пересмотреть отношение к СССР

--к этому можно смело прибавить увольнение Аллена Даллеса и наступление на позиции дома Рокфеллеров

Вот именно эти действия вывели Джона Кеннеди на опасную тропу, ведь олигархической верхушке США не нужен был президент делающий что-то ради мира